А. Н. Кирпичников. Ладога и Ладожская земля VIII X

А.Н. Кирпичников. Ладога и Ладожская земля VIII—XIII вв

...Особый этап истории Ладоги наступает в XI в. Около 1020 г. Ладога — Альдейгьюборг[62] и та земля, которая к ней относилась, была отдана в лен в качестве свадебного подарка Ярославом Мудрым своей жене Интигерд — дочери шведского конунга Олафа.[63] Управлял Ладогой наместник великой княгини Ингигерд — Ирины, ее родич Рогнвальд, а после смерти последнего в 1030 г. его сын Эйлиф. Ладожские правители — шведы напоминали служилых князей. Их действия ограничивались договором, согласно которому они управляли своей землей, содержали наемный отряд, защищали государство конунга, собирали дань и отдавали ее часть центральной власти. [64] Обстановка держания Ладоги ярлом передается древне-исландской сагой в следующих характерных словах: «и ту землю (Ладожскую. — А. К.) взял Эйлив ярл, у него тоже было много норвежцев, и он давал им жалование по договору; это ярлство давалось для того, чтобы ярл тот защищал землю конунга (здесь Ярослава Мудрого.— А. К.) от язычников».[65] Под последними можно понимать и заморских варягов-находников и некоторые воинственные финские племена вроде еми или более близкой приладожской чуди.
Указание источника о необходимости защитных действий со стороны ладожских ярлов соответствует не только обычной юридической формуле, но и переменчивой обстановке того времени. Под 1030 г. летопись сообщает о походе великого князя Ярослава Мудрого на эстонскую чудь и основании там Юрьева, а в 1042 г. князем Владимиром Ярославичем был совершен трудный поход на емь.[66] Военная напряженность 1030—1040гг. отразилась в резком увеличении монетных кладов, зарытых в восточном Причудье, восточной Эстонии и Финляндии.[67] Возможно, что опасность вооруженных столкновений существовала и в районе Ладоги, что и вынуждало содержать там воинский контингент наемников.
[62] Среди 12 упомянутых в сагах русских городов лишь Ладога — Алдейгьюборг (также Алаборг) имеет корень «борг». Не отражает ли такая особенность перенос скандинавами знакомых им названий западноевропейских континентальных городов на крепость в низовьях Волхова? Действительно, элемент «борг» использовался в северных источниках для обозначения нескандинавских городов (Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи. М., 1977. С. 202). По мнению Т. Н. Джаксон и Г. В. Глазыриной, наименование Ладоги Альдейгьюборгом связано, во-первых, с этапностью знакомства варягов с русскими городами, во-вторых, передает нетипичное для русских поселений впечатление от Ладоги, снабженной не деревянной, а каменной крепостью (Глазырина Г. В. Русский город в норвежской саге // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования, 1982 год / Под ред. В. Т. Пашуто. М., 1984. С. 53; Глазырина Г. В., Джаксон Т. Н. Из истории Старой Ладоги // Там же. 1985 год. М., 1986. С. 108 сл.).
[63] Рыдзевская Е. А. Сведения о Старой Ладоге в древнерусской литературе // КСИИМК. 1945. Вып. 11. С. 58—59.
[64] Глазырина Г. В., Джаксон Т. Н. Из истории Старой Ладоги. С. 111 - 112.
[65] Рыдзевская Е. А. Сведения о Старой Ладоге... С. 60.
[66] Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Т. 1. С. 101; Новгородская первая летопись... С. 16.
[67] Спиридонов А. М. Нумизматические источники по истории Приладожья и Обонежья конца I — начала II тысячелетия н. э. // Вопросы истории Европейского Севера /Отв. ред. Л. В. Суни. Петрозаводск, 1984. С. 144. Рис. 4, А и Б.
А.Н. Кирпичников. Ладога и Ладожская земля VIII—XIII вв. В кн.: Историко-археологическое изучение Древней Руси: Итоги и основные проблемы. Славяно-русские древности. Выпуск I. Л., 1988. с. 38—79
http://www.rusarch.ru/kirpichnikov8.htm
Е.А. Рыдзевская. Сведения о Старой Ладоге в древнерусской литературе
Доклад в секторе дофеодальной и феодальной Восточной Европы, 14. IV. 1941. Это был последний доклад Елены Александровны, погибшей в ноябре 1941 г. в оcажденном Ленинграде.
В дополнение к археологическим исследованиям в Старой Ладоге и в Приладожье, вскрывшим множество ценнейшего материала для всестороннего изучения как самой Ладоги — одного из древнейших русских городов, так и примыкающей к ней территории, в настоящей статье даются в переводе письменные известия о Ладоге, содержащиеся в древнесеверной литературе.
...В нашей научной литературе нет полной общей сводки летописных известий о Ладоге, но те, которые содержатся в древнейших летописных сводах, во всяком случае, хорошо известны всем историкам, занимающимся древней Русью. О ранней Ладоге наши летописцы, как мы знаем, сообщают сравнительно немного. Северные известия кое в чем дополняют их и не лишены интереса, хотя не дают, к сожалению, сколько-нибудь широко развернутой картины для конца X в. — первой половины XI в., т. е. для времени, в пределах которого они вообще что-нибудь знают о Ладоге. Называют они ее Aldeigjuborg; в песне одного скальда X в. мы находим Aldeigja. Упоминают они о ней реже, чем о Новгороде (Holmgardr), а к середине XI в. она уже исчезает с их страниц. Восходящие к XII—XIII вв. исландские географические сочинения уже не знают Ладогу в числе русских городов, так же и исландские анналы, составление которых относится к концу XIII и к XIV вв.
...Hkr. I, стр. 416—419, сага об Олафе, сыне Трюггви, гл. 90. Поход Эйрика на восток.
Эйрик ярл поплыл осенью обратно в Швецию (Svipjod) и пробыл там зиму. А весною снарядил он свою рать и поплыл на восток. А когда он пришел в землю Вальдамара конунга, стал он грабить и убивать людей и жечь повсюду, где проходил, и опустошил землю ту. Он подошел к Альдейгыоборгу и осаждал его, пока не взял город тот, убил там много народа, а крепость ту всю разрушил и сжег. И после того далеко ходил он с боевым щитом 7 по Гардарики; так говорится в Bandadrapa: «воин пошел после того 8 опустошать мечом землю Вальдамара; буря меча 9 усилилась после того как ты, гроза мужей, разрушил Альдейгью; мы это знаем верно; жестокой была та война между мужами; ты пришел на восток в Гарды». Эйрик ярл пробыл в этом походе всего пять лет, 10 а когда он ушел из Гардарики, пошел он с боевым щитом по всей Adalsysla 11 и Eysysla 12 и захватил он там у датчан четыре корабля викингов и перебил всех, кто там был. Так говорится в Bandadrapa… Эйрик ярл отправился в Данию, после того как пробыл одну зиму в Швеции (SvlaveMi), к Свейну… конунгу данов… Эйрик ярл проводил зиму в Дании, а иногда в Швеции, а лето — в походе.
***
...Приступая к известиям Hkr. о Ладоге при Ярославе Мудром, мы возвращаемся от легенды к истории, к русско-шведским отношениям времени Ярослава. Дело идет о браке его с Ингигерд, дочерью Олафа Шведского. Ингигерд была сначала обручена с Олафом Норвежским (Олафом Святым), но ее отец не ладил с этим своим западным соседом, почему и предпочел принять предложение брака дочери с Ярославом, от которого, как мы уже знаем, в 1019 г. приходили с этой целью послы; на следующий год, весною 1020 г., они явились снова.
1020 г., Hkr. II, стр. 180—182, сага об Олафе Святом, гл. 93.
Олаф поговорил об этом деле с Ингигерд и говорит, что желает ее брака с Ярислейфом-конунгом. Она отвечает: «если выходить мне замуж за Ярислейфа-конунга, то я хочу, — говорит она, — в свадебный дар 16 Альдейгьюборг и то ярлство (jarlsriki), которое к нему относится». И послы гардские (gerzkir) согласились на это от имени конунга своего. Тогда сказала Ингигерд: «если ехать мне на восток в Гардарики, то я хочу выбрать в Швеции (Svlaveldi) мужа, которого считаю самым пригодным для того, чтобы ехать со мной; хочу также поставить условие, чтобы на востоке у него было не менее почетное звание, чем здесь, и нисколько не меньше прав и почета, чем здесь». На это согласился конунг, а также и послы; дал конунг обещание и послы также. Тогда спросил конунг Ингигерд, кто тот муж в его земле, которого она хочет выбрать себе в спутники. Она отвечает: «тот муж — Рогневальд-ярл, сын Ульфа, родич мой».
Олаф согласился отпустить Рогнвальда с миром, но с условием, что тот не будет показываться ему на глаза, пока он, Олаф, правит Швецией. Крепкая неприязнь его к Рогнвальду объясняется тем, что этот гаутландский ярлх 17 был в большой дружбе с Олафом Норвежским. Снарядив дружину и корабли, Рогнвальд присоединился к Ингигерд в назначенном ею месте для совместного отъезда на Русь.
«Отправились они все вместе летом на восток, в Гардарики. Тогда вышла Ингигерд замуж за Ярнслейфа-конунга. Сыновьями их были Вальдамар, Виссивальд, Хольти Смелый. Ингигерд княгиня дала Рогнвальду ярлу Альдейгьюборг и то ярлство, которое к нему принадлежит. Пробыл Рогнвальд ярл там долго и был знаменитым мужем. Сыновьями Рогнвальда ярла и Ингибьорг 18 были Ульф ярл и Эйлиф».
О Рогнвальде в Ладоге говорит и Еуm., в которой он действует заодно с княгиней Ингигерд, но роль его в изложенных в этой саге событиях сравнительно незначительна. По окончании борьбы Ярослава с братьями (Бурислафом — Святополком и Вартилафом — Брячиславом Полоцким, оказавшимся в саге также его братом, а не племянником) было между прочим решено, что «Рогнвальд ярл будет держать Альдейгьюборг как держал до сих пор (II, стр. 133, сага об Олафе Святом, гл. 105)». Несколько далее (стр. 134) находим еще некоторые сведения о Рогнвальде: «Рогнвальд сын Ульфа был ярлом в Альдейгьюборге. Они с Ингигерд княгиней были дети сестер. 19 Он был вождь великий и обязан данью Ярислейфу конунгу и дожил до старости. И когда святой Олаф сын Харальда был в Гардарики, был он у Рогнвальда сына Ульфа, и была между ними величайшая дружба».
Приведенные здесь сведения саг о Ладоге сходятся с нашей летописью в том, что в этом городе с примыкающей к нему территорией нет своего князя, в противоположность Новгороду, Полоцку и другим. После легенды о Рюрике, как о ладожском князе, Ладога уже не появляется на страницах летописи в том обороте городов и волостей, в том распределении их между князьями, которое так хорошо знакомо нам по летописи со всеми его последствиями. Известия саг о Ладоге, как мы видим, очень фрагментарны, очень неполны, но тем не менее несколько освещают ее историю в XI в., хотя бы в отношении места, занимаемого ею в империи Рюриковичей при Ярославе Мудром. Она подчинена новгородскому князю; там сидят его ставленники, по сагам — скандинавы, вожди его наемной дружины; административные функции их охарактеризованы сбором дани. Возможно, что «держали» Ладогу иной раз и русские воеводы, но вполне допустимо, что при Ярославе в его ладожской дружине скандинавский элемент преобладал. То обстоятельство, что Ярослав охотно согласился посадить Рогнвальда в важном окраинном пункте, каким являлась Ладога, и в дальнейшем, судя по сагам, продолжал благоволить к нему, показывает, что, несмотря на брак с дочерью Олафа Шведского, Ярослав в своей скандинавской политике действовал независимо от симпатий и антипатий своего тестя: выдвигая Рогнвальда, он тем самым оказывал почет и покровительство, если не открытому противнику Олафа, то во всяком случае одному из тех, кто — выразимся живописным языком русской летописи — «молвяху во здоровье» Олафу Норвежскому, врагу одноименного шведского конунга. 20
Fask. стр. 218.
«У Ярислейфа конунга всегда было много норманнов 21 и шведских мужей. А когда умер Рогнвальд ярл, сын Ульфа, и ту землю взял Эйлиф ярл, у него тоже было много норманнов, и он давал им жалование по договору. Это ярлство давалось для того, чтобы ярл тот защищал землю конунга от язычников. Ярислейф конунг поставил Харальда вторым вождем 22 над своей дружиной и давал жалованье всем его мужам».
***
...С таким же значением, как и в рассказе о Магнусе, сыне Олафа, появляется Ладога и в кратком известии об отъезде из Руси в 1043 г. Харальда Норвежского с женой, дочерью Ярослава Мудрого, Елизаветой, на которой он женился после того, как побывал в Византии и в Сицилии. Проведя зиму у Ярослава, «весной собрался он в путь из Хольмгарда и отправился в Альдейгьюборг; там достал себе корабль и поплыл с востока летом, повернул прежде всего к Швеции (Svipjod) и стал держать путь к Сигтуне (Hkr. III, стр. 99, сага о Харальде hardradi, гл. 17)».
За теми очень немногими и беглыми штрихами, которыми очерчена Ладога в этих двух последних известиях, можно тем не менее представить себе некоторые черты экономического быта ладожского населения, связанные с оживленным судоходством по Волхову, с сообщением между Ладогой и Новгородом. В Ладоге путники пересаживаются на корабли, предназначенные для морского плавания, снаряжают их, снабжаются всем необходимым. Скальд Арнор упоминает о русских снастях на корабле Магнуса, сына Олафа. Все это, вероятно, изготовлялось на месте ладожскими ремесленниками и запасалось ко времени начала навигации для сбыта скандинавским мореходам. Суда, ходившие по Балтийскому морю и по Волхову между Ладогой и Новгородом, были, очевидно, не однотипны, что предполагает известную дифференциацию ремесленного труда по их снаряжению и ремонту. Возможно, что дальнейшие археологические исследования в Старой Ладоге вскроют какие-нибудь следы местного ремесла, остатки мастерских и т. п. Различные виды труда, связанные с движением по Волхову, известны нам довольно подробно для более позднего времени, когда ганзейские купцы ходили со своими товарами по Волхову через Ладогу (перегрузка товаров, работа местных лоцманов и грузчиков и т. п.); то же самое можно предполагать и для XI в.
На известии об отъезде Харальда в 1043 г. кончаются сведения исторических саг о Ладоге. Она неоднократно появляется на страницах сказочно-романтических саг — литературы, процветавшей на скандинавском Севере в XIII—XIV вв. и дошедшей до нас по большей части в списках еще позднее этого времени. Эти саги представляют себе Aldeigjuborg как укрепленный город, центр целой области в Гардарики, лежащий на пути из этой страны в Швецию, на реке, названия которой не приводят. Один раз встречается в них древнейшая форма скандинавского названия Ладоги — Aldeigja, известная нам в поэме скальда Эйольфа в X в.; здесь она введена в прозаический текст.
Е.А. Рыдзевская. Сведения о Старой Ладоге в древнерусской литературе // КСИИМК. 1945. Вып. 11. с.51-64
Е.А. Рыдзевская. Древняя Русь и Скандинавия в IX-XIII вв. 1978г., 240с.
https://vk.com/doc219509574_520440239