Гримасы рыночной любви. Пьяный сторож

Пьяный сторож
В нескольких сотнях метров от дома во дворе многоэтажки я снял гараж. Он был неказистым и имел деревянные ворота. Его хозяин умудрился государственный гараж сделать своей частной собственностью и стал сдавать его в аренду. При всеобщем бардаке это было нормальным явлением. Гараж мне нравился тем, что в нём не было сырости, и он не протекал. Но было одно существенное «но»: он запирался на навесной замок. Приходилось с этим мириться, так как хозяина это устраивало. Со временем по настоянию Бориса я всё же поставил и внутренний замок, согласовав это с владельцем.
Приближался Новый год. Торговля обувью шла вяло, но надо было же за что-то жить, поэтому выходил на рынок пораньше. И вот однажды, когда я пришёл за моей большой тележкой с товаром, я увидел, что чудесным образом исчез навесной замок. Я понял, что кто-то пытался открыть гараж, но не смог – помешал внутренний замок. Хорошо, что я его вовремя поставил. Я тут же купил новый навесной замок, как мне показалось, улучшенной конструкции – с чугунным основанием и железной вставкой – и немного успокоился. Потом я решил, что этого мало, надо в гараже подежурить и поймать вора или воров. Надеяться приходилось только на себя в это непростое время. Стеречь гараж от воров вызвался мой сын Вадим. Ему было уже шестнадцать лет, и он считал себя взрослым. Я согласился, хотя и понимал, что на дворе зима и можно простудиться в холодном помещении. И всё же я надеялся на лучшее.
Наступило утро. Вадим не появлялся. Я подумал, что сын пошёл куда-то по своим делам и не очень беспокоился. А время между тем шло. Я замотался и освободился только к двенадцати часам дня. На улице я встретил друга Вадима Валентина и спросил его, не знает ли он, где мой сын? Тот только передёрнул плечами. Немного успокоившись, я снова занялся своими проблемами.
В половине второго домой пришёл Вадим. На него было страшно смотреть, до того он изменился. У Вадима были какие-то безумные глаза, которые горели лихорадочным блеском. Толком он ничего рассказать не мог. Когда Вадим начал раздеваться, я заметил, что футболка спереди у него покрыта рвотой, а сзади почему-то цветом первой детской радости жёлтого цвета. Я понял, в чём дело, но сейчас мораль читать сыну было бесполезно. На пару метров от Вадима разило алкогольным перегаром. Я заставил его умыться и переодеться и положил спать. Вадим проспал около суток.
Я замотался и только на другой день пошёл в гараж. То, что я увидел, привело меня чуть ли не в шоковое состояние. Водительское сидение в машине и всё рядом с ним было покрыто снова-таки сыновней рвотой. На панели возле лобового стекла стояли пустая бутылка от ликёра и два одноразовых стаканчика. Была здесь и закуска – порезанная колбаска с хлебом. Я понял, что дежуривший здесь Вадим решил хорошо «согреться» со своим другом Валентином. Тот, наверное, уже имел боевой опыт и не «расклеился», Вадим же не выдержал первого боевого «крещения» и отличился на всю катушку. Думаю, что если бы пришли взломщики, то друзья вряд ли бы оказали им достойную встречу. С осторожностью я выгнал машину на улицу и заставил Вадима её помыть. Дул холодный пронизывающий ветер. Вадим, как всегда, был одет очень легко. Возможно, я был не прав, что заставил сына мыть машину в такой холод. На другой день Вадим слёг. Я подумал, что это простая простуда, набрал ему таблеток и попросил попарить ноги. Прошло два дня, а температура у Вадима не падала, кроме того, я, к своему удивлению, увидел, что антибиотики он почти не принимал и ничего не ел. Я вызвал врача на дом. Участковый врач сразу же определил, что у Вадима одностороннее воспаление лёгких. Только этого мне не хватало. Пришлось дорогому сыночку провести две недели в больнице. Сторож из него вышел никудышный. Первая его пьянка мне надолго запомнилась. Думаю, что и для сына она стала хорошим уроком.