Листая старые журналы 887

        И Н О С Т Р А Н Е Ц
          В  Р О С С И И

Судьба иностранца в России
похожа на ключ, только вот
теперь уж никто не отыщет
тех славных дверей и ворот,
тех шкафчиков, тех секретеров,
тех ларчиков в чудной пыли,
которые с музыкой тайной
когда-то открыться могли:
ушли гувернеры, арапы,
монголы и немцы — теперь
из третьего мира арабы
то в окна влезают, то в дверь.

...Он вечно — то гость, то захватчик,
то друг он, то враг, то истец,
а то и умелый строитель,
а то и с товаром купец.
В нём ищут черты лжемессии,
антихриста видят, а он
то деньги даёт под проценты,
то рыщет впотьмах, как шпион.

...Четыре мучительных века
с тоской мы глядим на Афон,
Максима, учёного грека,
мы просим приехать, а он,
пока мы в его переводе
читаем Псалтирь по нему,
всё едет по русской равнине
в тверские пределы, в тюрьму.
Его уже века четыре
мы как преподобного чтим —
под вьюгу, под чтенье Псалтири,
и сосны бушуют над ним.

...В России судьба иностранца
трагична, комична,— она
роскошна, когда не трагична;
комична, когда не страшна.
В ней видно Россию далёко,
и стынут средь утренней мглы
ампир, рококо и барокко —
её роковые углы.

Но быть иностранцем в России
почётно, когда не грешно,
надёжно, когда не опасно,
печально, когда не смешно.
Он принят по высшему чину,
как ангел, сошедший с небес,
и он же — взашей и в спину
крестом изгоняем, как бес.

Олеся Николаева
(«Новый мир», 1988, № 8)