VII Королева красоты

Было время – и выборы были!..

А выбирали мы так. И выбирали мы этак. Но при этом знали, что ничего от нашего голосования не изменится, хотя и обязаны были дружно являться на избирательный участок. Не результат важен, а сам процесс: счастье не в том, что один за всех, а в том, что все — как один!

Но зато какая кристальная чистота! Вся процедура доведена была до автоматизма: пришел, взял бюллетень, бросил его в урну. И скорее в буфет – занимать очередь! Ведь кандидат-то один!

Теперь, конечно, не то! Теперь, так сказать, демократия! Кандидатов уже несколько: два, пять или даже десять. И ты должен угадать, кто из них вор, кто мошенник, а кто просто так – погулять вышел. Вот только зачем ломать голову, если результат все тот же, что и раньше?..

На своем филологическом факультете я тоже однажды провел выборы – самые демократичные, естественно! И уже тогда убедился: что один кандидат, что десять, но при правильной организации дела всегда можно добиться нужного результата.

А началось все с того, что мы в своей комнате сели пить чай. Но хлеба нет. Что делать? Элементарно: пойти в какую-нибудь комнату и взять. В женскую комнату, естественно!

Девушек у нас и на факультете, и в общежитии столько, что прохода от них нет! Мы к ним привыкли и не реагируем на них совершенно. Разве что Булат решит какую-нибудь разбитную студентку на часок пригласить в комнату, чтобы провести с ней воспитательную беседу тет-а-тет. Чтобы, значит, ей наедине давать уроки в тишине. Но вот что касается разных глупостей, как-то: хлеба попросить – это уже извините! Была охота ронять свое мужское достоинство и унижаться!.. Дураков нет. Чай, не первокурсники какие-нибудь!

Впрочем, бросили жребий. Унижаться выпало мне – надо идти! А куда ты денешься, когда сидят за столом трое голодных студентов, которые не остановятся и перед каннибализмом?

Что ж – и пошел! И постучался в ту комнату, в которую мы за хлебом давно не ходили.

За дверью послышалось какое-то движение, а потом все стихло.

Я постучал громче – я очень настойчив, когда есть хочется!

- Войдите, пожалуйста, - пропел сладкий голосок. – У нас не заперто!

Я и вошел, понимая, откуда такая вежливость: стучать может лишь парень с другого факультета! А мы не особенно церемонимся и стучим лишь тогда, когда хотим что-то попросить.

В комнате - одна Лена Одинцова, в глазах – ожидание. Но при моем появлении оно сменилось на что-то другое. На разочарование, может быть? Я не стал разбираться, тут хлеба бы раздобыть!

- Хлеба дай, - сказал я. – Есть хлеб?
- Есть! Хлеб есть! Я дам! Но ты подожди!..
- Чего?
- Подожди! – настаивала Лена. – Посмотри: как я тебе?
- Чего?
- Как я выгляжу? Как тебе мой ноги? Нравятся? Да ты посмотри, посмотри внимательно!

Я посмотрел.

Пушистый свитер, не прикрывавший колен, элегантно очерчивал ее стройную фигуру. И я вдруг представил, что под свитером ничего нет – кроме самой Одинцовой, естественно! Ох, как я это представил! Но на моем лице это никак не отразилось. Потому что при чем здесь ноги? Вы мне грудь покажите!..

Можете считать меня дилетантом, развратником, юнцом безусым, молокососом, извращенцем, циником, простофилей, пошляком, оригиналом, сексуальным маньяком, евнухом, святошей, святотатцем, пристрастным человеком, беспристрастным человеком, глупцом, умником, можете считать меня кем угодно, но не ноги я превыше всего ценю в женщине, а ее грудь! По груди встречаю, по груди и провожаю. Ум, а тем более одежда мне не важны.

Я не отрицаю, что у женщин много и других достоинств: волосы, глаза, ресницы, губы, шея, колени, икры, талия, бедра и особенно ягодицы, но прежде всего – грудь!

Бесконечно уважаю девушек, которые ходят без лифчика: им нечего скрывать, им есть, чем гордиться! Идет такая девушка по улице, каблучками – цок, цок, цок, а два ее мячика дружно подпрыгивают в такт ее шагам. О, это самое прекрасное, что видел я в жизни!

Люблю я грудь маленькую, едва обозначившуюся: как соблазнительно соски вырисовываются под платьем! В этом есть своя прелесть, непорочная нежность, аромат наивности, вкус дыни с медом.

Люблю я и грудь круглую и упругую, как мяч, классическую, как ее называют: она словно выточена из слоновой кости, соски задорно вздернуты. О, это поэзия, это песня, это предел мужских мечтаний! Положишь руку на такую грудь, а она вся помещается в ладони!

А стоит ли говорить об огромной груди, особенно если таким великолепием владеет тоненькая девушка? Это не грудь, это – Бюст! Именно так, с большой буквы! Здесь я немею, здесь я безмолвствую, здесь я преклоняю колени! Такая девушка обладает чувством собственного достоинства, лоском, снисходительностью по отношению к окружающему ее миру. Но когда припадешь горячими губами к предмету твоего вожделения, когда возьмешь их робко руками, когда бросишься в них с головой, как в омут!.. О, это клубника со сливками!

Более прохладно я отношусь к груди, свисающей, как уши кокер-спаниеля, но и ее никогда не отрину!..

Судя по всему, у Одинцовой грудь была классической, но мне еще не предоставлялся случай убедиться в этом досконально. И я мог лишь предполагать.

Но сейчас меня даже и грудь не интересовала. Тут другое на уме!

- Хлеба дай, - сказал я. – А до всего остального мне дела нет.
- Пока не скажешь, нравятся ли тебе мои ноги, не дам!
- Ноги как ноги. Стройные, не спорю. Но мне приходилось видеть и постройнее твоих!

Я понял, что после этих слов хлеба мне не видать, но правда прежде всего. Сократ мне друг, но истина дороже.

- Что?! Постройнее? У кого это?
- Да вот хотя бы у Ларисы Филатовой ноги очень стройные. А какая грудь!..
- У Ларисы Филатовой? – презрительно произнесла Одинцова. – В таком случае ты ничего не понимаешь в женских ногах! Даже и Мишка Васильев понимает больше тебя, хотя и футболист!
- Мишка Васильев, кроме футбола, понимает только в сортах пива! Но если ты ставишь вопрос ребром, то завтра королеву красоты выберет весь мужской коллектив факультета!

И, хлопнув дверью, я удалился, неподкупный, как Робеспьер, и мудрый, как Соломон. У меня появилась идея…

На следующий день на факультете было профсоюзное собрание, и нас всех собрали в одной большой аудитории. Кого-то и куда-то мы в очередной раз выбирали, а кого и куда, не знаю. Я никогда не интересовался такими пустяками. Но присутствие обязательно! А там можешь хоть спать – главное, руку поднять вовремя.

Но на сей раз было не до сна. На сей раз я решил провести свои выборы, которые окончательно утверждали мою компетентность, а студентке Одинцовой несли гражданскую смерть. Она еще вспомнит хлеб, который «зажала»!

И я отправил девять – всем парням нашего факультета – посланий одинакового содержания: «Уважаемый товарищ! На филологическом факультете впервые проводится конкурс «Королева красоты». Его цель – выявить самые стройные ноги факультета. Просим Вас принять в нем активное участие и из десяти кандидатур (список прилагается) выбрать трех обладательниц самых стройных ног. Но и остальные части тела тоже имеют важное значение. Заранее благодарны!»

В список я включил не только Ларису Филатову (номер первый), но и – вот она, демократия! – Лену Одинцову (номер десятый).

Напротив фамилии Филатовой я поставил два восклицательных знака и сделал ни к чему не обязывающую приписку: «Просим Вас обратить внимание именно на эти ноги!» Но ведь никто и не обязан обращать внимание, верно?

Теперь оставалось только ждать. Ждать и надеяться, что не все окажутся такими же простофилями, как Мишка Васильев.

Первым ответил Юра Кошечкин, за которым увивалась половина факультетских девушек. И ответил он коротко: «Все стройные ножки похожи друг на друга, все красивые ножки красивы по-своему».

Понятно: Юра решил, что его испытывает какая-то дама, и не хотел вносить раздор в ряды своих поклонниц.

Пришлось ему послать вторую записку и объяснить, кто инициатор конкурса «Королева красоты».

Юра ответил моментально, и его выбор – только Лариса Филатова. Он был хорошим товарищем и все понимал с полуслова.

Затем ответы стали приходить один за другим, и везде – Филатова, и нигде – Одинцовой.

Но с каким сарказмом я разворачивал бюллетень от Васильева! Так и есть – Одинцова! Другого я и не ожидал! А потому записку я уничтожил. Будем считать, что Мишка Васильев на избирательный участок не явился.

Оставалось лишь получить записку от одного однокурсника, который еще не успел осмотреться на факультете и не мог никак сделать свой выбор.

Вскоре разродился и однокурсник, но после продолжительных мучений гора родила мышь. Первой стояла Одинцова (неужели и перед первокурсником она успела мелькнуть в своем свитере?), а затем – две его однокурсницы, которых и в списке-то не было!

Пришлось этот бюллетень признать недействительным. Во-первых, за ту незаконную предвыборную агитацию, которую наверняка провела Лена Одинцова. И, во-вторых, за то, что в бюллетень попали неизвестные кандидаты.

Дело сделано – полный триумф! Мне оставалось лишь поздравить победительницу конкурса «Королева красоты» Ларису Филатову. А также поблагодарить за участие в нем Лену Одинцову, хотя это участие оказалось отнюдь не блестящим.

Что я и сделал. Получив мои записки, они обе зарделись, но, как мне показалось, по разным причинам…

И лишь значительно позже я понял: это не мы выбираем – выбирают нас! Но как могла Лариса после этого конкурса выбрать другого? И кого! Мишку Васильева!

И ведь это после всего, что я для нее сделал! Обидно!

Но, видимо, в этом и заключается вечная загадка женской души!