Пингвин

(в соавторстве с Натальей Амелиной)

— Пингвин?! Я?! – Драко Малфой мерил шагами небольшую, плохо отапливаемую гостиную. Холод заставил его ссутулиться. Руки Малфой сложил за спину, шею втянул. Фалды его чёрного смокинга взлетали синхронно шагам, воротничок белой накрахмаленной рубашки был наглухо застёгнут. — Это я, значит, пингвин?.. Да этот её МакЛагген!..
— …говнюк? Надутый прыщ?.. — услужливо предлагал Блейз Забини, завёрнутый в два шерстяных пледа и утопающий в уютном глубоком кресле. Наблюдая за суетливыми перемещениями Драко с плохо скрываемым удовольствием, Забини старательно вставлял всяческие едкие замечания, чтобы не дать угаснуть огню ревности  в пламенеющей душе Малфоя. Блейз сочувственно посматривал на без устали семенящего страдальца, одобрительно кивал в такт его шагов и жмурился с благостной улыбкой, будто бы греясь у этого «трескучего костерка ревности».
Это продолжалось уже около получаса. Блейз облокотил голову о спинку кресла, вытянул ноги и стал подумывать: «не призвать ли бутылочку огневиски». А Малфой всё не унимался. В своём нескончаемом монологе, Драко Малфой регулярно взывал то к высшей справедливости, то к Блейзу, чтобы тот раз за разом уверенно подтверждал его правоту. Драко отчаянно стенал:
— ...Пусть она не со мной! Пусть с кем угодно!.. Но МакЛагген!.. Этот фанфарон!..
Блейз многозначительно кивал, всё более склоняясь к «Огденскому» — ярко выраженный привкус торфа, приятное послевкусие… Но тут планомерный ход его благостных мыслей перебил душераздирающий крик Малфоя:
— Он гладил её по спине!! На моих глазах!!!
Контуженный воплем Блейз отвлёкся от «Огденского» и, насколько мог выразительно, хмыкнул. Показывая тем самым своё глубочайшее понимание, искреннее сочувствие и дружескую поддержку.
Вдруг Малфой перестал мельтешить по комнате. Сутулый и взъерошенный, он угнездился на подоконнике и теперь мрачно взирал на Блейза. От этого взгляда у Блейза совсем пересохло во рту:
— А, к драклу всё это, Малфой!.. Акцио «Огневиски!»

***

— Самовлюблённый пингвин! — Гермиона Грейнджер  металась по комнате. Ярость чувствовалась в каждом движении. — Да какого… — вдруг подол тёмно-синего платья опутал её ноги, и Гермиона рухнула, к счастью, на кровать.
— Аккуратнее, милая, — пропела испуганная Полумна, — убьёшься же, а у меня не так много подруг…
Вот уже целый час Гермиона вовсю чертыхалась, фыркала, шипела и яростно жестикулировала:
— Если бы ты знала, что за гадости нашёптывал мне МакЛагген! Комплименты — только самые пошлые! А потом, пока мы танцевали, он успел охаять почти все танцующие пары в зале. Никогда в жизни не слышала столько грязи. Я слушала и представляла, что он говорит про меня за глаза...
Полумна забралась на плетёное креслице с ногами:
— А мне казалось, вы так мило шептались…
— Знаешь, бывает, такое кажется… Мне, к примеру, пойти на бал с МакЛаггеном, поначалу тоже казалось не такой уж плохой идеей! — Устав спотыкаться о подол, Гермиона на этот раз уже вполне осознанно плюхнулась на кровать, и теперь неподвижно лежала, раскинув руки и глядя в потолок.
Полумна медленно поднялась, подплыла к маленькому круглому столику и застыла... Она задумчиво вертела в руках чайник, решая, какой чай сейчас будет более актуален — ромашковый или липовый.

***

Спустя пару бутылок «Огденского» Малфой весьма мелодично тянул гласные:
— Блэ-э-эйз, я не могу без неё, она така-а-ая… я ж раньше не зна-а-ал!
— Ну, если она «такая», то какого «такого» дракла она пошла на Святочный бал с этим МакЛаггеном?!
— Х... х-хороший вопрос... — Малфой вертел в руках пустой стакан.
— Может она посчитала, что рано предавать ваши отношения огласке? Может всё это лишь некая чрезмерная конспирация? — вяло предположил Забини. И тут же бодренько опроверг сам себя:
— Хотя, по-моему после вашей с ней сцены в Большом зале уже глупо что-либо скрывать.
Малфой продолжал задумчиво вертеть стакан. А Забини продолжал «подбрасывать идейки»:
— Может, она не уверенна в твоих чувствах?..
Драко нахмурился:
— Если… дело только в этом... если только в этом… то я полный дурак! — Малфой наконец-то уронил стакан и под аккомпанемент звона битого стекла прокричал:
— Она моя, Блейз! И я не намерен терять её из-за этого… М-м-м… — Драко смешно потряс руками, — …из-за этого... м-м-моего идиотизма!!
Тут он решительно метнулся к выходу и принялся неистово биться о дверь. Как назло — та никак не поддавалась. Наконец Малфой догадался дёрнуть её на себя…
Ошарашенный Забини слышал из коридора удаляющийся топот неверных шагов и надрывный вопль Драко:
— Прости-и-и, дру-у-уг, за испорченный ве-е-ечер!..

***

Гермиона поставила руки на подоконник и прижалась лбом к холодному стеклу. После нескольких чашек ромашкового чая она уже могла говорить, не срываясь на ругательства:
— Пришёл один. Но, конечно, Паркинсон и Булстроуд  весь вечер крутились возле. Он аж светился весь.
— Ты явно преувеличиваешь, — со спокойной уверенностью возразила Полумна.
— Впрочем, мы оба хороши. Ни разу нормально не поговорили. Глупо получилось. Я должна была идти на бал с Драко. Но он молчал… Сколько я должна была ждать?! Да если бы МакЛагген подошёл, хоть секундой раньше или позже… Но он подошёл именно в тот самый момент... Я тогда вся кипела от злости! Ох, Полумна, иногда я такая дура...
— А потом отказаться ты не могла? Что, хорошие девочки всегда выполняют свои обещания?
— Потом... Потом этот драклов бал… Драко, такой красивый. МакЛагген бубнит всякую чушь. Паркинсон всё время что-то шепчет Драко на ухо и томно смеётся, А ОН УЛЫБАЕТСЯ! ...А МакЛагген всё бубнит и бубнит мне на ухо... Я пытаюсь высмотреть Драко с Паркинсон, а у меня всё расплывается, потому что слёзы в глазах. А МакЛагген меня по спине гладит… Всё было так гадко! Гадчайше со всех сторон, во всех смыслах и в самых мельчайших подробностях этого гадкого гадства!!
— Миона, вам с Драко срочно нужно поговорить, — очень уверенно, прямо-таки учительским тоном постановила Полумна. И в тот же миг «как по волшебству» раздался жуткий грохот — Драко Малфой, видимо не заметив что дверь закрыта, слёту ввалился в комнату, сломав хлипкий замок.

***

На следующее утро Блейз сидел за чашечкой кофе в Большом Зале и упирался взглядом в стол, пытаясь оценить свою головную боль по десятибалльной шкале и решить, состоится ли сегодня его свидание с Полумной. От дилеммы его отвлекла внезапно наступившая в зале тишина. Приподняв над столом свою тяжёлую голову, Блейз увидел Драко Малфоя входящего в зал под руку с Гермионой Грейнджер. При этом последняя, как будто стеснялась всеобщего внимания, а вот Малфой, явно наслаждался произведённым фурором. Глядя на это «бесчинство», Блейз хмыкнул и невнятно выругался. А когда «парочка» уже поравнялась с его столиком, Блейз  прищурился, так будто целиться в Драко мокрой мочалкой, и тихонько пробурчал:
— Нет, Драко, сегодня ты не пингвин — павлин надутый.
Блейз тяжко вздохнул, кое-как выбрался из-за стола, и пошатываясь направился к жизнерадостно улыбающейся и машущей ему обеими руками Полумне.