Прогулки по Парижу. Собор Notre Dame

     На площади Place du Paris de Notre Dame, перед cобором Парижской Богоматери, в мостовую вмонтирована бронзовая плита «0 km». От неё отсчитываются все расстояния во Франции. И отсюда, с острова Сите, перешагнув оба рукава Сены, разросся Париж.

     Собор построили в 1163-1250 годах на месте ранне-христианских церквей, где до них стоял римский храм Юпитера. Строительство завершилось созданием западного фасада с двумя 68-метровыми башнями, вид которого всем знаком.

     Три портала со стрельчатыми арками над входом, горизонтальное деление фасада, форма башен определяют архитектурный стиль собора, как переходный от романского к готике. Я видел чисто готический Кёльнский собор, который строился немногим позже, в 1245-1437 годах. Различие очевидное.

      Собор посвящён Деве Марии (Notre Dame – Наша Дама). Скульптура мадонны с младенцем выделяется на фоне круглого центрального окна. Под ней во всю ширину фасада галерея предков Марии – 28 иудейских царей: Давид, Соломон и т. д. – потомки Иессея, род которого восходит к самому Адаму. Строители собора в XIII веке знали иудейские корни христианской религии и то, что Дева Мария, Иисус и 12 апостолов (возле главного входа) -- все были евреями.

     Однако, по cторонам центрального портала в нишах контрфорсов стоят символические женские фигуры: церкви -- слева и синагоги -- справа. Первая, естественно, выглядит торжествующей, а вторая поникшей -- «наглядная агитация» для неграмотных. Визуальность, противоречащая, между прочим, 2-й заповеди канонизированного церковью Декалога, сыграла важнейшую роль в триумфе христианства, завоевавшего мир.

     За восемь веков собор много раз достраивали и калечили. Особенно сильно он пострадал во время революции 1789-99 годов. «Твердыня мракобесия» была сильно изуродована, но устояла. Робеспьер был слабоват по сравнению со Сталиным. Побили стёкла, покрушили скульптуру, снесли головы всем царям, а то, что осталось, назвали «Храмом Разума». Нам это знакомо. Однажды по дороге из Свердловска в Челябинск я заехал в деревеньку, в центре которой над убогими избами поднималась дивной архитектуры полуразрушенная церковь с дырявым куполом. Представил себе, как в былые времена принаряженные крестьяне собирались по воскресеньям под колокольный звон в этом прекрасном здании и курили «опиум народа» вместо того, чтобы пить самогон в своих избах.

     В 1802 году, при подготовке к коронации Наполеона, собор вернули церкви. Но ломать – не строить. Время шло, а ликвидировать следы разрухи никто не спешил. В 1831 году Виктор Гюго написал роман «Собор Парижской Богоматери» с целью привлечь внимание к судьбе искалеченного собора. Надо сказать, что он очень осторожен в оценках. Идеи «свободы, равенства, братства» и революции в целом всегда были близки французам. Слишком очевидными казались безобразия абсолютизма. Гюго, в своих комментариях, подчёркивает ошибки людей, пытавшихся на протяжении веков «улучшать» образ собора в меру своего невеликого таланта, но снисходительно помалкивает о вандализме революционной черни. К сожалению, и сегодня, повсеместно в мире мы видим такую же тупость либеральной интеллигенции.

     В 1841 году под руководством Виолле-ле-Дюка началась реконструкция собора: отремонтировали фасад, восстановили побитые статуи и витражи, добавили скульптуры химер на парадном фасаде и 96-метровый щпиль над пересечением центрального нефа с трансептами.

    От интерьера собора осталось впечатление огромного сумрачного пространства между вертикалями колонн и гулкой тишины, контрастирующей с уличным шумом и суетой. Высоко наверху лучи света, проходящие сквозь цветные витражи, смягчали мрачный колорит каменных стен. Запомнилось круглое окно диаметром 13 м с библейскими сюжетами в южном трансепте.

     Людей было очень много, некоторые преклоняли колени, крестились. Мы чувствовали себя пигмеями под гигантскими стрельчатыми сводами, взлетающими на высоту десятиэтажного дома. Не осталось сомнений в готическом происхождении собора. Трудно себе представить более убедительный символ победы небесного величия над земным ничтожеством. Когда, вернувшись в Америку, в разговоре со знакомой учительницей французского языка – коренной парижанкой, я предположил, что французы, по-видимому, очень религиозны, она сказала, что тысячные толпы, заполняющие Нотр Дам – это, как правило, туристы. Процент верующих католиков, посещающих мессы, среди парижан не велик.

     С набережной Монтебелло на левом берегу Сены хорошо виден неоготический шпиль собора, стрельчатое обрамление южного трансепта, прелестная полукруглая восточная апсида с арками выносных контрфорсов. На фоне декабрьского неба этот шедевр средневековой архитектуры выглядел удивительно гармонично.

     Люди по разному выражают своё восхищение: «Где римский судия судил чужой народ стоит базилика и, радостный и первый, как некогда Адам, распластывая нервы, играет мышцами крестовый лёгкий свод», -- это Осип Мандельштам. А знаменитый американский бейсболист Джон Ди Маджо сказал, что на земле есть два самых прекрасных вида сзади: у его жены (Мерилин Монро) и у собора Парижской Богоматери.

     Начиная кампанию за реставрацию собора, Виктор Гюго понимал, что для привлечения массового внимания к его судьбе и средств для восстановления недостаточно меморандума и призывов. Он написал роман о любви и смерти, использовав классический сюжет: красавица и чудовище. О соборе Нотр Дам узнал весь мир. И после того, как собор был восстановлен, подрастающие поколения продолжают читать этот замечательный роман на разных языках. В самые глухие сталинские времена, изолированные от внешнего мира, мы погружались в перипетии трагической судьбы горбуна Квазимодо и цыганки Эсмеральды в Париже XV века.

     В Америке роман Гюго печатается под названием «The Hunchback of Notre Dame» («Горбун собора Нотр Дам»). Его много раз экранизировали. Кроме многочисленных мультипликаций, знаю, две игровые версии. Лучшая из них – фильм 1939 года с 19-ти летней Морин Охара (Эсмеральда) и Чарлзом Лоутоном (Квазимодо). Охара – хороша, а Лоутон – великолепен. Он не только замечательно загримирован, но и очень убедителен, (мы запомнили этого выдающегося английского актера по фильму «Свидетель обвинения»). А в 1956 году Джина Лоллобриджида сыграла Эсмеральду в фильме Жана Делануа «Собор Парижской Богоматери» с Энтони Куинном – Квазимодо. До сих пор помню, как её Эсмеральда с осиной талией, в красном платье, танцует на Гревской площади, отбивая такт бубном. Было понятно, что это не 16-ти летняя девочка из романа, но в свои 29 Джина была так хороша, что ей прощалось и то, что её игра не отличалась большой глубиной. 
               
     Борясь за наполняемость кинозалов, продюсеры не могли, конечно, огорчать массового зрителя сценой казни невинной Эсмеральды на висилице, как в романе Гюго. Это, по-видимому, показалось неэстетичным и режиссёру франко-итальянской версии. Но там Эсмеральда (Джина) все-таки погибает во время народного восстания от случайно прилетевшей стрелы. Голливуд же смело пошёл дальше. Послав прощальный взгляд спасшему её Квазимодо, счастливая Эсмеральда обручается со своим верным другом поэтом Гренгуаром. Все довольны.

     К сожалению 15 апреля 2019 года на мансарде собора, в основании шпиля, начался пожар. Загорелся дубовый каркас, сооружённый в XII --- XIII веках. В течение часа пламя объяло свинцово-деревянную крышу собора и центральный деревянный шпиль сооружённый в XIX веке. 500 тонн древесины и 250 тонн расплавившихся свинцовых пластин обрушились на свод потолка. Своды здания в целом остались неповреждёнными. Они частично удержали на себе обломки горящих конструкций. Борьба с пожаром заняла 14 часов. К счастью обошлось без человеческих жертв. Выясняя причины пожара, прокуратура Парижа исключила версию преднамеренного поджога. Скорее всего, возгорание было связано с реставрационными работами, проводящимися в здании.

     Собор Парижской Богоматери, конечно, восстановят по разным прогнозам в срок от 5 до 20 лет, потратив порядка миллиарда евро. Но ценителям архитектурной эстетики придётся подождать.