Валент. Глава 20. Враг или друг?

Как описать всю нежность нечаянных мгновений любви? Где отыскать подходящие слова? И можно ли, вообще, описать словами то трепетное чувство, которое появляется впервые, нежданно-негаданно и заслоняет собой весь остальной мир? Сколько написано книг, прочитано стихов, спето песен, только каждый раз оно новое и сколько бы не трудились авторы, подбирая подходящие эпитеты и метафоры, никогда им не суметь выразить в словах, насколько это чувство прекрасно и неуловимо.

Валент растворилась в поцелуях колдуна и совсем забыла, что поклялась никого не подпускать к себе так близко. Но Кумара, ведь нельзя сравнивать со всеми другими мужчинами, он особенный, его не стоит бояться, к тому же, он так нежно собрал все слезинки с ее ресниц, словно бабочка провела крылышками, чуть-чуть щекотно и хочется, чтобы она еще раз коснулась лица.
В тумане легких прикосновений растворялась острая палка, воткнутая в сердце — заноза, никогда его не покидавшая с тех самых пор, как много лет назад Валент покинула родной дом. Но теперь боль исчезла, и пришло непонятное желание самой попробовать на вкус губы колдуна.
Валент потянулась к ним всем своим существом, ведь нужно узнать, почему они у него такие мягкие.
Губы Кумара оказались горькие, как полынь, и сладкие, как мед. Это было настолько удивительно, что она решила досконально изучить природу загадочного вкуса, подольше задержаться в сложнопередаваемом аромате, выяснить природу странного сочетания вкуса и запаха: мед и полынь не могли обидеть ее или испугать, наоборот, они влекли за собой в таинственную даль, звали окунуться с головой в неизведанные ощущения и успокаивали голосом Кумара:
— Не бойся, госпожа, я никогда не сделаю тебе больно.
Шепот колдуна смешивался со сладостью меда, и Валент растеклась от него безвольной лужицей по колкому матрасику, но на все неудобства ей было наплевать.

Вслед за медом пришел дурманящий запах полыни: взбудоражил, закружил голову, затуманил сознание, голос Кумара затерялся среди легкого шороха полынных зарослей.
Валент прислушивалась, вдыхала горький аромат и поспешно срывала рубашку с плеч колдуна. Одежда мешала, она заслоняла собой тайну запутанного медово-полынного вкуса, нужно было освободиться как можно скорее от всех покровов — это было очень важно, и многочисленные застежки бесили нетерпеливую девушку, потому что эфемерный туман грозил ускользнуть от нее, а этого нельзя было допустить — загадка еще не разгадана.
Когда терпкий запах полыни горячим вихрем проник в нее, она только вздрогнула, не от боли — от неожиданности.
Сладко-медовые бабочки легкими касаниями расползлись по ее животу — губы Кумара владели ее телом, его руки, мягкие и бережные, удерживали ее словно пушинку, а внутри Валент буйствовал, чародействовал, ворожил, заполняя ее своей осенней горечью, полынный запах, а каждый всплеск меда заставлял трепетать ее сердце, вырывая из груди тихие стоны. Заколдованное тело рвалось навстречу волнам, горьким и сладким одновременно, спешило и радовалось новым, неизведанным чувствам.
Взгляд болотно-зеленых глаз утопал в непроницаемой черноте, Валент не опускала ресницы, она не могла все пустить на самотек, ей нужно было понять природу колдовства.
— А-ах!
— Госпожа моя!
Горячий шепот выдернул ее из полынного дурмана, сердце восстанавливало сбитый ритм, а губы ловили ускользающий запах.
Ладони оставили кровавые царапины на боках Кумара, но это было необходимым условием колдовского ритуала. Если бы он потребовал крови Валент — она, не задумываясь, отдала бы ее всю без остатка, но и нескольких капелек хватило, для его завершения.
Грудь Кумара вздымалась, как кузнечный мех, сердце гулко стучало прямо по ребрам девушки. Колдовской обряд завершен.
На маленьком матрасике тесно, но им хватало места, потому что оторваться друг от друга они все еще не могли. Желто-зеленые глаза ошеломленно сверкали и дрожали драгоценными изумрудами, ладони упивались своей властью над покорившимся мужским телом, обследуя каждый его неизведанный участок. Ее шею щекотали смешные жгутики, свитые из волос Кумара, и их тоже необходимо было изучить — тонкие руки перебирали жесткие волосы.
— Зачем они тебе? — шептала Валент в яремную впадину на шее парня.
— Это дреды, госпожа моя — обычная прическа для колдунов, — жарко дышал тот прямо в вихрастую макушку. — Они способны накапливать в себе энергию. Чем длиннее волосы, тем больше энергии они могут удержать, и тем больше амулетов я смогу наполнить…
— Как ты узнал меня? — перебила девушка. — Ведь ты с самого начала решил не отдавать меня Маварию.
— Я проверяю наемников — это моя обязанность в отряде, и я сразу понял, что мы связаны с тобой.
— Но как ты это понял? — допытывалась Валент.
В ответ на это по ее груди и животу снова заползали бабочки, а губы закрыл горький нежно-медовый поцелуй.
Не мог Кумар ей сказать, что больше всего в новоприбывшем мальчишке-охраннике его поразило черно-золотое свечение ауры — смертельная печать, и только потом, он увидел зеленые девичьи глаза, заполненные упрямством и затаенной болью. Кумар не мог ей сказать, что готов был убить Мавария, который предъявлял на нее свои права, еще тогда, у городских ворот, в то же время он готов отступиться, если это поможет освободить ее от чуждой сущности, хотя обязан был архитектору своей жизнью — тот выкупил его из подвалов одного из своих заказчиков, с тех самых пор колдун был предан своему освободителю и сопровождал его везде, как личный телохранитель, проверяя ауры наемников.
 
Кумар молчал, как обычно, а полынный дурман захлестывал их с новой силой, заставляя сплетаться на узком матрасике.
Валент чуть не утонула в новой накрывшей волне полынного меда, но зато она почти проникла в самую суть ускользающего запаха. Почти. Тяжело дыша пересохшим горлом, разлепляя, сведенные на спине колдуна руки, она решила во что бы то ни стало разгадать тайну горького аромата. Как-нибудь потом. А сейчас она устала от непривычных колдовских ритуалов.
 
Кумар бережно уложил на матрасик спящую девушку, укрыл своей большой курткой, быстро оделся и занял свое место возницы — он мог долго обходиться без сна, за это отвечал один из амулетов в нашейной связке.
Многое нужно обдумать, а времени совсем не остается — только что, под его руками Валент светилась, ее аура зловеще вспыхивала и переливалась черными сполохами, тяжелым золотом наливались глаза, вытесняя болотную зелень. Третья сущность снова восстановилась, и с каждым таким разом она все сильнее — скоро девушка погибнет от полного истощения. Колдун вспомнил темные тени под глазами девчонки и мрачно вздохнул.
Существовал всего один единственный способ уничтожить враждебную сущность — его должен был поглотить Пожиратель магической энергии, живущий внутри Валент, больше ничего сделать было нельзя, но его мощности не хватает, чтобы справиться с более сильным противником, чтобы усвоить, нейтрализовать враждебный заряд нужна дополнительная мана.
Если бы Кумар мог накапливать в своем теле природную энергию, все было бы куда проще, но он мог только стряхивать частицы ее в амулеты и накапливать там, а уж потом вместе с заклинанием выпускать обратно в пространство. Он много чего мог, из того, что неподвластно обычному человеку, но в данном случае он был бессилен.
 
Колдун угрюмо смотрел на хвост лошади. Ему предстоял нелегкий разговор. Что ж. Привязав амулет к поводьям, а поводья к скобе железного остова фургона, Кумар бесшумно скользнул в черноту ночи.
 
Ольсо резко открыл глаза, рука непроизвольно сложила пальцы в ограждающий знак, но он сумел подавить всплеск маны, впрочем, абсолютной уверенности в этом не было.
Демоны их всех побери! В призрачно-желтом свете Большой Луны перед ним возникло лицо колдуна, тот прикладывал палец к губам, призывая к молчанию. Что-то случилось. Серьезное, раз задействована сила скрывающего амулета, иначе Ольсо проснулся бы раньше, почувствовал бы непрошенного гостя. Маг посмотрел вопросительно.
Кумар распылил над головами спящих пассажиров зеленый порошок из мешочка на поясе — теперь можно поговорить, не опасаясь, что кто-то проснется и подслушает, помешает разговору.
Здоровяк Фарха, охраняющий этот фургон, спал богатырским сном, вдохнув полной грудью сонной травы.

— Как ты посмел?! — яростный шепот мага не оставлял сомнений, что тот в бешенстве от наглости поступка Кумара.
— Прошу простить меня, мессир, — колдун опустился на одно колено, чтобы не возвышаться горой над сидящим магом и сохранять равновесие в трясущейся повозке.
Голова Кумара почтительно склонилась, лицо скрылось за длинными жгутиками, он знал, что в силах мага убить его одним движением пальца — не помогут никакие амулеты. На амулет необходимо настроиться, а сила мага — он сам и есть энергия. Колдун молча ждал, когда дракон усмирит свой гнев.
— Ну?! — наконец, маг справился с яростью внутри себя. — Зачем пришел?
— Она скоро умрет, господин мой, — колдун не стал уточнять, кто именно, оба они знали о ком речь.
— Видел, — раздраженно буркнул Ольсо.
— Божественная сущность сильна, Пожиратель не может уничтожить ее целиком, ему не хватает маны, — колдун не поднимал головы, выказывая полнейшую покорность.
— Я видел сполохи ауры. Ты для этого пришел, сказать то, что мне и так известно?
— Помогите ей, господин мой, — решился колдун. — И моя жизнь будет принадлежит Вам без остатка…
— Не мямли, колдун! — перебил маг. — Это я знаю и без твоих заверений! Это ты должен выполнять мои требования, а не я твои просьбы!
Кумар покорно склонил голову.
— Сколько ей осталось? — устало осведомился Ольсо. — Проехать бы Немисс, здесь выпускать ману опасно.
— Два-три дня у нас есть, — колдун смотрел с надеждой на мага. — Я стараюсь придать лошадям как можно больше сил, но постоянно так делать нельзя, нужна большая остановка, чтобы не возник обратный эффект заклинания. Им необходимо дать полноценный отдых…
— Ты считаешь, мне необходима эта информация? — сморщился маг. — Иди. Придавай лошадям столько сил, сколько это возможно, как только проедем Немисс ждите меня в вашей повозке. И… послушай еще, колдун…
Кумар задержался у задернутого полога и обернулся.
— Не смей к ней прикасаться, — с ноткой угрозы добавил маг.
Колдун молча наклонил голову и вышел, но Ольсо успел заметить замешательство в его глазах.
Вот как?!
Он был неприятно поражен: эта странная и необычная девушка оттолкнула его, мага высокого ранга, ей показался ближе колдун, с которым, в мирное время, Ольсо побрезговал бы иметь дело. И после такого негодяй посмел еще обратиться за помощью?!
Внутри мага клокотала злость.

Кумар возвратился в свою повозку.
— Где тебя носит?! — накинулась на него злющая Валент.
Полностью одетая, хмурая и недовольная она сидела на передке телеги и держала поводья.
Объяснять причину своей злости она не собиралась — причина слишком напугала ее — страшный красавец, ухмыляясь во сне, притворялся Кумаром, вот только он окутывал тошнотворной вонью вместо очаровавшего ее полынного аромата, и до сих пор на губах Валент ощущался мерзкий запах тлена. Колдовской ритуал во сне оказался настолько болезненным, что она проснулась от собственного визга, а настоящего Кумара в повозке не оказалось.
Валент пережила настоящий ужас, каждую минуту ожидая прикосновения окровавленной руки.
— Ты должен быть в фургоне! — наступала она на парня. — Я, по-твоему, одна должна справляться с охраной?! А если придет Маварий и спросит, где ты?! Даже не сказал, что уходишь по своим делам! А если бы ты отстал от обоза?! Где тебя надо было бы искать?!
Кумару было приятно, что она за него беспокоилась, но непроницаемые глаза не улыбнулись.
— Почему ты не спишь, госпожа? Тебе нужно отдыхать.
— Потому и не сплю, — буркнула сердитая Валент и отвернулась.

Спать она больше не сможет, понял Кумар. Враждебная третья сущность выгоняет ее из собственного тела — Пожирателю приходится туго там, в одиночку.
Колдун с опасением смотрел на существо рядом с собой. Пока это Валент, но стоило Большому Желтому спутнику выглянуть из-за тучки, проливая свой свет на сонные окрестности, колдуну казалось, что возле него сидит сам Золотой Белл — древнее злое и деспотичное божество, собиравший в прошлые века по всему Континенту щедрую кровавую жатву. Бог медленно поворачивал прекрасное лицо к Кумару и ухмылялся, встряхивая волосами. С волос летела во все стороны кровь.
Обманщица-Луна снова уходила за облака и морок пропадал. Рядом на телеге сидела девушка, нахохлившись, как мокрый воробей.
 
Кумар ломал голову, как заставить коней бежать еще быстрее, одного сеанса вливания энергии уже не хватает надолго, чем они будут чаще, тем быстрее она будет сгорать, и быстрее падут кони.
Маг обещал отдать часть маны только после Немисса, а до него целый день пути — все равно, что вечность.
 
                * * *

Валент потянула носом воздух: так и есть: впереди тревожный запах… Сбоку тоже…И с другой стороны…
Девушка яростно потерла нос ладонью, потрясла головой, отгоняя противный едкий запах, и завертелась на телеге, словно ее закусали дикие пчелы.
— Да сколько же их?! — жидкое золото тяжело переливалось под ресницами, кое-где вспыхивая зеленым. — Мы едем в ловушку! Ты что, не чувствуешь?! — заорала она на колдуна.
Кумар ничего такого не улавливал в ночном воздухе, но положился на нюх девушки и резко затормозил.
Недовольный конь возмущенно заржал, сзади и спереди ему откликнулись остальные лошади, передняя повозка тоже остановилась. Искусственно влитая энергия требовала выхода, кони храпели, грызли удила и норовили цапнуть зубами руку, держащую уздечку.

— В чем дело, Кумар? — раздраженный непонятной остановкой Маварий хмурил брови. — Что тут у вас? — он тревожно осмотрел Валент.
— У нас тут засада впереди! — с вызовом объяснила девушка.
Остальные охранники и мастеровые подтягивались, разузнать в чем же причина непредвиденной остановки.
— Засада? — недоуменно спрашивал народ друг у друга.
Никто ничего толком не понял.
 
— Ну! — насмешливо хмыкали ветераны-наемники. — У мастера Мавария засада! Полная.
Мастеровые прятали улыбки, делая вид, что никто ничего не знает про вспыхнувшие чувства пожилого архитектора. Это же надо, влюбился на старости лет, и в кого! В сопливую девчонку, моложе его лет на тридцать, да к тому же совершенно не похожую на приличную женщину. И чего он только в ней разглядел — как есть мальчишка, да и характером такая же.
— А что, правда, что ли, что этот мальчишка — девчонка?
— Да правда, правда, — успокаивали любопытного мастерового. — Видал, с ней колдун все время ходит, так что закатай губу-то обратно.
— Мастер-архитектор везет забаву для себя на границу, — зло сплюнули в сторону.
— Да, им-то все можно, а нам!..
— А меня прямо из храма Защитника увели, — пожаловался молодой каменщик. — От свадебного обряда. Жена осталась одна… — парнишка горестно вздохнул.
— Ты уже все уши прожужжал, — возмущались рядом. — А у меня и свадьбы не было, и жены нет никакой, мне бы матери деньги отправить суметь. Сестренка больная родилась, на ноги не встает, отец помер, а ты тут ноешь всю дорогу!..
— Сомкнуть щиты! — проорал в темноте злой голос старшего охранника.
Повозки развернули.
Выстроились все, у кого были длинные копья и щиты. Наемники молча вглядывались в темные кусты, растущие вдоль дороги. Трещали цикады и где-то далеко резко кричала ночная птица.
Напряженные руки сжимали оружие…
Напали неожиданно, когда мышцы слегка расслабились и всем уже казалось, что странной девчонке Мавария померещилось — вот тогда-то стрелы посыпались со всех сторон, как осенний надоедливый дождик.
— Поднять щиты! — надрывался командир. — Лучники, огонь!
 
Большой Желтый с любопытством наблюдал за битвой из-за острых макушек елей, а его сестра, далекая Сапфировая, со страху спряталась за ближайшую тучку. Трусиха — что с нее возьмешь? Ночное светило не спешило вылезать из укрытия, чего доброго попадут стрелой, уж лучше издалека посмотреть — надежней. Хоть людские войны и не касаются их, ночных обитателей небес, а понаблюдать интересно! Большой Желтый не сомневался, что сам смог бы драться не хуже. Какая все-таки чудная и суетная жизнь внизу. Все чего-то им не хватает, чего-то они все делят. На огромном Континенте им не хватает земли, в необъятных просторах лесов им не хватает деревьев, они готовы убивать друг друга из-за тусклого металла желтого цвета, вместо того, чтобы просто созерцать, вслушиваться, наблюдать...

Нападавшие давно уже прорвались через заграждение щитов, засверкали мечи и боевые топоры. Оружие рыжего Берка без устали наносило прямые честные удары, а сам он, весь заляпанный кровью, крутился, отмахиваясь круглым щитом. Недалеко от него, среди кучи тел, будто бы истерзанных хищниками, лежал убитый в первые минуты боя лучник Кахха и еще несколько человек из охраны, вперемешку с телами врагов. На счету Валент было уже двое, навершие копья отлично проникало между звеньями кольчуги, и противники падали, зажимая животы руками, но девушке приходилось мобилизовать все свои силы, всю ловкость и навыки акробата, чтобы самой не угодить под меч.
И все-таки, она зазевалась, стоило ей только увидеть, как сражается Кумар — он не рубил с плеча, как Берк, рядом с ним не копилась гора мертвых тел. Движения колдуна были изящными, неторопливыми, похожими на танец: шаг влево — противник отлетел назад, повалив собой нескольких своих товарищей; два шага вправо, неуловимый замах рукой — двое из нападавших улеглись на землю, столкнувшись лбами, больше они не поднялись, с воплями держась за сломанные конечности. Колдун шагнул вперед, прямо на сверкнувшее острие (Валент вздрогнула) и слегка развернул корпус — в обеих его руках тут же закрутились мечи, отобранные у противника, сам же противник уцепился за бок и думать забыл подняться на ноги.
 
Девушка ошеломленно хлопала глазами, такой техники боя ей не доводилось видеть. Кумар никого не убил, но надолго вывел из строя нападавших, остальные охранники не были так милосердны. Сражение шло всего несколько минут, но поле усеивали перерубленные мертвые тела. Смятые шлемы, вдавленные в разбитые черепа, покореженные доспехи в бурой массе внутренностей, отсеченные кисти рук — среди этой изувеченной массы были и два воина, убитые лично ею, Валент, проткнутые копьем.
Глядя на это смертное пиршество, девушка испытывала непонятное возбуждение, радость.
— Валентсия, берегись! — крик Мавария вывел ее из оцепенения, и она смогла защитить руками лицо. На нее тяжело и неловко упал здоровяк Фарха — тяжелый топор пробил ему позвоночник.
 
С этой минуты на поле боя все смешалось в один туго закрученный узел — поднимался ураган.
— Валентсия! — архитектор спихнул с нее мертвое тело из-под которого она тщетно пыталась выбраться. — Жива?
Маварий поразился взметнувшемуся желтому блеску в глазах девушки.
 
Валент оттолкнула его, облив расплавленным золотом, и направилась к горе трупов, невзирая на крутящиеся вихри урагана — она была неподвластна разгулявшейся воздушной стихии…

                * * *

Золотой Белл торжествовал: его терпение было вознаграждено сторицей. Ах, как жаль, что нет у него священного жертвенного ножа, специально изогнутого, чтобы легче было достать сердце из груди, но ничего, вполне подойдет вот этот боевой топор, который воин обронил рядом со своим телом.
Со скрежетом прорубив кости грудной клетки, Белл поспешил выхватить еще теплое сердце, тонкие трубочки сосудов лопались, обдавая его благословенной кровью, не успевшей свернуться.
— Ха-ха-ха! — бог радовался, как ребенок, омывая лицо.
— Ррах-ха-хах! — бесновалась Клесс внутри беспомощного носителя.
Впрочем, носителя больше не было, его сущность оказалась выжата насухо капризным богом и пинком отброшена на самое дно. Тело отнимали друг у друга два основных противника: Золотой Белл — кровавый бог и Пожиратель магической энергии — энергии драконов.
Белл с каждой минутой становился сильнее, и Клесс с большим трудом удерживала в себе его ману, которую отторгал собственный заряд. Измученная, она сдавала позиции и готовилась к смерти.

«Не умирай, борись!» — вдруг толкнула ее сущность девочки, брошенная переломанной куклой на дно колодца сознания.
«Прости, — каялась Клесс. — Я виновата перед тобой».
«Да, ты виновата, ненавижу тебя, но сделай, хоть что-нибудь!» — рыдала Валент. 
Клесс снова набросилась на враждебную энергию…

                *
                * * *

Бой закончился вместе с сокрушительным ураганом. Маварий отметил необычную для этих мест силу ветра. Невозможно было выбраться из-за укрытия телег, слава Защитнику, фургоны тяжело нагружены и смогли устоять, кроме одного, самого легкого — остатки от него разметало по полю, а лошадь бродила в стороне, волоча за собой оглобли.
Пожилой архитектор смог, наконец, подняться на ноги. Все нападавшие оказались мертвы, словно этот ураган нес в себе смерть, но люди Мавария — мастеровые, рабочие и инженеры — в большинстве своем уцелели и потихоньку вставали на ноги, выбирались из ненадежных укрытий.
Среди павших на поле брани неторопливо бродил странный пассажир обоза, заплативший за проезд мешочком самоцветов — мастер-архитектор потому и запомнил его, что плата превышала все допустимые размеры, но этот парень не принял возражений, теперь он разглядывал лица убитых врагов и зачем-то дотрагивался до тел. Иногда по прижатой руке проскакивали голубые искры.
Маг.
Вот откуда ураган! Вот откуда нападение! Вот из-за кого старый заслуженный архитектор лишился части дорогого оборудования для изучения грунта. А ведь придется выбирать подходящее место, куда поставить крепость — теперь вся надежда на мастеровых, да на свой богатый опыт.
А где же Валентсия? С девчонкой что-то творится, а что, Маварий понять не мог.

Дочь его друга, его будущая жена, с которой архитектор собрался провести остаток своих дней в согласии и любви, обнаружилась там же, среди мертвых тел.

С лучезарной улыбкой она врубалась топором в доспехи мертвецов и доставала из-под них кровавые комки, брызгающие во все стороны черными каплями.
Окаменевший Маварий смотрел и не мог оторвать глаз от ее безумного лица. Девушка заливисто хохотала, прислушиваясь к себе, кружилась словно в танце, подняв в одной руке оружие, в другой сжимая вырванное сердце.
Архитектору внезапно стало плохо: прожитые года улеглись на его плечи неподъемным грузом, и он упал под ноги своим рабочим — сознание милостиво отпустило его.
 
...Валент, вернее, носитель сущности Золотого Белла яростно отбивался от схвативших его, вернее, схвативших тело девчонки-носителя двух человеческих особей.
Как жаль, что ему попалось такое тщедушное тело, рано он обрадовался жертвенной крови — она еще не успела превратиться в магическую энергию — он поторопился. Белл признался самому себе, что допустил роковую ошибку — проявив чувства, он потерял осторожность, а тело полудохлой девчонки не справится с двумя мужскими особями. В этом отчасти виноват он сам, потому что выкачивал из нее энергию, не заботясь о сохранении здоровья, носителей можно менять, и в дальнейшем он намеревался найти сильного мужчину, красивого лицом и прекрасного телом, каким когда-то был он сам — бог весьма ценил физическую красоту...

— Усмири ее, Кумар! — маг положил руку на шею извивающемуся существу, которое недавно было Валент.
Колдун быстро сорвал с шеи один из амулетов, замер над ним на одно мгновение и приложил девушке ко лбу. Яростное сопротивление ослабло, теперь Валент лишь слабо вздрагивала.
Ольсо сосредоточился на движении маны.
В это невозможно было поверить! Он, маг с энергией дракона, добровольно расставался с ней, и не просто расставался, а отдавал ее Пожирателю! Своему природному врагу, делая того сильнее! И ради кого?! Ради девушки, которая отвергла его!

«Ты жива там?»
«Не бойся, — ехидничал Пожиратель, — я оставлю тебе немного».
Им не нужно было говорить между собой, не нужно было мысленно произносить слова — они понимали друг друга на ментальном уровне.
 
Кумар держал амулет на лбу девушки и следил за магом, раздумывая, что еще он может отдать тому, если вдруг тот решит, что мана нужна и ему самому. Кроме своей жизни обещать было нечего, а ее он уже отдал в пользование дракону-одиночке. Но, кажется, Ольсо выполняет обещание, несмотря на то, что ему явно становится плохо. Маг заметно побледнел, присоединил вторую руку.
Валент задергалась, несмотря на амулет, распахивала глаза, менявшие цвет с желтого на зеленый и обратно, сучила ногами, скребла ногтями землю, но власть амулета над телом была сильнее и сопротивляться она не могла. Внутри нее шла ожесточенная борьба двух сильных магических сущностей и где там была сама Валент даже Кумар не смог бы сказать.
 
Тело девушки выгнулось дугой, и колдун чуть-чуть не выпустил из рук амулет. В глазах, наполненных тяжелым золотом, проступила боль и обида. Магическая энергия заполнила Пожирателя и двойной заряд уничтожал бога-паразита.
Тяжелый янтарный взгляд, лежащего на земле существа, вспыхнул с нечеловеческой силой и померк, руки Валент бессильно разжали кулаки, полные пожухлой травы, глаза закрылись, сомкнутые губы разжались, тело обмякло.
Амулет больше был не нужен, он развалился на части, стоило Кумару ослабить напряжение в руке, растрескался, в нем не осталось ни частички силы. Да и сам колдун чувствовал себя опустошенным, несмотря на то, что это маг отдавал свои силы, а не он.
Ольсо лежал, ткнувшись носом в землю. Колдун поднялся на дрожащие ноги и перевернул его на спину.
Широко открытые глаза дракона смотрели в светлеющее небо застывающим взглядом. Ольсо был мертв.
Он добровольно отдавал свою энергию Пожирателю, просто, если уж творишь доброе дело — делай его до конца, не останавливайся на полпути, а части энергии не хватало, чтобы справиться с кровожадным богом, и Ольсо отдал ее всю до капли. Нет, он не был легкомысленным, он не был беспечно-добрым — он знал, что на его поимку отправили целый вооруженный отряд, значит покоя ему не видать. Не в этот раз, так в другой, но Магистр дотянется до него.
А чем бесславный конец…
Уж лучше так.

                * * *

Валент, бледная и осунувшаяся, как после тяжелой болезни стояла над невысоким холмиком. Там, в холодной глубине могилы упокоился ее друг, которому она обязана жизнью.
Отдавать теперь этот долг некому.
Кумар натаскал камней, защиту от разного зверья и холмик превратился в маленький курган.
— Ты его ненавидел, — сухие губы разлепились для того, чтобы произнести обвинение.
— Ты ошибаешься, госпожа моя, — возразил колдун. — Просто я пытался защитить тебя.
— От кого? — усмехнулась Валент. — Ольсо знал, что я оборотень, но ему было плевать на это.
Кумар, как обычно промолчал, только посмотрел на странную девушку, которая не хотела ни от кого никакой помощи. Стоит ли ей говорить, что энергия Пожирателя и энергия Ольсо не смогли бы подружиться никогда. Рано или поздно один из них убил бы другого и, скорее всего Валент не справилась бы с опытным и сильным драконом.
 
Обоз медленно тронулся, держа курс по лоции на Немисс, там будут набраны другие охранники, чтобы двигаться дальше, глубоко на север.
На стоянке в крупном городе Валент сообщила Маварию о своем решении вернуться, и тот не стал ей препятствовать, удивился только, что вместе с ней собрался уходить Кумар. Это было немного неприятно. Но, увидев на следующий день своего телохранителя молчаливого и хмурого во втором фургоне, где он и должен был находиться, рядом с оборудованием, Маварий сделал вид, что все в порядке, не стал приставать с расспросами, и так все ясно — девчонка ушла одна…

Ночью Валент прибилась к каравану, следующему на юг, попросив за лоцию и охрану две серебряные монеты.
Хозяин груза обрадовался мальчишке-наемнику и такой дешевой цене за его работу, а сама Валент старалась отбросить ненужные воспоминания — сколько еще будет всего на дорогах Империи, нужно учиться пропускать все мимо себя, а не терзаться понапрасну.
Вот только иногда всплывал в памяти нежный полынно-медовый запах. Валент вздыхала, хмурилась и отгоняла его прочь...