Слепой ангел

                Глава 1.

Когда я возвращался поздно вечером домой после работы, было уже темно. На моё удивление, людей вообще не было, на улице даже фонари горели как-то тускло, не как обычно, было даже
жутковато.
Зайдя в арку дома, которая вела к моему подъезду, в страхе
я встал как вкопанный на месте — о господи! В конце арки, справа,
сидела маленькая девочка и громко плакала. Она была одета в серую
ночнушку, насколько я мог разглядеть её при слабом освещении. Волосы её были растрёпаны, как будто она давно голову не мыла; в её
руках был плюшевый мишка, девочка его крепко сжимала.
Мне стало как-то не по себе, огромные мурашки пробежали
по моей спине. Набравшись мужества, я пошёл к девочке, чтобы узнать, что у неё произошло: почему она плачет, может, кто обидел её?
Я шёл в направлении девочки, а расстояние не уменьшалось,
как будто я стою на месте. Я посмотрел на свои ноги, чтобы убедиться в том, что не стою на месте. Бычок от сигареты и маленькая лужица проплыли у меня под ногами — значит, я иду, просто от волнения
показалось, подумал я и снова посмотрел на девочку.
Господи, да что за чертовщина — я ни на шаг не приблизился
к ней! Остановился и осмотрелся по сторонам. «Не может быть!» —
сказал я вслух испуганным дрожащим голосом: я стоял в начале арки, хотя был уверен, что, судя по шагам, я должен был быть возле
своего подъезда.
Я пошёл очень быстро, уже не обращая внимания на девочку.
Мне было очень страшно; я смотрел на дверь своего подъезда. «Нет,
нет!» — громко закричал я. Подъездная дверь как была далеко от меня, так и осталась, как будто я шел на месте. Мне хотелось кричать
от страха, но я не мог этого сделать.
Я был очень сильно напуган. Остановившись и закрыв глаза, убеждая себя, что это сон, всего лишь сон, я твердил: «Такого
быть не может, я просто сплю, и мне это снится». Вдруг я услышал
чьё-то дыхание, тихое рычание. Как будто какой-то зверь стоит позади меня и дышит мне в шею. Я чувствовал его тёплое дыхание и лёгкий запах гнилого мяса, тошнотворный и мерзкий.У меня ноги от страха затряслись. Резко обернувшись назад, сам
не поверил своим глазам: я оказался на другой стороне арки возле
своего подъезда, и та самая девочка стояла уже с противоположной
стороны арки и громко смеялась. Её смех был очень злобным и пугающим.
Развернувшись к подъезду, я в него вбежал. Живу я на четвертом
этаже. Очень быстро добежав до своей квартиры, я быстро открыл
дверь, влетел в неё и захлопнул её за собой. Не разуваясь, не раздеваясь, я начал включать везде свет. Жил я один, и после увиденного
на улице мне было ничуть не спокойнее, что я один нахожусь в пустой квартире.
Зайдя в зал, включив телевизор, чтобы отвлечься от всего происходящего кошмара, я в одежде и в обуви сел в свое любимое
кресло, уставившись в телевизор. Я даже не понимал, что там показывают: у меня перед глазами стоял образ той девочки и её
жуткий душераздирающий смех. Я боялся даже пошевельнуться, я был напуган. Так просидев до пяти часов утра, потом только
смог уснуть. Хорошо, что это была пятница и мне утром не надо
было идти на работу.
За выходные я немного отошёл от случившегося. Рассказывать
об этом я не стал никому — боялся, что меня посчитают сумасшедшим. Даже своему лучшему другу Серёге я не рассказывал об этом,
но с этого момента у меня постоянно горел дома свет по ночам.
Прошло уже больше месяца, и ничего подобного я не замечал. Неужели это всё мне показалось? «Нет-нет, не может быть», — подумал
я. Это не было похоже на сон или глюк, и в тот день я был абсолютно
трезв. Ведь у меня принцип «на работе или перед работой не пить».
Я себе не мог позволить прийти на работу с похмелья или пьяным —
уж слишком любил свою работу. Работал я монтажником. Мне нравилась высота: только там я чувствовал себя словно свободная, вольная птица — и я не хотел приходить с затуманенным разумом.
А вот в выходные я мог себе иногда позволить выпить пивка
или водки со своим лучшим другом Серёгой. Мы хоть и были лучшими друзьями с детства, но виделись крайне редко. Я всегда знал,
что могу положиться на него, как и он на меня, и мы всегда делились
своими проблемами друг с другом, но в этот раз я просто не мог ему
рассказать о своей истории с девочкой. Я даже вспоминать не хотел
об этом.
Но спустя два месяца со мной произошла не менее страшная
история. Придя с работы, я, как всегда, поел, посмотрел телевизор и уже перед самым сном решил пойти принять душ. Как обычно, у меня во всей квартире горел свет. Настроив воду в душе,
я стал намыливаться — и вдруг резко выключился свет. Я не придал этому значение — сперва подумал, что лампочка перегорела
или свет вырубили. Намыленный, вышел из ванной — и увидел,
что во всей квартире есть свет. При взгляде на выключатель мурашки пробежали у меня по коже: выключатель был выключен.
Я живу один — это значит, что никто не мог пошутить надо мной.
Мне стало страшно.
Включив свет, я снова забрался в душ и начал торопливо смывать с себя пену, как вдруг свет снова выключился. Я замер в страхе: да что за чертовщина происходит? Как вдруг за спиной я услышал то самое тихое рычание и теплое дыхание в шею — точь-вточь как в той истории с девочкой. Я выскочил из ванной и схватил,
что первое под руку попалось — свою рубашку, которую я положил
в стирку.
Обернувшись этой рубашкой, выскочив в подъезд, я добежал
до второго этажа, где жил мой сосед Витёк. Я начал долбиться к нему. Он открыл дверь и сильно удивился, когда увидел меня босиком
и прикрывающегося рубашкой.
— Можно я зайду к тебе? — сказал я заикающимся голосом.
— Конечно-конечно, — сказал он.
Когда я вошёл, он принёс мне свою одежду, чтоб я оделся. Витя
стал расспрашивать меня, что произошло. Мы прошли на кухню. Он
поставил чайник, налил мне и себе чаю. Я ему всё рассказал про ситуацию в ванной и про девочку в арке, он слушал меня и ни разу не перебил. И только когда я закончил рассказывать, он спросил у меня:
— Может, батюшку вызвать тебе домой?
Я промолчал и не сказал Вите ни слова в ответ. Только попросил
его подняться со мной в квартиру. Он согласился, мы поднялись —
в квартире никого не было! И, на мое удивление, свет в ванной был
включён.
Я попросил Витька, чтобы он остался у меня переночевать, он
согласился. И, как бы оно ни было, я больше ночью в душ не хожу.
В этот раз мне хотелось поделиться этим с моим другом Серёгой, но он не выходил на связь или говорил, что очень сильно занят.
Я не стал надоедать, думал, дела свои порешает — и сам перезвонит.
Или в гости зайдет, как раньше, с бутылкой водки.
Вроде всё успокоилось, больше странного ничего не происходило. Всё прошло как дурной сон. Появились и положительные стороны в моей жизни: сверху надо мной заехала молодая пара. Мы
с ними подружились, весёлые такие. Я уехал в командировку на три
месяца, соседям оставил ключи, чтобы они поливали цветы в моё отсутствие и сложили почту в коридор.
Только, когда я уезжал, Серёгу увидеть почти не получилось. Он
зашёл ко мне в гости на пять-десять минут. Нервный был он какой-то,
мне стало даже тревожно за него. Я расспрашивал его, что произошло. Он сказал, что ничего страшного. Я ему поверил, ведь мы всегда делились своими проблемами.
Командировка прошла успешно, много с кем познакомился, особенно с девушками. В общем, было всё супер, даже уезжать не хотелось, но всему своё время. Вот я вернулся домой, зашёл к соседям —
посидели, выпили, посмеялись.
На следующий день позвонил Серёге — но у него был выключен
телефон. Я ему во «ВКонтакте» написал сообщение и сам занялся
делами: заплатил по счетам за квартиру, перестирал вещи, забил холодильник продуктами — ведь приезд из командировки всегда хлопотное дело, особенно когда живешь один. Мне не сильно везло с девушками из-за частых поездок в командировки.
Наступил вечер. Я дела все сделал, в квартире прибрался, сел за компьютер поиграть в танки — и вдруг звонок в дверь. Я подошел к двери:
— Ура! — громко воскликнул я.
Это мой корефан Серёга. Он мне был как брат. Я быстро открыл
дверь, он зашёл — у меня улыбка пропала с лица. Серёга стоял молчаливый, задумчивый. Я спросил у него:
— Бро, что у тебя произошло?
Он улыбнулся и кивком головы дал понять, что всё хорошо.
— Проходи на кухню, — сказал я Серёге, — я сейчас на стол накрою.
Достал из холодильника гречку, котлеты, овощи, помыл, порезал
салатик. Погрел гречку с котлетами. И всё это время не переставал
рассказывать Серёге о командировке.
Как только стол был готов, я взял рюмки, достал водочку из морозилки. Мы всегда с Серегой любили водку из морозилки: холодненькая, тянется, и хмелеешь не сразу. Я присел, налил водочки себе
и Серёге и сказал:
— Что я всё о себе да о себе, ты-то как, дружище? Расскажи!
А то я так давно тебя не видел. Соскучился по тебе, братишка, давай
рассказывай, — улыбаясь, сказал я Серёге.
Он улыбнулся в ответ, не проронив ни слова.
Я сказал Серёге: — Рассказчик из тебя никудышный. Давай выпьем, и потом тебя не остановить будет.
Не успел я взять рюмку, как зазвонил телефон.
— Извини, Серёга, сейчас отвечу, потом выпьем, — сказал я и вышел из кухни. А Серёга в ответ только покачал головой — типа, хорошо, подожду.
Я ушёл в зал, где у меня лежал телефон, и был просто счастлив:
я дома, друг мой рядом. Взял телефон в руки. Входящий звонок —
мама Серёги звонит мне.
Я крикнул:
— Серёг, мама твоя звонит!
В ответ — тишина. «Хм, — подумал я, — Серёга как-то странно
ведёт себя. Ну да ладно, трезвый, ещё выпьет и всё расскажет».
Взял трубку.
— Здравствуй, Женя, — сказала мне мама Сергея печальным таким голосом. — Сергей повесился, — сказала она плачущим голосом.
— Как? Не может быть! — сказал я. — Мы же с ним…
И резко замолчал. Сразу же пошёл на кухню, смотрю: Серёги нет.
Рюмка налитая стоит — а его как будто и не было. Мне стало страшно, мурашки забегали по моей спине.
Спросил у мамы Серёги:
— А что произошло и когда это случилось?
Она говорит:
— Я пришла домой час назад — он повесившийся в коридоре.
— Не может быть! — сказал я ей.
Она мне в ответ:
— Я сама не верю. Женя, приходи к нам.
Я положил трубку и сел на кухне, не понимая, что происходит.
Две рюмки стоят на столе, а Серёги нету. Я чуть ли не залпом выпил
водку прямо из горла и уснул на кухне.
Утром проснулся я на кухне и сразу осмотрел стол: две рюмки,
обе нетронутые, бутылка водки — пустая. Я сразу же взял телефон
и посмотрел на звонки: последний принятый — от Серёгиной мамы.
Я ей перезвонил и сказал, что через час буду у неё.
Прибрался на кухне. Вызвал такси и поехал к Серёге.
Когда я вошёл в квартиру, слеза пробила меня: Серёга лежит
в гробу, а на шее у него — огромный синяк от ремня. Я ушёл на кухню, чтобы успокоиться. За мной пошла его мать. Я сел в кухне, она
встала рядом и протянула мне конверт.
— Это, по-видимому, тебе предназначено,— сказала она сквозь слёзы Я взял конверт в руки. Там было написано большими буквами
на весь конверт: «Женьку». Она, плача, сказала:
— Он последнее время вёл себя очень странно. Как будто боялся чего-то.
И сразу же ушла.
Я открыл конверт и начал читать.