Котёл под Бродами

13 - 22 июля 1944 года  возле города  Броды  Львовской области произошло сражение между:
-     13-м корпусом  4-й танковой армии  Вермахта и 
-   советскими войсками 1-го Украинского фронта.
Оно вошло в историю как «Битва за Броды» или «Котёл» под Бродами.
В ходе этой битвы была разгромлена 14-я гренадерская дивизия СС «Галичина» («Галиция») - крупнейшее коллаборационистское формирование украинских националистов, сражавшееся на стороне нацистской Германии.
Вот об этой дивизии и об этой битве  и пойдёт речь в данном очерке.

1. Дивизия СС «Галичина».

Сначала остановлюсь на истории создания этого воинского формирования.
Истоки формирования украинского соединения войск СС можно обнаружить ещё  в июне 1941 года.
 Именно  тогда представители украинских ветеранских организаций создали в Кракове административно-организационное ядро для последующего создания национальных воинских частей в рядах немецкой армии.
Бывший офицер Украинской Галицийской Армии полковник Альфред Бизанц (являвшийся также и офицером немецкой военной разведки) уведомил своё берлинское руководство об интересе к созданию украинских формирований со стороны генералов Михаила Омельяновича-Павленко, М. Капустянского, полковников Р. Сушко, И. Стефанова, П. Дьяченко, капитана М. Хроновята. Все эти украинские офицеры ранее служили в рядах австро-венгерской армии (во время 1-й мировой войны), Украинской Галицийской армии и армии Украинской Народной республики (во время Гражданской войны). И все они сражались против Советской власти.
В июле 1941 года предводитель Организации Украинских Националистов полковник Андрей Мельник обратился к Гитлеру с просьбой о создании украинских войсковых формирований в составе немецкой армии. Но просьба полковника тогда осталась без ответа.
7 июля 1941 года профессор В. Кубийович - председатель Украинского Центрального Комитета - обратился к генерал-губернатору Галичины Г. Франку с письмом. В нём он просил немецкое руководство создать украинское воинское формирование.
 По Галичине начали быстро распространяться слухи о положительном решении вопроса. Первый набор рекрутов был произведён успешно. Однако впоследствии все они были распределены малыми группами по немецким частям.
До 1942 года немцы так и не решились начать создание крупных украинских воинских частей.
Так продолжалось вплоть до катастрофы Вермахта под Сталинградом.
После неё в начале 1943 года вооружённые силы гитлеровской Германии стали остро нуждаться в пополнении.
Стало очевидно, что потери в живой силе невозможно компенсировать только за счёт «истинных арийцев».
Вот тогда и было принято решение сформировать несколько специальных дивизий СС из коллаборационистов захваченных территорий.
Так одна за другой появились 36 дивизий СС, набранных не из коренных германцев, а из «сочувствующих»:
 -   «Викинг» (норвежцы и датчане),
-   «Шарлемань» (французы),
-   «Валлония» (бельгийцы),
-   «Нидерланды»,
-   15-я (латышская),
-    20-я (эстонская),
-   «Хандшар» (хорватская) и т. д.
 14-й и по номеру, и по времени формирования, стала «Галичина»…

* * *

• 6 февраля 1943 года с благословения униатского митрополита А. Шептицкого один из лидеров украинских националистов - Андрей Мельник – обратился с  посланием е начальнику штаба верховного командования вермахта  генерал-фельдмаршалу В. Кейтелю:
 
«...Кажется, пришло время включить Украину в антибольшевистский фронт... Необходимо сформировать боеспособное украинское войско... К сожалению, на протяжении последних двух лет было утеряно множество возможностей... Необходимо этот вопрос перенести в сферу практических действий без волокиты и траты времени. Надеюсь, что проблемы формирования украинских вооружённых сил в том виде, в котором мы тут изложили, найдёт у Вас, господин генерал-фельдмаршал, надлежащее понимание и внимание... Украинские верноподданные и, прежде всего, военные круги готовы к разрешению этого вопроса, которому мы во имя победоносного окончания борьбы с Москвой придаём огромное значение, стремимся принять участие и отдать себя в распоряжение главного командования вооружённых сил».

Эту инициативу поддержал губернатор дистрикта «Галиция» группенфюрер СС Отто Вехтер.
Он прибыл в Берлин к рейхсфюреру СС Гиммлеру с ходатайством о формировании украинской дивизии (4 марта 1943 года).
 Гиммлер согласился. И даже определил статус украинского добровольца СС равным немецкому военнослужащему. Отличие было только в одном - было разрешено иметь своих священников, чего в других формированиях войск СС не допускалось.
В Берлине 12 апреля 1943 года Вехтер провёл совещание с генералом СС Вальтером Крюгером, шефом полиции безопасности генерал-губернаторства Фридрихом-Вильгельмом Крюгером и группенфюрером СС Готтлобом Бергером.
Вот на нём и было принято решение о создании в рамках войск СС украинской дивизии, именуемой в дальнейшем «СС добровольческая дивизия «Галичина».

Таким образом, идя навстречу пожеланиям главарей украинских фашистов, и, кроме того, имея невосполнимые потери в личном составе, верхушкой Рейха была дана отмашка на создание «туземной» дивизии Ваффен-СС. И объявлена была мобилизация «неарийцев» на службу гитлеровской Германии.

* * *

Для формирования дивизии была создана украинская Войсковая (иногда пишут Боевая) Управа.
 В её состав вошли бывшие офицеры австро-венгерской и украинской армий и представители Украинского Центрального Комитета (УЦК) - единственной гражданско-административной структуры, которую признавали немцы.
Возглавил её бывший полковник армии УНР Альфред Бизанц.
Почётным главой Управы был избран  Виктор  Курманович – бывший генерал Австро-Венгерской и Украинской  Галицийской  армий.
Ответственным за учёт и подготовку украинских офицерских кадров для дивизии стал политик и публицист Дмитро Палиев.
 За пропаганду вербовки отвечало пресс-бюро Центрального комитета. Оно подчинялось отделу по культурным делам, возглавляемому Михаилом Кушниром. Пресс-бюро имело в своём штате писателей и журналистов, которые писали статьи и репортажи. Они публиковались главным образом в газетах «Краківські вicтi» и «Львівські вiстi».
Войсковой Управой также выпускалась малоформатная газета «До перемоги», редактировал которую М. Островерха.
Военная Управа развернула по Галичине сеть своих вербовочных пунктов.
По городам и сёлам Галиции разъезжали представители Военной управы с докладами. Они убеждали своих слушателей «в необходимости сотрудничать с немцами» и «вместе с ними воевать против большевиков».
Пропаганда, способствовавшая притоку добровольцев, утверждала, что дивизия является продолжательницей «славных традиций Украинских Сичевых Стрельцов (УСС)». Селянам говорилось, что сокращение «СС» в названии дивизии расшифровывается как «сечевые стрельцы».
На призыв откликнулось не много, не мало, около 80 тысяч галицайских рагулей.
Из них годными были признаны 27 тысяч. А призвано было 19 тысяч.
Тут надо отметить, что с добровольностью в «Галичине» дела обстояли не так уж и гладко. Когда организаторы посчитали, что набор в дивизию шёл недостаточно рьяно, то «волонтёров» стали загонять в СС-дивизию палкой. Брали родственников в заложники, а отказников подвергали длительной и мучительной казни гарротой.

• М. Чарторыйский в своих воспоминаниях «Між молотом i кувалдою» писал:

 «Мобилизация в СС-дивизию проходила будто бы на основе «добровольности», а когда эта «добровольность» оказалась недостаточной, тогда началось насилие: хватание, залог, аресты, вывозы, так что безопасности не было уже ни дома, ни вне дома, ни в школе, даже из церквей начали немцы вылавливать молодёжь для «прекрасной Германии».

* * *

28 апреля 1943 года во Львове был провозглашён специальный акт губернатора Галиции Вехтера о создании украинской дивизии войск СС.
 В нём подчёркивалось, что дивизия создаётся не для полицейских целей, а для действий на фронте. Понятное дело, что дивизия эта создавалась для службы украинских националистов «на благо рейха».

• Об этом свидетельствует и присяга, которую принимали галичанские эсесовцы:
 
«Я служу тебе, Адольф Гитлер, как фюреру и канцлеру Германского рейха, верностью и отвагой. Я клянусь тебе и буду покоряться до смерти. Да поможет мне Бог».

Немецкое руководство 4 раза меняло официальное название дивизии.
Наименование «СС добровольческая дивизия Галичина» в июле 1944 года было заменено на «14-ю СС Добровольческо-гренадерскую дивизию (галицийская № 1)».
27 июля дивизия уже именовалась как «14-я Ваффен Гренадерская дивизия СС (галицийская № 1)».

* * *

Не смотря на то, что во время провозглашения акта о создании дивизии СС «Галичина» она представлялась как добровольческое соединение войск СС, гитлеровское командование, а вернее управление войск СС, 1-й набор «добровольцев» направило в полицейские части («охранные» войска СС).

• Начальник штаба дивизии СС «Галичина» майор Вермахта Вольф Дитрих Гайке:

 «Как только 18 июля 1943 года состоялся выезд первой группы «добровольцев» из Львова на «вышкол», их разместили сначала в лагере «Гайделягер» (в районе Дембицы), а затем переформировали в 4-й, 5-й, 6-й, 7-й и 8-й полицейские полки».

4-й полк был размещён в районе Цаберн-Заальрабен-Триер (командир -  майор Бинц). Впоследствии нёс охрану тыла немецкой армии на Украине в районе Золочев-Броды-Радехов-Збараж.
 В феврале 1944 года подразделение полка принимало участие в карательной экспедиции против хорошо укреплённого польского села Гута-Пеняцка, являвшегося крупной партизанской базой для советских и польских партизан.
 В бою погибло 2 солдата.
 Село было уничтожено вместе с жителями.

• В захваченных советскими войсками архивах дивизии СС «Галичина» об этом кровавом событии можно прочесть такую запись:
«В бою с партизанами участвовал первый батальон 4-го полка... Ранено от 8 до 12 наших эсесов. Сёла Гута-Пеняцкая и Беняки сожжены и усмирены. Сёла Гута-Пеняцкая и Беняки были стёрты варварами с лица земли. Погибло более 800 польских крестьян и партизан».

5-й полк дислоцировался в районе Данциг-Лангфурт (командир - полковник Лехтгаллер).
 Позднее действовал в антипартизанских акциях в районах Люблина, Грубешева и Холма.
 Под Холмом одно из подразделений полка ушло в УПА.
В конце июля 1944 года полк оборонял побережье реки Буг.

6-й полк располагался в районе Зюдавен-Граево (полковник Кюн, 1800 человек).
Он был сформирован из молодёжи Перемышля, Ярослава, Львова.
 Передал на формирование дивизии 1200 человек.

7-й полк находился во Франции, Салье-де-Берн, Ортез (полковник Г. Губер, 1671 человек).
Это формирование недолго размещалось во Франции и в декабре 1943 года передало 745 человек из своего личного состава в Гайделагер.

8-й полк планировалось развернуть на базе «1-й Школы вооружения» в Дрездене, Геллеране.
 Но сформирован полк не был. В него вошли остатки 6-го и 7-го полков в районе По и Тарб (Западная Франция).
 Впоследствии из них был создан запасной батальон.
В 1945 году этот батальон перешёл с оружием на сторону французских партизан и стал украинским отрядом под командованием майора Леграна.

* * *

В начале февраля 1944-го в дивизию поступило срочное распоряжение из управления войск СС о формировании на базе дивизии «боевой группы» для борьбы с советскими и польскими партизанами.
 «Боевая группа» в составе одного батальона и батареи лёгких пушек в течение суток была отправлена в район Чесанова, Любачева, Тарнограда, Белограя и Замостье (Польша).
Через день была откомандирована 2-я «боевая группа» для борьбы с советскими партизанами на северо-западе от Львова.
 Гайке отмечал, что обе группы «действовали довольно успешно».
 Вся группа вела бои в Гуте-Пеняцкой, что вблизи Золочева на Львовщине, против польского населения, советских и польских партизан.

• В архивных материалах есть запись о «подвигах» эсесов в Тернополе:
«Когда немцы и наши эсесы отбили у большевиков занятую часть города, тогда наши согнали всех поляков в костёл и там их истребили».

Архивы бесстрастно рассказывают и о том, как спецкоманды дивизийников в июне 1944 года:
-  во Львове уничтожили более 1500 мирных граждан,
-  расстреляли военнопленных красноармейцев в Золочеве,
-  сровняли с землёй городок Олеско, уничтожив около 300 его жителей,
-   способствовали угону советских людей на каторжные работы в Германию.

Галичанские эсэсовцы лихо устраивали геноцид также и во Франции, Польше, Словакии, выполняя немецкое «фас!» против местного партизанского движения.

* * *

Надо сказать, что в «украинской» дивизии практически не было украинских офицеров на высоких должностях. Украинцев назначали на должности не выше командира батальона.
 Да и то, таких было лишь трое:
 -   командир 3-го батальона 29-го полка - Михайло Бригидер,
-   командир 1-го батальона 29-го полка - майор Евген Побигущий,
-   командир дивизиона тяжёлой артиллерии -  Микола Палиенко).
 Все руководящие посты в «Галичине» занимали немцы:
-   Командовал дивизией бригаденфюрер Фриц Фрайтаг,
 -   оперативным отделом ведал майор Вольф Дитрих Гайке,
-   разведотделом — гауптштурмфюрер Фриц Нирман,
-   отделом снабжения — гауптштурмфюрер Герберт Шааф,
-   адъютант командира — штурмбанфюрер Эрих Финдер,
-   офицеры для поручений — Фридрих Ленгардт и Герберт Генель.
-    Командиры полков — Карл Вильднер, Ганс Отто Форстройтер, Пауль Гермс, Карл Бриштот и Фридрих Баерсдорф.
 -   Даже аптекарь и тот был немцем — гауптштурмфюрер Вернер Бенеке.

Следует отметить, что немцы с украинскими националистами особо не церемонились.
Сам командир дивизии - бригадефюрер СС Фриц Фрейтаг - называл своих украинских бойцов «грязными свиньями».
Использовать целую дивизию украинцев в качестве «пушечного мяса» было вполне объяснимо, хотя её боевая ценность оценивалась весьма низко.
К примеру, видные немецкие генералы - Вольфганг Ланге и Фридрих Вильгельм фон Меллентин - негативно оценивали боевые качества украинских «дивізійників».
Самым эффективным средством для поддержания порядка в войсках считался расстрел. По крайней мере, для подразделений, сформированных из «неарийцев». Военно-полевые суды выносили приговоры легко и приводили их в исполнение незамедлительно.
Приведу 2 примера:
Один из солдат - некий Бурлак из-под Черткова - во время вечерней поверки решил пошутить и набросил одеяло на голову своего товарища унтер-офицера, проводившего перекличку роты. Напрасно галичане убеждали командира дивизии генерала Фрайтага, что это такой невинный украинский юмор и что дежурный унтер-офицер — земляк и приятель добровольного клоуна. Военный суд приговорил юмориста к расстрелу, и генерал Фрайтаг тут же утвердил приговор, назначив расстрел на следующее утро.

• Капеллан дивизии СС «Галичина», греко-католический священник Исидор Нагаевский вспоминал об этом эпизоде так:

«Я просидів у тюремній камері усю ніч із засудженим. Присуд смерти і свідомість, що завтра він мусить умерти, зворушила його до самих глибин. Його огорнув великий жаль за своїм життям і страх перед смертю, так що він не міг говорити. Тіло цього 18-літнього, атлетичної будови юнака майже всю ніч підкидалась на ліжку й увесь час він голосно плакав. Аж над ранком почали трясти ним, наче передсмертні дрижаки. Аж десь біля 6-ї години ранку мені вдалося його успокоїти. Я сів біля нього, підніс його гарну голову і притиснув її до своїх грудей та поцілував його в чоло. Він обняв мене руками за шию, наче син свого батька... Я не міг здержати своїх сліз. І до сьогодні чую у своїх вухах його тихий голос: «А я хотів боротися за Україну»...

Одного солдата расстреляли за то, что он в походе съел свой неприкосновенный запас (паёк)…

* * *

Сначала основной состав дивизии находился в «Гайделягере».
 А с конца февраля 1944 года - в стационарном войсковом лагере в Нойгаммере (Силезия, Германия).
В мае 1944 года дивизия закончила обучение.
Тогда же место формирования в Нойгаммере посетил с инспекционной проверкой Гиммлер.
К тому времени дивизия состояла из 3-х пехотных полков (29-го, 30-го и 31-го), артиллерийского полка, дивизиона связи, сапёрного и фузилёрного батальонов, дивизионов зенитной и противотанковой артиллерии, батальона охраны, конного эскадрона, отдела полевой жандармерии, музыкальной роты, 2-х технических рот, запасного батальона и учебного полка.
28 июня 1944 года по приказу командующего группой «Северная Украина» генерал-фельдмаршала Вальтера Моделя дивизия была переброшена под Броды в распоряжение XIII армейского корпуса  генерала А. Хауффе,  входившего в 4-ю танковую армию.
 На дивизию СС «Галичина» немецким командованием возлагались особые надежды - ведь украинские коллаборационисты, как им твердила немецкая пропаганда, шли в бой за свою землю.
Под Бродами дивизия заняла 2-ю (резервную, запасную) линию обороны, находившуюся в 20-ти километрах от линии фронта.
На 30 июня 1944 года дивизия насчитывала 15299 солдат и офицеров.

2. Битва под Бродами.

Для ведения оборонительных боёв с наступающей Красной Армией дивизии СС «Галичина» был доверен участок шириной более 30-ти километров 2-й линии обороны.
 Командование 13-го корпуса полагало, что советские войска смогут прорвать линию обороны лишь в одном месте. Немецкое командование надеялось на то, что советские части обойдут район города Броды.
 Однако надежды эти не оправдались…

 13 июля 1944 года войска 1-го Украинского фронта под командованием Ивана Степановича Конева начали Львовско-Сандомирскую наступательную операцию (6-й «сталинский удар»).
Об этой операции достаточно подробно я уже писал в своём очерке 6-й «сталинский удар». Поэтому перейду сразу же к самой битве под Бродами.

* * *

• У маршала Конева в книге «Записки командующего фронтом» читаем:

«Мы твёрдо наметили нанести два мощных удара и прорвать фронт противника на двух направлениях, отстоящих одно от другого на расстоянии 60—70 км. Первый удар намечалось нанести из района западнее Луцка в общем направлении на Сокаль, Рава-Русская и второй удар — из района Тарнополя на Львов с задачей разгромить львовскую группировку немцев и овладеть мощным узлом обороны Львовом и крепостью Перемышль».

13 июля передовые батальоны львовской (южной) ударной группировки фронта провели разведку боем.
Разведка установила, что немцы продолжают занимать позиции главными силами.
Поэтому артиллерийскую подготовку провели в полном объёме - она продолжалась 1 час 30 минут.
Одновременно авиация нанесла мощные бомбово-штурмовые удары по позициям противника и его тылам.

 14 июля перешли в наступление основные силы 60-й и 38-й армий генералов П. А. Курочкина и К. С. Москаленко.
Развернулись тяжёлые бои по всему фронту.
Ломая  сопротивление врага, советские войска продвигались вперёд.
Однако за день тяжёлых боев советские войска смогли продвинуться только на 3-8 километров. Ведь на львовском направлении у немцев была очень сильная оборона. Она опиралась на природные рубежи и хорошо развитую систему инженерных сооружений.
Немецкое командование стремилось всеми силами сдержать советское наступление.

* * *

Расположенная на второй линии обороны «Галиция» вступила в бой лишь 15 июля, когда советские войска проломили 1-ю линию обороны.
В этот день части дивизии СС «Галичина» совместно с 2-мя танковыми дивизиями Вермахта приняли участие в контрударе против наступавших советских войск.
 Но уже к концу дня контрудар выдохся.
 Советская авиация и артиллерия буквально обескровили силы 1-й и 8-й танковых дивизий вермахта, осуществлявших контратаку.
И фашисты начали беспорядочно отступать.

• Как писал в своих воспоминаниях Фридрих фон Меллентин - в тот период начальник штаба 48-го корпуса:
 
«Галицийская дивизия СС, которая оборонялась в лесу, не смогла оказать сильного сопротивления, и русские добились глубокого вклинения на левом фланге XLVIII танкового корпуса».

* * *

В районе Колтов  частям 60-й армии удалось прорвать 2-ю полосу обороны  на  5-ти километровом фронте.
Они образовали узкий коридор прорыва на 4-6 километров в ширину и до 18 километров в глубину - так называемый «Колтовский коридор».

 Командующий фронтом принял дерзкое, довольно рискованное, но обоснованное решение. 
Чтобы  развить операцию, несмотря на запрет Сталина, Коневым в эту узкую горловину были  введены  в сражение по одному и тому же маршруту:
-    сначала 3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко,
-    за ней 4-я танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко. 
Чтобы  расширить прорыв в сторону левого крыла фронта, в наступление перешла 1-я гвардейская армия генерала А. А. Гречко.
По войскам противника нанесла удар  авиация  2-й воздушной армии генерала С. А. Красовского.

Утром 16 июля танковая армия Рыбалко двинулась в оперативную глубину через так называемый «Колтовский коридор».
Армия, имея 500 танков и САУ, двигалась по одному маршруту сплошной непрерывной колонной по грязи лесной дороги.
 Ей оказывали поддержку 6 авиационных и 2 отдельных танковых корпуса.
 А также большое количество артиллерии.
 
Уже к концу дня передовые отряды армии Рыбалко вышли в район северо-восточнее Золочева.
И Золочев пал.

Появилась возможность охвата бродской группировки противника с южного направления.

17 июля в тот же «Колтовский коридор», «в затылок» Рыбалко, вошла 4-я танковая армия Лелюшенко.

Кроме того, командование фронта ввело в бой 4-й гвардейский танковый корпус под командованием генерала П. П. Полубоярова и 31-й танковый корпус под началом генерала В. Е. Григорьева (из состава конно-механизированной группы львовской ударной группировки фронта).

Надо сказать, что это был уникальный манёвр. 
Ввод в сражение сразу двух танковых армий на такой узкой полосе прорыва с одновременным отражением контратак противника был единственным случаем в истории советских операций Великой Отечественной войны.

Решение полностью себя оправдало.
Лавина советских «тридцатьчетверок» и «ИС-ов» во встречном бою расшвыряла вражеские танковые соединения.

В результате сопротивление врага было сломлено.
 Наши танковые армии вышли на оперативный простор.
Советские танки обрушились на дезорганизованные немецкие части, давя гусеницами и расстреливая вражескую пехоту.
В рядах немцев началась паника.

* * *

В ночь с 17 на 18 июля немецкие и украинские части предприняли попытку вырваться из окружения и соединиться с 8-й танковой дивизией.
 Но попытка окончилась неудачей…
 
1-м двинулся в контрнаступление 30-й полк дивизии.
 Наступающих галичанских вояк встретили советские танки.
 Боевые порядки галицких эсэсовцев косили огнём и наматывали на гусеницы.
Действия советских войск облегчались тем, что бои велись на плоской как стол равнине. А на ей наступающие галичанские эсэсовцы были видны, как на ладони.
Приданный 30-му полку артиллерийский дивизион тщетно пытался занять хоть какую-то позицию - огонь советских танков не давал им такой возможности.
Наконец, дивизион занял позиции под прикрытием нескольких стогов сена.
Представьте себе ужас галичанских вояк, когда после вступления орудий в бой «стога» неожиданно ожили, и из соломы вынырнули советские танки.
Артиллерия галицких эсэсовцев  была сметена огнём в упор.

Брошенные на помощь 30-му полку 29-й и 31-й полки ждала столь же бесславная участь.
Советские танки не оставили ни малейшего шанса украинцам на успех.
Полки понесли огромные потери, а оставшиеся в живых солдаты были деморализованы.
Советским танкистам помогали авиация и артиллерия (в том числе легендарные «Катюши»).

• О том, что творилось тогда, вспоминал бывший артиллерист, унтершарфюрер СС Владимир Молодецкий:

«Три наших орудия заговорили. Большевики, однако, постепенно подходят. Наша стрельба доходит до максимума. Стволы орудий стоят горячими, а пулемёты разогрелись до невозможности. Советские воины гибнут, разрываемые шрапнелью и четвертованные пулемётным огнём, но приближаются всё ближе, безостановочно стреляя из автоматов. В это время звучит команда приостановить стрельбу. Ещё каких-нибудь 250–150 метров, и наши шрапнели будут задевать наших же солдат. Требуется скорое выполнение приказа. Кричу артиллеристам: «Прекратить огонь!» Хлопцы немедленно залегли. Из-за кустов, что раскинулись по левой стороне кладбища и протянулись до маленькой речки, выбегает с примкнутыми к винтовкам штыками рота фузилёров. Могучее «Слава!» покрывает стрельбу.
Большевики остановились, залегают и открывают сильную стрельбу. Через минуту из-за разваленных хат высыпается вторая рота фузилёров, которая кидается на правое крыло большевистского прорыва. Громкое «Слава!» смешивается с диким «Ура!». На всё то, что сейчас творится, смотрю, стискивая в руках автомат, а пот скатывается крупными каплями со лба. Масса солдат смешивается в страшной борьбе. Короткие ружейные выстрелы, сверкающие удары штыками, страшные удары прикладами винтовок».

* * *

18 июля конно-механизированная группа Баранова северной ударной группировки фронта вышла к югу от Каменки-Струмиловской.
 А 3-я гвардейская танковая армия южной группировки фронта - в район Деревлян.
В этот же день они встретились.
 И в результате под Бродами 13-й корпус был полностью окружён (оказался в «котле»).
В Бродовский «котёл» угодили 4 дивизии (14-я СС, 349-я и 361-я пехотные, 454-я охранная) и корпусная группа «С».


* * *

К исходу 18 июля немецкая оборона была прорвана на обоих направлениях на глубину 50-80 километров в полосе до 200 километров.
Советские войска форсировали  Западный Буг.
И в этот же день был освобождён город Броды.

• Маршал Конев:

«Наше наступление развивалось успешно. Здесь нельзя хотя бы вкратце не остановиться на окружении бродской группировки противника и её уничтожении. Окружение завершилось 18 июля с выходом конно-механизированной группы В. К. Баранова к югу от Каменки-Струмиловской, а частей 3-й гвардейской танковой армии — в район Деревлян. Бродская группировка немецко-фашистских войск состояла из восьми дивизий, которые занимали сравнительно обширный район.
Нам было ясно, что противник уже не располагал резервами, которые могли бы задержать или приостановить успешное наступление войск фронта, так как ближайшие оперативные резервы немцев уже были израсходованы и других резервов поблизости не было. В этих условиях сопротивление окружённых войск не могло продолжаться долго. Все попытки противника вырваться из окружения, равно как и ликвидировать наш коридор одновременными встречными ударами пехоты и танков с севера и юга, не принесли врагу никакого успеха.

Командование 1-го Украинского фронта без промедления приступило к уничтожению окружённой под Бродами группировки противника.
Этим занимались войска 60-й и 13-й армий при авиационной поддержке 2-й воздушной армии.
О каком-либо сопротивлении хоть немецких частей, хоть украинских эсэсовцев и говорить не приходится. Их просто уничтожали.


* * *

Надо сказать, что внутри бродовского «котла» дивизия «Галичина» получила задание оборонять восточный периметр вблизи замка и села Пидгирци и Олесько.
Наши войска 19 июля атаковали эту дивизию.
Когда на неё пошли стеной советские танки, а с неба беспрестанно бомбили и расстреливали штурмовики, дивизийники дрогнули.
Ну а когда ударили «Катюши», Галичанские «борцы за свободу Украины» наделали в штаны и драпанули.
И это вместо того, чтобы стоять до последнего патрона, зубами держаться за украинскую землю, сорвать наступление Советской Армии или хотя бы задержать его на пару дней.

Германские военачальники писали, что под шквалами огня и русскими атаками дивизия побежала первой, подставив под удар соседние немецкие части и оголив их фланги.
А в окружении ударилась в полную панику. Уже не слушала и не выполняла приказов.
Беспомощно забилась в болото, позволяя себя уничтожать – наши солдаты, как правило, не церемонились с изменниками. Вести их к местам сбора пленных не считали нужным… 

К 22 июля окружённая группировка была ликвидирована.

• Маршал Конев:

«Основными факторами, обеспечившими успех и быстрое окружение и уничтожение бродской группировки, являлись: выход 1-й и 3-й гвардейских танковых армий и конно-механизированной группы генерала В. К. Баранова глубоко в тыл врага; довольно быстрое наступление 13-й армии на правом фланге; надёжное обеспечение флангов «коридора» путём наращивания сил из глубины за счёт вторых эшелонов и резервов армий фронта; наращивание силы удара в глубину; успешное развитие наступления на рава-русском направлении, что не позволило противнику осуществить манёвр своими силами и резервами.
Обстановка для врага создалась сложная.
Все войска противника были скованы и не могли маневрировать.
Непрерывными ударами с воздуха, огнём артиллерии, атаками танков и пехоты окружённые немецкие войска были дезорганизованы.
Вначале стали сдаваться отдельные солдаты и мелкие группы, а затем уже целые части.
К исходу 22 июля бродская группировка врага прекратила своё существование».

• Чудом уцелевший в этих боях артиллерист дивизии СС «Галичина» Павло Грицак оставил такие  воспоминания:

«…Сформировав роту, поручик выехал сдать команду кому-то из офицеров вермахта. Близ нас формировались немецкие роты, долгий хвост обоза также готовился к дороге. Когда батарея немецких полевых гаубиц открыла огонь, казалось, что ситуация не так уж и трагична.
Под вечер 22 июля 1944 года шла наша группа в числе приблизительно двух батальонов пехоты, без тяжёлого оружия, лишь с поддержкой огня немецких батарей. Группа разместилась в трёх линиях, последнюю из которых и заняли галичане. На нашем участке командовал оштуф Фридрихе, командир нашей второй батареи, наш единственный офицер из дивизиона. Таких групп вышло из Почап (и, по-видимому, не только из Почап) много, и дальнейшая судьба нашей группы типична для всех остальных.
Наша группа вступила в бой вечером 22 июля без больших трудностей, из села на запад от речки, что текла через Почапы. Настала ночь, большевистское сопротивление возросло, длинная линия пулемётной очереди прорезала ночь над селом. Одна из групп вырвалась вперёд, и неизвестно, что с ней стало. Их, наверное, разбил огонь большевистских миномётов, что в это время засыпал наше село. Часть группы, в которой был и я, закрепилась на краю села и связалась с несколькими ротами вермахта, что подошли из Почап. Утром 23 июля эта укреплённая группа пошла в прорыв. Галичан там была рота, наших офицеров не было. Немцы из нашей группы имели «панцерфауст» и «офенроры», пулемётов было очень мало. Группу проводил немецкий обер-лейтенант. Офицеров в группе было мало, и они держались друг друга.
Высыпавшись из села, группа россыпью ринулась вперёд. Навстречу нам бил сумасшедший пулемётный огонь из ближайшего леска. Мы бежали через ямы с водой, над которыми стоял густой туман. Может быть, поэтому большевистский огонь был неприцельный. На вражеский огонь мы не отвечали. Немецкая батарея всё ещё пробивала нам путь.
По мере приближения к лесу огонь врага возрастал. К нему прибавился и миномётный обстрел. Столбы воды из болота с мокрым песком вздымались в небо. Наши потери возрастали. Про убитых никто не думал. Приказов никто не отдавал. Всем было понятно, что поставлено на кон. Размах и решительность атаки заставляли большевиков покидать свои позиции близ леса и втянуться в село, в которое одновременно ворвались и мы. Довольно многочисленные «хиви», какие-то чёрные азиаты, верещали устрашающе. Ничем иным они не могли поддержать атаку, т. к. не имели оружия. Может быть, и к лучшему… Через несколько минут село было наше. Из подвалов и погребов показывались перепуганные люди. На хатах всюду выставлены образа святых. На столах вдоль дороги хлеб, молоко и сыр. Сила наступления была колоссальной. Оказывается, и близлежащее село в двух километрах от занятого нами буквально за несколько минут было нашим.
Большевистский обстрел усиливался. К пулемётному и миномётному обстрелу присоединился и артиллерийский, довольно сильный, огонь. Село горело, люди бросились под обстрелом спасать своё добро. Появились советские самолёты-разведчики. Стало очевидным, что высшее командование противника заинтересовалось нашим прорывом. Второе село, как я уже говорил, большевики не обороняли, и наш прорыв на нём выдохся. Наши сильно поредевшие цепи ворвались в село и — неожиданно для себя — не встретили отпора. Удивление было велико.
Недолго царило спокойствие. Вместо пехоты, что до сей минуты отбивала наше наступление, появились 7 танков. Они начали рейдировать по селу туда-сюда, разрушая всё на своем пути. Нас же не было и батальона. Немцы, старые вояки с Восточного фронта, и те признавались, что такого пекла ещё не видели.
Некоторые отчаянные немецкие головы с панцерфаустами пошли спасать ситуацию. Вскоре один танк загорелся и остановился, а другой — экипаж покинул сам. Не имея поддержки пехоты, танки повернули, тогда мы пошли за ними и скоро вышли на околицу села. Ситуация складывалась так: мы на краю села, перед нами на протяжении 300 метров луг. За лугом — железнодорожная насыпь, за насыпью — гора, покрытая лесом. Между насыпью и лесом ещё свободное пространство. На нём как на ладони видны две роты советской пехоты и пять танков, что вышли из села.
Короткая передышка - и всё, что живое, рвёт в последний, как оказалось, прорыв. Наша батарея всё ещё здесь в тылу и помогает нам огнём довольно прицельным. Бежим через луг. На нас сыплется ливень огня и железа. Это бьют 75-мм и 125-мм орудия советских танков «КВ-II» и «Т-34». Теперь понял, что значит выражение «Люди мрут, как мухи». Вскоре добегаем до железнодорожной насыпи. Я никогда не думал, что 300 метров — это так далеко. Залегаем перед насыпью. Перед нами откос метров 50, а на другой его стороне лежат красноармейцы. Их меньше, чем нас, хотя нас не больше 300. Но 5 танков…
Слышим грохот гусениц, и пять танков выезжают на насыпь. Лежим ничком близ стальных рычащих гробов. А они не стреляют, т. к. мы в мёртвом пространстве. Зато дружно палит советская пехота из пулемётов, автоматов и винтовок.
«Проклятье, все назад!» — ревёт близлежащий майор вермахта. Из его рта течёт кровь. Душа прорыва, но и он лишь человек. Через секунду лежит уже недвижимый. У нас все, кто ещё живы (а их уже совсем мало), катятся назад. Большевики стреляют густо, град железа летит нам вслед. С насыпи ведут огонь шрапнелью танки — знают, что теперь их добыча от них никуда не уйдёт. Хорошая тренировка для вражеских танкистов — мы от них в 100–150 метрах и бежим во все лопатки к селу.
Лечу головой вперёд в какой-то овраг. Ещё раз оглядываюсь. Больше смотрим назад, чем вперёд. Опять какой-то ров. Сбегаем в него и бежим по его дну гуськом. Советский танкист имеет время прицелиться. Свист, грохот — и хвост нашего «гуська» уничтожен взрывом. Летят куски солдатского мяса. Ещё взрыв — «гусек» еще короче. Зажмуриваю глаза, но ноги несут вперёд… Свист, грохот, горячий дым — и те, что бежали передо мной, валятся бездыханные. Я их проскакиваю и бегу далее…
Танки осторожно прощупывают село своими орудиями. А под вечер появляются отовсюду массы советской пехоты, прочёсывают село и всех, кто по воле небес не убит, не покалечен, не разорван в куски, — забирают в плен.
Вечером 23 июля 1944 года из штурмана я стал военнопленным…»

* * *

23 июля 1944 года завершилась ликвидация крупной немецкой группировки под городом Броды.
Битва под Бродами показала, что  «эсесманы» из «Галичины» как, впрочем, и бандеровцы, в принципе очень плохо годились для честного боя с равным противником.
 Ведь их стихия – это:
-    карательные акции,
-   подлые удары в спину исподтишка,
-   расправы над мирными жителями.
А в бою против настоящих воинов таких трусов и садистов неизбежно ожидает полный разгром – как это и показали события под Бродами.

• Кстати, про первый и последний бой «Галичины» под Бродами есть анекдот:

«Советские танки прошлись катком по позициям «галицаев». Рассеялась пыль и гарь, и в полуразрушенном окопе обнаруживаются двое оставшихся в живых рагулей – Васыль да Мыкола.
Васыль нюхает воздух и спрашивает: «Мыкола, ты шо, всрався?». На что Мыкола честно отвечает: «Так, всрався! Алэ нэ вид страху, а вид вэлыкои нэнависци!».

* * *

Как мы видим, советским воинам хватило всего лишь 9 дней, чтобы почти полностью перемолоть галицких эсесовцев вместе с их германскими хозяевами.

 Всего в Бродовском «котле» немцы потеряли:
-   Порядка 30 тысяч солдат и офицеров убитыми.
-    А 17 175  немецких военнослужащих оказались в итоге в советском плену.
В том  числе и  3 генерала (командующий 13-м армейским корпусом генерал Артур Хауффе со своим штабом, 2 дивизионных генерала).
-    Были захвачены  большие трофеи.

 «Дивизийныки» же потеряли 9608 солдат и офицеров только убитыми.
Из «котла», согласно информации начальника штаба дивизии В. Гайке, вместе с командиром дивизии удалось вырваться не более 500 солдатам и офицерам.
 В месте сбора дивизии к ним присоединилось ещё 1200 не бывших в «котле» солдат и офицеров вспомогательных подразделений дивизии.
Ещё незначительная часть смогла выйти с другими частями.
Остальные из выживших укро-нацистских недобитков:
-    либо частично попали в плен,
-   либо примкнули к действовавшей в тех краях УПА.
Совокупные потери дивизии, включая убитых, раненых, дезертировавших в УПА и попавших в плен, составили 11 643 человека (11088 украинцев и 555 немцев).
Это было первое и последнее столкновение «духовной ценности нации» с советскими войсками.
И закончилось оно для украинских «легионеров» абсолютно бесславно.

* * *

Бродовская операция Конева позволила Красной Армии разгромить довольно крупную группировку вермахта и пробить брешь в немецкой обороне.
Завершение битвы за  Броды создало предпосылки для последующего освобождения Галича, Станислава и Львова.
При этом данная операция  фактически спасла Львов от грозившего ему разрушения. Потому как основные немецкие силы были разгромлены ещё на его подступах. И не смогли навязать Красной Армии полномасштабные уличные бои в городской застройке — как это первоначально планировал сделать Модель.
Причём, на освобождённых территориях не было никакого антиукраинского террора, которым пугали местное население функционеры Организации украинских националистов.
Напротив, тыловые подразделения РККА помогали как можно быстрее восстановить инфраструктуру и наладить хозяйственную жизнь галичан, чтобы избежать разрухи, голода и всегда сопутствующих войне эпидемий.

* * *

Дальнейший боевой путь «славной» дивизии также весьма примечателен.
После разгрома под Бродами ошмётки вышедшей из окружения дивизии отправили в тыл - на переформирование и пополнение.
 В августе 1944 года дивизия прошла переформирование. Были набраны добровольцы, а из Германии прибыл новый командный состав.
После этого «носителям духовных ценностей» довелось погеройствовать вовсю.
Надо сказать, что гитлеровское командование понимало полную бесполезность «рагулей»  в качестве солдат на фронте.  И потому придумало использовать доставшейся ей гнилой человеческий материал исключительно для грязной работы карателей, формируя из них «айнзацгруппы».
 Таким образом, «галицкие рыцари» занялись тем, что умели лучше всего – воевать с мирным населением.
Они:
-    Участвовали в жестоком подавлении Варшавского восстания в Польше.
-   Сражались с повстанцами в Словакии.
-   Боролись с партизанами Тито в  Югославии.

В последние дни войны, как вспоминал Гайке, дивизия оставила боевые позиции против советских войск (она находилась тогда на территории Германии) и бросилась навстречу английским войскам, чтобы сдаться в плен.
 В это время командир дивизии Фриц Фрайтаг застрелился.
 Возглавил её бывший петлюровский генерал и польский полковник Павел Шандрук (5 мая 1945 года).
Незадолго до окончания войны, то, что осталось от «Галичины», скоренько перекрасилось в 1-ю дивизию УНА (Украинской национальной армии). И дало «присягу украинскому народу», не отказавшись от своей присяги на верность Гитлеру и Третьему рейху и не сделав ни одного выстрела в сторону своих бывших хозяев.
Уже после капитуляции Германии почти 10 тысячам рыл из «галицаев» удалось прорваться в Австрию и там сдаться британцам.
 Сдавшиеся в плен украинцы были помещены в лагерь в итальянском Римини.
Там их - в основном униатов греко-католической церкви - опекал Ватикан.
В плен советским войскам попало около 5 тысяч «легионеров».
К сожалению, бывшие союзники отказались выдавать сдавшихся им укрофашистов советским властям. Потому как уже тогда строились планы по их использованию против СССР.
Бывшим карателям из «галицаев» было даже разрешено эмигрировать в Великобританию, Канаду и США - формировать местную украинскую диаспору.
И в наши дни потомки этих недобитков любят учить нас как жить, и как любить Родину.

* * *

Ныне на Украине, благодаря политике реабилитации фашистских палачей под видом «национальных героев», эсэсовцы из «Галичины» с «гидностью» шаркают по асфальту на своих парадах в день формирования дивизии.
А их идейные последыши - укро-националистическое отребье - продолжают вдохновляться кровавыми «подвигами» своих предков-нацистов и вот уже 7-й год терроризируют Донбасс и совершают преступления по всей бывшей Советской Украине.
Но хочется верить и надеяться, что придёт время, и для этих ублюдков  будут свои Броды. И что каждой мрази воздастся за содеянное…