Благие намерения

         1

      Уже все средства были исчерпаны. Все возможные анализы сданы, и все предполагаемые диагнозы исключены. Единственный вердикт врачей: оба здоровы. Но почему тогда никак не получалось завести ребенка? Потом, уже от отчаяния, по совету свекрови они стали кататься по всяким бабкам, экстрасенсам и гадалкам, попутно объехав все окрестные святые   - и  снова ничего.

     Подруги, психологи, родственники и прочие заинтересованные лица советовали махнуть рукой, отвлечься, уехать в отпуска и как следует отдохнуть – но и отдых в Турции не помог. Природа будто издевалась над ними, а вокруг как назло все рожали, рожали, рожали... Кто первенца, кто второго, а кто и на третьего уже замахивался, пока Люба с Артемом только собирались. Сначала они не обращали на это внимания – карьера, кредиты, квартира, машина – и к знаменательной дате собственного тридцатилетия каждый из них подошел полностью состоявшимся человеком во всем, кроме одного -их никто так и не назвал ни разу «мама и папа», не разрисовал дорогущие итальянские обои в гостиной фломастерами, не испачкал шерстяной ковер в спальне землей из обороненного цветочного горшка, не... И тут оба, не сговариваясь, подумали о ребенке.

      «Ерунда!» - беспечно сказал Артем – «Чтобы сделать бебика ума много не надо. Ума там вообще не надо, там совсем другие органы участвуют». Им тогда было смешно, однако месяцы бежали, а аист все облетал их дом стороной, близким уже надоело интересоваться о пополнении, а Любу и Артема стали жутко раздражать любые вопросы на эту тему. Так прошел год, прошел и второй, но безрезультатно. И несостоявшимся родителям больше было не до смеха.

     Обойдя всех специалистов и проверясь от и до (ох, и влетело это им тогда в копейку!), они, наконец, попали к светилу отечественной репродуктологии столичного разлива. Оно, вполне оправдывая репутацию, важно выслушало анамнез, изволило порыться в карточке и анализах, понимающе покивало на жалобы Любы, снисходительно посмотрело на Артема, повздыхало и многозначительным тоном выдало:
-Все ясно!

-Что ясно? – Приготовились выслушать вердикт супруги, и вердикт не заставил себя долго ждать, но он больше походил на приговор.

-У вас редкий случай- генетическая несовместимость, и это, к сожалению, не лечится. А потому и беременности не получится. Даже ЭКО имеет мало шансов.

-И что, значит... у нас женой никогда не будет детей? – Как-то обреченно выдохнул Артем.

-Ну, не стоит опускать руки, в жизни, молодой человек, всегда есть место чудесам, – вздохнуло светило и покосилось на Любу, которая уже минут пять беззвучно рыдала. Сказало оно это, впрочем, для успокоения расстроенных пациентов.

    Из кабинета они вышли пошатываясь. Всю дорогу до машины молчали, и, лишь усевшись рядом с Артемом, Люба мрачно выдала:

-Нам надо развестись.

-Это еще почему? – Опешил тот

-Иначе мы так и останемся бездетными. А я не хочу, чтобы из-за меня ты лишился возможности иметь детишек.

-Ну, ты знаешь, ведь дети-это еще не вся жизнь, – неуверенно проговорил Артем. Он боялся, что жена сейчас взорвется или скатиться в истерику, но она лишь вытерла глаза и затравленно взглянула на мужа.

-А врач мог ошибиться?
-Ну конечно мог! – с каким-то облегчением кивнул тот.- Ведь он- не Бог. Просто, наверное, еще не время. Я где-то слышал, что зацикливаться не надо.

-Легко говорить... А как?

-Ну, там, отвлекаться на посторонние вещи.

-Значит, будем отвлекаться, – решительно тряхнула головой она.

    Правда, сколько бы они не старались думать о другом, это мало помогало. Еще через полгода, сидя в летнем ресторанчике Люба, едва сдерживая слезы, жаловалась лучшей подруге Катьке.

-Понимаешь, я уже не могу. У меня такие дурацкие идеи иногда появляются – сбежать от Артема, в монастырь уйти, ну не знаю, изменить ему с кем-нибудь, чтобы забеременеть... Все, все кругом как будто сговорились-плодятся и размножаются, и только мы- как проклятые...

-Ну, я тоже своего счастья год ждала, – задумчиво протянула та, поглаживая округлившийся животик.

-Вот, год,- завистливо вздохнула она. – А мы уже почти три стараемся, и медицина на нас крест поставила, да что там медицина! Даже бабки головой качают, и святые помочь не торопятся.

-А знаешь, может, они ждут от тебя чего-то? – неуверенно предположила подруга.

-Чего? Что им от меня может быть нужно? – Люба яростно болтала трубочкой в молочном коктейле.

-Готовности! – Облизала губы Катька и заговорщическим тоном продолжила – Понимаешь, чтобы родить ребенка, надо быть к этому готовой. Ну, потренироваться, там, на кошечках, собачках, хомячках...

-Не могу я ... У Артема на шерсть аллергия, - досадливо отмахнулась Люба.

-Ну тогда ребеночка из дет.дома взять. Говорят, раз это благое дело, то и Бог поможет в скором времени своего заиметь.

-Да ты что? Ответственность-то какая... И справок сколько собрать, и вообще. Это же чужой ребенок, – испуганно воззрилась на подругу та.

-Ну, я просто предложила. Да и вообще, не заморачивайся ты. А то все заявляешь, что отвлеклась, а у самой глаза как у ненормальной горят, когда детей видишь.

-Нет, не подойдет! – Покачала головой Люба.

    
     2

    Однако слова Кати, словно заноза, засели у нее в мозгу. Неделю или две она искала в интернете информацию по усыновлению, а потом и вовсе наткнулась на сайт с фотографиями детишек. Люба решила хоть одним глазком заглянуть в их анкеты и...очнулась только через два часа, когда муж позвал ее прогуляться.
-Подожди! – отмахнулась она. – Лучше иди сюда и посмотри на него... Разве не чудо?

   Артем подошел и непонимающе уставился на монитор. Оттуда на него смотрел лукавыми карими глазками очаровательный мальчишка с русыми кудряшками.

-Мне кажется, он похож на тебя. А волосы-как у меня...-продолжала она с горячей мольбой.

-Подожди, ты что, хочешь усыновить его? – удивленно уставился на нее муж.

-Я все узнала: справки собрать при должном старании не так уж сложно, у мамы в опеке какие-то связи...Квартира у нас просторная, достаток хороший, семья полная... Чего еще надо?

-Но Люба, он же большой уже – ему пять лет. Откуда ты знаешь, где его настоящие мама с папой?

-Ну, посмотри сам. Тут же все написано: сирота, родители погибли, так что никакой дурной наследственности и претензий со стороны родственников. Давай возьмем, а? Мы его любить будем,а он-то как счастлив станет, что теперь есть собственная семья! – Жена смотрела на него жалобным взглядом. Артем терпеть не мог, когда она на него так глядела. Сразу хотелось сделать все, чтобы только перестала выворачивать душу своими глазами побитой собаки.

-Пойдем погуляем, а об этом переговорим позже... Мне подумать надо, – пробурчал он. Люба улыбнулась: если муж не отказал сразу, значит дело в шляпе.

     И уже через две недели они стояли на пороге подмосковного детского дома, где их встречала директор Тамара Ивановна– немолодая улыбчивая женщина с добрыми глазами и седым пучком волос.

-Итак, вы хотели бы усыновить ребеночка? – Спросила та, едва они переступили порог ее кабинета.

-Да, и кажется, уже выбрали кого конкретно, -радостно сообщила Люба и выложила на стол распечатку с анкетой мальчика.
-Виталика Ромашова? Да, он хороший мальчик, только...

-Что- «только» ?- сразу напрягся Артем, ожидая подвоха.

-Ничего особенного, просто он попал к нам полгода назад, после смерти родителей, и до сих пор не отошел от шока. Мало с кем разговаривает, тихий, зашуганный ребенок, живет в своем мире...

-Это нестрашно! – Бодро ответила Люба. – В конце-концов, чего-то подобного и следовало ожидать. Но мы с мужем сделаем все, чтобы ребенок реабилитировался, правда, дорогой?

    Артем нехотя кивнул. Он-то не разделял оптимизма жены. Воображение тут же нарисовало ему аутиста который мало интересуется происходящим вокруг и всецело погружен в себя.

-Ну тогда пойдемте знакомиться, – удовлетворенно кивнула Тамара Ивановна.

      Дети, игравшие стайкой в зале сразу настороженно притихли, стоило только на пороге появиться директрисе в сопровождении двух взрослых. Любе стало не по себе- с такой жадностью посмотрело на нее несколько десятков глаз. Сразу защипало в носу, а внутри всколыхнулось дурацкое желание усыновить их всех... Отогнав непрошеные глупости, она последовала за Тамарой Ивановной и мужем в самый дальний угол, где сидел маленький худенький мальчик, который был погружен в созерцание картинок в книжке. Он же, единственный из всех, даже не взглянул в сторону пришедших.

-Ну вот, познакомьтесь, – наигранно бодрым тоном сообщила директриса. – Это Виталя. Виталик, смотри, к тебе пришли... – однако реакции, по-прежнему, не последовало.

-Но ведь на фотографии он выглядел совсем не так, – брякнул Артем и тут же получил тычок в бок от Любы.

-Ой, фотография старая. Сами понимаете- выложи мы на сайте все как есть, и у ребенка было бы совсем мало шансов на усыновление, – устало и как-то виновато посмотрела на него Тамара Ивановна.

-Понимаем-понимаем, – суетливо закивала Люба и протянула Витале небольшого плюшевого мишку, – Привет, зайка! Меня тетей Любой зовут, а это-она кивнула в сторону мужа, – дядя Артем.

    Ребенок даже не повернул головы, все так же глядя куда-то в одну точку на ярко размалеванной странице. Директриса вздохнула, осторожно погладила мальчика по голове, отчего тот дернулся, положила мишку рядом с книгой и сделала знак уходить.

    Снова оказавшись в кабинете, она вопросительно взглянула на потенциальных усыновителей. Однако Артем молчал, понимая, что жена все равно не отстанет, а Люба загорелась идеей помочь Виталику настолько, что любого другого ребенка уже и не рассматривала.

-Да, мы хотим его усыновить, – вздохнув, согласился муж.
-Отлично, значит, начинайте собирать документы и записывайтесь в школу приемных родителей, – с облегчением проговорила та – А потом снова жду вас у себя.

         3

     А далее была бумажная волокита: справки о доходе, недвижимости, анкеты, автобиографии, медицинское заключение о отсутствии опасных заболеваний и  "курсы молодого бойца". Артем, в глубине души, надеялся, что это поумерит Любин пыл, но ту, казалось, сложности лишь подзадоривали. Она с упоением посещала занятия, штудировала психологию и была полна решимости наносить добро и причинять счастье.  Через три недели после того, как все документы были собраны,  опека подписала заключение, и они официально стали «кандидатами на усыновление», а еще через два месяца уже приехали за мальчиком в знакомый дет.дом.

   Их снова встретила Тамара Ивановна, и, сияя улыбкой, вывела к ним по-прежнему безучастного Витальку.
-Ну вот, дорогой. Теперь это -  твои мама с папой! – Сказала она мальчонке. – А вас поздравляю с усыновлением! – обратилась к Любе с Артемом. Жена, воссияв, обняла худенького ребенка, отчего тот снова дернулся и высвободился. Артем отвел глаза. С каждой минутой эта затея нравилась ему все меньше.

     Мальчик, и впрямь, оказался запущенный. Их родители только охали, недоуменно глядя на бледного тощего ребенка, безучастного ко всему происходящему. Ел Виталик плохо- Любе приходилось кормить его с ложечки и хорошо, если удавалось впихнуть половину порции.

-Где вы его взяли? – Тихо шипела Артему его мать – он же, как Маугли... Ни есть сам, ни одеться сам по-нормальному, ни на окружающих реагировать...

-Мам, отстань, не трави душу, – кривился тот, осознавая, однако, что та права.

-Ну, если слушать не хочешь, так хоть к врачу сводите, что ли. Это ж ненормально... – вздохнула мать.

-Хорошо, мам, мы подумаем, кому его показать, – кивнул Артем. В ее словах был резон.

      Несколько раз за следующий месяц он начинал с Любой разговор о том, что Виталику, так и не изменившему свое поведение, срочно требуется помощь врача.

-Ну почему сразу-врача? – возмущалась та. –Ему психолог хороший нужен и любовь. Да, мой родной? – нежно ворковала она над мальчиком. – Вот дождемся записи у Натальи Александровны, и все наши проблемки она решит...

-Надеюсь. А ты точно знаешь, что она хороший специалист? - Скептически поинтересовался Артем, гладя ребенка по голове.
-Катька расхвалила ее как лучшего детского психолога, так что точнее не бывает, – пожала плечами Любка.

К маститому психологу они попали через две недели «по великому блату» - как любила выражаться Катька. Психолог повздыхала, покачала головой, взяла с молодых родителей немалую сумму и велела приходить на тренинги каждый вторник и четверг. Артему эта затея совсем не нравилась -нет, ему, конечно, хотелось, чтобы мальчик, наконец, оттаял. Но только оставалось непонятным, как эта Наталья Александровна рассчитывает выводить ребенка из состояния глубокой апатии: за те пару часов в неделю, что они вместе рисовали, читали дурацкие стишки и играли в мячики, едва ли можно было как-то серьезно растормошить Виталика.

     Однако, неожиданно для родителей, методика стала давать положительные результаты: через месяц таких занятий мальчонка уже интересовался окружающим, начал хорошо есть, а через полтора и вовсе стал звать новоиспеченных родителей по именам.

     Люба ликовала: теперь весь ее «Инстаграм» был забит фотографиями сына с милыми комментариями, которым умилялось не менее двухсот подписчиков в день. Артем тоже не без гордости стал рассказывать дружбанам за кружкой пива, как следующим летом они с сыном непременно поедут на рыбалку, а на Новый Год Виталя найдет под елкой «Play Station» и они будут вместе рубиться в «Танчики». В их семье, наконец, наступила долгожданная идиллия.

   Но продлилась она недолго. Стоило только счастливым родителям определить мальчонку в садик, как посыпались жалобы: Виталик, отойдя от шока, обнаружил беспокойный и задиристый характер, так что Любе не раз и не два доставалось от воспитателей и возмущенных родителей. И было чему возмутиться: то он побьет о пол тарелки, то закидает других детишек песком на прогулке, а то и вовсе с кем-нибудь подерется.

    Люба и Артем были в растерянности: такого поведения от тихого до того мальчика они никак не ожидали. Наталья Александровна, к которой они снова обратились за помощью лишь развела руками: что, мол, вы хотели? Адаптация.

    Это волшебное слово с тех пор приемные родители стали произносить как мантру каждый раз, как их чадо снова что-то ломало или кого-то обижало. Однако оно мало действовало на посторонних. Не прошло и трех месяцев после того, как Виталю впервые привели в детский сад, как его директриса настоятельно попросила забрать от них ребенка. Ибо, как она выразилась, тот дурно влияет на остальных, и родители деток уже несколько раз возмущались, за что отдают такие деньги.

     Пришлось, скрепя сердце, забрать ребенка из детского садика. Подумав как следует, Люба и Артем решили, что адаптация пройдет намного легче, если этот период мальчик посидит дома с мамой.
Люба уволилась с работы, но сильно об этом не жалела. Во-первых, она искренне считала, что так будет лучше для Виталика, а значит, это необходимо. А, во –вторых, ей и самой надоело работать. Похоже, ее призвание –вовсе не карьера, а семья. И с появлением мальчика, она все яснее это ощущала.

    Артем только обрадовался:он давно предлагал жене бросить свое тур.агентство, но та все отказывалась. А тут, наконец, согласилась. Теперь у него будет такая семья, о которой он мечтал-с ежедневным вкусным ужином и порядком в доме. Однако все снова пошло не так, как им мечталось.
Виталя с каждым днем вел себя все хуже и хуже, будто нарочно испытывая родительское терпение. Люба теперь частенько на него кричала, а пару раз случилось даже шлепнуть. Но это только подстегивало его бунт. Вредный мальчишка мог часами носиться по дому как угорелый и громко орать, так что к концу дня его мать напоминала себе выжатый лимон. Она ругалась на сына, срывалась на мужа, и в семье начались постоянные ссоры, ибо Артем тоже не мог долго терпеть ее срывов. Ссоры, однако, заканчивались бурными примирениями, а вот для Виталика адаптация, кажется, становилась делом безнадежным. Родители не раз пытались поговорить с ним по-хорошему:

-Ну ты же замечательный ребенок! – Увещевала его Люба. – Зачем так отвратительно себя ведешь?

-Я больше не буду, – тихонько шмыгал носом тот и прятал глаза. Однако через некоторое время все повторялось заново, что доводило родителей до белого каления.

      Так прошло шесть месяцев. Все это время они, словно гипнотизируя друг друга, повторяли, что этот кошмар-всего лишь адаптация и скоро она должна закончится. Но в один прекрасный день Люба, глотая слезы, сказала мужу, что смертельно устала и хочет в отпуск на море. И желательно, чтобы без Витали. Эту мысль она высказала боязливым шепотом, сама стыдясь своего желания, однако муж горячо ее поддержал.
А вот бабушки не вдохновились, хором заявив, что им такого счастья не надо, и раз молодые родители сами нашли себе проблему, то и отдыхать от ребенка негоже. Да и вообще, отдыхать от ребенка-само по себе явление абсурдное, ибо дети-цветы жизни, и настоящие родители (тут следовали недвусмысленные кивки головой друг на друга) получают истинное наслаждение от каждой минуты, проведенной рядом с любимым дитем.

     Люба с Артемом выслушали эту тираду молча, гася в душе сильное раздражение, но за ним просто прятался стыд. Действительно, взяли на себя ответственность, а теперь что -в кусты?

-Ты знаешь, а ведь они правы... – задумчиво сказала молодая мама молодому папе, ,когда наконец уложила сына спать после двухчасовой истерики. – Море пойдет Витальке на пользу, да и мы отдохнем.   В конце-концов, купание, свежий воздух, фрукты-овощи...

-Шведский стол в отеле и дайвинг, - мечтательно подхватил Артем. – Айда в Египет?

-Может, лучше куда-то в Грецию? – поморщилась Люба, - там сейчас сезон, а в Египте уж больно много наших, фи!
-Да что там в твоей Греции? Мне Сомов рассказывал, как они с женой в прошлом году на Корфу съездили. Ну и все как везде, вот, разве что, кормили не в пример хуже, чем в Египте.

-А твоему Сомову лишь бы пожрать, - отмахнулась она.-Одна радость в жизни.

-Две, - томно выдохнул муж ей в ушко. – Мы там, кстати, можем делом заняться...

-Занимались мы уж этим делом, - отмахнулась та. – Я просто отдохнуть хочу.


   4

Отдых, что и говорить, вышел чудесный: хоть Люба и опасалась, что Египет встретит ее родными пьяными лицами разомлевших соотечественников, однако, то ли отель такой подобрался, то ли сезон, да только вокруг были сплошь интеллигентнейшие люди. Все как на подбор с детишками. Ласковое море, теплый песок, вкусная еда и целых десять дней развлечений сотворили сразу два чуда. Во-первых, Виталька, наконец, успокоился и стал обычным ребенком - в меру баловным, улыбчивым мальчишкой, с удовольствием игравшим со сверстниками. А, во вторых, как-то вечером, через месяц после возвращения, Люба объявила Артему, что у них будет ребенок. Тот лишь ошарашенно спросил:

-Как, ты решила усыновить еще кого-то?

-Нет, но я кого-нибудь рожу, - Люба не выдержала и восторженно рассмеялась.

-Любка! – потрясенно выдохнул муж и, внезапно подхватив ее на руки, закружил по комнате.

-А почему вы смеетесь? - Выглянула из спальни заспанная детская мордашка.

-Настроение хорошее, - ласково улыбнулась Люба. – Иди сюда, дорогой, ты почему не спишь?

-Мне сон плохой приснился, а потом я проснулся и услышал, что вы смеетесь, - потер кулачками глаза Виталька.

-Хочешь, я посижу у тебя в комнате?-поинтересовалась она.

-Хочу! – энергично закивал головой тот...

О том, что у него будет сестричка, Виталя узнал лишь четыре месяца спустя.  Родители долго ломали голову, как бы ему объяснить, чтобы не напугать и не вызвать ревности, однако, тот, вопреки всем опасениям, даже обрадовался, и с тех пор всем во дворе рассказывал, что у него скоро будет сестренка.

     Бабушки, тети, дяди и друзья узнали все уже после него, когда, собравшись у Артема на дне рождения, услышали удивительную новость от Любы. Виталька, стоявший между бабушками, услышал, как одна сказала другой:

-Ну вот, слава Богу, и свои детишки пойдут. Кажется, и впрямь, стоило сделать доброе дело, чтобы Боженька наградил...
    

     Люба, как раз говорившая поздравительную речь, заметила, как ребенок выскользнул из комнаты. Она едва заметно нахмурилась, и, закончив поздравлять, отправилась следом. Виталька сидел у себя в комнате на кровати и шмыгал носом.

-Ты что, малыш? – подсела к нему мама.-У тебя что-то болит?

-Нет, - решительно покачал головой мальчонка.

-Почему же ты убежал, сидишь здесь один?

- А правда, что бабушки сказали? – внезапно спросил Виталька, подняв на нее блестящие глазенки.

-Что они сказали? – напряглась та.

-Что теперь у вас и свои дети будут, раз вы доброе дело сделали, - у малыша задрожали губы, – А вы от меня откажитесь, да?
Она погладила сына по голове, мысленно пообещав вправить кому надо мозги и возмущенно фыркнула:

-Вот еще! Не слушай, бабушки у нас глупости болтают, не подумав...

     Вечером, перед уходом гостей, она отозвала мать и свекровь на кухню и долго что-то втолковывала им возмущенным шепотом, а те только стыдливо оправдывались, после чего ни разу при Витальке не заводили подобных разговоров, только он, по-видимому, этого не забыл, ибо еще не раз за беременность спрашивал, не разлюбят ли его родители с появлением сестренки. Люба с Артемом дружно уверяли его, что нет, и хмуро переглядывались.

    Девять месяцев прошли для них незаметно. За подготовкой Витали к школе, ремонтом дома и покупкой приданого новорожденной, прошла зима и наступила весна.

      Девочка, названная Настей, словно подгадав под женский день, родилась шестого марта. Артем был невероятно горд, и, нарезая с Виталей круги вокруг роддома, звонил попеременно всем друзьям, объявляя, что стал отцом. Потом была пышная выписка домой, и потянулись счастливые деньки. Первый месяц малышка только ела и спала, вызывая этим восторженное умиление всех вокруг, Витали, который вдруг снова стал шкодить. Сначала по пустякам: то громко заговорит, пока Настена спала, то начнет капризничать не по делу...

     А потом... Потом все пошло наперекосяк. Молодые родители, впоследствии, не раз пытались вспомнить тот момент, когда именно это произошло. И каждый при этом, говорил свое. Артем-что все началось тогда, когда Настюше исполнился месяц и у нее начались колики, Люба считала, будто гораздо позже: тогда, когда у малышки стали резаться зубки. Однако в одном они сходились: виновата была их самонадеянность. Упустили они тот момент, когда Виталя снова стал отдаляться, и, в конце концов, случилось то, что случилось.

    По правде говоря, не их вина в том, что с рождением Настюши все остальное, само собой, отодвинулось на второй план. Это было совсем другое дело, нежели с Виталиком. За него им не пришлось столько волноваться, на него нельзя было так умиляться-все ж таки большой парнишка-особо не поумиляешься, а тут маленькое чудо с круглыми щеками, носиком-пуговкой и крохотными пальчиками. Однако очень быстро обнаружилось, что чудо обладает на редкость беспокойным нравом, и, стоило только отпраздновать месяц со дня ее рождения, как начались бессонные ночи и ежедневные бдения Любы с ребенком на руках: по-другому их принцесса не засыпала. Артем стал пропадать на работе, так что Люба оставалась одна с двумя детьми, один из которых непрестанно орал непонятно от чего, а другой мешался под ногами, раздражал, а вскоре и вовсе стал выводить из себя своим вконец испортившимся поведением. Она стала срываться на Виталика, в которого снова будто вселился бес. И сколько бы они с Артемом ни бились, воззвать к его разуму уже не получалось.

    Бабушки, качая головами, тихо твердили молодым родителям, что это-де, вылезли «плохие гены», а гены, как известно, пальцем не раздавишь. «Вот помяните мое слово, вы еще наплачетесь, что мальца из дет.дома забрали!» - зловеще предрекла Любина свекровь, и как в воду глядела...

       Едва-едва у малышки кончились колики (как объяснил врач, именно они и были причиной постоянного ора), как начали резаться зубки, и родители, уже обрадовавшиеся затишью, снова были вынуждены слушать крики Настюши, да все чаще-Витали. Теперь Люба и Артем, глядя на свое беспокойное хозяйство, недоумевали порой, а чего это им, собственно, без детей-то не жилось? Тишина, покой, никто не орет и не требует внимания... Хочешь вечер романтический с продолжением, хочешь-в кино или в гости, а хочешь-просто спать. Спать... Это теперь стало заветной мечтой для счастливой мамы. Она часто ловила себя на том, что спит прямо на ходу, как заведенная, продолжая укачивать ребенка.

      А самым большим счастьем было, когда маленькая крикунья, наконец, засыпала днем у себя в кроватке, хоть и случалось это редко. Уж на какие только ухищрения Люба ни шла: и песенки пела, и укачивала, и... Однако однажды она просто не выдержала, положила ребенка в кроватку и повалилась на постель, словно подкошенная. Глаза сами собой закрывались под аккомпанемент ставшего уже привычным ора, а сам он, будто бы, и вовсе стал тише...

    Проснулась она от того, что хлопнула входная дверь-муж заехал на обед. Люба подскочила, протерла глаза и с ужасом обнаружила, как Виталька, словно коршун, навис над Настениной кроваткой с подушкой в руках.

-А ну стой! – Что есть силы крикнула она. Виталька застыл, испуганный. Настена проснулась и закричала.
В дверь тут же влетел муж, и, едва оглядев немую сцену, бросился к мальцу. Вырвал подушку и со всего маху выписал тому затрещину, так, что головенка дернулась. Мальчишка затравленно заозирался кругом, смаргивая испуганные слезы.

-Ах ты кукушонок!! Ты что это, сопляк, удумал? Убить сестру захотел! – Орал Артем, тряся того за плечи. – Права была мама, не надо было брать чужого ребенка.Мало мы с тобой натерпелись?!!!

-Я...я... – рыдал мальчишка.

-Артем, подожди! – остановила мужа Люба и на негнущихся ногах подошла к кроватке, достав дочь. – Ты ж его сейчас убьешь!

-А он... он...- брезгливо поморщился муж, выпустив помертвевшего Виталика из рук. Тот мигом осел на пол и продолжал горько плакать, трясясь всем телом.

-Иди к себе в комнату! – сверкнула на него глазами Люба...

      В тот же вечер они решили вернуть мальчика обратно. Больше всего на этом настаивал Артем, а Люба, вспоминая жалкие Виталькины глаза, мялась в нерешительности: все-таки мы в ответе за тех, кого усыновили. Но муж горячился, доказывая, что ему изначально не нравилась идея с усыновлением, что завели бы ребенка они и так, и что теперь-то уж не стоит продолжать «жевать этот кактус». Она кусала губы, плакала, но, вспоминая Витальку с подушкой, понимала, что оставлять его рядом с дочерью просто опасно, а потому, согласилась, скрепя сердце.

     Через два дня в двери уже знакомого Дома Ребенка ввели бледного испуганного мальчика, затравленно озиравшегося по сторонам. Мужчина и женщина, сопровождавшие его, направились прямиком в кабинет директора. Мужчина, сжав челюсти так, что желваки на щеках играли, уверенно шел впереди, а сзади него заплаканная женщина вела за руку паренька.
Тамара Ивановна изумленно посмотрела на посетителей, однако справилась с эмоциями и предложила всем садиться.

-Мы вынуждены отказаться от усыновления Виталия, - угрюмо проговорил Артем, избегая смотреть ей в лицо.-После нескольких месяцев упорной борьбы за его нормальное поведение случилось нечто экстраординарное...

    Тамара Ивановна слушала историю «адаптации», глядя жалостливыми глазами на ребенка, забившегося в дальний уголок и что-то беззвучно шептавшего себе под нос. Наконец, когда в кабинете воцарилась тишина она, тяжело вздохнув, спросила:
-Вот значит, как? Наигрались и сдали обратно?

-Тамара Ивановна, я бы попросил без душеспасительных бесед! – рыкнул Артем. – Он угрожал жизни нашей дочери.

-Так и Виталька, если Вы помните-Ваш сын.

-Мы честно пытались, - тихо всхлипнула Люба. – Но оказались не готовы...
-Хорошо! Будет Вам отказ... – прикусила губу директриса...

Они сели в машину и Люба, шмыгая носом, спросила:

-Тем, ну где мы ошиблись? Ведь все, все же пытались сделать по-хорошему?

-Просто не соизмеряли свои силы... – нахмурился он. – Так бывает, знаешь, из-за самонадеянности вляпываешься в историю, расхлебывать которую неприятно и горько. Надо было не брать. Эта Тамара, она права отчасти. Благими намерениями дорога в ад вымощена... Ладно, поехали домой, мама нас там с Настеной уже заждались...