Блат - полезное дело

Эти две небольшие истории, которые я расскажу, случились, когда я работал в Хабаровском крае. Причем не в городской больнице города Хабаровска, а когда уже ушел оттуда. Первая история случилась в ту пору, когда я был главным рентгенологом Хабаровского края.

Такие должности были во всех регионах РСФСР, причем с 1959 года должность была штатной. Но по ряду причин в Хабаровском крае её занимали разные люди в порядке совместительства, так сказать, на 0,5 ставки.  Одно время главным рентгенологом был заведующий кафедрой рентгенологии профессор Ш.В.Розмарин. Естественно, у него главная задача – работа на кафедре медицинского института, и кое-что он делал как главный рентгенолог. Например, знакомился с аттестационными работами врачей-рентгенологов, претендующих на первую или высшую категорию врача, а так же присутствовал два раза  в год на заседаниях краевой аттестационной комиссии в отделе здравоохранения Хабаровского крайисполкома. После отъезда Розмарина в Караганду главным рентгенологом края стал В.Б.Макеев, заведующий рентгеновским отделением краевой больницы, а когда он ушел на пенсию, и заведующей отделением стала М.И.Митютнева, она же стала и главным рентгенологом края. Работы у неё хватало и по основном должности, а тут дополнительная нагрузка, за которую, правда, платят.  Это не моя общественная нагрузка в качестве внештатного главного рентгенолога города Хабаровска, на которой я неплохо себя зарекомендовал.

Именно это и послужило причиной того, что не совсем удовлетворенный работой главного рентгенолога края Митютневой,  новый заведующий кафедрой рентгенологии медицинского института доцентА.И.Чайка написал служебную записку в отдел здравоохранения крайисполкома.  Прочитав этот документ, заместитель заведующего В.М.Шокур вызвал к себе Чайку и имел с ним беседу, во время которой Чайка убедил начальство в том, что приказ Минздрава СССР от 1959 года надо выполнять в крае в полном объеме. Именно тогда он назвал мою кандидатуру, заведующего рентгеновским отделением крупной городской больницы, причем отделения самого большого в крае, в составе 42 штатных сотрудников, и к тому же имеющего трехлетний опыт работы внештатным главным рентгенологом города. 

Меня пригласили на собеседование, я дал согласие на новую должность. Я чувствовал, что перерос занимаемую должность,  у меня в голове было планов громадье, как улучшить работу рентгеновской службы лечебно-профилактических учреждений не только краевой столицы, но и всего края.  И после занятия новой должности начались мои командировки в районы края, по площади равного двум Франциям. Естественно, во многие районы я летал самолетом, других транспортных маршрутов или не было вовсе, или они были более продолжительные.

Во время командировок я знакомился с рентгеновской службой района, оказывал организационно-методическую помощь, консультировал сложных и непонятных местным врача пациентов. Обязательно разговаривал с врачами больниц, какие у них есть замечания к рентгеновской службе, и свое мнение докладывал главному врачу больниц.  За плечами у меня были три года службы врачом на подводной лодке, и я знал, что такое субординация.  Для всех такие приезды главного специалиста были внове, и моя работа получала высокую оценку со стороны руководства.

Рентгенология в те годы – 70-80-е, была основным диагностическим методом, благодаря которому ставилось около 80% диагнозов больным, и имела очень большое значение для  обеспечении лечебного процесса как в поликлиниках, так и в стационарах.  При этом большую роль играет личная квалификация врача, и чтобы поставить это на более высокий уровень, я стал организовывать кустовые семинары по актуальным вопросам рентгенологии  с участием ведущих рентгенологов Хабаровска и работников кафедры рентгенологии медицинского института.

Погода на Дальнем Востоке неустойчивая, все дальневосточники это вам скажут, но мне частенько везло, я обычно очень редко застревал в некоторых отдаленных районах на очень долгое время.  Но и тогда я не сидел в гостинице, а вел прием пациентов в рентгеновских кабинетах тех учреждений, где оказывался.

Эта командировка, о которой я хочу написать, была в город Советская Гавань, который расположен на берегу Императорской бухты в Татарском проливе. Добраться туда раньше можно было поездом через Комсомольск-на-Амуре. Одно время моста через Амур в районе Комсомольска не было, и вагоны перевозились на пароме, курсирующем между двумя берегами. Во время ледостава и ледохода паром не ходил, железнодорожное сообщение прерывалось. Зимой возобновлялось на льду, по которому укладывали рельсы на шпалах.  Добраться до Совгавани можно было в пределах суток.

Но была и вторая возможность добраться до Советской Гавани и до расположенного  недалеко  поселка Ванино, где был морской порт и паромная переправа Ванино-Холмск на Сахалин через Татарский пролив.  Это, как вы поняли, воздушное сообщение, которое выполняли самолеты Ан-24.  Рейс продолжался чуть больше часа.  Согласитесь, намного удобнее, чем сутки ехать на поезде.  Поэтому я обычно летал на самолете в Советскую Гавань.

На этот раз мы ехали в командировку вчетвером – я,  М.И.Митютнева, ассистент кафедры рентгенологии И.Я.Лупаенко, и мой техник-дозиметрист П.В.Кутумов. Врачи проводили двухдневный семинар для рентгенологов двух районов – Совгаванского и Ванинского, а Кутумов проводил плановую дозиметрию в рентгеновских кабинетах.  Билеты на самолет были куплены туда и обратно.

Семинар прошел успешно. Местные врачи-рентгенологи, а присутствовали и врачи лечебного профиля, были довольны, не так часто приезжают с лекциями врачи из краевого центра, так что все получили удовлетворение, и лекторы, и слушатели.  Вечером нам устроили небольшой банкет в ресторане гостиницы, и на завтра нам надо было улетать.

Но ночью пошел дождь, все небо затянули низкие облака, и одна из сопок на виду города, местный ориентир,  какая будет погода, была не видна. Местные оценили улучшение погоды как маловероятно, минимум неделю самолеты летать не будут, тем более что полоса местного аэродрома была  земляная, и после длительных дождей надо было ей просохнуть.

Торчать неделю в Советской Гавани не входило ни в чьи планы, и я начал действовать.  Оказалось, что купить железнодорожные билеты на единственный поезд до Хабаровска невозможно, их в кассе нет.  Я пошел в Совгаванский райком партии, но мне не помогли, брони у них  уже не было, как и в местном райисполкоме. Мне дали машину, и я поехал в Ванино, в местные райком и райисполком.  И там облом.  Я очень расстроился, даже не знал, как с таким известием идти в гостиницу к коллегам.  В расстроенных чувствах зашел в рентгеновский кабинет Совгаванской ЦРБ, и поделился своим горем с врачами.  Наш разговор услышал техник  местного филиала краевой «Медтехники», и решил помочь.  Он прямо из кабинета позвонил своей знакомой в местный аэропорт. Та, выслушал о нашей проблеме, велела подождать её звонка. Позвонила своей подруге в кассу на железнодорожном вокзале в Ванино (а это был конечная точка железно-дорожного маршрута),  и через несколько минут проблема была решена. Нам предлагалось поехать на железнодорожный вокзал в Ванино, подойти к такой-то кассе к кассирше, представиться, сдать ей билеты на самолет, она их вернет в расположенную тут же на вокзале кассу аэропорта, и на возвращенные деньги  продаст нам 4 билета на поезд, который уходит до Хабаровска  часов в 17 или 18 этого же дня.

Я поблагодарил медтехника,  тут же решил вопрос с автотранспортом, заехал в гостиницу, и мы поехали в Ванино. Времени оставалось не так много, а нам еще надо было все успеть. И какая же у нас была радость, когда мы вчетвером оказались в одном купе, и могли через сутки оказаться в Хабаровске.

А вот техника, который нас тогда выручил, постигла через полгода беда. Он с сыном на надувной лодке поехали на рыбалку в Татарский пролив.  Случайно висевший на поясе острый нож проткнул лодку,  воздух вышел, они стали тонуть, и если сын выплыл, то отец утонул, хотя был аборигеном этих мест и тысячи раз выезжал на рыбалку.  Мне об этом несчастье тут же позвонили, и я очень горевал.  Если бы не его связи, не знаю, когда мы могли вернуться в Хабаровск, где Митютневу ждали пациенты, а Лупаенко – студенты.

А второй случай  произошел немного позже, когда уже СССР приказал долго жить,  а я стал первым заместителем начальника краевого управления здравоохранения администрации края (позже нашу контору называли департаментом, а сейчас это министерство здравоохранения края). К нам поступила жалоба от пациенток абортного отделения  Центральной районной больницы Комсомольского района. Жалоба серьезная, требовалось принять меры.  Начальник направил разбирать её меня,  посоветовал взять главного акушера-гинеколога города Комсомольска.  ЦРБ находилась на окраине города в районе Дземги.

Я вылетел рано утром на самолете, надеясь вечером вернуться.  Я не любил ездить в Комсомольск на поезде, в вагоне почти не спал,  и потом весь день ходил с тяжелой головой.  Аэропорт в Комсомольске расположен весьма далеко от города, поэтому меня встречал автомобиль ЦРБ.  На нем я доехал да городского отдела здравоохранения, взял главного акушера-гинеколога города, мою сокурсницу Даниленко, и мы поехали в ЦРБ.  Почти целый день работали в больнице, разобрали все вопросы, поднятые в жалобе, наметили план по устранению замечаний вместе с руководством больницы, и поехали в горздравотдел. Билета на обратный рейс у меня не было, это был время бардака в стране и в авиации тоже.  Сразу скажу, что однажды мне пришлось лететь из китайского города Харбин на самолете,  где в салоне стояли (!!!) пассажиры, держась  за все, где можно.  Две конкурирующие организации – Дальневосточное управление гражданской авиации и Хабаровский авиаотряд, кому принадлежали самолеты,- продавали по два комплекта билетов на один и тот же самолет Ту-154. Багаж пассажиров доставлялся отдельным самолетом Ан-26, и некоторым приходилось его ждать несколько часов в аэропорту прилета. Вот такие были дела в 90-е годы в авиации.

Меня поехала провожать в аэропорт заведующая абортным отделением ЦРБ,  которой досталось от меняв этот день за упущения в работе. По пути мы забросили Даниленко в отдел здравоохранения города, я поднялся к мэру Матвееву, с которым был знаком, он написал на своем бланке просьбу в аэропорт, чтобы меня посадили на рейс. С этой бумагой я подхожу к дежурному диспетчеру аэропорта, а тот меня отфутболивает.  Мол, свободных мест на вечерний рейс до Хабаровска нет.

Что делать? Возвращаться в Комсомольск и попытаться купить билет на поезд до Хабаровска, который уходит в 23 часа? Ничего другого не остается, ведь утром у меня назначено совещание, люди приедут из районов.  Но тут сопровождающая меня заведующая из ЦРБ попросила подождать, прежде чем ехать на железнодорожный вокзал.  Она подошла к окошку справочной, откуда заплетающимся голосом что-то вещали,  пошепталась, и через какое-то время по громкой связи объявили: «Пассажир Щербаков, подойдите к кассе».  Подхожу вместе с заведующей отделением, мне говорят: «Давайте деньги на билет». И через минуту я стал обладателем авиабилета, а через полчаса и места в самолете Ан-24 , выполнявшего рейс до Хабаровска.  Свободные места в салоне были, не так много, конечно, но этот диспетчер мог запросто меня отправить по просьбе мэра.  Но тогда уже началось тотальная купля-продажа, без взятки ничего купить было невозможно.

Через полгода новая комиссия из нашего управления снова  ездила к ЦРБ Комсомольского района. Заведующая абортным отделением навела порядок, мне приятно было об этом услышать. Вообще она была неплохая женщина, со связями, какие есть у всех врачей-гинекологов. Были,  есть и будут, мне кажется. Но это в моем случае оказалось совсем не лишним.