Отец и дитя. Глава 36

Едем с мигалками. Мечта идиота. Точнее, мечта Кирилла. А, впрочем, это одно и то же. Отдел, допрос. Всё как обычно. За последний месяц меня ловят уже в третий раз. Куда же делась удача? Хотя, при чем здесь удача? Не надо было соваться в ювелирный. Не надо было наивно полагать, что отсутствие одной цепочки, вывешенной на манекене, охранник не заметит. Но самое поганое то, что меня заметили в том самом ТЦ, где я работал больше всего. Теперь все кражи, произошедшие там за последнее время, свалят на меня, даже если я их не совершал. А, впрочем, я их и совершал. Ильича теперь нет, никто меня не отмажет. Это кирдык. Надо было оставаться с Антохой.
     На меня завели дело. Суд через две недели. Стрёмно, просто жуть. Хорошо, меня хоть не в СИЗО содержат, потому что я несовершеннолетний. Привезли в ПТО и посадили под замок, чтобы я не пересекался с другими детьми. Камера одиночка, иначе это не назвать. Сижу целыми днями и пялюсь в окно. Сильно хочется курить, а лучше вообще застрелиться. Достаю из внутреннего кармана последнюю таблетку. Её можно разломать ещё на два раза. А, плевать, закидываю всё. Барыга Ваниш кроме денег за товар иногда меняется со мной: наркоту на шмотки. Конечно, такое бывает редко, но это и хорошо. Не стану зависимым.
     Чувствую, как начинает кружиться голова. Мимо окна прошла Оля Филиппова. Что?! Глюков не может быть, это лёгкий наркотик! Но чтобы спустя два с половиной года разлуки в таком большом городе, где есть тысячи окон, она прошла именно мимо моего - это невероятно! Я открыл окно, высунулся через решетку и убедился в том, что Оля мне не померещилась.
- Оля, - закричал я, как безумный, - Оля!
     Девочка обернулась, услышав свое имя. Похоже, для неё встреча со мной не менее неожиданна. Оля подошла к моему окну, пригляделась, подумала и наконец сказала:
- Даня... Это ты?
- Это я. Привет.
- Привет. А как... Что ты здесь делаешь?!
- У меня к тебе тот же вопрос.
- Я здесь живу.
- Живёшь? Нет. Ты здесь не живешь, что ты гонишь, я здесь живу! А тебя я никогда тут не видел.
- Ты остался таким же грубияном, Шумов! - грустно улыбнулась Оля.
     Видимо, от наркотика у меня что-то помутилось в голове, и я не задумываясь выпалил:
- А ты осталась такой же занудой, - и тут же пожалел о своих словах.
     Оля надулась и пошла прочь от окна. Я, не зная, как спасти положение, сделал новую глупость.
- Оля, постой, - закричал я в окно, пожалев, что на нём решётка, и я не могу выскочить и броситься за ней. Девочка, хотя уже скорее девушка, остановилась и обернулась.
- Оля! Я... Я тебя люблю.
     Зачем я это сказал?! Оля удивлённо подняла брови, посмотрела на меня пару секунд и пошла прочь в два раза быстрее.
- И эти розы я тебе подарил, - крикнул я ей вдогонку, не надеясь, что это признание что-то исправит.
     Отношения с Олей теперь безнадежно испорчены. В этот момент в комнату зашла медсестра.
- Шумов, что ты тут орёшь! Быстро прочь от окна.
Медсестра вышла. Она не увидела, что пока я шёл до кровати, у меня слегка заплетались ноги. Она не увидела, как я, лежа ничком, много раз повторял в разных тонах фразу «я здесь живу», будто пробуя ее на вкус. Я уснул, а когда проснулся, решил считать её глюком. Она не может здесь жить! Не попадают в приюты такие хорошие девочки. Я никогда не видел Олиных родителей, но наверняка они порядочные и обеспеченные люди. Невероятно! У меня не может быть глюков от каких-то таблеток!