Отец и дитя. Глава 39

Суд всего через неделю, и с каждым днем я все больше его боюсь, хотя внешне этого не показываю. Что будет? Оправдают меня или признают виновным? Пользуясь возможно последними днями свободы, почти всё время провожу на улице. Поэтому, когда мне позвонили из приюта и сказали срочно быть там, потому что меня ждёт следователь, моё настроение резко испортилось. Не торопясь (Никуда этот следователь от меня не денется. Или я от него?), я дошёл до приюта и поднялся в кабинет заведующей. Здесь меня уже дожидается следователь - мужчина средних лет в гражданской одежде с редкой челкой на лбу. Он попросил заведующую выйти из кабинета, и когда мы остались наедине, пояснил:
- Не люблю вести серьёзные разговоры при посторонних.
- А у вас ко мне серьёзный разговор? - осторожно поинтересовался я.
- Да. Ты знаком с Петровым Андреем Ильичом?
- Нет. А кто это?
Следователя, похоже, мой ответ не устроил. Он нахмурился и сказал:
- Даня, тебя видели у его притона. Лучше не отпирайся, это не уменьшит твой срок. Расскажи обо всём, что делала ваша группировка. Я наконец сообразил, что Петров Андрей Ильич - это тот человек, которого я привык называть просто Ильичом - сидящий нынче в тюрьме пахан воровской банды. Признаться, что я его знаю? Но тогда придётся сдавать всю банду, а предателем я быть не хочу.
- Даня, что ты молчишь? Молчание ещё никого не спасало от тюрьмы.
     Ах, вот он как запел! Купить значит меня хочет! Спали братву и выйди чистеньким сам.
- Думаете, я тюрьмы боюсь? Да сажайте меня в тюрьму! Хотите, сам туда побегу, а? Что-то вы мою маму не спасли, хотя она и не молчала, а говорила, что невиновна. Моя мама невиновна, а всё равно сидит. Вы нашли, за что её закрыть. А я - вор! Я - вор!!! Хотите, погромче крикну? Яаа вооор! А у вас на меня ничего нет! Ничего! Но вы меня всё равно посадите.
Я решил - раз они спалили мою связь с Ильичом, меня так или иначе закроют. Так пусть хоть здесь всё будет справедливо. Пусть в лицо меня обвиняют в том, в чём я виновен. Я расскажу ему всё! Я буду честен, как моя бедная честная мать, которая так просто признавалась мне, что она ворует продукты для того, чтобы я выжил. Раньше я жестоко ошибался, считая, что в мире правды нет. Правда есть, только её не каждый находит. И я нашёл её. Сейчас, здесь, в этом кабинете я обнаружил правду внутри себя и понял, что только излив её наружу я стану свободным. Даже если меня посадят в тюрьму (а меня непременно туда посадят), клетка будет казаться мне космосом. Мою душу не будут терзать больше мысли о несправедливости мира. Я буду справедливым, и это главное, а на весь остальной мир мне плевать.
Я стал рассказывать следователю обо всём, что я сделал, начиная с дач. Упомянул и о том, как лазал за яблоками к его коллеге. Рассказал про то, как стянул с хаты рыжего часы. В общем, раскололся по полной. "Ты хочешь покаяться?" - будто спрашивал у меня удивленный взгляд следователя. Снова этот вопрос. И, да, теперь я хочу. Только ни слова ни про кого кроме себя я не сказал и не скажу. Да, воровал. С кем? Один. Я всегда воровал один. И через финскую границу челночил тоже один. Ну и что, что следователь мне не верит. Не этого он добивался. Его ему нужны были материалы на Ильича, а не на какого-то подростка, но мой рассказ его тоже обрадовал. Он записал все мои злодеяния и отдал листочек мне на подпись. Я прочел, дописал кое-что и начертал в конце обязательную для протокола и судьбоносную для меня фразу: с моих слов записано верно, мною прочитано.
Через неделю я вошел в зал суда с твердой уверенностью что в этот раз из него не выйду. Я прошел к своему месту, как рабочий идёт к кассе за зарплатой, с легкостью и твердой уверенностью, что получу по заслугам. Сердце моё бьётся чаще обычного от волнения. Изредка в голове мелькает мысль: зачем я это сделал? Не надо было признаваться. Но выйти сухим из воды, когда мою мать посадили ни за что - это выше моих сил. Началось заседание. Я не обращал внимания на всё, что происходит вокруг, не слышал, что говорили прокурор, адвокат и судья. Я уже не здесь, не в этом казённом зале.
Меня вывел из раздумий только звук удара об стол судейского молоточка. Все стали расходиться. Я спросил у сидящего рядом адвоката:
- Сколько?
- Что?
- Сколько лет мне дали?
- Ты что, не слышал? Ты оправдан.
- Как?
- Тебя оправдали. Судья учел твою явку с повинной, то что ты несовершеннолетний. К тому же, большинство дел, в которых ты признался, никто не видел. Нет заявлений от потерпевших и твоя вина не может быть доказана. Если бы было побольше времени, прокурор конечно разыскал бы потерпевших, собрал все материалы дела, но он не успел до суда, и теперь всё решено.
     До этого дня я не верил в чудеса.