Свои

«Свои»
Парнишка махонький совсем, голова светлая, волосы светло-  русые, глазами зыркает, одаривает всех любопытным взглядом. Кто  такие? Да, на конях, да при оружии.
- Это вы до Волхва нашего? Я как раз от него бегу. Мамка к нему послала. Он на болоте кореньев насобирал для мамки, а то без них у ее ноги совсем не ходят.
«Разговорчивый, ты наш». - Дядька большой, с саблей, хитро глаза сщурил.
- Слышь малец, а как до Волхва-то дойти? Скрываешь, поди все. Волхвов-то давно уже всех извели, говорят.
Малый смеется. 
- Чего Волхву-то сделается, он же того, Волхв. Вон по тропе скачите, там чур, на нем рога  сохатого.
Малец растопыривает пальцы, прикладывает ко лбу, корчит рожу и  заливисто  смеется. Ничего  не  боится. Вольно  живут здешние.
- Возле него коней и стреножьте.  И без оружия к дому ступайте по  тропе. Там возле болот изба его и стоит. Тропу-то волки охраняют.    Я сегодня одного видел,  он смирный. А Волхв, говорят, с ними   общается, они его слушают.
Малец буднично пошагал по тропе, но вдруг, повернувшись,  серьезным повзрослевшим крепким голосом произнес:
-  Если  с оружием пойдете,  в  болоте сгинете.
И как ни в чем не бывало вприпрыжку понесся дальше по тропе, прижимая котомку к груди, к мамке.
«Ну да ладно, по тропе значит, до чура, и коней стреножить. Ну,  а  чего,  мы  люди  бывалые и  не  такое  видели.  Малец-то не обманывал, волки тропу охраняют».
- Чудны  твои  дела.
-  Здоровенный  какой. - Из моих кто–то  буркнул, сжимая  рукоять кнута.  Воины,  чего  тут.   
- Спокойно  Сивый. - Глажу коня рукой, успокаиваю. Лежащий поодаль Волк  поворачивает голову,  смотрит сквозь нас.  Лениво   встает    и  уходит  с  тропы  вглубь  леса. Хозяин, мать его.
- Ну,  а  чего,  парнишка  правду  сказывал.
Взглядом  ловлю  тропу,  натоптана.
- Вы,  паря,  здесь  ждите.  Я  того,   побалякую  с  ним   и  вернусь.  Ведает  он  про  нас,   поди.  Да  не  робейте,   волки  летом сыты,    не  тронут. Располагайтесь.
Вот ведь, тропа точно не зарастает.  Силен  Волхв  однако,   раз  люд  к  нему  идет. Волхв   стоял  на  тропе,  ждал.
- Мишутка.   
- Я,  то  я. 
Седая  борода  лицо  щекочет,  слеза   выскочила.  Чего   это,  поди.
- Ну  да  ладно,  сказывай  чего  приперся. Ты  же  того,  служивый государев  человек.  А  помнишь  как  ранее  на  Перуновой  горе   я  тебя  малого   по  заднице?
- Да  ладно  деда,  чего   теперь-то.  Когда  это  было.  Я  давно  уже, вон  борода  проседью  покрылась. Это  ты  все  не  меняешься.  Я-то  думал,  сгинул  ты  в  лесах-то.
Волхв,  довольный  встречей,   ухмыляется.
- Так  чего  мне? Правда,  и  мне  уже  немного  осталось.  Ты  потом,   года  через  три,  приди   избушку-то  мою  сожги,  надо  так.
Я  с  непониманием  вслушиваюсь  в  слова.
- Ну  ладно,  сказывай.
- Так  дело  такое.  Послали  нас  следствие   провести,  воевода  меня  старшим  назначил. Тут  у  местного  посадника  люди  пропали  разом,   пятнадцать  человек.  Были  посланы поймать   разбойника.
- Меня ловить послали. Так  они  того,  сами  же  в  болото  сиганули.    Испугались  кони-то.  Коней  того,  жаль,  я  высвободил.  А  людишек  этих…  В  болоте   они,  я  даже  пальцем  не  тронул  никого.
Знаю  я  деда  своего. С  Перуновой  горы  помню,  как  он может,  ведаю. Мне  бы  так  научиться,  на  расстоянии  бить. Волхв,  заметив  искринку  в  моих  глазах,  смеется. 
- Ну,  а  чего  их  тут   бить,  потом  таскать.  Лето, вонь  пойдет. Вот  я  их  в болото-то  и  отправил, там  и  им  само  место.  Кикимора  болотная   уже  дух  их  развеяла.  Души-то  грешные,   в  Навь  ушли. По  правде   жить-то  надо. А  эти  так.
«Вот  дела-то. И  чего  мне   теперь  делать?  И  чего  воеводе  сказать?»
Волхв   смотрит, забыл  совсем.   Он  же  того,  мысли  мои  уловил. Воин  я,  а  не  сторож этим.
-Ну  так  и  скажи. Это  же  правда -  утопли    в  болоте.  Я  этого  посадника сменю,  однако, схожу намедни,  пустой он.  А  ты  топай  к  своим, пущай   за  телегами   в  соседнее  село воротятся,  а  ты  обратно  ко мне.  Пока их  из  болота  достанут,      то да  се,  мы  с тобой  потолкуем,  отвару  попьем.  Поговорим  душевно. 
Волхв  прямо  в  душу  смотрит, взгляд  с  прищуркой. Свои.