Дверь наконец открылась

Они знакомы много лет, в их отношениях когда-то: наконец, дверь  открылась. Все остальное складывалось бесконечно и переросло в привычку. Они не мыслили отдельное житье. Каждое утро, расставаясь на день, переживали  друг о друге. Встречаясь вечером, передавали тепло души тому, с кем делили кров. Совместное существование сблизило их мысли, чаяния. Если одному из них случалось плохо, то страдал и другой. Как они ласкали и оберегали милого сердцу компаньона в житейском море. Это неистово! Он, уходя, прикасался к ней руками и дарил кусочек себя, готовый отдаться без остатка через кончики пальцев. За долгие годы совместного проживания оба потеряли лоск. Пышная его шевелюра сменилась залысинами, не столь гордая выправка и не так бурно выражаются желания. Хотя и сейчас ему присущи хорошие манеры. Шарм перерос из очарования и обаяния в традиции хорошего поведения. Она не выглядела моложе его. Растеряла тепло и красоту, превратилась в чопорное иллюзорное создание, растеряла приличие, чрезмерно строгое отношение к себе в присутствии его товарищей и сослуживцев.
Они притерлись всеми клеточками и рецепторами нервных окончаний. Сторонние не замечали, что напарники давно не переносят друг друга на дух. Спутники сосуществовали, накапливая отрицательную энергию.  Мир между ними держался только на терпении. Он морщился и прикасался к ней головой, а иногда и всем телом, уставший и изможденный после трудового дня. Она хотела обнять любимого, укрыть от хлопот, но не позволяла себе такой свободы отношений.
Но именно в этих моментах прикосновения и копилась самая страшная злость. Беда проявляла себя в ее голосе. Скрипучий и пронзительный звук, родившись в квартире разносился по подъезду и скатывался вниз до входных дверей, поднимался вверх к чердачному окну и терялся в пыльных переходах перекрытий. Взвизгивающий, нудно  ноющий, вытягивающий жилы вибрациями скрежет знаком всем проживающим. Жители, заслышав ее причитания, знали - вернулся хозяин.
Всякий раз, задерживаясь с работы, он пытался прижаться к ней и таким образом загладить вину. Но истерический крик ее рвал и дребезжал, содрогаясь в окружающем воздухе. Жизнь ждала от него решений. Ведь напарница не могла принять на себя урегулирование такого вопроса.
А мужчина бежал подальше от пытки голосом. Бродить бесцельно по улицам дотемна, только бы не слушать этот скрипучий, на все октавы: дискант, фальцет, контральто, меццосопрано, и черт знает еще что. Эту какофонию звуков, живущих в ее голосе. Казалось, еще немного - не выдержит и сорвется. Ударит, не разбирая, куда и за что. А она будто не видела этого и продолжала пытку.
Думы об этом тревожили ежедневно. В один из вечеров, слякотный и темный, торопливо забежал в торговую точку перед закрытием и купил вожделенный пузырек с бурой жидкостью. Вошел в подъезд, не вынимая ключей, достал из кармана бутылочку и смазал дверную петлю.
В этот вечер, пенсионер Петрович даже проснулся от звенящей тишины.