Значит, всё в порядке

Пива у  Игорька оставалось на донышке. А у Вовы ещё половина бутылки. Он всегда пил очень медленно. Как-то в походе он тянул пару бутылок всю ночь. Но это было давно, когда они были ещё школьниками. Вова тогда считал себя благовоспитанным отпрыском интеллигенции, а Игорёк, наоборот, из кожи вон лез, чтобы натянуть на себя маску дворового хулигана. В этой маске он был подобен балерине в кирзовых сапогах.

                Игорёк всегда был тороплив, но сейчас, как сразу же заметил Вова, пиво в его бутылке заканчивалось слишком уж быстро. Будто «выпить пивка» — это был не предлог встретиться, а единственная причина этой формально-дружеской встречи. Вове представлялось так, будто его друг торопится допить пиво, чтобы вместе с напитком скорее иссякла и причина, по которой они всё ещё сидят друг с другом на этой скучной набережной.

— Торопишься? – спрашивает Вова, не отводя взгляда от плывущего по воде желтого кленового листа. Не то, чтобы его интересовала дальнейшая судьба листа, просто Вова хорошо ощущал, что не нужно сейчас смотреть в глаза Игорька. Одно дело притвориться, что неверно уловил нотки лжи в голосе, чем безошибочно прочесть эту лож во взгляде друга.

— Нет, куда мне торопиться?.. –  уклончиво ответил Игорёк, и рука его дёрнулась, чтобы поднести бутылку с последним глотком к губам. Но он зачем-то остановил себя.

                Игорёк сам не понимал, зачем ему сейчас хитрить? Тем более чуть ли не с единственным человеком в его жизни, с которым следует быть откровенным. Да и времени полно – впереди целый вечер, можно всё успеть. Да, завтра нужно встать в жутчайшую рань, чтобы тащиться на рыбалку, а послезавтра уже пора возвращаться в ненавистный, так и переставший быть чужим, город стеклянных высоток. Так-то оно так, но ведь сегодняшний день совершенно свободен. В кое-то веке не нужно никуда бежать, никто никуда не торопит, нигде его не ждут… Никто его не ждёт, это совершенно точно. Будто бы его кто-то где-то ждёт – это он сам себе нафантазировал. Да и если бы она его ждала, что с того? Кто она ему, чтобы превращать дружескую встречу в нервную, полную неловких пауз, отчётную беседу?

— Раньше речка пошире была – сказал Игорёк после продолжительной паузы.

— Да не, такая же.

— Шире, шире. Просто ты каждый день мимо неё ходишь, вот и не ощущаешь, что она усыхает. Точно говорю, что раньше она была шире.

— Ты тоже был шире. Да вот усох в своём мегаполисе.

— Кто ж спорит. Работа нервная.

                Вова только усмехнулся. Да так усмехнулся, чтобы это обязательно заметил его друг. Вовчик никогда не принимал копошение в офисах за серьёзную работу, а уж называть её нервной – действительно смехотворно.

Игорёк нахмурил брови и резко допил пиво.

— Ну что, завтра в полшестого утра тогда? Может, всё-таки на моей поедем?

— Я за руль твоего горшка не сяду, а ты водить не умеешь. Да и там дороги нет. Раздолбаешь свою деточку.

— У меня клиренс повыше так-то.

— И?

— Да пофиг, короче, спорить с тобой… себе дороже.  До завтра тогда что ли?

— Раз так, то до завтра.

— Или что? А, ты ещё не допил?

— Ты чего взъерошенный такой? – тут Вова уже посмотрел в глаза другу – ты приехал впервые за шесть лет, неужели не интересно погулять по городу, посмотреть, как он изменился? Ты чего на взводе-то? Привык суетиться?

— Да нет, просто хотел выспаться с дороги как следует. Шесть часов в пути, как никак.

— Бедненький. Шесть часов. Ну, иди спи, хер ли.

— Да не, давай походим по городу. Успею выспаться.

— Вали. Уже спасибо, что вообще приехал.

— Так выходные дали, чего бы и не приехать.

— Ага, а шесть лет до этого без выходных работал. Иди куда ты там хотел. Я тебя не держу. 

                Вова слишком много лет знает Игоря, чтобы не понять в чём дело. Хотя порой лучше быть наивным идиотом, чем понимать, что твой лучший друг готов приехать только ради какой-то бабы. А больше всего Вову раздражает, что друг пытается юлить, делает вид, что не только заинтересован в рыбалке, но и, мол, ради этого преодолел грёбаных девятьсот километров на своём всратом горшке. Что это за формализм? Зачем выполнять этот ритуал дружбы, если тебе абсолютно наплевать? Вова, как последний дебил, верующий в мистицизм дружбы, весь вчерашний вечер представлял, как они встретятся, выпьют пивка, побродят по местам детства, вспомнят шкодные истории, зайдут к старым знакомым, выпьют ещё, потом ещё, потом сходят на лысую гору, чтобы пожарить на костре сосиски. А как всё вышло на самом деле? Короткий телефонный разговор: «давай выпьем пивка на нашем месте» Встретились. С час Игорёк хвастался своей новой машиной, взятой в грёбаный кредит. И вот он чуть ли не залпом выпил пиво и теперь собирается свалить. Куда он так может торопиться? Ясен пень, куда.

— Иди, иди. Передавай привет.

— Кому? – наиграно вскинул брови Игорь.

 — Но мой тебе дружеский совет – не стоит к ней идти. Хоть ты меня никогда не слушаешь, всё равно знаешь, что я всегда оказываюсь прав.

— К кому идти-то? Я сейчас в гостиницу и спать до утра.

— Она сейчас совсем не такая, какой ты её помнишь.

— Гостиница?

Ясное дело это он не про гостиницу, а о Кристине. Что он имеет в виду? Да и какой её помнит Игорь сегодня? И, что самое важное, какой он её помнил две недели назад, когда в дружеской переписке в Ватсап Вова ни с того ни сего, будто между делом, сообщил, что видел Кристину в городе? Конечно, до того самого момента Игорь уже и не помнил о ней. Они никогда с ней не переписывались в сети – Игорь и рад бы был, да в то время, когда он её любил, ещё не было ничего, кроме аськи, а позже он просто не мог найти её в соцсетях. Узнал, что она не зарегистрирована вообще нигде.

Потом переезд, ещё один. Время шло и чувства его остывали. В конце концов, время и безудержное ****ство стёрли всю горечь и боль от самой сильной и безответной любви. Лишь иногда он мог вспомнить о своих унизительных безумствах с улыбкой пренебрежения к самому себе. К себе прошлому.  Да и эти воспоминания, уже бестрепетные, возвращались к нему всё реже. Игорь поверил в то, что смог изрядно истончить нити, связывающие его с тем прошлым, когда он бегал за этой девочкой, ночевал под её окнами, тратил все свои деньги на подарки, и наотрез отказывался слышать её категоричный ответ: «нет».

— Я кстати, помню, как ты на меня обижался, когда я не спас тебя от той гопоты. Сколько ты со мной тогда не разговаривал потом? Месяц? Два? – говорит Вова.

— А это тут причём?

— А при том, что ты так и не несёшь ответственности за свои поступки. Я тебе тогда говорил – не нарывайся. Не нарывайся! Но нет. Тебе надо было докопаться до них. А почему я должен был заступаться за тебя? Просто потому что мы друзья? Так что ли? То есть ты на это рассчитывал? Думал, что ты можешь творить всякую херню, понтоваться, выпендириваться, а проблемы с последствиями вместо тебя будет решать кто-то другой?  А вот нет. Тебе нужно было тогда получить по башке, чтобы хоть что-то зашевелилось. Но как же я охерел тогда от того, что ты на меня же и обиделся. Я друг – я должен был, видите ли, заступиться.

— Ты че, не с той ноги встал сегодня? Нашёл что вспомнить. Это было в прошлой жизни.

— Нет никакой прошлой жизни, Игорёк. В том-то и дело, что есть только одна жизнь. И всю херню, которую ты сотворил, оставить в прошлом нельзя. Это всё в тебе навсегда. И если бы ты хоть попытался это понять,  то, глядишь, меньше бы понтовался.

— Да где я понтуюсь-то? Я что, понтовался сейчас где-то?

                Игорь совершенно не понимал в чём дело? С чего вдруг Вовчик стал ворошить прошлые обиды? Зачем ему понадобилось напоминать сейчас о юношеских ошибках? О каких понтах речь? Из-за машины? Ну да, у Игоря тачка намного круче, чем у друга, но разве может это настолько раздразнить меланхоличного  и совсем независтливого друга? К тому же, если начистоту, Игорь совсем не понтовался, а рассказал о своём приобретении, показал некоторые преимущества внедорожника — вот и всё! Это же естественная мужская беседа – поговорить о тачках. «Мы же просто поговорили о машинах, я и не думал понтоваться» — убеждал себя Игорь.

— Ты что, на машине собрался ехать? – укоризненно спросил Вова, когда Игорь завёл внедорожник с брелка.

— Ну да, а что? Тут же ментов нет вообще. Да и выпил я всего бутылку.

— Эх, Игорёк… она настоящих хулиганов любит, а не понторезов. Что ты как маленький? «Я ж всего бутылку…» До завтра, короче, если доживёшь.

***

                «Что происходит в голове Вовы?» — усмехался Игорёк, когда катился по знакомым улицам своего прошлого. Игорь не понимал, как можно всерьёз беспокоиться, что с одной бутылки пива можно потерять контроль за рулём. И почему «как маленький?» Причём тут вообще… Вечно Вовчик всё драматизирует. «Не стоит к ней идти»  — говорит. Почему? Назвал бы он хоть одну причину, почему не стоит навестить подругу из прошлого. Хоть одну маленькую причину! В конце концов, Игорь не женат, не состоит ни в каких отношениях – абсолютно ни от кого не зависит, если уж зашла речь об ответственности. Так почему ему не стоит навестить – просто навестить – хорошего человека? Приехать и не навестить – это даже неприлично. Если она вдруг узнает, что Игорь приезжал и даже не заехал попить чаю, то, возможно, расстроится. Игорю стало вдруг очень интересно узнать мнение своего друга – почему тот вдруг решил, что не стоит заезжать к Кристине. Но спрашивать он не стал, потому что в таком случае Вова бы понял, что Игорь намерен отправиться именно к ней. Хотя, чего таить-то? Тем более, он и так понял. И что? Знает и знает, что с того? Возможно, Игорь не стал из принципа признаваться в том, что хочет увидеть Кристину, просто, чтобы Вова не думал, что опять оказался прав. Слишком жирно будет. Да и что ему за дело до Кристины? В те далёкие времена друг то и дело твердил: «Забудь её, смирись, она не будет с тобой!» Это вместо поддержки! «Какое ему дело до моей Кристины?» — думал Игорёк и жал педаль в пол. Провинциальные дороги так пустынны, что невольно возникает соблазн загнать стрелку спидометра до упора.   

                «Она не такая, какой ты её помнишь» — сказал Вовчик. Какой он её помнит сейчас? Она всегда была мила с ним. Возможно, она и не была никогда столь категоричной. Просто она, вероятно, хотела, чтобы её полюбил тот, в чьих силах будет вывезти её из того дерьма, в котором она жила. В то время у Игоря не было много денег и каких-то амбиций, чтобы выбраться из этого сраного городка под завязку набитого наркоманами, алкоголиками и гопниками. А ей нужен был именно тот, кто взял бы её силой и вытянул из этого болота.

Какой он помнит её сейчас? Она очень красивая. Безумно красивая. Нити натянулись, они не истончились, просто на время пропали из виду во мраке всей этой проклятой суеты. Воспоминания возвращаются не только в голову, но и как раньше – разливаются приятной, возбуждающей дрожью по всему телу. Он помнит её тонкие пальцы, её стройные ножки, высокую грудь, длинные волосы… Воспоминания о ней сейчас сползают всё ниже и ниже. Игорь сейчас хорошо помнит, почему он терял голову, почему столько лет был влюблён в неё. Она совершенство… Неужели сейчас он её увидит спустя столько лет? 

Игорь уверен, что она живёт здесь же, в том же доме. Вова говорил, что видел её именно тут. Вот этот дом. Игорь очень хорошо помнил её дом, подъезд, квартиру, её окна. И сейчас будто бы ничего не изменилось.

Снова он окунается в прошлое. И не понятно зачем, возможно, чтобы подыграть своей же фантазии о путешествии во времени, Игорь, прежде, чем зайти в подъезд, идёт в цветочный ларёк, в котором всегда покупал ей цветы. В том ларьке поменялась только продавщица. Также, как и раньше, заходит он и в вино-водочный магазинчик. Но здесь он покупает не дешевый портвейн местного разлива, как в былую пору, а берёт самое дорогое шампанское.

 Лишь на миг в голове Игоря пронеслась мысль, что это лишнее, ведь встреча с Кристиной – это праздник только для него, но уж точно не для неё. Мысль эта была нежеланной, а поэтому быстро выветрилась осенним ветром. С чего бы Кристине не обрадоваться старому другу, ведь эта встреча никого ни к чему не обязывает. Игорь, разумеется, не ждёт, что она с порога набросится на него, обнимет, расцелует, потом они выпьют шампанского, построят друг другу глазки, а утром на рыбалку он поедет от неё. Игорь и не мечтал об этом, поэтому даже мысленно подтрунивал над своей наивностью: «Зачем ты купил целую пачку гандонов, дружок?» 

Преодолев волнение, Игорь громко постучал в дверь. Томительные секунды ожидания.  Постучал в дверь ещё, теперь не так уверено. В этот момент он почувствовал себя нелепо с этим дорогущим шампанским, в дорогом костюме, стоя в грязном вонючем подъезде перед обшарпанной дверью. «На что ты рассчитываешь, дружок?» — спрашивал он себя. Таким же нелепым ему показалось и то, что он поставил свою машину прямо под её окном, так, чтобы она обязательно увидела. «Это твоя месть за безответность в любви?» — пульсировал вопрос где-то в области сердца.

Что-то из глубины души выкрикнуло: «Беги отсюда, тебе не стоило идти к ней!» Но было уже поздно прислушиваться к каким-то внутренним душевным вскрикам. Дверь открыла полноватая тётка в грязном халате, с босыми ногами воткнутыми в искошенные пластиковые тапочки. С головы её свисали, будто высохшая солома, разлохмаченные истончившиеся волосы. Нос у тётки был сломан, а под глазом зиял фингал. Руки тоже были в синяках. Во взгляде этой женщины стоял туман, но он постепенно рассеивался. Игорь понимал, что как только рассеется туман, так и не будет у него шанса остаться неузнанным, уже не удастся просто притвориться рассеянным гостем, зашедшим не в тот подъезд.

— Игорёк, ёб твою мать, ты что ль? – сказала тётка, в которой всё-таки ещё просматривалась Кристина.  Вместе со словами изо рта женщины вырвался скверный запах спирта и дешевых сигарет.

                Кристина, несмотря на то, что пелена похмелья ещё не спала с её глаз, моментально заметила, как погас взгляд похорошевшего Игоря, как его лицо исказила гримаса презрения. Никогда ещё этот худощавый чмошник, любивший кидать понты, не смотрел на неё как на кусок говна.

— Привет! – улыбнулся Игорь. Деваться было некуда.

— О, шампунь. Ну, проходи, чё ты. Не разувайся, в обуви проходи. У меня не прибрано, типа.

                «Не прибрано?!» — сдержал крик Игорь. «Не прибрано» — это было сказано настолько мягко, как если бойцового бульдога назвать милым пёсиком.  Игорь шёл следом за Кристиной на кухню, подошва прилипала к полу. Вдоль стены стояли пивные и водочные бутылки. Воняло помоями и перегаром. 

                Проходя по коридору мимо гостиной Игорь заметил, что на диване спит какой-то мужик.

— Это кто? Твой муж? – шёпотом спросил Игорь уж на кухне.

— Чо говоришь?

— Муж?

— А ты чего шепчешь? – удивляется Кристина. Она быстро, выдав большой опыт, откупоривает шампанское и также ловко разливает его по стаканам. Сама выпила залпом, налила себе ещё – за встречу что ли?

                Игорь то ли от брезгливости то ли от страха сел на самый краешек табуретки. Кристина чувствовала себя ещё более скверно, чем до этой неожиданной встречи. Когда-то эти глазки смотрели на неё с раболепной любовью, восхищением, желанием. А теперь в этих глазах вся истина: брезгливость, страх, отвращение. Этот сюрприз из далекого прошлого появился, чтобы Кристина окончательно приняла решение сдохнуть, а не откладывать это дело на потом, день за днём заглушая мысли о своей омерзительности литрами алкоголя.   

— Слушай, может… скатаемся куда-нибудь? – спрашивает Игорь полушепотом, оглядываясь на гостиную.

— Твоя что ль за окном?

— Ага.

                Кристине всё стало ясно. Да, сначала, спьяну, она вообще не врубилась на кой черт Игорь припёрся к ней в квартиру, как сто лет назад. Она даже подумала бы, что это какой-то чудесный сон, в котором принц спасает принцессу. Но ничерта это не сон, потому что во снах у принцев нет столько отвращения в сраных глазёнках.

— Крутая тачка. Поднялся, смотрю? – Кристина закуривает.

— Не то что бы…  вот, квартиру недавно взял. Но в ипотеку.

                Теперь-то Кристина поняла, зачем он приехал. Она слишком много дерьма сожрала, чтобы остаться наивной дурой. Хотя, никогда она и не считала себя наивной, это уж точно. Игорь приехал понтоваться. Хотел прийти, понтонуться и сказать: «А вот ты мне не дала, а могла бы сейчас жить со мной в ****ом счастье»

— Прикольно. Хорошая квартира?

— Нормальная – Игорь снова оглянулся на гостиную – слушай, может, покатаемся всё-таки?

— К тебе что ли?

— Да нет, я же в другом городе сейчас. Нет, просто покатаемся…

— А где живёшь?

— В Москву переехал.

— О, прикольно. Я б туда сгоняла. Пригласишь в гости к себе?

— Ну, да.

                Кристина еле сдержала тоскливый хохот. Её смешил этот мерзкий слащавый тип, который теперь пытается ускользнуть… «Впрочем, можно и поиграть – размышляла она – лишь бы не проснулся этот ублюдок…»

— А то может, насовсем заберешь?

— Куда?

— Как куда? К себе. В Москву. Я думала ты за мной приехал.

— Я, знаешь, на выходные приехал, на рыбалку. Вот и думаю, дай, мол, зайду в гости…

— Поглядеть зашел?

—  Нет, но… просто в гости, как другу.

— А, так мы друзья что ли? А я думала, ты меня трахнуть хотел.

                Игорь уже тысячу раз проклял себя за то что не послушал простого доброго совета друга: «Не стоит к ней идти». Почему так сложно было просто не идти сюда? Что в этом сложного? На что рассчитывал Игорь? Сейчас ни он, ни кто-то другой во всей вселенной не сможет ответить на этот вопрос так, чтобы он звучал аргументировано.

— Слушай… я тогда пойду, наверное… Извини, я почему-то думал, что мы поболтаем, вспомним…

— А что вспоминать-то? Как ты под окнами моими маньячил?

— Я не маньячил. Я…

— Знаю, знаю, любил. Да ты не напрягайся так. Мы люди простые, не московские, на дорогих тачках не гоняем. Так что и разговоры у нас простые. А пойло ты хорошее принёс. Хотя я шампунь не очень люблю. А цветы – зря. Мужик у меня нервный.

— Я пойду. Не знал, что…

— Чего не знал? Что мужика найду? А я, такая, ждала, ждала тебя, а ты всё не шёл. Ну, думаю, далеко ушёл, значит. Сейчас машину купит и приедет. А ты всё не ехал.

                Всем своим телом Игорь ощутил, что тот мужик на диване проснулся.

— Кристина, бля! – донеслось из гостиной – ты с кем там, сука, болтаешь?

— Старый знакомый – кричит ему Кристина.

— Чо?

— Старый знакомый, ёб твою мать!

— Какой нахрен сраный знакомый? Почему сраный?

                Из гостиной вышел плечистый высокий мужик с голым торсом. Он был явно старше Кристины лет на десять. Заспанными глазами он несколько секунд всматривался в Игоря, сидевшего на краю табуретки. Наконец, мужик икнул, отвернулся, нащупал выключатель, щелкнул и скрылся в туалете.

— Беги – твёрдо и спокойно сказала Кристина Игорю, и тот тут же, будто сидел на пружине, вскочил и направился к входной двери по коридору. Подошва прилипает к полу, ноги будто увязают в зыбучем песке. Этот проклятый изгаженный линолеум пытается удержать Игоря, будто эта полоска пола — клейкая лента под потолком придорожного кафе, а Игорь – неудачливая глупая муха, возомнившая себя непревзойдённым летуном. Игорь миновал дверь ванной, следующая – дверь туалета, а дальше один шаг до выхода в подъезд. Но муха влипла. Дверь туалета открывается прямо перед носом Игоря.

— Сраный знакомый? – спрашивает мужик, подталкивая Игоря обратно в кухню – а ты чего по моему дому в обуви ходишь? Мой дом – сарай по-твоему? Или если ботинки дорогие, то говном не пахнут?

— Я уже ухожу, извините…

— Куда ты нахрен уходишь?

                Теперь мужик идёт к входной двери, там поворачивает ключ , вынимает его из замка и кладёт себе в карман. После чего возвращается на кухню.

— Сядь. Ты же тут сидел? Вот и сиди. Твой шампусик?

— Да, пейте.

— Можно, да? Кристина, этот сраный знакомый разрешил мне выпить. Хороший пацанчик, да?

— Ему уже пора – говорит Кристина, не отводя взгляда от пепельницы.

— Твои цветы? – спрашивает мужик, заметив букет на подоконнике. Игорь не осмелился ответить, а мужик настаивает – я спросил, чьи цветы?

— Мои это – говорит Кристина.

                Мужик садится за стол, хватает бутылку шампанского и пьёт из горла.

— Карманы выверни – сказал он Игорю, опорожнив бутылку.

— Зачем?

— Карманы выверни – чуть жестче повторил мужик, сжимая горло бутылки.

— Я не понимаю, почему должен…

— Выверни чёртовы карманы! – сказала уже Кристина, чьи глаза блестели от сдерживаемых слёз.

                Игорь выложил из карманов на стол всё, что было: смартфон, ключи от машины, бумажник с карточками, презервативы.

 — А чо так презиков мало взял? Ненадолго к нам? Деньги-то есть? – спрашивает мужик.

— Только безнал.

— Перевести сможешь на сбер?

— Зачем?

— Как зачем? Ты же мою жену пришёл трахнуть. Вот она, еби, она твоя. Но если уж она шлюха, как ты подумал, то давай плати. На сколько оцениваешь мою бабу?

— Вы неправильно поняли…

— На сколько ты, сука, оцениваешь мою бабу?

— Я не хочу…

— На сколько ты оцениваешь мою блятскую жену! – заорал мужик и одним мощным ударом разбил бутылку об край стола. В его руке осталось то, что пацаны из его прошлого называли «розочкой» — я по твоему сложный вопрос задаю? Если ты, сука, ещё раз вынудишь меня задать этот вопрос, я засуну эту розочку тебе в шею! Ну! Отвечай!

— Десять тысяч рублей.

— Десять тысяч? Охренел что ли? Она ж у меня даже не спидозная. Десять тысяч? То есть ты считаешь, что моя баба настолько грязная шлюха, что готова отдаться какому-то дрыщу за сраных десять тысяч?

— Сколько вы хотите денег, я вам переведу, мне не нужно ничего…

— Стоп! Мы уже с тобой выяснили, что тебе нужно и за какую цену. Базара ноль. Десять так десять. Это твоя цена, пацан. Переводи по номеру телефона.

                Игорь дрожащими руками переводит деньги.

— Кристина, раздевайся.

 — Пожалуйста, не нужно – бормочет Игорь —  Давайте я просто уйду. Прошу вас!

— Не понял… я деньги не возвращаю.

— Мне не нужно, я просто уйду и всё…

— В смысле уйдёшь? Ты же заплатил. Твои деньги у меня. Или ты хочешь сказать, что я вор? Или я кидала? Я кидала, так ты меня назвал?

— Нет, я просто перехотел, я уже не хочу спать с вашей женой…

— А чо, рылом не вышла? Ты чо, сука, мою жену уродиной назвал? Давай сделаем так, пацан. Либо ты трахнешь мою жену и свалишь, либо… если ты её не трахнешь, то получается, что ты уже не клиент, а сраный знакомый, любовник, с которым моя жена решила наставить мне рога. А если ты не клиент, то ты и не прав. А если так, то я себя сдерживать не стану. Выбирай, пацан. Либо прямо сейчас  завали на лопатки мою шлюху, либо я тебя завалю на лопатки. ..

                Игорь уже понял, что невредимым ему отсюда не выйти, в какую бы игру он не стал играть с этим животным. Как же это странно: он видит свою машину из окна, она, та, на которой он может в миг умчать из этого ада, стоит прямо здесь, в шести метрах от него, но оказаться сразу внутри машины невозможно, какой бы крутой она ни была. Сейчас Игорь больше всего на свете хотел бы ехать со своим другом на рыбалку, на лысую гору, да хоть к черту на кулички. Маленькая искорка надежды дала силу пламени надежды, веры в некое чудо, в спасителя – Игорь вдруг уверовал, что его сейчас спасёт Вова, лучший друг. Он ведь догадался, куда поехал Игорь, Вова всё знает об этом месте, он его предупреждал. «Не стоит к ней ходить» — говорил он, а значит, всё знал. И сейчас, в эту самую секунду, его машина остановится напротив этого окна. Вова всё поймёт и спасёт своего лучшего друга. ..

***

                Уже шесть утра. Полчаса назад должен был подойти Игорь. Вова коротал ожидание как мог: походил вокруг машины, ещё раз проверил все снасти, выпил чаю из термоса. Но Игорь всё не шёл. Не сказать, что Вова сильно удивился этому. Уже не раз такое было: договаривались с ним о встрече, а он не приходил или сильно опаздывал. А зачем приходить вовремя или предупреждать, что не придёшь? Все же должны просто принять его безответственность.

                «Абонент временно…» Ну, конечно… очень удобно – отключил телефон, и нет проблем. Потом будет рассказывать, что просто батарея села или ещё что-нибудь придумает. Сейчас дрыхнет в своём уютненьком номере, и плевать на всё. Стоило ради этого ехать шесть часов? Ради чего? Чтобы выпить пивка и поспать в гостинице родного города?

                «Подожду ещё пять минут и всё» — думал Вова. Ещё он думал о том, как хорошо сейчас спится Игорю. Как ему уютненько под мягким одеялом. Вова насильно заставлял себя об этом думать. И мысль эта становилась всё громче, чтобы заглушить отзвуки еле слышимой на задворках сознания другой мысли: «С ним всё в порядке?..» Конечно с ним всё в порядке.