Исключение в виде исключения

       Его звали как-то так, незамысловато-хитро,  и потому не было возможности  запомнить его имя, состоящее из шести букв, тем более, что на публику он называл  себя  иначе,  но делая кому-то исключение,   он говорил о себе,  не как о нём, а как о ней,   но это не принималось тем исключением  во внимание, и  не потому,  что имя  было сложным,  в действительности  оно было очень простым,  не потому с женщиной это исключение  общаться не хотело  или не умело, хотя некоторые  затруднения иногда испытывало, нет,  просто он, как и многие, не хотел знать лишнего, умело игнорируя то, чего ему не хотелось знать и видеть,  то,  на   что требовалась какая-то реакция, а ему было лень, лень реагировать на что-либо.
 
        Эта была та   лень, которая порождала глухоту и немоту в его душе,  в той душе, что была  наполнена прекрасным, ведь он видел в том мире, где находился, не проходя мимо, всё многообразие и  великолепие   природных явлений , запечатлевая их на камеру, и сопровождая их  прекрасными поэтическими  строками собственного сочинения, ведь он был ещё и поэт,  но при этом не зная,  что и тот, которого звали незамысловато-хитро, тоже был порождением того прекрасного,   мимо которого это исключение никогда не проходило просто так,  не задерживаясь и не оборачиваясь, напротив, оно   замечало всё,    даже самые мелкие  детали в виде проснувшихся  зеленых листочков и набухших несвоевременно  почек   на деревьях, в виде закатов и рассветов, задержавшихся  на тех же деревьях с листочками и почками, всё это было очень важно для  его поэтической души,  всё , кроме того порождения, которое именовало себя как-то незамысловато-хитро именем из шести букв.

      Этот или эта не были ему важны, ему важны были только  те, кто обращал внимание  на его замечательные сделанные  на камеру закаты и рассветы, и больше ничего он вокруг себя не видел, не потому что был слеп или вдруг случайно лишился зрения, а потому что не хотел  замечать неважное для себя, то, что не касалось его  самого  и  его закатов и рассветов.

       Потому он и не заметил, что ему сделали исключение, тот, кто звался как-то там,  женским именем из шести букв, не заметил  и потому  продолжал величать его именем, к которому привык, тем более, что оно было для всех, а значит и для него, то есть он не был никаким   исключением, он был, как все, тем равнодушным созданием, полностью  повернутым  на себе и на том, что было с ним связано, с теми картинками, с тем прекрасным,  что было на этих картинках,  не выходя за рамки сделанных им  фото, туда, где  было для него  всё не важно, даже то, что кто-то   выделил его  из толпы и сделал  его исключением.


     И потому, когда этот кто-то пожелал ему удачи на все оставшиеся года, оставшись для него чем-то средним между мужчиной   и  женщиной,  не удивился, и с равнодушным видом ответил взаимностью, так и не вспомнив, а тем более не узнав, ему это было тоже не важно,  что его выделили  из толпы равнодушных, эгоистичных людей,  и что он случайно  побывал исключением из общего правила, того, где не  принято  быть таковым, принимая только позу исключения,  не являясь таковым на самом деле. 

         И  его исключили из того исключения,  которым он никогда  не был, но случайно и ошибочно им побыл   тоже в виде исключения.

18.10.2020 г
Марина Леванте