XI Школа для дураков

Институт. Лекция по русской советской литературе. Кандидат наук что-то бубнит с кафедры о творчестве Александра Блока. Тоска.

Я смотрю в окно. По улице ходят студентки в мини-юбках. К сожалению, угол обзора у меня не самый лучший – второй этаж. Весной и летом на мир лучше смотреть из подвала. Но возвышенные мечты поэта никогда не совпадают с прозой жизни. Оттого так мучительно больно читать настоящую поэзию. Оттого так трагически и складывается судьба поэтов.

Взять того же Блока: что ни строчка, то страдание: «По вечерам над ресторанами», «Я пригвожден к трактирной стойке», Я пьян давно, мне все – равно», «В кабаках, в переулках, в извивах», «Выпьем с горя, где же кружка?»
Но нет, последние строки – это уже наш дорогой Александр Сергеевич. Но в горле тем не менее пересохло. Уйти бы с лекции и последовать мудрому совету великих!..

Мой сосед, известный всему факультету футболист Мишка Васильев решил вдруг заняться образованием и повысить свой доселе низкий культурный уровень. Еще бы! Скоро сессия, а он с литературой не в ладах. Ему бы только мяч гонять!
Я заглянул в Мишкину тетрадь и чуть не расхохотался на всю аудиторию. Там черным по белому было написано: «Александр Александрович Блог». Конечно, как пишется «Марадона» или «Ван Бастен», он знает, а вот про Блока услышал первый раз в жизни.

- Ошибка! – сказал я. – Эту фамилию надо писать с двумя буквами «г».

Мишка оторвался от своей тетради и недоверчиво посмотрел на меня.
- А ты точно знаешь?

Тут уж я дал волю своему сарказму.

- Как?! Ты не знаешь Александра Блогга?! Величайшего гения русской словесности?! Того, кто написал бессмертные стихи «И вновь футбол! Покой нам только снится»?!
- Да ну! – удивился Мишка. – Разве он про футбол тоже писал?
- Нет, не может быть! – продолжал я. – Ты знал, но забыл! Или не знал, но тоже забыл! Вспомни, как там дальше: «Летит, летит по полю Марадона!» Еще у Блогга есть поэма «Двенадцать»
- «Двенадцать стульев», - обрадовался Мишка, услышав знакомое слово.
- Вот видишь! Надо лишь поднапрячь свою память!
- Еще бы! – лицо Мишки расплылось в самодовольной улыбке. - Кое-что и я знаю! Не одним футболом, как говорится!..

И он к фамилии «Блог» добавил еще одну букву «г».

Но тут же Мишка стал что-то припоминать и задумался.

- Так вот, - с жаром продолжал я, не давая Мишке опомниться. – Этот самый Блогг возглавлял школу символистов вместе с Флюсовым…
- Флюсовым?
- Флюсов Валерий Яковлевич! Ну, флюс – нарост на деснах. Он взял себе такой псевдоним, потому что сам был своеобразным наростом на русской поэзии. И вообще он был сексуальным маньяком! Не мог равнодушно смотреть на женские ножки, а сразу руками хватал. Потому и издал целую книгу с одной единственной строчкой: «О закрой свои бледные ноги!»
После этих слов я невольно выглянул в окно, но что там можно увидеть, со второго-то этажа?
- Да ты что! – заметно оживился Мишка. Футбол футболом, но мужскую природу не обманешь! Одно слово – весна!
- Вот тебе и «да ты что»! При этом он был коммунистом и, в отличие от Блогга, в рот не брал спиртного! Предпочитал нюхать кокаин, как настоящий коммунист! Он даже баллотировался на пост генерального секретаря ЦК КПСС…
- Поэт? Флюсов?
- Поэт! Флюсов! Именно он!

Я врал, не задумываясь. И почему не врать, если тебе верят? Если тебе верят, надо врать, не задумываясь! Так и живем.

- А он что же – не прошел?
- Не прошел. Кокаину не хватило! И Валерий Яковлевич Флюсов помер с горя. После чего Сергей Езенин посвятил ему стихотворение «Мы умираем. Сходим в тишь и грусть. Но знаю я - нас не забудет Русь».

Толика истины никогда не помешает – для правдоподобия. Это совет тем, кто еще только учится врать - и врать по-крупному. Впрочем, такие люди ничего не читают и вряд ли воспользуются моей подсказкой.

Да и потом: ученого учить – только портить. Сами всему научатся, а потом еще и других учить станут!

- А почему – Езенин? Ведь его фамилия Есенин, я точно знаю! Я даже помню одно его стихотворение, - сказал Мишка, но читать наизусть ничего не стал.
- Почему Езенин? – переспросил я, лихорадочно соображая. – Почему Езенин? А ты сам разве не знаешь? Просто его так называла Айседора Дункан, его вторая жена…
- Вторая? А разве Есенин был женат два раза?

А теперь снова – полный вперед!

- А двенадцать раз не хочешь? И это лишь официальные браки! А что касается неофициальных, так литературоведы спорят до сих пор…

Я снова грустно выглянул в окно…

- Не может быть! – не поверил Мишка. – А сколько же у него тогда было детей?

Я саркастически рассмеялся, после чего получил замечание от кандидата наук.

- Спроси что-нибудь полегче, - прошептал я. – Может быть, двести. Может быть, пятьсот. Кто же их считал? Тут бы своих пересчитать с божьей помощью! Но биографы поэта утверждают, что четверть рыжих людей в России – это потомки Есенина.
- Неужели это и в самом деле потомки Есенина?
- Я даже не сомневаюсь! Я даже думаю, что не четверть, а треть! А в Персии все рыжие – это потомки Есенина! А вообще-то правильно его фамилия пишется так…

Я отобрал у Мишки ручку и размашисто написал в его тетради: Йессенин.

- Не ври! – возмутился Мишка. – Я ведь точно знаю – Есенин. Сергей Ивано… Сергей Миха…
- Это так принято писать. А почему, знаешь? То-то и оно, что не знаешь! Ну, вот скажи мне, есть в русском языке заглавная буква «Й»? Такой буквы в русском языке нет! Вот и привыкли: Есенин да Есенин, на русский лад…

Мишка молчит, обдумывает сказанное. Ему и хочется поверить, но что-то не совсем верится. С одной стороны, зачем мне врать? Но, с другой, как-то все невероятно! Но ведь и правдоподобно! А впрочем, кто же здесь разберется!..

Наконец, Мишка до чего-то додумался. И спросил:
- На русский лад? Это как? Есенин разве не русский?
- Русский-то он русский, но правнук английского дворянина, который бежал в Рязань от буржуазной революции. Были там беспощадные революционеры: Кромвель, Робеспьер, Че Гевара… От них ведь никуда не убежишь – только в Рязань! Вот этот английский дворянин по фамилии Йессенин и повстречал однажды в рязанской деревне одну крепостную. А крестьянские бабы – ого-го! Кровь с молоком, можешь в окно выглянуть! Они своего не упустят!
- Не может быть!
- Ну, почему же? Ведь предок Пушкина – африканец, даже ты должен знать об этом. Так почему ты так несправедлив к Йессенину? Он что – хуже Пушкина?
- А эта Айсе… Ну, вторая жена! Она кто?
- Великая американская танцовщица! Она, кстати, совершенно не говорила по-русски! А Йессенин не знал английского!
- А как же они того?.. Ну, общались?

Я снова рассмеялся – и получил последнее предупреждение от кандидата наук.

- Эх, Мишка, Мишка! – опять понизил я голос. – Ты же взрослый человек! Разве в таком деле слова – это самое главное? Йессенин так и писал: «Зачем любить, зачем страдать? Увидел – и тащи в кровать!» Хотя, возможно, это написал кто-то другой. А кто угодно мог!.. Но ты посмотри на эти стройные ножки за окном! Нужны тебе слова, чтобы общаться с такими женщинами?
- Нет! – твердо сказал Мишка.
- Наконец-то я слышу слова не мальчика, но мужа!.. И ведь какой парадокс судьбы: англичанин Йессенин и с собой покончил в гостинице «Англия-тер»
- Это в Англии?
- Нет, в Ленинграде.
- А все это, оказывается, так интересно! Как футбол! Давай еще про что-нибудь!
- Хватит! – пробормотал я. – Завтра, все завтра!
- А про что? – настаивал Мишка.
- Ну, например, про школу писателей… -  я немного подумал и, разумеется, «вспомнил», - про школу писателей-неоиминистов. Туда входили: Горький, Бедный, Голодный, Сытин, Черный, Белый, Бледный, Скиталец, и капитан дальнего плавания Соленый-Рогоносец. Ведь все моряки – Соленые, и почти все – Рогоносцы. Но Соленый-Рогоносец погиб во время русско-японской войны у Канарских островов… Ну, ты хоть запомнил мою лекцию?

К моему большому удивлению Мишка все пересказал почти слово в слово.

- Ну, ты даешь! – восхитился я. – А ведь про тебя и не подумаешь! С виду – обычный футболист!
- Да, память у меня, что надо! – похвастался он.
- Ты далеко пойдешь, Мишка! Дальше даже Герберта Уэллса! С Жюль Верном я тебя и сравнивать не хочу, потому что его фантазии хотя бы сбывались! Так что иди и дерзай!

Но для начала далеко пошел я. Последние слова я произнес громче, чем следовало, и был удален с лекции. О здравствуйте, бледные ноги!..

Но и Мишка не затерялся в этой жизни. Он все-таки окончил педагогический институт и преподает в школе русский язык и литературу. Его лекции пользуются большой популярностью. Ученики прощают ему даже то, что фамилию русского поэта Александра Блока он пишет с двумя буквами «г».