Глава 53 Птахин получил информацию

        Но вот, наконец-то пятница. Конечно, может сегодня и не приедет хозяин дачи, но Юрий улучил момент и постучался к Милане Семёновне.
        - А! сыщик! – обрадовалась она. – Заходи, заходи. Кажись, приехал мичуринец. Пойдём к нему. Одна-то я не ходила к нему, всё некогда, да и призабыла я. Ты уж извини. Склероз! Пришёл погостить, и не уходит, и выгнать не могу, дюже понравилось ему у меня. – пошутила дачница.
        - Вам может некогда?  - неуверенно спросил Юрий.
        - Да что ты! – замахала руками Веселова. – Пойдём!
        У Юрия сердце готово выскочить из груди, как у птахи, оказавшейся в зубах кошки. – неужели удастся хоть немного продвинуть дохлое по мнению профессионалов, как полагал следопыт, дело. Но как он примет меня, захочет-ли разговаривать?
Милана Семёновна, введя Птахина к дачнику, сказала:
        - Добрый день! – и безо всяких предисловий начала. – Вот молодой человек. Он тоже выращивает что-то этакое, просил познакомить его с кем-нибудь из любителей необычного. Привела его, так как слышала, что вы мичуринством занимаетесь.
        Для Птахина предисловие к серьёзному разговору явилось сюрпризом, он ничего такого не выращивает, и на вопросы энтузиаста ничего ответить не может, а вопросы обязательно будут.
        - Милана Семёновна. – чуть с обидой в голосе пролепетал “выращиватель необычного”. – я только думаю, чем заняться, пришёл посоветоваться. – выкрутился шерлокхолмс.
         Веселова чуть улыбнулась находчивости молодого человека, а мичуринец загорелся желанием поделиться своим опытом, благо есть благодарный слушатель, ведь с весны, с тех пор, как погиб Иванов, не с кем поделиться своими победами и неудачами. Груздев воспрянул духом – может, удастся собрать человек пять-шесть подвижников, с кем можно будет поделиться секретами, и почерпнуть от них полезного. С гибелью Иванова всё пошло наперекосяк, пропало организационное начало.
         - Заходите, заходите! – обрадованно произнёс мичуринец. – Будем знакомы, коллега! – он протянул руку мнимому коллеге. – Груздев Николай Николаевич. – представился мичуринец. – Можно просто Николай.
         Николай Николаевич средних лет мужчина, которому до пенсии ещё пахать да пахать, но и особо молодым назвать неудобно. Энергичный человек росточка немного выше среднего, крепкого сложения, взгляд открытый, живой и пытливый, нос картошкой, брови густые, глабель широкий, чёткий, с одной линией, кожа на щеках загорелая, на лбу – светлая из-за шляпы, кудлатая голова говорит о том, что он не очень следит за своей внешностью.
         “Однолюб – подумал новоиспечённый последователь Мичурина. – на переносье одна линия!” – почему-то в народе утвердилось, если две линии на глабеле – женится дважды, хотя какое отношение имеет количество линий к количеству жён?
         - Каковенько поживаете? – шутливо начал он Николай. – Что вы надумали выращивать, какую стезю выбрали? – засыпал он вопросами. – Да, как вас звать-величать?
         - Юркой меня с детства кличут. Представился мнимый мичуринец. - Я ещё не решил, какую уникальную для наших мест культуру буду выращивать. – начал Юрий. – Решил посоветоваться. – и перешёл к главному, за чем пришёл. – Я слышал, что вы состоите в обществе выращивания редких культур. – полюбопытствовал Юрий. - Вы не можете рассказать об обществе?
        - Рассказать, конечно, можно. – отозвался Николай. – Так сказать, вводный курс. – улыбнулся он. – Общество наше нигде не зарегистрировано, просто любительский клуб. Сколько он существует – понятия не имею. Однажды, года четыре назад, совершенно случайно я услыхал о таком-же увлечённом человеке. Это был Иванов, убитый каким-то подонком.
        - Пришёл к Иванову на дачу. Он принял меня радушно, рассказал о своём увлечении, о том, что два человека с его аллеи, также как и он, увлечены мичуринством. Он оказался очень хороший собеседник, так увлечённо, со знанием дела, рассказывал о деревце, которое выращивал, что я заслушался. Он показал тетрадь, в которой записывал фенологические фазы.
         “Да, влип!” – уныло подумал мнимый мичуринец. – “Его словоизлияние остановить невозможно, не вызвав подозрения. А он здесь не изобретает орнитоптер, могущий поднять человека?” – неприязненно подумал Птахин.
         - Посмотри, сколько растений просятся в наши сады! – увлечённо начал рассказывать любитель экзотики. – Например, гуми сахалинское, айва японская, лимонник, актинидии, красника, другие ценные, нераспространённые, или малораспространённые культуры, а как тебе гибрид картофеля с томатом? Такой гибрид уже существует! Ты что-нибудь слышал о цезарском грибе? – задал вопрос Николай и многозначительно посмотрел на будущего, как он полагал, коллегу по интродукции редко встречающихся на наших дачах перспективных растений, появляющихся и становящихся обычными благодаря таким подвижникам, бескорыстным, увлечённым, порой получающим минимальный урожай привычных культур, уступивших место ныне экзотическим растениям, выращиваемым в иных случаях втихомолку одиночками или совсем не выращиваемых. Николай и влился в коллектив энтузиастов быстро и с удовольствием Он, как и его коллеги-подвижники не только выращивал экзотику, но и пропагандировал выращиваемые им растения, бескорыстно давал семена и саженцы.  Без пропаганды растений, технологии выращивания, распространения посадочного материала нет смысла заниматься опытничеством.
         О цезарском грибе Юрий, конечно, ничего не слышал, у последователя великого сыщика закружилась голова от такого обилия информации, Юрий от музыки слов увлечённого человека вошёл в фриссон, но скоро он потерял нить разговора и стал туго соображать, о чём говорит Николай. Он с тоской и безнадёгой смотрел на занозливого садовода. Не мог он сказать, что здесь, на дачах, он всего лишь бездомовный работяга, который отработав дачный сезон будет искать, где-бы пристроиться до лета. Почему до лета? Да потому что он прикипел к дачам, к своей работе, делающей жизнь дачников проще и легче. Юрий никогда не был споллигостером и никогда им не сможет стать, такая уж у него закваска с детства. В этом он по духу очень близок Николаю, и последний чувствовал это и страстно желал привлечь к этой увлекательной, полезной работе Юрия.
         Наконец Юрию удалось поймать момент, когда красноречивый фанат нового в садоводстве остановился на минуту, и спросил: 
         - Николай, - поторопился вставить несколько слов в многословную тираду Юрий. – скажи, пожалуйста, какую культуру ты выращиваешь? И что из экзотики выращивал убитый Иванов? – незаметно для себя он перешёл на ты.
         - Сам я выращиваю гуми и актинидию, - охотно прояснил мичуринец и увлечённо продолжил. – А знаешь, растения — удивительнейшие создания - воспринимают мир без глаз, ушей и мозга. Мы ещё не понимаем, как они приспособились делать это. Растения можно сравнить с очень медленными животными, они сражаются за территорию, ищут еду, уклоняются от хищников и ловят добычу. Они так же живы, как и любое животное, и ведут себя по-особому. Во время роста растения движутся не бесцельно, а это значит, что они знают, что происходит вокруг них. Чтобы правильно реагировать, растения также, как и животные, нуждаются в сложных устройствах, приспособленных к меняющимся условиям.  Молекулярная биология и геномика говорят, что растения и животные состоят из удивительно ограниченного набора молекулярных «строительных блоков», которые очень похожи друг на друга. Понимание того, что растения способны ощущать мир, привело к возникновению гипотез о «растительном интеллекте» и положило начало «растительной нейробиологии», исследователи растений занимаются изучением таких нерастительных областей, как память, обучаемость, решение задач, слышимость растениями музыки и реагирование на неё. Растения приспособлены для выполнения именно того, что им нужно делать, например, растения-паразиты чувствуют потенциальные жертвы и осознанно движутся к ним. У них, также как у медуз, которых учёные всё ещё считают животными, отсутствуют мозг, нервная система, сердце, соответственно кровеносная система и кровь, желудок, у многих отсутствуют глаза, а у которых глаза есть, то непонятно, как они видят, ведь даже зачатков мозга нет. Когда гусеница нападает на растение, атакованное растение запускает волну электрической сигнализации. Растения – удивительные, интересные, экзотические живые существа.
          - Извини, не подскажешь фамилии увлечённых на той аллее? – прервал словоизвержение Юрий.
          Николай ни сразу понял, что странный мичуринец спрашивает ни о саженцах, семенах или черенках редких растений, а фамилии таких-же увлечённых, как и он сам. Вопрос шокировал его, привёл в недоумение и оскорбил его самолюбие. Неужели он, опытный выращиватель, сказал что-то невразумительно. Он, человек не самолюбивый, получил чувствительный укол от незнакомца, перед которым он распинался, рассказывая о своём дачном хобби.
         - Я сказал что-то непонятно? – в вопросе чувствовалось уязвлённое самолюбие Николая.
Юрий понял, что допустил промашку и решил сгладить произошедший по его милости инцидент.
         - Нет, сказано всё понятно и интересно. – начал оправдываться нетактично сказавший “следователь”. – Хотелось бы узнать, что они выращивают.
Николай недоверчиво посмотрел на странного человека, пришедшего к нему, как он думал, за информацией о интереснейшем на взгляд целеустремлённого пытливого человека информацией об оригинальных растениях. Такого афронта Николай не ожидал. Он понял, что Юрий пришёл за чем-то другим, почувствовал, что молодой человек не интересуется очень полезной интродукцией растений. Николай почувствовал раздражение от равнодушия непонятного парня к увлекательнейшей работе, и горечь от того, что потерял столько времени распинаясь перед человеком, совершенно равнодушного к его работе, пришедшем неизвестно за чем, обманувшем бабушку, заставившему обманом найти его дачу и привести обманщика сюда. Его глаза смотрели на Юрия неприязненно, отчуждённо, куда делся тот задорный, оживлённый взгляд, который был вначале знакомства, когда он полагал, что нашёлся сподвижника и теперь может быть снова удастся сплотить коллектив увлечённых интродукцией новых, перспективных в регионе растений.
        - Николай, извини, но мне действительно очень интересно, что ты рассказал, и я надеюсь, что мы будем друзьями. Но пойми, мне интересно, что другие интродуктанты делают, - чтобы найти свою культуру, я ведь ещё только собираюсь выращивать необычное для нашего кооператива.
        - Ладно, замнём. – сухо выдавил Груздев. – Так что тебя интересует? – бесцветным голосом задал вопрос Николай.
         Юрий понял, что если не раскроется, хороший человек, поверивший вначале ему, навсегда потеряет интерес к нему, замкнётся для него и прийти к нему будет невозможно, а он, никогда прежде не думавший о том, что можно ввести в культуру какую-либо новую культуру и что это будет и интересно и полезно, действительно заинтересовался интродукцией. У него пролетели мысли, что ведь совсем недавно никто ни сном, ни духом не выращивал облепиху, жимолость, дайкон, актинидию, лимонник, краснику, гуми, …, а сейчас эти культуры или выращиваются на дачах, или находятся на стадии введения, как дачных. А что, если действительно заняться интродукцией какой-либо культуры?
         - Николай, я действительно хочу заняться интродукцией растений, но сейчас надо выяснить, за что убит Иванов. Ты наверное слышал, что на соседней аллее недавно убита бабушка. Следаки не могут раскрыть преступление, так может мы раскроем, или поможем им. – он незаметно для себя перешёл на ты.
         - Кто это мы? – также сухо спросил Николай. В его вопросе слышалось недоверие. – Почему ты думаешь, что следственные органы не ищут преступника?
         - Слишком долго ищут! – с горечью ответил Юрий.
         - Понятно! С соседней аллеи, где произошло убийство, я знаю ещё двоих: Фефелов и Звонарёв. – разоткровенничался Николай.
          - Что ты можешь сказать о них? - поинтересовался Юрий.
          - Да я видел их всего несколько раз. Фефелов сердечник, так что на даче появляется не часто, но увлечён интродукцией, показал свои растения. Звонарёв – а чёрт его знает. Я его видел мельком. У убитого он бывал не часто, какой-то серый, бесцветный. Один раз, явно не охотно, пригласил всех на свой участок, бестолково рассказал о своих экзотах. Я даже и не запомнил его – говорил он не много, сквозь зубы, будто он выше всех, то есть лучше всех. Он показался мне неприятным типом. – и смутился – Но это моё мнение, и оно может быть не объективно. Ещё туда ходили двое с соседней аллее, что дальше от выезда. Так же видел я у Иванова ещё три-четыре любителя нового, но эти с других аллей, я не знаю, с каких. Никогда не интересовался, кто с каких аллей, они никогда и не называли номера аллей. Может, Звонарёв знает, спроси у него. Телефоны все были у Иванова, я не интересовался ими, Николай сам обзванивал всех. Он был хорошим организатором.
       - Конечно, спрошу у Звонарёва..  – согласился “криминалист.”
       - Ты подумай серьёзно над вопросом интродукции растений. – увещал любитель экзотики.
       - Вижу, интродукция – интересная отрасль биологии. – и обнадёжил. – Займусь всерьёз выращиванием новых, необычных растений. – и перевёл разговор на интересующую его тему. – Как ты думаешь, кто-нибудь из них мог убить?
       - Навряд-ли! Фефелов болезненный, да и не тот человек, который убивает. Скорее его укокошить могут. Он ходил на заседания кружка не часто, чаще бюллетенил. Звонарёв – нет, по-моему, он на мокрое не пойдёт, да и резонов у него никаких. Напраслину на человека говорить не буду. Из-за чего убит хороший человек? Аура у него была хорошая, он располагал с первых слов. И если ты с друзьями поможете следствию найти преступника, облегчённо вздохнут дачники не только аллеи, где произошли убийства, хотя для родственников убитых ничего не изменится.
        - Что ты можешь сказать о других, увлечённых выращиванием нового?
        - Полоухов Степан Степаныч – любитель поговорить о своём увлечении. Приглашал к себе на дачу, но, увы, не получилось из-за преждевременной смерти Иванова.
        - Подробнее, пожалуйста, о нём. – попросил Юрий.
        - Росточку он немного выше среднего, худощавый, глаза с карим оттенком, нос прямой, не широкий, одевается просто; весёлый, оживлённый, о таких говорят, подвижен, как ртуть. Любит поговорить, но и слушать умеет.
        - Он мог бы убить?
        - Нет и ещё раз нет! – воспротивился Груздев. – Такие не убивают. Он человек вежливый, культурный, характер у него мягкий, как воск.
         - О ком ты ещё можешь сказать?
         - Акимова Серафима. Но её никак не заподозришь в убийстве. Была также Ятченко Зинаида, женщина лет сорока, её муж Анатолий, жизнерадостный, оптимист, счастье так и прёт из него, но счастье не исключает старость. Кто сохраняет возможность видеть прекрасное, тот не стареет, – так говорил, если не ошибаюсь, Франц Кафка, но следы приближающейся старости оставили отпечатки на его лице и фигуре. Он не в офисе протирает штаны, работает физически, видны следы физического износа.  Морщины густо покрыли лицо, руки натруженные, сразу видать – вкалывает физически.
 
          Расстались они хоть и не друзьями, но тепло.

          Вечерняя заря тихо гасла, когда Юрий вернулся в “штаб”. На западе неохотно садилось светило дня, и огромный пурпурный занавес опускался на землю, ярко осветив на короткое время закатный край неба, затем стал быстро потухать, уступая место чёрному бархату с весёлым блеском звёзд. Вдали невидимая рука сеяла еле заметные городские огни. Задумался Юрий, не заметил, как около самого дома вдруг откуда ни возьмись, появился кот – облезлый, замызганный, грязный, хвост более чем на четверть голый, как у крысы, кот настойчиво мяукал, шёл за ним и было видно, что отстать от человека кот не намерен, так как старается потереться о ногу.
          - Крысы да мыши – закуска для кошки, а ты на халяву хочешь получить колбаски или кусочек сосиски, но у нас сроду ни того, ни другого не водилось и не водится, так что гуляй, котяра, ищи закусон в другом месте, а у нас мыши, и те передохли с голоду.
          Облезлый мяукнул, посмотрел внимательно зелёным глазом на человека и вероятно, поняв, что здесь ничего ему не обломится, понуро повернулся и пошёл прочь. Юрий долго смотрел вслед коту. “Нас, возможно, ожидает не лучшая доля”- с горечью подумал он.


Продолжение следует