Шестнадцатый Аркан. Часть 1

«Вдвойне приятно обманывать обманщика».
© Жан де Лафонтен

Часть 1. Она вас не слышит

***
 
    — Герр Франк, поймите, помочь человеку нетрудно, но сделать это против его воли — практически невозможно.

      — Говорю же вам, я ничего не помню, но очень хочу знать, что происходит!

      — Почему вы отказались от сеанса гипноза?

      — Потому что ни к чему хорошему в прошлый раз это не привело, и голова потом ужасно болела.

      — Может, продолжим с того самого места? Вы говорили, что стояли на обочине какой-то дороги и держали в руках пластиковую бутылку из-под «Coca-Cola». Герр Франк, зачем она вам или, может, вы хотели пить?

      — Не помню, не знаю! Я заплатил кучу денег, а ваша прославленная клиника так мне ничем и не помогла!

      — Я бы рекомендовал вам остаться еще на какое-то время…

      — Нет, вы не имеете права меня здесь удерживать!

      — К сожалению, это так. Мы не принудительное заведение, официального постановления на ваше содержание у нас нет…

      — И не будет!

      — …поэтому, раз уж вы добровольно обратились к нам, и нельзя отрицать заметное улучшение, то я не могу удерживать вас здесь силой, хотя по-прежнему настоятельно рекомендую продолжить лечение.

      — До свидания.

      — Герр Франк, может, вы всё же подумаете?..

      — Я же сказал «до свидания». Что вам на этот раз не понятно?

                ***

      Указательный палец легко скользит по поверхности винтажной ореховой мебели, покрытой пылью. Где-то её слой совсем тонкий, ну, а где-то такой плотный, что можно без труда вывести своё имя. Ладно, допустим, его долго здесь не было, но ведь горничная — полячка с постным лицом, которую ему рекомендовали в агентстве — должна же в конце концов выполнять то, за что он платил ей? Чушь! Всё это полная ерунда! Главное, что сегодня он будет спать не в каземате с белыми стенами, уютном, как стерильный операционный блок, а в своей спальне со стенами, собственноручно расписанными красными замысловатыми узорами.

    Йохан медленно открыл дверь в гостиную — никого. Этому наверняка есть какое-то объяснение, но ему пока не удавалось найти его. Нет, он отказывался признать, что Рахиль могла вот просто так взять и исчезнуть. Пусть, пусть он, Йохан Франк, потомок уважаемой фамилии и прямой наследник несметного состояния своего никак не умирающего деда, теряет память о своей жизни — особенно о последних событиях в ней, — пусть у него есть все признаки биполярного расстройства и поэтому его в любой момент могут официально объявить сумасшедшим, но он точно знал, что согласился лечь в клинику всего на неделю, а, судя по состоянию квартиры (ну и грязища!), прошёл как минимум месяц. Неужели так трудно навести здесь порядок?

      Йохан ворвался в ванную комнату: вот же он, её неизменный набор: электрическая зубная щётка, синяя расческа, косметичка, бесконечный ряд разнокалиберных баночек и пузырьков с лосьонами и кремами… Не может быть, чтобы Рахиль всё здесь бросила, и даже свою любимую цепочку с бриллиантовой подвеской так и оставила валяться на полочке! Вероятно, она опять решила научиться довольствоваться минимумом? Впрочем, вероятности и существуют на то, чтобы их опровергать…

      Аптечный шкафчик был приоткрыт, а ведь он сто раз просил закрывать его на задвижку! А может, она заболела? Подхватила простуду и полезла за аспирином?

      Погруженный в мысли о мотивах Рахиль, он вернулся в гостиную и, скинув на пол разноцветные подушки, сел на диван. Франк корил себя, осознавая, что его решение доверить свою депрессию профессионалам и бросить её одну в этой огромной квартире, возможно, причинило ей боль. В этом городе и в этой стране друзей у Рахиль не было, ведь большую часть взрослой жизни она провела на окраине Лондона в неблагополучном квартале. Была, конечно, пара коллег по работе, с которыми она поддерживала более-менее дружеские отношения, и ещё дамочка из какого-то отдела, с которой Рахиль в перерывах пила кофе… Другими словами, практически никого. Рахиль не принадлежала к тем счастливчикам, которых принято называть «экстравертами» и не стремилась сходиться с людьми. Даже со своей малочисленной семьей — матерью, отцом и младшей сестрой, о которой, впрочем, она не очень-то любила вспоминать — Рахиль общалась не чаще раза в месяц, да и то, как иногда казалось Йохану, весьма неохотно. Может быть, поэтому пусть временный, но уход Йохана так сильно задел её?

      Но ведь так больше не могло продолжаться! В последнее время он жил как в тумане, то спал как убитый и видел странные сны, в которых Рахиль будто парила над землей, то не мог заснуть почти целыми сутками, злился, что она всё время куда-то от него прячется. Особенно раздражало, когда Рахиль надолго закрывалась в душевой кабинке и сидела там без воды и без света. Неужели она всё-таки спятила? Или, наоборот, окаянные кошмары самого Йохана стали воплощаться в жизнь и пугать её до смерти?

     Телефонный звонок разрезал тишину комнаты, прошелся по нервам, как нож по мягкому маслу. Включился автоответчик. Конечно, это он, его дед Томас Франк. Вот опять противным надтреснувшим голосом интересуется, как себя чувствует Йохан и как он добрался до дома. Без пробок? Хорошо, он перезвонит позже. А может, сам внук захочет набрать его номер? Дед был упрям и старомоден: мобильники не признавал и крайне подозрительно относился к Интернету, считая, что все эти новинки прогресса не что иное, как происки врагов нации. В принципе, в чём-то он прав… Но Йохан всё равно не собирался ему перезванивать, по крайней мере не сейчас, это точно. А вот Рахиль он позвонит…

      Телефон смотрел на него пустым мёртвым экраном. Твою же мать! Оказывается, он забыл его зарядить. Ладно, придется отложить. Всё равно он пока не знает — ещё не решил, — как и о чём начнёт этот неприятный разговор с ней.

        «Похоже, она совсем свихнулась (а ещё его обзывала психом!), раз даже всю одежду оставила», — думал Йохан, передвигая вешалки с куртками, трикотажными платьями, всякими кофтами и прочими дизайнерскими вещицами, от которых Рахиль сходила с ума. Возможно, туда, куда сейчас уехала Рахиль, тёплые вещи совсем не нужны? Да, скорее всего, она укатила на море — давно откладываемый отпуск не раз становился камнем раздора. Вдобавок ко всему прочему, такая красавица, как она, наверняка уехала туда не одна. Интересно, кто на этот раз: женщина или мужчина?

       Сорвав с вешалки угольно-черную косуху, Йохан принялся яростно топтать её, а потом пинком откинул к окну. Побежал следом. Поднял, отряхнул, вдохнул знакомый и приятный запах дорогой кожи и не менее дорогого парфюма… В груди что-то разорвалось. Раскололось. Он буквально чувствовал это физически.

       Спустя пять минут (а может, и больше. Чёрт его знает, как он опять оказался на этом диване?!) Йохан лежал, закрыв руками лицо. Как же глупы его поступки и мысли! Рахиль не могла с ним так поступить. Только не она и только не с ним! Йохан сам же просил не приходить к нему в клинику, поэтому велика вероятность, что она просто поехала в гости?.. к родителям?

      Рахиль Рид — юная простачка, с неплохим образованием, но непрактично его применяющая; искренняя, но замкнутая в себе и в своих безумных проектах, которыми вечно была переполнена её голова.

        Интересно, какая погода сейчас в Лондоне? Наверное, даже осенью там не продохнуть от туристов. Снуют себе на прогулочных пароходах по Темзе под Тауэским мостом да мимо Биг-Бена…

       Йохан очень за неё волновался и, чтобы хоть как-то успокоить себя, решил сварить кофе, подумав заняться поисками как минимум после двух чашек. Нет, он непременно должен найти Рахиль. Может, где-то записаны номера телефонов её родственников? А если понадобится, то Йохан и сам купит билет на самолет.

     Сколько уже прошло времени? Два часа или каких-то полминуты? Йохан не знал. Он всё ещё сидел на диване, обхватив себя обеими руками за плечи. Это невыносимо: вот так вот просто сидеть и ждать… ждать, ждать. Она так и не позвонила? Нет, ещё нет. Жаль, очень жаль… И снова ждать, ждать, ждать.

      Йохан наконец поднял голову, окончательно решив для себя, что даже если он очень многого не помнит из своей жизни, то это ещё не значит, что у него нет права на вторую попытку начать с Рахиль отношения.

                ***

        Голова раскалывалась от уже привычной тупой боли, правда она уже была не такой сильной, как раньше. Специалисты в клинике не обманули: регулярный прием таблеток действительно помогал чувствовать себя лучше. Усилием воли Йохан разлепил веки: в глазах двоилось, стены комнаты то надвигались, то отступали, и почему-то сильно запахло гарью. Качаясь, он встал и заковылял на кухню. Всё чисто: плиту он вечером выключил, потушенные окурки маленьким холмиком лежали в тарелке. Йохан припал к окну: тихая улочка; тень кошки скользнула по изгороди; высокий араб, подрабатывающий дворником, исправно метет тротуар. Но всё равно что-то горело, и Йохану показалось, что запах дыма идет сразу из нескольких мест. Неужели пожар? Вдруг что-то сильно толкнуло его сзади, пытаясь выдавить наружу вместе со стеклом. Йохан орал нечто бессвязное, а кто-то сзади напирал всё сильнее. Показалось, что пластиковая рама треснула, ещё чуть-чуть, и они оба вывалятся из окна…

       Йохан закрыл глаза, готовясь к неминуемой смерти. Внезапно что-то взорвалось в голове, казалось, осколки черепа разлетелись в разные стороны, а мозги брызнули на стекло. Неожиданно стало легче: Йохан всё понял и обернулся. Так и есть: никого, он по-прежнему в квартире один — без сомнения, это его очередной приступ, которых почему-то в клинике не наблюдалось.

      Он вздохнул и поставил на огонь турку. Сейчас выпьет кофе, а потом сходит в маленькую кафешку за углом и как следует там поест. Весь его вчерашний ужин состоял из кофе и сигарет. Возможно, поэтому сейчас так кружится голова и мерещится всякая чертовщина.

     Монотонно скребущий метлой по асфальту дворник успокаивал, и, сев возле окна, Йохан начал листать телефон, перебирая все фото с Рахиль.

     Заостренный подбородок, голубые глаза, мягкие кудряшки, когда отрастают, смешно топорщатся за ушами. Лицо из разряда запоминающихся: белая, почти прозрачная кожа, едва тронутая румянцем. Йохан любил украдкой разглядывать её, пытаясь угадать, о чем сейчас Рахиль думает, но это всегда было нелегко. Иногда казалось, что перед ним не обычный человек, а святая с церковного витража. Святая покровительница счастливо живущих. Однако сама Рахиль Рид ненавидела свою ангельски привлекательную внешность, считая, что из-за красивого лица — почти идеального, если не считать лёгкую горбинку на носу — люди, в том числе и Йохан, не воспринимают её серьезно. Насчет людей Йохан не был уверен, но знал точно одно — с Рахиль у него всё с самого начала было серьезно, как последовательность Фибоначчи. Ведь по-другому с ней просто нельзя. Вот и сегодня ночью Рахиль опять ему снилась: носилась по воздуху, перепрыгивая через прохожих на тротуарах, чуть задевая верхушки деревьев, затем приземлялась, целясь ногами в живот беспомощно лежавшего на земле Йохана.

    Чашка с кофе опустела, и Йохан потянулся за очередной сигаретой. После первой затяжки живот скрутил болезненный спазм. Нет, надо всё-таки нормально поесть. Он поднялся, нашел куртку и потянулся за ключами, как зазвонил телефон. Йохан вздрогнул и выронил связку. Может быть, она наконец-то одумалась?

    Нет, на том конце снова оказался Томас Франк. Судя по шуму, он ехал в машине. Йохан иногда завидовал деду: восемьдесят три года и ни одного вышедшего из строя органа, а у него самого в неполный тридцатник уже провалы в памяти и мозги набекрень.

    Пожелав доброго утра, Томас Франк поинтересовался о здоровье внука и головных болях, надеясь, что они наконец-то оставили того в покое. Йохан что-то отвечал ему на автомате, а сам думал о том, откуда у деда столько энергии? Не иначе как ещё одна семейная тайна, до разгадки которой он так и не докопается.

    — Знаешь что? Я тебе помогу, — Йохан услышал, как дед приказал шоферу свернуть на параллельную улицу. — В конце концов, это твой бизнес. Захочешь прикрыть — нет проблем, но мне бы не хотелось, чтобы мой внук болтался без дела.

    — Постой, ты о чём сейчас говоришь? — Йохан ничего не понимал, и от этого опять замутило. — Я не собираюсь закрывать своё агентство!!!

    — Серьезно? Это просто отличная новость! Но в прошлый раз мне показалось, — в голосе промелькнуло тщательно скрываемое облегчение и надежда, — что ты больше не готов возглавлять его.

    — Завтра же я вернусь на работу, а прямо сейчас им позвоню! — Йохан упрямо тряхнул головой. — Но сегодня оставь меня одного. Хочу спокойно во всем разобраться, к тому же мне надо ещё найти Рахиль!

   — Йохан, я…

   — Отстань от меня! — Тупая боль в груди нарастала.

   — …думаю, что ты поспешил! — жестко отчеканил герр Франк.

   — Твои умозаключения мне неинтересны! — Йохану стало противно: опять дед лезет в его жизнь и пытается всё контролировать!

   — Хорошо, если тебе это поможет, то правый верхний ящик твоего письменного стола. Но обещай, что потом ты мне позвонишь…

    Пытаясь не думать о том, что совершенно напрасно нахамил деду, Йохан пошёл в кабинет, слишком старательно глядя под ноги. Стена коридора была превращена в галерею, увешанную фотографиями, на которых Рахиль позировала для своей первой фотосессии. А ведь она совершенно не хотела участвовать в ней, но Йохан настоял, мотивируя, что профессиональную модель искать слишком долго, а времени у него мало — заказ срочный, а Рахиль подходит идеально. Конечно, тогда Йохан тогда обманывал, просто желая доказать Рахиль, что она способна на большее, чем просто перебиваться случайными заработками внештатного журналиста.

***

     Проклятый ящик никак не хотел поддаваться. Какие-то бумаги: то ли счета, то ли черновики договоров. Дед отказался что-либо объяснять ему по телефону, но Йохан без труда сам нашел нужный листок, который больше всего походил на квитанцию. Наверное, нужно смириться и признать очевидное, наверняка это новый адрес Рахиль, а дед просто не хотел, чтобы Йохан ехал туда. В груди сдавило, будто сверху на неё положили каменную плиту. Однозначно Рахиль там не одна! Она наверняка нашла себе более надежного партнера и друга. Они, разумеется, уже стали любовниками, вот поэтому дед отказывался обсуждать с ним подробности!

     Отыскав свою машину в одном из стройных рядов автостоянки, Йохан повернул ключ в зажигании. Тронулся с места, а после, выехав на автостраду, прибавил газу, опасно приблизившись к разделительной полосе на скорости больше сотни. Сейчас ещё очень рано, и если поторопиться, то ещё есть шанс застать эту поганку!

      Напрочь забыв про завтрак, Йохан держался только на нервах. Он на мгновение представил Рахиль в объятиях другого. Представил, как её, ещё сонную, кто-то целует. Несколько недель назад он счел бы подобное бредом, но сейчас это было вполне вероятно. Ведь она просто сбежала, даже не забрав свои вещи, а это значит, что там её полностью обеспечивают!

     Кое-как припарковавшись, Йохан заметил мощенную дорожку и, пиная ботинками ворох осенней листвы, пошёл вдоль ограды. Очень странное место: тихое и безлюдное, только вдали видны дома, в окнах которых ещё горел свет. Наверное, живущие там готовят завтрак, смотрят утренние новости по телевизору или что там еще делают люди в начале дня, но здесь, вдалеке от жилого района, Йохан чувствовал как время замерло.

    В глазах по-прежнему двоилось, ему то и дело приходилось останавливаться и тереть их, а ещё отдышаться, чтобы хоть немного прогнать дурноту. Должно быть, сейчас он производил очень странное впечатление: прилично одетый, не пьяный, а всё равно шатается из стороны в сторону да спотыкается, тряся головой и бормоча проклятия в адрес деда и своей бывшей.

    То и дело он спотыкался о какие-то плиты с табличками. Йохан достал из кармана бумагу и сверился: ещё немного пройти прямо и повернуть. Да, вот же она! На серой плите значилось имя «Рахиль Рид…». Йохан рухнул на колени и принялся молотить по ней кулаками, разбивая костяшки в кровь и кричать. Кричать, что ему очень плохо, и что он всё знает. Кричать и ругаться, чтобы она немедленно выходила. Потом замер, сглотнул, пытаясь избавиться от кома в горле. Нет уж, ни за что он не станет унижаться при ней!

   — Открывай, стерва! Иначе я сам войду и раскрошу тебе челюсть! — стало чуть легче. Самую малость. Он принялся разбрасывать руками листву, цепляясь за край гранитной плиты.

   — Она вас не слышит, — раздался чей-то хриплый голос у него за спиной. — Прекратите кричать, иначе вызову полицию, и вам предъявят обвинение в хулиганстве и вандализме.

  — А… — язык цокнул о пересохшее горло.

  — Она вас не слышит, а нарушать покой мертвых грешно, — проговорил человек с короткими растрепанными волосами, одетый в рабочий комбинезон темно-зеленого цвета. Он несколько раз шумно вздохнул, переминаясь с ноги на ногу, и наконец снова обратился к Йохану: — Идите домой и отдохните, никуда она больше не денется.

  — Ты хочешь сказать, что Рахиль умерла?! Этого не может быть! — Йохану показалось, что его голову раскалывают изнутри, словно некто пытается выбраться наружу из черепа. Он не был в состоянии описать эту боль, но почему-то наверняка знал, что она не идёт ни в какое сравнение с теми видами боли, о которых люди сочинили прорву стихов и романов.

 — Ну, вам виднее, молодой человек, — кладбищенский работник передернул плечами, — но вы стоите на кладбище, а на могиле написано «Рахиль Рид. 8 апреля 1997 — 16 августа 2017». Это достаточно убедительный факт.

— Этого не может быть! Это обман или ошибка! Да мало ли на свете Рахилей Рид! — ему хотелось упасть на землю и отключиться, но он продолжил, не обращая внимания на слёзы, текущие по щекам. — Нет, это точно обман. Она это подстроила специально!..

   — Как скажете, но с кладбища всё же уйдите. Иначе вам выпишут штраф за хулиганство.

     Обратная дорога к машине отняла много сил, и Йохан медленно осел на землю возле заднего колеса. Было чувство, будто он парил в открытом космосе, настолько всё вокруг казалось неспешным, пустым и беззвучным.

  Нет он не смирится с такой реальностью — он просто обязан во всём разобраться. Йохан схватил телефон и набрал СМС-ку, не сомневаясь, что где-то на окраине города спустя секунду завибрировал другой телефон. Только один их общий знакомый мог додуматься до такой мерзости! Теперь-то он знает точно, где ему искать эту сучку Рахиль!

     Машина, взвизгнув, сдала задним ходом, разойдясь почти впритирку с бетонным бордюром. Заревел двигатель, резко набирая скорость и Йохан, не церемонясь, втиснулся в общий поток машин. В ответ на возмущённую симфонию клаксонов, он презрительно скривился, продемонстрировав водителю белого «Volkswagen Polo» средний палец. Угрюмо взирая на кузов мчавшегося впереди микроавтобуса, он совершенно упустил из вида, как с заднего сиденья его собственной машины на пол соскользнула небольшая карточка. Незамеченная, она шлепнулась на резиновый коврик, явив свету картинку на которой, беспомощно накренившеюся башню яростно пронзает кривая молния.