Эпидемия. Дома. Часть 2. Главы 12-13

Глава 12.

Время шло и шло,  продукты и, самое страшное, вода начали заметно уменьшаться, жидкости  оставалось чуть более половины ванны, а за окном всё не было и намёков на просветы. Мировые новости ничем не радовали, никто не мог давать никаких прогнозов, и со спутников было видно – над этой областью стоит огромное по своим размерам  облако непогоды, всё в сполохах молний. Эта масса была раздроблена на множество туч, которые носились ветром, не поддающимся никаким траекториям путями. Даааа… ничего утешительного пока не обозначивалось, и были такие люди, как уже говорилось ранее, которые шли на отчаянные шаги и открывали окна, и выходили на улицы… и ничего хорошего в этом, конечно, не было.

Эх… если бы люди не были такими беспечными… скольких трагедий можно было избежать… Ну что стоило запастись продуктами заранее, или скорее набрать воды побольше, на всякий случай, наскоро укрепить окна или хотя бы купить суперскотч, позаботиться о немощных родственниках, взять их к себе… многое можно было сделать заранее…

Но человечество слишком доверилось системе оповещения, все были убеждены, что до понедельника они всё-всё успеют: и запастить продуктами, и обезопасить жилище; спасательные службы думали, что вовремя займут свои посты; работники быта – что обеспечат население и водой, и светом, и теплом, и газом. А уж тем более – интернетом. И, конечно же, и это самое главное – все были абсолютно уверены, что эта беда не продлится более трёх-четырёх дней, или максимум – неделю.

Ну разве же можно слепо верить в то, что стихия будет действовать по расписанию и будет ему послушна…

Глава 13.

Мать семейства в который раз пересмотрела и переписала все свои запасы, и выходило так, что при надлежащей экономии того, что осталось хватит ещё дней на десять, а если бы не семья снизу – то они протянули бы и намного дольше. Все семеро втянулись в эту экономную диету, и не страдали от голода или жажды, глава семьи заметно постройнел и уже не пытался умыкнуть чего-нибудь из кухни. Все семеро даже начали чувствовать себя бодрее и здоровее и с куда бОльшей надеждой смотрели в будущее, в отличие от тех, кому повезло гораздо меньше.

И всё же положение дел вызывало у женщины тревогу: через несколько дней, или даже прямо сейчас, она решила ещё урезать порции пищи, и особенно воды. В последнее время она перестали готовить на семью соседей, а раз в три дня выдавала им вычисленную и отмерянную дозу бесценной жидкости, сразу предупредив – если что, новой порции – не будет. А продукты у тех имелись кое-какие свои,  плюс женщина выдала им некоторый припас круп и картофеля.

Да, эта семья изредка позволяла себе полакомиться жареной картошкой или густой кашей. У матери в морозилке нашлись и котлеты, и куриное мясо, и даже фарш. До того, как дали свет, все эти продукты с успехом хранились на холодном подоконнике, и пролежали бы там бесполезным запасом, если бы не появился газ. Так что жить можно было бы, можно сказать, припеваючи, или играючи , как это делал сосед за стеной со своей гармонью, если бы из крана текла вода. Видимо, в остальных квартирах жильцы тоже успели как-то за этот роковой час позаботиться об этом вопросе. Хотя … кто знает… но помощи никто ни у кого за всё время изоляции - больше не просил, кроме соседей снизу.

Но всему есть предел, кончались и эти продукты, ведь их тоже было не так много, да ещё ведь пришлось делиться, так что пришла пора тревожного беспокойства.

В интернете периодически  появлялись сообщения от владельцев животных, а именно: что им нечем кормить и поить своих питомцев; что они вытолкают их на улицы любым способом; что они отчаялись дождаться помощи, что … в общем-   много, много различных трагических историй. А что творилось с самими людьми, и как только они находили такие слова, чтобы описать всё, что с ними происходит, и как они находили силы написать такое - перед последним своим шагом… всё это было ужасно, очень ужасно…

Поэтому, когда заработали, наконец , в достаточном объёме спасательные службы – это был праздник,  это была победа, это была надежда на жизнь, это и была сама жизнь; а когда в кране зажурчала вода, после трёх недель бетонного молчания – это стало чистым, ясным,  божественным счастьем; и многие, если не все, усмотрели в этом знак к скорой перемене участи.