Армейские байки часть четвертая

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. СОЛДАТСКИЕ ХИТРОСТИ

                ПАТРОН

Я не помню фамилию этого солдата, а потому пусть он будет – Шалаев. По крайней мере, что-то созвучное с его настоящей фамилией. Шалаев – это единственный человек, кого я в армии ударил.

Шалаев был, что называется, чмо – тупой и затурканный. Как-то он попросил одного «деда», нашего ротного парикмахера, чтобы тот подстриг его. «Дед» и подстриг – наголо. Точнее, наголо подстриг только половину головы Шалаева, а вторую не тронул. Целый месяц Шалаев так и ходил наполовину подстриженным, пока окончательно не вывел из себя нашего старшину Лесика. Лесик распорядился – и Шалаева подстригли полностью.

Я помню, как Шалаев пересказывал мне книжку, которую прочитал:
- Это книжка – о девушке. Очень красивой девушке – там был ее фотография. А еще о красивом парне, его фотография тоже была. У них были большие дома – в книге были и фотография тех домов…

Когда я послушал дальше, то понял, что Шалаев пересказывает мне повесть Пушкина «Барышня-крестьянка».

Так вот, я заступил в наряд – дежурным по роте. А Шалаев – караульным. Должен ночью ходить по территории с автоматом и охранять солдатский сон от вражеских происков, коих, однако, не случалось ни разу.

 Привыкнув к тому, что потенциальные враги ни на что не посягают, наши караульные ночью часто забирались на радиолокационную станцию и спали там. И их можно было понять: они часто ходили в наряд и не высыпались. Был даже случай: молодой офицер, «двухгодичник», призванный в армию после института, застал на станции спящего караульного и сел ждать, когда тот проснется. И тоже уснул. И прожег себе штаны электрической печкой.

Но в тот день в роте дежурным офицером был наш замполит. А него имелась другая привычка: в три часа ночи – ровно в три часа! – проверять караул. И все об этом знали.

И в два часа ночи, выдавая Шалаеву автомат с патронами, я предупредил его:
- Не вздумай спать! Замполит придет с проверкой!

И успокоился, полагая, что Шалаев меня понял. И послушается. Любой другой солдат – даже и «дед» - послушался бы. А Шалаев был всего лишь «карасем» - прослужил полгода.

В три часа ночи замполит пошел проверять караул. Чуть позже и я вышел из казармы.

И увидел, как замполит идет от радиолокационной станции с автоматом.

- Где ваш караульный? - спросил замполит у меня.
- Охраняет территорию, - ответил я.
- Ваш караульный спал! Вот его автомат! Автомат я пока заберу, а магазин можете взять!

Замполит вытащил магазин и бросил его мне под ноги. Я сразу же посмотрел в отверстие на магазине: патроны были не все.

Вскоре показался и Шалаев, всклокоченный и заспанный.

- Где мой автомат? - спросил он.

Я подумал: сейчас я его убью! И ударил его – в грудь.

Шалаев закрыл лицо руками:
- Не бей меня! Пожалуйста, не надо!

Второй раз его ударить я не смог.

Я вернулся в казарму, открыл оружейную комнату и пересчитал патроны из магазина Шалаева. Одного действительно не хватало. И это мне грозило большими неприятностями. Спящий караульный – еще куда ни шло, к этому привыкли. Но потерянный патрон!..

Было у нас уже такое, когда караульный потерял патрон, а потом вся рота целый день искала его по территории части. Нашли, к счастью, иначе и для караульного, и для дежурного по роте все могло закончиться очень плохо.

Вот только был у меня один лишний патрон! Мне его несколько месяцев назад зачем-то отдал один солдат. Откуда он этот патрон взял, я не знаю. Но точно не из солдатской «оружейки». Все патроны у нас были на счету.

Вот и вставил я этот лишний патрон в ячейку коробки. Все в порядке, не придерешься!

Но утром из-за пропавшего патрона началась целая история.

В казарме появился старшина роты Лесик и потребовал:
- Открывай «оружейку» и показывай патроны!

Я открыл и показал: все на месте.

- Где ты взял лишний патрон? – грозно спросил Лесик.
- Нигде. Все – из магазинов автоматов.
- Врешь! Замполит говорит, что он сам один патрон из магазина вытащил! Так что одного патрона должно не хватать!
- Товарищ старший прапорщик, посудите сами, откуда у меня лишний патрон? Где бы я его взял? Я из роты никуда не выхожу. Забыл, когда в увольнение ходил!
- А замполит говорит!.. - начал Лесик и задумался. А потом сделал вывод: Врет, наверное.

И кто-то из нас двоих действительно врал.

Шум из-за лишнего патрона еще некоторое время в роте продолжался, но вскоре все затихло. Видимо, и командир роты больше поверил мне, чем замполиту. Он тоже, как и старшина, пришел к выводу, что офицеру легче раздобыть патрон, чем солдату.

Да и как можно верить заместителю командира по политической части? Ведь у него такая работа – врать, не краснея.
               
                «СЕКРЕТЧИК»

Вы знаете, кто такой «секретчик» и чем он занимается? Вот и я не знаю!
«Секретчиком» в нашей роте был обычный солдат срочной службы. Но и не совсем обычный!

На командном пункте у него был свой кабинет за железной дверью - «секретка». А ключи от этого кабинета – только у «секретчика». Ни офицеры, ни даже командир роты не имели доступа в «секретку». На моей памяти лишь однажды командир роты вошел в нее – вместе с «секретчиком», естественно. И вышел какой-то возбужденный.

Мы подозревали, что «секретчик» сообщает в КГБ о том, что происходит в части. Но не придавали этому значения: если и сообщает, то на нас, солдатах, это ни разу не отразилось. Главное, что «секретчик» не «стучал» командиру роты.

«Секретчик» не ходил в наряды, приходил в казарму и уходил из нее, когда ему вздумается. И мог часами пропадать в своей «секретке».

Сначала «секретчиком» в нашей роте был латыш Новиченко – парень неуклюжий и косоглазый. Но молчаливый! Он не только молчал о своих тайнах, но вообще редко разговаривал. Тем, видимо, и был ценен.

Но мы и сами иногда догадывались, чем Новиченко занимается в своей «секретке», потому что выходил из нее с опухшей рожей.

Догадывался и наш старшина Лесик. И бесился!

- Опять спал в своей «секретке»! – кричал он на Новиченко. – В наряд бы тебя на кухню загнать!

Но по отношению к «секретчику» не было у Лесика таких прав.

И когда Новиченко свои два года отслужил, к нам прислали другого «секретчика» - Сергея Егорова. Егоров был «духом», я же прослужил год и, как у нас называли, был «кандидатом в деды» или короче – «кандидатом». Но кое-что общее у нас с Егоровым нашлось – шахматы. Сергей был достойным соперником. Так что у нас установились хорошие отношения.

Вот Егоров однажды и оказал мне неоценимую услугу, но это случилось уже после моей демобилизации. Если бы не Егоров, моя жизнь могла бы сложиться иначе. Кем бы я был сейчас? Где бы сейчас был? Ведь жизнь – как шахматы: один-единственный ход кардинально меняет всю партию. Вот только и ход не взять назад, и партию не переиграть.

Когда я вернулся домой, то целый месяц шатался по совхозу без дела – отдыхал от армии. И мой отец решил за меня, что я должен поступить на подготовительное отделение педагогического института. Но для этого требовались характеристика и направление из части. Отец направил туда запрос, но ответ задерживался. Тогда отец в часть позвонил – и попал на командира взвода связи капитана Алексеева.

А Алексеев был страшным занудой. Помню, как он поймал нас, выпивших, а утром решил прочитать мораль.

- Сержант Поливода, как ты мог? – обратился он ко мне. – А если бы вчера была боевая работы? Ты бы в таком состоянии самолет от контрольного местника не отличил!
- Отличил бы! - возразил я.
- Не отличил бы! - настаивал он.
- А давайте проведем эксперимент, - предложил я. – Вы мне сейчас нальете, а потом дадите команду «Воздух» И я вам докажу, кто из нас прав!
- Да зачем мне такие эксперименты! – стал нудить Алексеев. – Я и без того знаю, что ты не справишься!

По-моему, он даже не понял насмешки. А если и понял, то не нашелся, что ответить. Хорошо у него получалось только нудить.

Вот Алексеев и сказал моему отцу:
- Характеристику мы отправили! Но такую, какую сержант Поливода и заслуживает! И другой не получите!

Отец тут же накинулся на меня:
- Как ты служил? Чем ты в армии занимался?

Но неожиданно пришла очень хорошая характеристика. А вот направления не было!

- Поедешь сам в свою часть за направлением, - постановил отец.
Мы приехали в Кустанай, но билетов ни на поезд, ни на самолет купить не смогли. Все билеты на ближайшие дни были проданы.

Тут отец и вспомнил про своего друга – директора магазина «Океан».
- Хороший человек! – объяснил мне отец. – Про него даже два фельетона были в «Ленинском пути». Назывались «Как рыба в воде» и «Океан» по колено». Он точно поможет! Рыбу ведь все любят!

И он действительно помог: написал записку начальнику аэропорта. И в тот же день я улетел в Москву. А из Москвы в Шяуляй – на поезде. Билеты были.
На территорию части я прошел без всяких проблем – за месяц моего отсутствия забыть меня не могли. Но за этот месяц произошли некоторые изменения: командир роты капитан Силов ушел на повышение, и в роту прислали другого командира. В Силове я не сомневался – он бы направление написал. Но новый командир, который меня совершенно не знает?

Новый командир, впрочем, вызвал моего непосредственного начальника старшего прапорщика Жогло и поинтересовался:
- Как служил этот бывший солдат? Можно ему дать направление в пединститут?
- Ну, как вам сказать? – стал юлить Жогло. – Был сержантом, командиром отделения, оператором ВИКО. И хорошим оператором. Я думаю, можно.

Меня, признаюсь, это несколько покоробило. Я, как минимум, дважды помог Жогло избежать больших неприятностей, а он – «Как вам сказать?», «Я думаю». Теперь-то я понимаю, что Жогло не хотел портить отношения с Алексеевым. Я-то ушел, а им еще служить и служить вместе!

Получив направление, я зашел в ленинскую комнату, чтобы поговорить с ребятами. И вот тут Сергей Егоров рассказал мне историю про мою характеристику.

- Силов почему-то поручил написать характеристику Алексееву. Видимо, Алексеев в нашей роте самый грамотный! – рассказывал Сергей. – Он и написал. И дал мне, чтобы я ее напечатал на машинке. Характеристика начиналась хорошо: командир отделения, оператор ВИКО и все такое. Но дальше! «Часто нарушал дисциплину», «задавал провокационные вопросы на политзанятиях»! Я пошел к Силову, сказал, что такую характеристику отправлять нельзя. Силов дал мне несколько характеристик. Сказал: выбирай, какую хочешь! Я и выбрал - самую лучшую. Только Алексеев не знает об этом!

Узнав, что я появился в части, в ленинскую комнату заскочил капитан Алексеев.

- Ты зачем приехал? – накинулся он на меня. – Другой характеристике тебе не будет! Что заслужил, то и получай!
- А мне больше ничего и не надо, - ответил я.

Мне очень хотелось огорчить Алексеева и сказать, как все был на самом деле, но ефрейтор Малинаускас жестом остановил меня.

- Пусть пока торжествует, -  сказал Малинаускас, когда Алексеев ушел. – Когда представится удобный случай, я сам ему расскажу! И так расскажу, что он локти будут кусать! Ты ведь меня знаешь!

Малинаускаса я знал. И в его способности обескураживать людей не сомневался.

Но о Малинаускас – чуть позже...

                ХОД КОНЕМ

Каждая вещь в армии имеет свой срок: ХБ – 6 месяцев, сапоги – 8. Потом их меняли.

И только шинель выдавали на все два года. Какую получил в начале службы, в той и должен идти на дембель. Но за два года шинель, естественно, изнашивалась. А домой хочется вернуться во всем новом.

На внутреннем кармане шинели должна быть надпись: фамилия ее владельца и его номер военного билета. Писали мы спичкой и хлоркой – на века! Это делалось еще и для того, чтобы дембеля не отбирали новые шинели у молодых солдат.

У нас такое и не практиковалось – отнимать шинели у молодых. Но, например, мой земляк из Караганды Жора Косшигулов уходил в новой шинели. Не знаю, откуда он ее взял – кажется, шинель ему прислал тот солдат, который уволился раньше. А «уволившийся раньше», возможно, ее у кого-то все же отнял. Но я и не слышал о том солдате, чья фамилия была на шинели написана.

Вот и я попросил Жору, чтобы он мне новую шинель выслал. Зачем она ему на гражданке?

Жора пообещал и свое обещание выполнил. Присланную им шинель я хранил на своей радиолокационной станции.

И пришло время мне тоже уходит на дембель. Но дембеля из всех отдельных рот сначала должны ехать в Калининград – в нашу бригаду. Там им и выдавали документы.

Но в бригаде случилось непредвиденное. Офицер построил дембелей и потребовал, чтобы они… расстегнули шинели. Прочитав надписи на них и сравнив их с фамилиями в военных билетах, офицер сразу понял, у кого чужая шинель. Тем, у кого шинель была своя, документы выдали и отпустили на все четыре стороны. А вот солдат с чужими шинелями оставили ночевать.

- Завтра вы сдадите свои новые шинели и получите другие. Со склада и старые, естественно. Вот в них и поедете домой! - объяснил офицер.
Но нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Ибо за ночь солдат может найти «обходной путь». Ведь «тайное оружие» советского солдата – это его смекалка.

Я тоже придумал «ход конем». И пошел к каптерщику, хотя и не был с ним знаком. Но солдат солдата всегда поймет и поддержит.

Мой вариант был таков. Наверняка у каптерщика имеются старые шинели. Сейчас я ему на хранение отдаю свою, новую, а он мне даст старую. Потом старую шинель я отдаю офицеру и получаю другую. После чего я снова прихожу к каптерщику и произвожу обратный обмен: ему – полученную от офицера шинель, а он мне – мою, новую.

Каптерщик согласился.

- А мне какая разница! – сказал он. – Качество вещей у нас не проверяют, фамилии на них не смотрят. Главное, чтобы количество совпадало! Меняемся!
Так оно все и получилось. И я уехал домой в новой шинели.

Какова дальнейшая судьба этой шинели? Да самая обычная! Я ее тоже выслал одному из солдат нашей роты. Надеюсь, ему тоже удалось в ней благополучно доехать до дома.


Рецензии
С теплом прочитал. Про лишний патрон очень понравилось. Наверное, у нас потому и была мощная и победная Советская армия, что в одном месте были собраны: русский напор, украинская смекалка, грузинская щедрость, прибалтийское хладнокровие и т.д. Сплав полезных национальных особенностей.

Юрий Шель   30.11.2022 15:03     Заявить о нарушении
И еще потому страна была мощная и непобедимая, что можно было раздобыть лишний патрон. Даже при строгом учете. Это как в старом анекдоте. Началась война между СССР и США, но вскоре ракеты закончились у обеих стран. Паритет, вроде бы. И тут Брежневу докладывают: "Уральский военный округ к войне готов". Брежнев, радостно потирая руки: "Пока есть у нас такое разгильдяйство, мы войну никогда не проиграем!"
Слово "разгильдяйство" я употребил из деликатности, в армии это иначе называлось, как вы наверняка помните.

Олег Поливода   30.11.2022 15:45   Заявить о нарушении
Рассмешили. Конечно, помню. Тупости было много. Но на втором году службы четко понимаешь, что ты можешь все, как солдат. Стрелять отлично хоть ночью, бегать, как конь. Не спать несколько суток. Проползти по снегу в химзащите. А еще мы переплывали пруд с автоматом. И ложились под идущий танк, чтобы потом кинуть в него болванку. Конечно, это не война. Но неплохая мужская закалка.

Юрий Шель   30.11.2022 16:03   Заявить о нарушении
Да, вам досталось! Я стрелял только один раз - в карантине. Кажется, 7 патронов. А в остальном была у нас сидячая работа - перед индикатором.

Олег Поливода   30.11.2022 16:40   Заявить о нарушении
У нас не досталось только "секретчику". Он всегда был в гражданке. Спал, когда тревога. Ни разу не покинул расположение части. Не имел оружия. Самое кайфовое время, по его словам, было, если у нас был пару недель полевой выход. Он тогда "наслаждался тишиной". Напомнили мне своим рассказом.

Юрий Шель   30.11.2022 16:45   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.