Счастье

     Потрескивала печь, уютно горела лампада. Какой-то уже не молодой человек стоял на коленях перед иконами, делая поклоны на все четыре стороны. Лицо его было сосредоточенно-суровым, только дрожание губ могло бы выдать его волнение, но ведь никто и не видел. Но он привык молиться так, как будто миллион глаз внимательно следят за ним. Он как будто не замечал той вьюги, что была на улице. Ветер крепчал, завывая в трубах… а может это волки выли от голода!.. Эта зима была очень холодной! Повымерзли все зайцы и даже лисы! Волки теперь даже в одиночку нападали на людей! Да что волки, если и люди озверели совсем, прямо как в 41 и 812 годах…
     Она ползла, стиснув зубы… Ее бедовая жизнь научила не сдаваться ни при каких обстоятельствах! Да, она потерялась и заблудилась окончательно! Ее вдруг осенила мысль: заблудилась, значит – блудила всю жизнь! Да, это правда, но ведь так все живут, а не она только! Но как еще по-другому она, изнасилованная, могла поступать? Кончать жизнь суицидом? В этой пурге ее никто искать не будет! Снег забился ей не только за шиворот, но даже в трусы, а ботинки она давно потеряла! Она уже не чувствовала ни рук, ни ног, но какая-то неумолимая сила заставляла ее идти прямо навстречу ветру! Так она и жила всегда…Вдруг она уловила запах дыма…Здесь, в глухой тайге, кто-то еще живет! Может это охотник решил на зимовке переждать вьюгу? А может она шла кругами и вышла прямо к своему лагерю! Эти мысли придали ей еще больше сил: как мало-то надо для счастья! Она скоро будет дома, в тепле, среди родных лиц! Господи, только теперь она поняла, как все они ей дороги и любимы, хотя ведь только час назад она сумела в пух и прах поссориться со всеми сразу, почему и ушла бродить по лесу!
     Ветер крепчал и неистовствовал! К завываниям вьюги добавились какие-то удары в дверь: наверное, это ветром било какую-то ветку. Боже, только б его домик не развалило!.. Вдруг, дверь открылась, и в вихре залетающего снега появилась женщина, матерящаяся как последний пьяница!..
     - Добрались-таки до меня, блудного, бесы! – ахнул старик, продолжая молитву.
     - Оглохли, что ли с-с-с?.. – она осеклась на полуслове, увидев иконы и молящегося перед ними старика, и аккуратно закрыла дверь.
     Вульгарные привычки снова вернулись к ней, она сбросила с себя всю одежду, развесила все как-нибудь, а сама же стала оттирать застуженные руки и ноги у печки. В самом деле, неужели ей еще чего-то там стесняться! Не в пробирке же этот старичок родился! Старик отвернулся в ужасе от нее, закрыв лицо руками, согнувшись в три погибели на полу.
     - Не бойся старичок! Я - добрая! Бить не буду! Выпить найдется?
     Немного отогревшись, она пошла рыться в его вещах, чтобы одеться. Ее эта ситуация сильно позабавила! Первый раз не она испытывала животный ужас и повиновалась любому приказу, а кто-то другой! Какой-то голос как будто подсказывал ей, что можно не стесняться ничем. Уж теперь-то она отыграется в сласть!
     - Трусы семейные! Ха-ха-ха! В горошек! Ха-ха-ха! Наверно всей семьей сразу носили?! Ха-ха-ха! Как тебе, нравиться? А?! Ха-ха-ха! Ух, ты, и винцом дедушка запасся! С горя что ли по своей бабе решил запить? А тут Боженька меня тебе в утешение послал! Ха-ха-ха! Только я на такой кровати спать не буду! Ты уж потрудись что-нибудь мягкое раздобыть! Ха-ха-ха! Вставай же, пень трухлявый, тряхнись последний раз!
     Но человек не вставал и молча переносил все ее ласкания, потом щипания, потом пинания, а потом и настоящие побои! Она за волосы таскала его по полу, рвала одежду на спине и ногах, била, чем попало и чем придется, ругаясь и матерясь отборнейшими словами. Но видя всю бессмысленность своих поступков, с рыданиями и проклятьями сама повалилась на пол! И толи от усталости, толи от вина, скоро уснула…
     Проснувшись от холода…она сама ужаснулась, что натворила! Она никогда в жизни не только не ударила ни одного человека, но даже не одной тарелки не разбила, как бы ей обидно или тошно не было! А тут…как будто ведьма на шабаше пировала! Старик продолжал скрючившись лежать на полу.
     - Эй? Ты живой…там? – тихо спросила она, испугавшись.
     Осторожно она тронула его…Сердце ее похолодело, душа убежала куда-то в пятки, когда она увидела ближе посиневшее от побоев и почерневшее от запекшейся крови тело…Она вспомнила себя… вот такой же…Внутри все похолодело…Она в ужасе отпряла, закрыв рот рукой, чтобы не завопить: она всю ночь спала рядом с трупом, ею же убитым! Бежать! Бежать от сюда надо! Быстрее! Она бросилась искать свои вещи, но в пылу азарта она и их разорвала в клочья. Одеть было нечего…И ее, вот такую совершенно голую, должны будут скоро найти…
     - А-а-а! что я натворила! – плакала она навзрыд, и увидев перед своими глазами почему-то не разбитую икону, схватила ее, прижала как ребенка к груди, поставила обратно на полочку: - Пресвятая Богородице! Твоего Сына били и убили глупые и завистливые люди, а Ты – не проклинала их! Не прокляни и меня, дуру последнюю!
     Она встала на колени и начала горячо молиться, и не заметила, как за ее спиной… старик зашевелился…потом приподнялся немного…Он долго испытывающее наблюдал за ней, слезы тоже текли из его глаз, он тоже горячо молился и благодарно улыбался:
     - Света, я живой…- он поперхнулся и стал кашлять и опять упал на пол, простонав.
     - Святой!
     Этот человек знал ее имя и не умер! Она стыдливо прикрыла себя руками, но потом опомнившись бросилась к нему поднимать.
     - Тише, тише, Света, - отстранил он ее немного, - не торопись.
     - Простите меня, дуру проклятую, я сама не понимаю, что на меня нашло!
     - Все очень просто: чем ярче свет – тем отчетливее тени, чем больше огня – тем больше пены получается в кастрюле, и крышку бывает сносит.
     - Простите меня, дуру проклятую!
     - Ты вовсе не дура, и тем более – не проклятая! И это не самое страшное, а самое плохое, когда тухнет огонь, газ накапливается, и происходит взрыв!
     Она помогла ему улечься на кушетку, пытаясь хотя бы разгладить порванную одежду на нем.
     - Простите, простите меня, святой человек! Говорите, что мне надо сделать, я все-все сделаю!
     - Светлячок ты мой! – улыбнулся он в свою бороду. – Ты поступила совершенно правильно. Я заслуживаю и большего! Но как удивительны пути Господни! Я был полностью уверен, что ты – не человек, а сам сатана пришел погубить меня, а получилось - все наоборот. Света, помнишь ли ты еще Олега?
     Воспоминание ножом пронзило ее душу. Светлячком ее называл только Олег, вещий Олег, Олененок - ее первая любовь! Как они дружили, и как им завидовал весь класс! Но они были не разлучны и в горе, и в радости! Они вместе рисовали, переписывались стихами, целые поэмы посвящали друг другу, вместе что-нибудь мастерили. Только дьявол смог и эту любовь растоптать: Олег предал ее…она сама видела, как он обнимал Катьку! Из-за него все и началось! На зло ему она стала открыто целоваться с Гусевым, до поздна бегала на дискотеку. Вот тогда ее…и изнасиловал один матросик, а ей понравилось…Он на руках принес ее домой, обещал родителям, что женится на ней. Хороший все-таки он был парень…не достойна она такого! Света пошла на панель. Кое-как она закончила школу. Учителя, понимая все, не хотели портить ей даже четверками корочки. Но ее хамство привело к тому, что ее возненавидели все. Это ей и надо было! Она ненавидела, когда ее жалели. Она как бульдозер добивалась своей цели. Какой?! Ведь и не было никакой цели, кроме…как отомстить Олегу, но где он теперь? Женился небось на Катьке…Живут счастливо…детишек растут, а у нее – 7 абортов, перенесла сифилис…Тьфу, мразь какая!
     Света пошла к выходу. Она не могла больше находиться рядом с этим добрым святым человеком. Она не могла больше находиться даже рядом с собой!
     - Света, ты куда идешь? Остановись!
     - Не волнуйтесь за меня, меня скоро найдут, как-нибудь доберусь…
     - Светлячо-ок! Не уходи! Сам Бог нас свел не ужели, чтоб опять расстаться? – он с большим усилием приподнялся на постели, протягивая к ней руки. – Светлячок, я - Олененок твой!
     «Этот старик?! Здесь в лесу?! Не может быть!» – мысли вихрем проносились в ее голове. Неуверенной походкой она подходила к нему, заглядывая в его глаза, как в саму душу. И вскрикнув…потеряла сознание.
     Очнулась она на его кушетке и сразу села, закутанная в какое-то тряпье, и теперь он прислуживал ей.
     - Вот, пей! Это - святая вода! Не бойся!
     Она выпила хрустальную воду, и отдавая кружку, ухватилась за его руки. Да! Не только глаза, но и руки были его! Никогда и ни у кого она больше не видела таких глаз и таких рук! Как она истосковалась по ним!!! Она прижалась к ним, стала целовать, а он стал целовать ее руки. Они крепко обнялись и расплакались, как малые дети на груди своих любимых родителей плачут вместе, горько, сладко.
     - Седой! Совсем седой! Что же такое случилось с тобой, что ты стал как старик?
     Только, успокоившись, они стали рассматривать друг друга. Олег действительно сильно поседел, истощал, и в свои 35 выглядел на все 50! Но если присмотреться как следует на его глаза или как работают руки, то можно было легко убедиться, что он остался молодым и бодрым, как юноша! Чего не скажешь про Свету. Бедовая жизнь совершенно истрепала ее нервы: на Олега смотрели затравленные, от всего уставшие глаза. Света тоже выглядела старше своего возраста, искусственно поддерживая былую красоту. И она прекрасно знала, что уже никого не привлекают ее морщины, и потому бросалась на любую возможность доказать свою нужность, почему и согласилась поехать со знакомыми на пикник зимой.
     - Ты говорил, что принял меня за…этого…рогатого…это потому, что я так плохо выгляжу?
     - Несмотря на всю твою тяжелую жизнь, ты смогла сохранить хоть как-то свое доброе сердце. Не смотря на то, что ты жила среди пустыни, ты все еще остаешься цветком. Да, действительно никому не нужным, кроме меня.
     - Правда?!
     - Глупенький мой Светлячок, зачем ты только поверила про Катю?
     - А зачем ты ее обнимал?
     - Я ничем тебе не изменил…даже до сегодняшнего дня.
     - Как это так? О чем это ты говоришь?.. Ты что…не женился?.. Ни разу?! Ни с одной?.. Так я тебе и поверю! Знаю я вас, кабелей! – ухмылялась она, отворачиваясь, не выдерживая его спокойного взгляда, какой бывает только у детей.
     - Света, я – монах… Мое имя теперь – отец Пантелеимон.
     Светлана отстранилась от него, как обожглась! Он спокойно встал с кушетки, и хотя ему было еще трудно двигаться, стал прибираться в своей келье. Поправил иконы, с нежностью поцеловав каждую, опять зажег лампадку, перекрестившись. Сколотив табуретки, он начал починку других вещей, достав иголки и нитки. Одновременно он занимался приготовлением пищи и разгребанием заваленной снегом двери. Она изумленно молча смотрела на все это, как на некое таинство, лишь слегка покачиваясь, как от зубной боли. Через час все было прибрано, зашито и сварено, как будто ничего и не произошло. Помолившись, он пригласил и ее за стол. Словно по команде она встала, но пошла не к столу, а к дверям.
     - Без лыж ты далеко не сможешь идти, а без меня ты и вовсе заблудишься, - он спокойно отхлебывал суп деревянной ложкой.
     - Это истинная правда, без тебя я очень сильно заблудилась!
     - Тем более, любителю правды понадобиться много сил, присаживайся ближе, Светлячок!
     - Зачем?!... Зачем мы встретились?
     - Экий вы народец странный, все-таки, - продолжал он отхлебывая, - все играете во что-то, мечтаете о чем-то… Когда, наконец, повзрослеете? Я, например, ничуть не жалею, что встретил тебя. Ведь та невольная обида, что я тебе причинил, заставила меня понять, как легко можно погубить цветок. И я решил положить все без остатка, чтобы вымолить тебя опять у Бога! Вот так я и стал монахом. Может и плохим, но я вполне доволен прожитой жизнью, за что и тебя благодарю.
     С этими словами он встал на колени перед ней поклонился ей до самой земли, не спеша подниматься. Она испуганно отошла еще дальше к дверям, не в силах понять и принять происходящее с ней: слишком много разочарований произошло за эти несколько часов. Ей неудержимо хотелось убежать, хоть куда-нибудь, даже к этим…но она не могла бросит его теперь: слишком очевиден был и для нее Промысел Божий! Но в чем? Чтобы с еще большим мучением взирать на монаха?
     - А я слышала от своих подруг, что некоторые монахи не прочь были иметь интимные отношения не только с женщинами, но и…
     - Последнее время, - перебил он, пододвигая к ней поближе кастрюльку с кашей, - у людей настолько все смешалось и перепуталось, что теперь даже в одной и той же голове уживаются одновременно несколько противоречивых мыслей! В сердце живут любовь и ненависть вместе! Или вот еще история про одну семью, где муж и жена не имеют никаких отношений друг с другом, преспокойно сожительствуя на стороне. И, к сожалению, таких семей становится все больше, как ты и сама наверняка знаешь. Да ты ешь, ешь! Хоть немного попробуй! Все чего-то ленимся, потом - боимся и требуем, - добавил он чуть погодя, когда убедился, что Светлана успокоилась. – Не получивши – жалуемся, унываем, вешаемся. А ты видела где-нибудь ленивую пчелку, которая испугалась бы ну хотя бы сотню мух? Или что-то требовала от цветка? Или жаловалась на находящийся рядом свинарник? Или унывала от неразделенной любви? Или вешалась от голода? Почему в природе не существует всей этой ерунды? Нам всем не хватает простоты! Как тут еще рассуждать о великий вещах: вера! Любовь! Вот что ты, к примеру, знаешь про любовь? Вы, женщины, так любите эти слова: «я тебя люблю!»
     - Я уже давно научилась не верить на слово, а доказывать надо делами!
     - Правильно, любовь без веры – страсть, как и вера без любви – фанатизм. На Святой Руси простые люди не бросались понапрасну словами, понимали, что только Бог – есть любовь, а Он свою любовь доказал позорной казнью на Кресте и сошествием в ад! А если и хотели сказать ласковое слово, то говорили своим жинкам: «жаль моя, боль моя, лада моя!» После увлечения французским сентиментализмом, мы впитали и революционный дух.
     - А ведь действительно, и я читала, что Екатерина сперва переписывалась с Вольтером, а потом первая была, кто воззвал к подавлению этой революции!
     - Так вот, ответь мне пожалуйста, можно ли переставить слова местами во французском языке?
     - Не знаю…
     - Ни в немецком, ни в английском языке этого сделать тоже нельзя. А теперь послушай: «я-тебя-люблю, тебя-люблю-я, люблю-тебя-я!» Сразу шесть разных оттенков! А в каком языке можно глагол написать с большой буквы? Тогда, если сказать: «Люблю» - с большой буквы, что это означает?
     - Что-то более возвышенное!
     - Точно, а не вовсе: люблю смотреть как кто-то работает, люблю почесаться и т.п. – они оба рассмеялись. – А что означает фраза: «Я Тебя Люблю!» - все с большой буквы?
     - Не знаю… - растерялась Света.
     - Ты никогда не открывала Библию? С большой буквы пишут «БОГ»!
     - А-а-а! Поняла!.. Не поняла…
     - Бог-Отец обращается к Богу-Сыну через Дух Святой. Ему есть Кого Любить всегда, даже если еще не сотворен был мир! Значит, Бог творит Вселенную только ради Человека и только по любви, чтобы и его научить любить! И мы - только учимся любить, всю жизнь!
     - Точно! – Света сейчас была похожа на ребенка, которому впервые показали бабочку.
     - А теперь, что означает: «Я»- с большой, «тебя»- с маленькой, «Люблю»- с большой буквы? Это – сотворение Человека! А что означает: «я»-с маленькой, «Тебя»- с большой, «люблю»- с маленькой буквы?
     - Человек обращается к Богу! – Света по-католически сложила ладони.
     - Да, это - его первая молитва.  А что означает: «я тебя люблю»- все с маленькой буквы?
     - Появилась Ева?
     - Талантливая ученица! Да, но любили они друг друга только одну секунду! Вот и получается, что в этих, всего-то тут, сорока восьми вариантах заключена вся суть Библии!
     - Здорово! – искренне восхитилась Светлана. – Это ты все сам придумал?
     - Один философ сказал как-то, что если ты сказал: «я тебя люблю»- значит: «ты будешь жить вечно»! Прости, я тут болтаю без умолку, а тебе надо отдохнуть…
     - Да что ты! Что ты! Как ты только ходишь еще! Это тебе надо лежать: я же тебя покалечила!
     - Бог милостив, все обошлось! Труднее переносить душевную боль, чем физическую, сама же знаешь.
     Но только он никак не мог заставить ее лечь спать. Пришлось и ему пристроиться рядом. Прислонившись спинами друг другу, они уснули. Так и началась для них новая жизнь: он учил ее молитвам, церковным правилам, рассказывал разные поучительные истории; она же – учила его относиться к ней как к сестре. Тяжело было обоим очень! Но старались друг другу помочь. За один только следующий день они научились так многому, сколько за всю жизнь не догадывались даже! Но…на третий день она провалилась в яму…
     Отец Пантелеимон сидел дома, вырезал из кедра четки. Можжевеловый крест он уже подарил ей. На душе было тревожно. Он прислушался к своему сердцу, пытаясь понять, толи это блудная страсть закрадывалась, толи о ком-то сугубо помолиться надо было. Тревога нарастала как снежный ком, так что он отложил почти доделанные четки и встал на молитву. Но обычного успокоения не принесла и молитва, и он решил пойти поискать Светлану: «Может она кого-то встретила?»
     День стоял великолепный, солнечный, ее следы были видны далеко, но саму ее он не видел, и потому прибавил скорость на своих лыжах. Вдруг он увидел Светлану, выходящую из леса в другой стороне и приветливо размахивающую лыжной палкой. Он в ужасе вспомнил, что как раз между ними на ее пути находится огромная охотничья яма на медведя с кольями на дне, и стал отчаянно махать палками, чтобы она остановилась. Света поняла это наоборот и с радостью прибавила скорость. Он отчаянно жестикулировал и дико кричал, но… Кол вошел ей прямо в пах…
     - Глупенькая, не хнычь, изуродовано не тело твое, а душа, - пытался он утешить ее уже дома, сам едва сдерживая слезы, помазывая ее раны святым маслом. – Что только не входило в тебя, а ты даже и боли не чувствовала. Хватит жалеть себя, пришло самое время начать главную работу. Не смерти надо бояться, а жизни, которую и существованием трудно назвать. Зло – трусливо, крепче доверься Богу, а у Него кто тебя отнимет?
     Светлана потеряла очень много крови, умирала медленно… и тихо… В маленькой келии вдруг стало совсем тесно: отец Пантелеимон вдруг почувствовал, что миллион глаз взирают на них, и среди них есть еще такие Глаза, Которые не просто видят, а проникают в самую сущность, в самую душу!
     - Господи! – взмолился он со слезами. – Прости ее все грехи, вольные и невольные, за всю жизнь ее соделанные! А если нельзя, если она не успела раскаяться в чем-то, то пусть все они лягут на меня: я виновен во всех ее грехах, мне же расплату и нести! Если Ты, Боже, уготовил мне место в Раю, я его уступаю ей, а за нее готов идти в ад!
     Великая тишина окутала монаха. Он как будто еще более постарел и поседел. Вот таким его и застали знакомые Светланы, которые уже три дня ее искали. Они решили, что этот маньяк жаждал человеческой жертвы… Судья этому тоже охотно поверил, тем более, что под молчание подсудимого можно было спокойно пропихнуть еще несколько «глухарей». Только на последок старик попросил все-таки слово:
     - Не бойтесь! Все, что вы накладываете мне, я понесу добровольно, я и большего наказания достоин… Я так думал, что собака не должна жить в доме среди людей, вы же решили меня вернуть из леса: спасибо вам! Сегодня - мой самый счастливый день: я думал, что нашел свою любовь, свою сестру, а нашел – Ангела-Хранителя, с которым очень скоро опять встречусь, уже навсегда! Чего и вам всем желаю.
          31-03-2006