Железные птицы

Капли осеннего дождя ложатся на опустевшие взлётные полосы аэропорта. Неугомонный, бурлящий, мультикультурный и такой сейчас одинокий.

С приходом пандемии мы узнали, что такое закрытие границ и собственных дверей.

Но заперты были не только мы в своих доходных домах. Эти железные птицы, которые обычно уносят нас к нашим мечтам, были вынуждены отдать свои крылья на растерзанье ветру, а душу сокрыть на земле. Облака наполнились тишиной, и смогли на какое-то время очистить свои мысли.

Если бы самолеты умели говорить, интересно что бы они сказали, про этот первый в их истории локдаун. Кто-то бы по-пенсионерски радовался бы отсутствию работы, возможности перевести дух и насладиться чистым небом. Кто-то кричал бы что уже устал стоять на этой ограниченной плоской поверхности, без возможности дышать.  Кто-то бы говорил о вечном, что всё это тленно, что истина в вине. Но также, как и у нас, среди них не осталось бы не одной равнодушной бездушной железяки.

Когда наши предки изобрели самолеты, они получили свободу. Затем они передали её нам. Но, они не рассказывали нам, а как это было до. Да, конечно, мы в курсе лошадей, поездов, пароходов. Но ведь это не об этом. Это про то, что в 17 00 ты в Москве, а в 20 10 встречаешь закат на балтийском побережье, про то, что в 10 утра ты бежишь трейл у подножия Эльбруса, а вечером засыпаешь в собственной кровати за тысячи километров. Когда тебя от моря, гор и родных, отделяет всего пара часов лету, и у тебя всегда есть эта возможность. А здесь, сейчас, сегодня… А здесь мы узнали, что бывает и по-другому.

Я еду на автобусе по территории аэропорта, железные птицы грустят в сумерках. Зал ожидания расширил свои границы и вышел за привычные стены аэровокзала. Да, ситуация уже лучше. Они потихоньку подымаются в воздух и делают первые вздохи послепандемийной свободы. Но в уголках фюзеляжа всё же затаился этот страх повторного заключения. Я подымаюсь по трапу и думаю: «Когда всё снова вернётся на круги своя: мы перестанем судорожно натирать руки антисептиком и скрываться под масками? Стюардессы не будут мерить нам температуру, и мы не будем шарахаться окружающих.»

Капли осеннего дождя рисуют дорожки на иллюминаторах. Внутри самолёта, всё как прежде: нехватка места для ручной клади, столпотворения в проходе, просьбы пристегнуть ремни. Но мелодия новой реальности уже звучит главной темой в воздухе. Маленькая девочка на запотевшем окошке рисует солнышко. Сквозь темноту она видит свет, в её улыбке я вижу надежду, а птицы чувствуют тепло наших сердец, и что всё будет хорошо.

Метр, два, три, мы полетели.