Поджигатели

Иллюстрация из https://zemlya-chita.ru/podzhigateli

               Очерк содержит описание реальной истории, произошедшей в теперь уже далеком 1983 году. Сии события произошли в селе Копунь Шелопугинского района Читинской области. Фамилии участников изменены.
      Одним из главных участников события был я, Кириллов Андрей, в то время учащийся 4 класса Копунской средней школы. Вторым основным действующим лицом истории был мой друг, Воробьёв Витя. У нас у обоих были «птичьи» прозвища: я – Гусь, Витя – Пудик (так звали одного воробышка из детской сказки «Воробьишко» М. Горького).
              С Витькой мы жили на одной улице, ул. Зеленой, в соседних домах, «через забор». С нашей стороны забора была наша «ограда» (двор с передней стороны дома), со стороны Воробьевых – огород. В то время, когда огород не был засажен картошкой (да и наличие посадок не являлось большим препятствием), мы часто через этот забор «ходили» друг к другу в гости. Дружили мы с детского сада. Ходили мы в одну группу, хотя Витя был младше меня на год.
             Чем занимаются в детстве друзья-мальчишки? Играют, фантазируют, мечтают, а иногда и хулиганят. Например, был в нашей практике такой безобидный хулиганский поступок. Жила на нашей улице Зеленой женщина, Марина. Пойдет она вечером искать своих телят, чтобы загнать во двор, и при этом громко и протяжно их зовет: «Яша, Яша, Яша…». А мы с Витей в это время лежим на лужайке под санями (деревянные сооружения для вывоза с сенокосов сена, «сметанного» на них в так называемые зароды) и в ответ на призывы, изображаем: «Мууу…., мууу…, мууу…».
             Одной из наших забав было «взрывание» медицинских ампул. Их в большом количестве можно было собрать на помойке около нашей Копунской амбулатории. По истечении срока годности лекарства туда выкидывались и не подозревали о том, что все-таки их надо каким-то образом безопасно утилизировать. Взрывание «ампулок» происходило в каком-нибудь укромном месте. Разводился костер, в который эти ампулки потом закидывались. Закинешь и спрячешься за чем-нибудь (камнем, деревом и т.п.). Физика процесса относительно проста. Жидкость в ампуле нагревалась, закипала и давление паров разрывало стеклянную оболочку. При этом, конечно, раздается резкий звук. Итак, закинешь ампулки и ждешь. И вот спустя какое-то время начинается «фейерверк», салют! Хлопки, достаточно громкие, следуют друг за другом, вызывая у нас восторг!
            Иногда, если Вите удавалось «достать», то подкидывали в костер и патроны. Это были «мелкашечные» патроны, от мелкокалиберной винтовки ТОЗ. У Витиного отца, дяди Миши, наверное, была такая винтовка. Такие патроны мы «взрывали» порой и более опасным способом. Положишь патрончик на большой булыжник, а сверху прихлопнешь с силой и скоростью другим. «Бух…!!!». Хорошо, что все заканчивалось благополучно.
            Итак, однажды утром, в мае месяце, идем мы с Витей в школу, по пути встречаемся с нашим приятелем Блиновым Вовой. Созревает у нас идея после уроков помочь Копунской амбулатории в утилизации ампул с жидким содержимым. Другими словами, возникла мысль набрать ампулок и устроить пиротехническое шоу. Владимир по каким-то причинам решил в этом не участвовать. Но так как все обсуждалось открыто, то, конечно, Вова знал время и место грядущего события. К слову сказать, спустя годы, Владимир стал известным в Забайкальских криминальных кругах человеком. В забайкальской краевой газете «Вечорка» он именовался «милицейско-бандитским Колобком».
           В качестве «укромного места» для нашего шоу мы выбрали совхозное овощехранилище. Копунь – довольно большое село, протянувшееся вдоль автомобильной трассы, идущей из города Сретенска в село Шелопугино и далее. Протяженность села около 4 км. Мы жили в том районе Копуни, который именуется «РТС». Овощехранилище находилось на окраине РТС, в метрах 100 от ближайших домов, у подножия сопки «Вострухи». Овощехранилище представляло собой большой погреб, над землей находилась только его двускатная крыша. Длина была (за давностью лет могу немного и ошибиться) метров 50. Разделено оно было на две половины, одна из которых находилась в эксплуатации, а вторая была заброшена и постепенно разрушалась. У входа в эту заброшенную часть овощехранилища мы и собирались разжигать костер. Это было действительно укромное место, оно было в сторону «Вострухи», т.е. противоположно селу, и, к тому же, закрытое с боковых сторон земляными насыпями.
После школы сходили к амбулатории, запаслись ампулками. И пошли в описанное выше место «пиротехнических утех». Все это было нам не впервой, поэтому происходило вполне обыденно. Надо сказать, что овощехранилище - строение капитальное, потому как там овощи должны спокойно переносить наши забайкальские зимы (с их вполне обычными -40 С и отнюдь не редкими - -50 С). Выстроено оно было из дерева, а портал (вход) был выполнен в два слоя из толстых досок. Между этими слоями находился утеплитель, что-то вроде ваты. Сейчас это кажется странным! Неужели нельзя было использовать, что-то более пожаробезопасное, например, минеральную вату?! Итак, вход в хранилище был утеплен ватой (возможно из старых ватных «телогреек» или матрацев).
           Что уж думал Витька, не знаю, но после того, как ампулки закончились и можно было пойти домой, он взял из костра головешку и сунул ее между рядами досок! В эту самую вату! Она, конечно, затлела («зашаяла», как у нас говорят). Удивившись и, думаю, возмутившись, я начал ее «тушить» (гасить). А воды, к слову, у нас с собой и рядом не было. Сейчас, уже около сорока лет спустя, помнится, что «тушил» я палкой, просовывая ее между слоями досок. А надо было все эти тлеющие «шматки» просто выдернуть наружу и уже потом затоптать на земле. А может так оно и было?! Казалось, что процесс «тушения» прошел успешно. Мы погасили костер и пошли домой.
            Придя домой, мы занялись ремонтом моего велосипеда «Уралец» (подростковый велосипед габаритами меньше, чем взрослый дорожный велосипед, например, «Урал»). У Вити в то время такого велосипеда не было. И мой велик по сути был для нас общим. В чем состояла суть ремонта не помню, но производили мы его во дворе Витиного дома. Мы были очень увлечены этим процессом и особо ничего кругом не замечали. Неожиданно нас окликает парень, живший на нашей же Зеленой улице, Полежаев Ваня. Он проходил мимо по улице в направлении овощехранилища и увидев нас, удивленно спросил: «Почему мы так равнодушны к необычному событию, которое происходит непосредственно в данный момент? «А что же событие?» - интересуемся мы. «А выгляньте и посмотрите в направлении Вострухи!» Мы выглянули и увидели огромный столб дыма от пожара на овощехранилище!
            Трудно передать то чувство ужаса, которое мы испытали (я по крайней мере)! Иван прошел дальше и не видел, что с нами происходило потом. Паника, ужас, страх и другие чувства в этом коктейле, видимо, лишили нас способности рассуждать и поступать адекватно. Мы зашли в квартиру Вити и стали играть в солдатиков. Были такие наборы пластиковых и металлических солдатиков (на тему гражданской, Великой Отечественной войн или другой тематики). У каждого мальчишки тех времен и возраста они обязательно были в большом количестве. Не игра это была, конечно, а паника, выразившаяся в такой форме.
    Сколько прошло времени, трудно сказать. Но вдруг в квартиру вваливается компания пацанов (человек 5 и Вова Блинов, в том числе). Предводительствовал «группой задержания» Ларин Вова, парень года на два-три нас старше и считавшийся в то время в близкой к нам возрастной группе «авторитетом». Понятно, что «сдал» нас Блинов Вова и вот эта группа пришла нас задержать и отконвоировать к месту преступления.
    Шли мы с Витькой как на заклание. Привели они нас к месту нашего «преступления». А там, на пожаре, понятно, что всё село: кто участвует в ликвидации пожара (в том числе и мой отец), а кто просто как зевака. Работают пара пожарных машин. Стоит милицейский «уазик» из района.
    Тут решили почему-то доставившие нас конвоиры пожалеть?! Бегите, мол! Мы с дуру и побежали прочь, куда глаза глядят! Увидели нас, конечно, и эти же ребята во главе с Гариным Вовой кричат нам, чтобы мы возвращались! И тут уж деваться некуда, предстали мы перед глазами родной советской милиции. Допрашивали нас по отдельности. Я не запирался: да, идея моя. Да, спички для костра взял я. Вова Ларин всё крутился около открытых дверей милицейской машины и нашептывал мне, чтобы я сказал, что это он организовал наше «задержание и конвой к месту преступления».
    Пожар потушили. Эксплуатируемая часть хранилища практически не пострадала, поэтому материальный ущерб от пожара был небольшой. Дали нашим родителям штраф рублей по 50. Нас же даже на учет в детскую комнату милиции не поставили.
    Домой в тот вечер я пришел тоже в ожидании большой взбучки. Но оказывается родители даже еще и не знали, что я – один из виновников пожара. Когда я, придя домой, сказал отцу: «Простите, я больше не буду», то от отца, сразу же догадавшегося о чем речь, услышал: «Андрюша, так это ты?».
    Дружба наша с Витькой, очевидно, закончилась после этого случая. Тем более, что вскоре они переехали в другой район Копуни и мы уже не были соседями. Некоторое время в классе меня называли «Поджигателем». Отложилось в памяти, что в первый раз меня так назвала моя одноклассница, Лагина Наташа. В конце концов все постепенно успокоилось и забылось. Сейчас, спустя почти четыре десятка лет, даже в Копуни, наверное, мало кто помнит об этом событии, а уж тем более об его деталях.
    Посвящаю и передаю большой привет своим друзьям детства, учителям и одноклассникам по Копунской школе и всем землякам-копунцам.