Мак Маг. Зовущие, гл. 2

     " Когда вы замолкаете, с
         вами продолжает беседу
         Создатель"
         
             Ф. Достоевский


 Молчание наше долго продолжать не могло. Мне было интересно завести беседу, ей - думаю, тоже.
    Я поступил самым простым образом, - вынул из рюкзака экзотические фрукты, которыми меня угостили на прежнем месте моей исследовательской деятельности.
    Поочерёдно на столе, в шуршащей плёнке стали объявляться:
аки – «благия вкусная». На вид, конечно, «не очень». Выглядит странно и не  привлекательно. Местные жители называют его «растительным мозгом». Вкусом, как  грецкий орех; рамбутан – тоже этакий странный плод, схожий на мохнатый каштан. Внутри нежная, сочная, вкусная мякоть. Вкус кисловато-сладкий, чем-то напоминает виноград; физалис – плод паслёновых. Растёт, в частности, на Кавказе. Внешне напоминает фонарик с ягодой внутри. Нежный, освежающий вкус тоже с кислинкой.
    Этого было достаточно, чтобы моя соседка растворилась в возгораемом любопытстве и, не скрывая удивления, глядела на мой ужин.
- Будете? – Спросил я, старательно разоблачая упаковку.
    Женщина поморгала. У неё  было написано на лице, - этак достойных людей не приваживают.
    Она кратко махнула отрицательно,  и отвела взгляд, но деваться тому было некуда, а я повторил приглашение, дружелюбно и в меру улыбнулся, плюсуя  всевозможные жесты, чтобы было видно – мне жаль, очень будет жаль, если откажут в удовольствии угостить.
    Невмочь более скрывать явные чувства, Ольга Аградовна не теряя времени, ловко, дерзко переместилась на месте ближе к столику и прилежно уложила кончики пальцев на его край.
    Глядела на меня покорно, открыто, продолжая изучать меня, мои повадки и копировать их в полезный свой случай.
    Я читал мысли: « Что тут такого? Всего – ничего проехать. Десять часов, и мужчина этот выйдет на своей станции. Интересно, что же он взаправду задумал?»
    Когда я поднял на нее глаза, она опустила тотчас свои, доказывая, что мысли ее я, прочёл верно.
    Нежный румянец, не свойственный ее лицу, часто залитому косметикой, проявился вдруг.
    «Вот, - думал я, - настоящее женское счастье. Упругое, волнующее, посягательное, но  искреннее. И – недолгое, пожалуй…»
- Пожалуйста, - предложил я, и стал объяснять, как с каждым фруктом нужно обходится.
    Немногим полчаса мы уже говорили тет-а-тет.
    Она рассказала мне историю о прошлой своей верной любви, о непрерываемых чувствах к погибшему мужу, о том, как она переживает, жалеет,  пытается успокоить себя и толка в этом не видит.
- Человек, конечно, может существовать в одиночку, при условии масштаба постоянного движения вокруг него, массы. Неблаговидной такой массы – кефира, который невозможно разложить по полочкам, но - разлить по сосудам и судить всю кислотность людства вполне удобно, кажется, - рассуждала она. – Мне кажется людей значимых в своей жизни, в конце концов, если разобраться – единицы. И иногда приходит такое ощущение, что масса остальная – вовсе не существует. Да. Она весело, чутко бродит вокруг да около, да, – от неё масса проблем, забот, обязанностей. Однако вот хочется подойти к постороннему человеку и взять его за руку да пощупать – а  существует ли он на самом деле или просто так, кажется?
- Интересная гипотеза. Она знакома мне. – Отвечал я. - И, мало того, спешу вам доложить, вы во многом правы. Значимых людей, великих людей, событийных, я бы даже сказал, людей мало, если возьмём даже выборочно. Пятнадцать - двадцать человек, сути их, из жизни в жизнь перемещается по Кармической спирали вместе в нами.
    И мы регулярно с ними встречаетесь из жизни в жизнь. Это может происходить несколько воплощений, несколько сот лет или тысяч. Все зависит от того, насколько проработаете вы связи с этими событийными личностями.
    В одно время ваш сын – вам сын, в другое – ваш сын – ваш отец.
Лучшая подруга может в следующей жизни по непреодолимой оплошности, греху нанести вам смертельный удар  и потом отрабатывать своё поведение, пока не исправит.
    Ольга Аградовна помедлила пережёвывать угощение и спросила:
- Вы так серьёзно об этом говорите. Может быть, вы в Бога верите?
   Я долго глядел на неё удивлённо. А она – на меня. Не понимая.
- Вы верите ещё? – Задался я и увидел, что лоб ее странно побелел. И белизна эта стала медленными пятнами распространяться, прогуливаться по всему лику.
- А вы? – Переспросила она. Глаза ее налились агрессивной слезливостью и то, что она точно понимала – это то, что зря, зря затеялась вся эта тема.
- Я давно уже отошёл от веры, - интригующе начал я, - верить – это прошлое. Надо знать и пользоваться этим. И, право, когда мне задают этот вопрос, о вере, я только отмахиваюсь, и мне хочется немедленно бежать куда-то прочь от такого общества. Да как же вы можете ещё находиться на этой примитивной стадии в наше-то время! Не верить, господа, надо - знать! Пора давно знать, что все это Великолепие вполне Существует. И… - Я не находил слов.
    Ольга Аградовна отложила угощения, нежная румяность ее та, прошлая, смешанная на свинцовых пастельных красках бледности теперь переросла в густую неповторимую розовость.
    «Это мы ещё не пили Голденрот!» - Подумал я.
И я полез его доставать. Мы не чокались. И продолжили беседу.
- Я думаю, нам не стоит развивать эту тему. Она сложная, - заключила она последние наши мысли, и смело потянулась к фруктам.
    Мне нравилось это в ее характере. Видимо, решалось во мне, - ей пришлось немало поработать над собой, своей напущенной Кармой линией судьбы, темпераменту. Она – крепкий орешек во всех смыслах.
    Не развивать данную тему я так же согласился и продолжил рассказ о своей профессии мага, о том, где бывал, и какие необыкновенные случаи со мной происходили. Она слушала, едва сдерживая зевание.
    Было поздно, около одиннадцати.
    Укачивающее гипнотическое воздействие наших твёрдых седалищ, сытости желудков и полного удовлетворения морального, желали отдыха.
- А на счёт гибели вашего супруга, я могу рассказать вам одну сказку.
- Сказку?
- Для вас она будет сказкой. Для меня – каждодневный опыт. Желаете ли?
- Ах, да. Только я теперь выйду на минутку. И, если позволите, потом прилягу. Я сегодня, признаться, устала. Мне в пути - двое суток. А прошлой ночью…
- Я вижу! Вы не просто так сели на свои очки! – Заметил я.
Она соскочила и провела рукой позади себя.
- Вот это да! – Достала  тёмные очки, рассмотрела их. – Я же могла их раздавить.
- Они не дорогие, - заметил я.
- Они недорогие, но я не хочу, чтобы мои глаза слепило солнце. И, знаете, ли для кожи это совсем не полезно.
- Разумеется.
- А я села на свои очки случайно, - сказала она.
- Ничего случайного, увы, или не «увы», нет в этом мире. Ваше подсознание заставило вас именно так поступить. И если бы не наши сто грамм спиртного, вы бы никогда не признались в том, что взяли их нарочно. Но, например, ненароком.
- Да, с утра я иногда так не хочу глядеть на себя в зеркало, просто – нет желания.
    Пошатываясь, удивительно, что ей хватило всего ничего - шнапса с корицей, но, видимо, и здесь сыграла безопасность того же бессознательного, ведь напиток этот не считается безопасным, она пошла на выход.
    Тошнота, боли, жжение в желудке.
Золото, которое присутствует в Голденроте — металл тяжёлый, употребление его в пищу опасно. И даже факт, что с бутылкой идёт ситечко для фильтрации напитка, не спасёт любителей-экстремалов, многие из которых оказывались на хирургическом столе. Ситечко ведь фильтрует крупные хлопья, но мелкие частицы все равно останутся в напитке. Остальные шнапса я спрятал назад в рюкзак.
-  Я вам расскажу эту сказку, - начал я с ходу, как только моя попутчица вернулась из круиза в два туалета, так как я слышал бесконечное вождение ее проводницей с одного конца вагона в другой, и долгое отсутствие.
- А вы сами решите, будет ли она вам сказкой, - повторил я, отмечая – хмель из Ольги Аградовны вовсе не вышел, а, пожалуй, только вступал в силу.
    Она бухнулась на лавочку, потом поднялась, поджимая губы, поворачиваясь ко мне спиной. Я видел ее посерьёзневшее лицо, что де перебрала девочка и даром! С незнакомым и чудным каким-то мужчиной!
    Расстелив постель, поправив подушку, она присела перед сном на несколько минут.
    Я откинулся на спинку, придал себе сосредоточенный, тренировочный вид, чтобы привести слушателя в полное внимание, скрестил на груди руки и ожидал реакции. Она проделала тоже: руки ее поползли наверх, отступили таки, противореча всякому возможному трансу. Но факт состоялся.
- Я вам говорила, что прилягу. Добро?
- Да, конечно. Не стесняйтесь. Правду сказать, я сам сегодня-то поздно поднялся.
Люблю, знаете ли, понежится в кровати. Да и спешки не было.
- О, да, - говорила она, забрасывая ноги на своё место, укладываясь, укрываясь и немедленно прикрывая глаза в какой-то великой усталости.
- Вы говорите, я внимательно слушаю. И не обращайте на то, что я отдыхаю. У меня прекрасная память… А если, что – дам вам знать и мы продолжим завтра. Вы же выходите около десяти?
- Да-да, - подтвердил я свой маршрут.
Аградовна улеглась, затихла. Я не видел ее лица, а только – как рука ее вознеслась и легла на лоб.
- Вы, наверное, знаете о существовании регрессивного гипноза, слиперах и прочее? – Начал я и прислушался к ответу.
- Да, я слышала. Какое-то интересное направление. Этим пестрит Интернет.
- Да. Так вот некоторые граждане-учёные пошли дальше. Существует некая фирма по проведению пока ещё клинических исследований, экспериментов, когда судьба, грубо скажем, человеческая несколько изменяется.
- Ого! Разве это возможно?
- Нет. Это не возможно, то есть изменить ее навсегда, нет. Разве что поправить. Прогресс программы мы все обязаны пройти сполна. Иначе смысла жизни нашей, сами понимаете, никакой.
- Вы, извините, э-э…
- Денис Владимирович, или просто Демир.
- Да-да, э-э, Демир, вы можете опустить нечто сложное ваших пояснениях. Я в этом не нуждаюсь, не обижайтесь, по причине, что не осмыслю, а, следовательно, не стану вам доверять, вашей то есть, с ваших же слов - сказке. А мне хотелось бы вам в чем-то верить.
- Окей! – Согласился я. – Постараюсь быть кратким. Так вот…
         В это время поезд издал скрежещущий звук, и вагоны один в один перестукиваясь буферами и автосцепками, произвели перекличку.
- Так вот, - продолжил я, когда железнодорожная  драма закончилась, - существует некая фирма «Нептун», занимающаяся этим. Я, кстати, только оттуда. Но бывал на сеансе ровно год назад. На меня отдельно завели карточку, и я прошёл высокий Совет по рекомендациям дальнейших своих процедур.
     Нептун, если вы помните – это связь бессознательного с миром физическим. Нептун – это личностный магнетизм, это перемены в жизни, развитие инстинктов, интуиции, магнетические способности. Здесь, думаю, довольно на случай объяснения номинации данной фирмы.
     Итак, у них есть особая комната, в которой происходит переодевание клиента, удаление лишних металлических предметов, особая обработка волосяного покрова  и проведение строгого инструктажа. Далее – длинный коридор, напичканный магнитами и, кто знает чем, по которому испытуемому или лечащемуся требуется неспешно пройти. В этом помещении даёт ритм специальный метроном, которого следует слушать, чтобы производить шаги. Вы слышите меня? – Остановился я, чувствуя странное затишье и ровное дыхание Ольги.
     Она не отвечала. Я поднялся с места и увидел, что та глубоко во сне.
     Я вернулся обратно. Сказал себе нечто: «Ну, и ладненько!»
     Расстелил комплект белья и прилёг.
     Выключив свет, затворив глаза, я скоро уснул.