Часть4 Отдать иль взять, чтобы счастливей стать? 4

IV
 Долгие месяцы ожидания сводили Веру с ума. Встреча же с Андреем совершенно  вогнал ее в тоску. Ни теперь, ни потом  уже не будет так, как раньше. Что думать теперь  о нем: любимом и ненавистном, близком и отдалившемся навсегда и то, что нежно любимая дочь  называет своего похитителя папой и значит постоянно начнет спрашивать о нем уже достаточно, чтобы чувствовать себя униженной, раздавленной, совершенно ничтожной.

Мало ему того, что он совершенно хладнокровно смог забрать Надю  из ее родного дома, от родной матери,  нет, эта его неимоверная  алчность властолюбца завоевала ее дочь,  похитила у Веры ее любовь, воспользовавшись тайной, никому  не доступной. Она не смогла ни защитить дочь, ни отобрать ее, ни спасти от его  располагающих к себе чар. Еще  какое-то смутное предчувствие томило Веру и нежданный звонок напугал ее. Она торопливо открыла дверь в ожидании  неприятных известий.

- Вот, это все вам, - открыл шире дверь и пропустил вперед людей незнакомый молодой человек.

- Но я ничего не заказывала? – удивленно отказывалась Вера, наблюдая, как несколько человек заносят большие, плотно запакованные коробки.

- Адрес верный, забирайте, - невозмутимо возразил тот.

 Когда все ушли, Вера, недоумевая, стала раскрывать коробки - игрушки, куклы, мячи, платья и большой, пушистый игрушечный лабрадор.

- Какая–же ты скотина, Андрей, - вслух выругалась Вера и, схватив лабрадора, выскочила из комнаты. 

Ни разу она не нарушала запрета,  не посетила офис, ни разу не звонила,  не засылала к нему знакомых и не пыталась расспрашивать. Страх за дочь, сильный, постоянный, остерегал ее  даже от малейших его подозрений в предпринимаемых ей  действиях, но сердце разрывалось на части от неведения.

Только от Лены было известно ей, что он бережет Надю, как зеницу  ока, как любимого своего ребенка, не жалеет на нее денег, силою своего влияния глушит любые  подозрительные вопросы и  сплетни, охраняет усиленной стражей и не зная, как растолковать его подарки, если не  изощренным издевательством, Вера отбросила всякий стыд и страх.

С трудом добиралась она знакомой дорогой, и сколько ни старалась быть спокойной все клокотало в ней. Ее остановили и не велели приближаться, но она никого не желала слушать и упрямо рвалась вверх по лестнице. Единственной мыслью, всепожирающим желанием  теперь  было или забрать дочь или умереть. Теперь она не отпустит его, будет умолять, требовать, заклинать своей любовью, любыми обещаниями, она не даст ему сделать не шагу, пусть он затопчет ее, отшвырнет или ее убьют, но уже невыносимо бесконечное ожидание. Как раз в это время Андрей направлялся из  офиса домой и  заметил, что охрана  перехватила ее.

- Пустите! Пропустите меня к нему! Я хочу в глаза ему посмотреть, – вырываясь, кричала Вера, и отчаянно отмахивалась  игрушечным лабрадором.

- Пропустите, - остановился Андрей, повернулся к ней и не понимая, с какой целью она пришла, добавил, - что тебе еще?

- Ты еще и издеваешься? - кидая в него лабрадора,  закричала Вера, - какой же ты мерзавец.

 Он поймал игрушку, помял ее в руках.
- Значит, мы опять подачки не принимаем, - произнес ни о чем не догадывающийся Андрей.

 - Забери себе свои чертовы игрушки! Верни мне дочь, или я не знаю, что с тобой сделаю, - взбешенно кричала Вера. "Она так истосковалась по дочери, мучилась, терзала себя раскаяньем, потеряла все – неужели он недостаточно ее наказал? Почему так жестоко шутит?",  - в отчаянии думала она.

 - Ты  еще и угрожаешь? Не много ли в один день на себя берешь?-  мысль, что это дело чьих то чужих рук хоть и приходила Андрею в голову, но пугала его самого, и он невольно пересказал ей все произошедшее,- устроила похищение века: средь бела дня в зоопарке пальбу открыла, половину моей охраны в больницу отправила. Даже я не посмел бы так   ребенком рисковать,  осторожней действовать в таких случаях надо.

Вера  слушала с жадностью и когда он закончил, побледнела: « Что? Ее украли? Кто?  Когда?».

- Не прикидывайся, Вера, - начал было он, и  что-то совсем растерянно, страдальческое,  далеко уходящее за пределы обычного изумления, увидел в ее лице Андрей, что  даже его хладнокровный взгляд мгновенно потемнел, он осекся,  изумленно то ли спросил, то ли ответил, - так это не ты?!

 Но охранник едва успел подхватить ее, упавшую в обморок.

    Когда Вера очнулась, она взглядом окинула  помещение. Она находилась в кабинете в кресле  Андрея, вокруг никого не было. Несколько минут она не могла собраться с  силами. Она растерянно повернула голову и  посмотрела на стол, пытаясь найти хоть какую-то информацию о своей дочери  и  вдруг увидела на мониторе компьютера большую заставку - фотографию Нади с Андреем и с Шансом в обнимку.

Забыв обо всем на свете она кинулась к клавиатуре и быстро нашла файл с фотографиями. Вера не могла поверить своим глазам, внимательно рассматривая каждую фотографию: вот они у елки, вот с Дедом Морозом, вот на лыжах.
 Дверь резко распахнулась. Вошел Андрей со стаканом воды в руках.

- Так, так,  - протяжно произнес он,- и после этого она будет утверждать, что не шпионка. Уже роется в моих файлах.  И на кого же вы все-таки работаете, миссис Смит?

Он подошел и, поставив стакан воды на стол, заглянул в компьютер. Он быстро закрыл папку,  неожиданно  смутившись кадру, где Надя сидит у него на плечах.

- Ну что я, зверь что ли? -  стал оправдываться он, но увидев, что Вера превратно  и жадно продолжает рассматривать заставку, добавил, - сама хороша, ребенок даже моря не видел,- и несколько минут сосредоточенно думая, попытался обнадежить ее,-  ты не переживай, Вера. Может, она сама сбежала. Мы легко ее найдем.

- Сама сбежала и твою охрану перебила, -  негодующе прервала его Вера, укоряя.

  Он повернулся, опять повелительный, властный, большие глаза смотрели внимательно и грозно.
- Тогда это ты мне расскажи, кому говорила, что ребенка забрали? - серьезно  и уже без шутливых интонаций начал он.

 Лихорадочно соображая, Вера вспомнила, что только Лене, но та сама ее убеждала, что сделать ничего невозможно и ей надо смириться с потерей дочери, а им, как Вера думала,  ее ребенок не нужен.

- Никому, - твердо ответила она и выпрямилась в кресле.

 В глазах у Андрея мелькнуло презрение. Не зная и не желая знать о ее связях, очевидное напрашивалось само собой.
- Хватит, Вера,  - недовольно оборвал он,-  любовнику своему точно рассказывала.

 Вера вспыхнула, высокомерно посмотрела на него. От одной мысли, что он ее  незаслуженно подозревает  стало ей больно и обидно.
- Какому любовнику?

- Отцу  ее,- пренебрежительно ответил Андрей, не спуская с нее сверлящих глаз. Он успокоил себя мыслью, что это Вера пошла на крайние меры, теперь же не ревность, а желание поквитаться с тем, кто устроил такую отчаянную и безжалостную заваруху двигало им.

 Вера вздрогнула, побледнела, с воздухом выкрикнула:
- Нет у нее отца.

- Это ты Наде будешь сказки на ночь рассказывать, - настойчиво продолжал Андрей в ожидании, - говори кто он, где живет?  Это в твоих же интересах.

- Не знаю,- отрицательно  замахала головой Вера, лицо ее исказило противоестественное беспокойство. Ни вспоминать его, ни изгладить его ужасный  образ, ни рассказать Андрею  она не могла: это было выше ее сил.  Она слабо попыталась встать.

- Да когда ты уже врать перестанешь?  - Андрей склонился над ней,  сжал плечи усаживая на место, с силой вдавил в кресло, - я тебе помочь пытаюсь, а она за свое. Не расскажешь, я сам его найду.

- Не ищи его, я прошу!  Ты его не найдешь. Он ничего не скажет, он больной человек, его нет,  -  кричала Вера и до того испугалась его предупреждения, его вмешательства и содействия,  что потеряла способность и спокойно рассуждать, и вразумительно изъясняться.

- Ясно, что больной, здоровый бы ребенка так не напугал. Говори, где живет? – она так отчаянно вертела головой в непонятном исступлении, что Андрей взял ее за подбородок, насильно заглянул ей в глаза и увидел только страх – жуткий, панический.

- Ты не понял, Андрей! Не надо!  Она не должна знать,  - доходя до истерики, кричала Вера.

Несколько раз она пыталась встать, ни один раз ее руки беспомощно скользили по его плечам. Осознав, что в таком состоянии она ничего не скажет, Андрей отпустил ее. Она не хотела никакой помощи и говорить с ней было бессмысленно.

- Это ты, Вера, больная. У тебя ребенка украли, а ты все дурой прикидываешься, домой езжай, тебя отвезут,- отвернулся он и вызвал такси.

 Вера поняла свой последний  приговор и уходя, как в тумане, молча унесла  с собою тяжкую боль, красноречиво предсказывающую одиночество. В такси она поспешно набрала номер даже не подозревая,  какую беду навлекает своими действиями:
- Ленка, верните мне Надю или я все ему расскажу, и про Игоря твоего и про его заказ и чем вы тут занимаетесь,-  и отключила телефон.

 Не торопясь она вошла в подъезд, поднялась по лестнице. Открыла дверь и зашла. Ей вдруг показалось, что в квартире кто-то есть и она осторожно пошла по коридору.

- Надя? – с надеждой  окликнула  Вера. Незнакомая фигура рванулась к ней из комнаты, и   ее отбросило  в сторону от сильного удара в голову.

Продолжение: http://proza.ru/2020/10/17/1467