Почтовая аномалия

- Эх ма! Иринка! Кто это тебя так?
- Парень мой, - девушка с довольным видом погладила округлившийся живот.
- А за что?
- Любит он меня, Наталья Николаевна, любит. Вы пенсию получить?
- Очереди чай нет, успею. Дай мне пока марок на двадцать три рубля. А кто ж теперь работать будет на почте то? Наташка родила, Валька вот-вот. И ты туда же.

- Любовь, она такая, Наталья Николаевна.
- Да какая ж это любовь-то, Иринка, без замужества, - посетительница достала из сумки конверт и проверив его содержимое, ловко прошлась языком по клеевому слою.
- А мы решили так пожить, притереться.
- Так притерлись уже. Аль не видишь? У тебя от трения - вспышка в животе.

- Ничего. Успею, Наталья Николаевна.
- Куда успеешь? Ты уже опаздываешь! У тебя небось третий месячишко. Заявление подать еще плюс два. И вот ты у алтаря с животом. И это хорошо если сповадится, а если нет?


- Не знаю Наталья Николаевна. Я еще и сама не решила.
- Как же не решила? За тебя природа уже все решила. Знаешь, что такое одной с ребенком? А если двойня? А если, не дай-то бог...


- Навряд ли, - в разговор вмешалась начальник отделения Светлана Витальевна, с большим трудом переступая с ноги на ногу, войдя в зал. - У нас на почте двойняшек не бывает. Иринка седьмая, кто подряд в декрет уйдёт. Раньше двойняшек не было.
- Да разве от места работы это зависит? Вы же взрослые барышни, читать умеете.

- А не скажи, Наталья Николаевна. Всяко бывает, люди говорят. Я сначала на стул грешила, на котором они сидят. Чудеса, понимаю, но как-то объяснить надо. Кого не возьму, что замужнюю, что холостячку, все одно. Поменяла им стул, а они все равно его находят и садятся. Выбросила. За свой счет другой купила.

- Помогло?
- Нет, конечно, - показывает рукой на Иринку.
- А я о чем. Работа тут не причем, - Наталья Николаевна разгладила рукой запечатанный конверт и приготовилась клеить марки.
- А я вот думаю, что как раз работа. Вон в магазине соседнем, семь продавщиц. Ни одной с животом. Три парикмахерши на втором этаже, тоже все стройные.

- Так что же еще, если ты стул поменяла? Чем еще они продолжают пользоваться?
- Да много чем. В том-то и беда. Компьютер я им меняла, штемпель тоже. Стол новый, форма у всех своя. Всю посуду на кухне сменила. А потом на марки грешить стала.

- Почему на марки?
- Ну сама посуди. Нет, нет, да лизнут марку, чтоб на конверт её приклеить. Уж сколько раз просила, а они всё лижут и лижут. Я у соседей спрашиваю, как у них с этим делом. Так вот картина не такая серьёзная, как у нас, но почти вся молодёжь при животах. Года не могут доработать.


Наталья Николаевна, которая только что лизнула марку и приклеила её на конверт, принялась вытирать язык тыльной стороной ладони.
- Да ты что! Во дела! Думаешь, наука до такого дошла? Али мужик всё равно нужен.
- Нужен, конечно. Но вдруг клей способствует?
- Ну раз нужен, - махнула рукой Наталья Николаевна и лизнув оставшиеся две марки, пристроила их на конверт, - мне бояться нечего. Давай, Иринка, пенсию. Как там государство ко мне сегодня относится? Не прибавили?

- Участникам Куликовского сражения добавили. Вы сражались?
- Ты что! Сколько мне лет, по-твоему, ? Ты учебник истории открывала?
- Шучу я, Наталья Николаевна, шучу, - девушка принялась отсчитывать сотенные купюры.


В этот момент открылась служебная дверь в отделение почты из которой появился молодой человек с двумя опломбированными мешками.

Кроме общего "здрасьте", Наталья Николаевна отметила взаимную приветственную улыбку между парнем и Ириной. У оператора покраснели щёки, и она опустила глаза.


Пока Ирина принимала мешки, Наталья Николаевна подошла к начальнице отделения.

- Ейный что ли? - Наталья Николаевна указала на парня.
- Гришка? Нет, что ты!
- А давно он у вас работает?
- Так лет пять уже. Почту по отделениям развозит.
- А проблемы с животами когда начались?
- Так почти тогда же.
- Его меняй, Светлана Витальевна. Точно тебе говорю.

Григория перевели на работу в центральное отделение. За следующие девять месяцев, новых операторов почтовых отделений, желающих стать мамами, не появилось.