Просто хорошее кино - тридцать девять

               
     Циничные дребезгливые голоса старушек, принявших в плотное кольцо из пропотевших лютостью патриотизма одряхлевших от физиологической изношености тел вертлявого фельдмаршала Слащова, слащаво и недостоверно играемого сурдинкой того Майкова, что бригадил подрядом в спрутистой драме а ля " Династия " на руссиянском креативом телевидении, этом безотходном вместилище производства непрезентабельных зрелищ и замененного шершавым пархачом перловой кашицей хлеба, всовываемого в нечистую пасть самой тупой спортсменки планеты с силой и волей опустить в навоз привычного Зворыкину уровня любого литературного Зворычного, лица слесарного и вооруженной силы, как отметил Платонов, недостойный вечернего эфира и даже упоминания посреди говенного болота  " Рашка Тудей ", где плавал нетленный труд по изучению запретов Ролика Дурова, укатившегося на роликовых коньках леди Бонни Роттен за воздушные шарики Пятачка, сожранного в благословенный шаббат неистовой хеврой обитателей тиви, сумеречными стаями кружащимися у подъездов, откуда прямо вот сейчас вот выйдут дохлый крысеныш Бодров и живой Якубович, у выходов из многочисленных лифтов, куда прямо вот сейчас вот забегут постаревший от невзгод Пельш и омолодившаяся поросячьей кровью княгиня Волчанская, а ведь ей уже стопятьдесят лет, как тете Вале Матвиенке, как необрежневу на посту Кусумды всея Руси, как всем этим скотам, правящим и обслуживающим механизмы по борьбе, по внедрению, по тотальному ахуем дишканту, писомому по обтерханным обшлагам сгнившей на теле одежонки, рвали ( это про голоса ) затхлый воздух полуострова, словно землящиеся вдребезги штурмовики непобедимой Красной Армии Сергея Шойгу, заавианосившего все направления мыслительной деятельности одной рожей своей, смущая крупноформатную охрану советского премьера, отшибающегося от старух оглоблей.
     - Как смеешь ты, мизерабль, - орала одна из старух, сухая и длинная, в тальме со стеклярусом и меховой шапке почетной репрессивницы архипелага Вуануту, признавшего Крым за вещество достойное вечернего эфира, - говорить  " ляржан ильньяпа ", ежели еще Лавкрафт предвидел Нурлатотепа ?
     Хрущев вскрикнул и бросился. Он воткнулся лысой по округлости головой в живот вопрошавшей и с замиранием нервов ощутил легкий шум в пищеварительном тракте старушки, откушавшей говнеца поутру. Пришел к ней соседствующий татарин, долго ходил по комнатам, любуясь скелетами фикусов и срущими вытянутыми какашками по углам кошками, сбил малахай на ухо и предложил старушке петицию Мужабоева, аккурат ночью предписанную в социальной сети всем неравнодушным. Охнула старушка и помчалась на торжественную встречу Хрущева, об чем объявили по радио месяц тому взад, когда экономика выросла, а терроризм победился. Вот она и выметнула свое худощавое тело на слынчев брег, по которому и расхаживал оптимистический премьер тоже с рожей такой, что все старые люди не закурили, как шутит некоторый Ивлукич, а самоутопились в надлежащей моменту волне, с шорохом и белыми барашками сиренизма Афродиты накатившей и отхлынувшей приливно. Осталась одна, как Ламберт или Каролин Возняцки, и задавшая непростой вопрос смущенному Хрущеву, даже и не знающему, кто же такой этот Нурлатотеп. Он подумал, что, возможно, по произношению судя, это новый представитель национальных регионов, или министр воинских поползновений в юртаизм или гугнивый дальосизм осязаемости, или тот Сартр, чей сигнал поймала кисочка Потупчик нутряным Жоржем. Запутался премьер и бросился, от отчаяния бросился, понимая из шума в животе старушки, что п...дец.
     - Горит и кружится планета, - багровым голосом произнесла старушка, слезясь портсигаром. Стоявшие поодаль сиамские режиссеры Алов - Наумов осознали и через год сделали кино с тараканами и генералом Чарнотой, с картежным Евстигнеевым и шлепающим шпорами комиссаром, антисоветское кино, так и не ставшее фильмом, в чем и крылся ужасающий военный секрет Советского Союза : произведенное даже пусть и качественно говно - остается говном.
     И как намек моей милой Леле с Елоховской и Тверской упомяну нашего отечественного астронавта Чаадаева, глядишь, и порадуется Леля жестикуляции сфотавшихся с ней людей - человеков, так часто путаемых дикторами когдатошнего тиви, что и заставило меня срубить к такой - то матери телеантенну много лет назад, когда щетина любимого человека Машки Шараповой не так уж, но гиль облупошенных чистейшим боливийским бандар - логов товарища Суслова - уже.