Комсомольская юность

  В учебном отряде связи Черноморского флота я находился девять месяцев, готовился к службе на военных кораблях.  Прилежно изучал азбуку Морзе, профессию радиотелеграфиста, морское дело.  Помню, когда впервые вышел в эфир и услышал мелодию «Всё стало вокруг голубым и зелёным…», а потом дискант морзянки   корреспондента (по нынешнему абонента), который находился где-то в Атлантическом океане, у меня подкатил комок к горлу от счастья. Я думал, что до моей мечты осталось совсем немного. Но подвела доброта.  Говорят, ведь, не делай добра, не будет зла (так любила повторять одна знакомая женщина). В этом случае судьба нанесла удар, откуда я совсем не ожидал.  Командиром моей учебной роты был старший лейтенант Верлока,  участник десанта на Малой земле под руководством легендарного Цезаря Кунникова.  Добрый и чуткий офицер.  Выделив меня, вероятно по той причине, что я был дисциплинированным, толерантным матросом, он попросил однажды помочь ему перевезти на дачу какой-то строительный материал.  Я с удовольствием принял предложение. Во-первых, хотелось проехаться по городу Николаеву,  так как во время увольнений молодые матросы обычно прогуливались где-то недалеко от части, во-вторых, мне хотелось сделать что-то хорошее такому приятному командиру без всякой задней мысли. Конечно, я отказался от денег, которые он предлагал за услугу.  В ответ на это он решил сделать мне подарок – распределил  на Дунайскую Краснознамённую флотилию  (КДуФ). Объяснил это тем, что хотел, чтобы я продолжил службу поближе к дому. Он не учёл, что дом то мой был в Кривом Роге, а просто призывался я из Молдавии.
 
   Так  я стал радистом десантного корабля (плашкоута). Да,  полноводный и широкий Дунай не океан и даже не море, но была ещё  надежда однажды перевестись на настоящий флот. Несколько раз участвовал в учениях в том числе с переходом по морю в Николаев (всё таки судьба зачем-то вела меня в этот город).  Но нагрянуло сокращение вооружённых сил на один миллион двести тысяч.  Радисты не подпадали под демобилизацию и меня перевели на узел связи КДуФ. Стало совсем грустно,  Правда, в части поддерживался морской уклад жизни - терминология, форма одежды и даже паёк остались морскими.
 
 Начальник узла капитан-лейтенант Шмелёв увидел во мне неплохого военнослужащего, порекомендовал поступить в военно-морское училище им. Попова в Петергофе. Я поехал туда. Сразу же столкнулся с  разочарованием. Во-первых, согласно аттестату матроса береговой службы,  мне не предоставили паёк плавсостава. Во-вторых, буквально на следующий день нас абитуриентов послали окапывать деревья в каком-то саду за городом. Помню, очень увлажнённая, тяжёлая почва и не спецодежда, а своя морская форма. Вскоре, я остался в этом саду один, все остальные разбежались. Такое неуважение в дисциплине меня сильно разочаровало. Поэтому, я не стал скрывать от медкомиссии, что у меня проблемы с желудком, что   часто донимает изжога. Гастроскопия подтвердила гастрит, эрозию пищевода и ещё что-то. Через день я был отправлен назад в свою часть.

   Не смотря на неудачи и разочарования, я добросовестно относился к своим обязанностям. Не допускал никаких нарушений дисциплины.  В Измаиле много пивных заведений, где желающие всегда могли выпить кружку или две вина.  Матросы часто пользовались этим, из-за чего попадали бывало на гауптвахту. Меня это не прельщало.  У нас не было «дедовщины», но младший командный состав и старослужащие (а я застал ещё тех, которые служили по пять лет), порой  допускали несправедливость по отношению к молодым матросам. У меня был командиром отделения старшина второй статьи Антоненко Владимир. Он, проявляя порой элементы самодурства,  злонамеренно назначая меня на  самые тяжёлые  вахты  на узле или при штабе ПВО  12-18 (это как раз послеобеденный сон)  и 00-06. (жутко клонит в сон, так как перед вахтой невозможно выспаться в часы бодрствования части). И так продолжалось месяцами.

  Во время несения вахты на узле связи мы принимали и передавали постоянно радиограммы, отрабатывая навыки приёма и передачи на телеграфном ключе. В штабе ПВО  радист принимал сообщения  о нарушениях воздушного пространства самолётами НАТО (учебные), планшетист наносил это на  планшет, а оценку давал дежурный офицер.  Здесь как-то состоялся интересный разговор с капитан-лейтенантом, который во время войны служил на катерах ВМФ.  По его словам, однажды ,при высадке десанта на Крымский полуостров, катеру не удалось подойти близко к берегу из-за сильного обстрела. Командир  скомандовал десанту прыгать в ледяную воду.  Некоторые солдаты стразу ушли под воду, такая там была глубина. Оглядываться не было времени, катер ушёл за новой партией.  Когда вышли в море и артиллерия противника уже не доставала, командир дал команду зачистить корабль. Матросы нашли двоих солдат, по их словам, не умеющих плавать. Тогда их поставили на корме и расстреляли. Командир объяснил это так: «Я не хочу, чтобы меня поставили к стенке за невыполнение боевого задания».

   Я заметил, что ко мне стал присматриваться замполит капитан-лейтенант Рыбалко.  Я вообще считал эту единицу в воинских частях полезной. Ещё в учебном отряде в Николаеве молодой замполит в беседах с матросами не советовал делать себе татуировки.   А ещё он говорил:
-Не понимаю, зачем матросы уродуют такую красивую морскую форму ( в эти годы модно было из брюк делать клёш - в мокрые штанины вставлялись фанерки, растягивали низ брюк до сорока сантиметров или даже вставляли клинья). Я прислушивался к его советам и принимал их.
Вот и теперь, Рыбалко предложил комсомольцам избрать меня секретарём первичной комсомольской организации. Таким образом я около трёх лет руководил комсомольцами части.  Через год он посоветовал мне вступить в КПСС. Я удивился:
-Да я никогда и не думал об этом. Какой из меня коммунист?
-А ты будешь учиться, товарищи тебе помогут. В будущем тебе это пригодится. Партия взяла курс на то, чтобы её ряды пополнялись рабочими, колхозниками, солдатами и матросами. 
 Я послушался.
 
  Позже, я был назначен командиром отделения, старшиной второй статьи, а к концу службы направлен на шестимесячные офицерские курсы и закончил срочную службу на флоте в звании младшего лейтенанта. Демобилизовали меня в числе первых, так как я поступил в Измаильский Государственный педагогический институт.

   К этому времени в моей жизни произошло важное событие, которое существенно повлияло на дальнейшую судьбу. Я встречался с девушкой. Постепенно мы полюбили друг друга. Случилось так, что она забеременела. Я не мог не жениться на ней. В положенное время у нас родился сын.  Из-за этого я не мог учиться на стационаре, пришлось перевестись на заочное отделение, устроиться на работу. Безработицы в стране не было. Но, мне, без гражданской профессии, трудно было найти работу. Парадокс в  том, что и на «черновую» работу меня неохотно брали из-за моего интеллигентного вида. Мол, какой из него работник? С трудом  устроился подсобным рабочим на  судоремонтный завод. Через месяц или два я получил травму на работе, неудачно спрыгнув в карьере на глину в кузове самосвала.  Некоторое время находился на больничном. В это время ректорат потребовал  определиться с учёбой. Как вариант, мне предложили взять ходатайство в Горкоме Комсомола о переводе на заочную форму обучения. Явился туда, но неожиданно мне предложили должность инструктора в аппарате горкома.

  Больше года я работал в этой должности.  Вероятно, неплохо  получалось. В курируемых  организациях  колхозов и городских предприятий мне удалось внести свой вклад в улучшение работы. Решением бюро ГК ЛКСМ я был рекомендован на должность секретаря комитета комсомола на правах райкома в  Советском Дунайском Государственном пароходстве.  В городе это самое крупное предприятие. На учёте в комитете комсомола более трёх тысяч комсомольцев. Администрация и партком уделяют должное внимание комсомолу. У меня появился свой позывной, для рассылки рекомендаций  и указаний на все суда и предприятия пароходства через радиосвязь.

 Для изучения обстановки и оказания конкретной помощи судовым комсомольским организациям по рекомендации парткома пароходства я неоднократно плавал на судах за границу и в каботаже. Последние два года во время таких командировок выполнял роль помполита. Побывал в портах Туниса, Ливии, Сирии, Ливана, Турции,  по Дунаю посетил все придунайские страны (Румынию, Болгарию, Венгрию, Чехословакию, Австрию), на буксирах ходил в Николаев и Херсон. Однажды участвовал в совещании комсомольских секретарей всех пароходств СССР у Министра морского  транспорта. Комсомольских секретарей принимал секретарь ЦК ВЛКСМ Павлов. Им была организована встреча с легендарными  диктором радио Левитаном, спортивным комментатором Озеровым, с  журналистами.
 
Поработав на этой должности четыре с лишним года, я стал  задумываться о том, что возраст уже подпирает, надо что-то предпринимать. Вероятно, эта невысказанная мысль каким-то образом дошла до аппарата Горкома КПСС.  В январе 1964года пеня пригласили на должность интсруктора горкома. Мне было 27 лет.