Всю жизнь по разные стороны

Каждый вечер в 20.00, зимой и летом, осенью и весной эту парочку можно было наблюдать на главной улице нашей небольшой деревушки. Казалось бы, обычная пожилая чета неспешно прогуливается перед сном, ничего особенного. Но особенность все-таки была - Марфа Ивановна и Александр Федорович гуляли исключительно по разные стороны дороги.

Зимой Марфу Ивановну нельзя было увидеть без шикарной белоснежной шали, а Александра Федоровича - без пушистой лисьей шапки, которую он залихватски сбивал чуть на затылок, открывая всякому прохожему такие молодые и чистые, несмотря на россыпь морщинок, глаза.

Летом на Марфе Ивановне обязательно был один из превеликого множества яркий шелковый шарф, завязанный кокетливым бантом, на Александре Федоровиче - видавшая виды, но всегда тщательно отутюженная и накрахмаленная бабочка.

Я любила на них смотреть. Мне часто представлялось, как бабушка Марфа сидит перед старым трюмо и неловкими по возрасту пальцами терпеливо возводит вокруг шеи очередной шедевр, красит губы красной помадой и придирчиво осматривает результат проделанной работы. А дедушка Саша тем временем на кухне - сбривает старой "Невой" едва заметную седую щетину и повязывает бабочку.

И вот они выходят из дома, чинно, не торопясь... и расходятся каждый на свою сторону дороги, не разговаривая и, кажется, даже ни разу не взглянув друг на друга... Пройдутся немного по улице, посидят на лавочке под раскидистым кленом, а потом возвращаются домой.

Однажды мое любопытное детское сердце не выдержало, я подбежала к ним и спросила:

- Почему вы не вместе идете? Вы поругались, да?

- Что ты, милая? - рассмеялся Александр Федорович и взъерошил мои и без того растрепанные волосы, - Мы никогда не ругаемся.

- Никогда? - округлила я глазенки.

- Никогда, - тихонько улыбнулась Марфа Ивановна.

И удивительная пара продолжила свой путь так, будто я и не врывалась в их ежевечерний променад невоспитанным вихрем.

А ведь они, действительно, были очень крепкой и дружной семьей, вырастили четырех сыновей, и никто никогда не слышал, чтобы кто-то из них повышал на другого голос. Вот только почему они гуляли именно порознь, так и осталось загадкой, которую никто не смог разгадать.