Утопающий

Вообще не знаю, зачем поехал на этот пикник с коллегами. Не люблю шума и многолюдия, поэтому решил отделиться от компании жарившей шашлык и спуститься к реке. Берег тут высокий и крутой, спускался тяжеловато, отмахиваясь от стай комаров. Спустился, смотрю, что-то бултыхается в воде.

Да, это он.

Не в том дело, что я ему завидовал. Завидывать там нечему. Хамоватый дурак, просто язык подвешен, ну и наружность не самая худшая. Девушкам на работе нравился, и не одну, по секрету, в постель затащил. Это я точно знаю. Да и не только я. Он и сам не скрывал особо. Да и они не скрывали, те, что незамужние, естественно. Не за это я его ненавижу.

Он всегда ехидничал, часто очень обидно, но вроде я не должен был обижаться, потому что он шутил, по дружески подкалывал. Когда я обижался, он извинялся, долго и вежливо, но выставлял всё, сука, в таком свете, что я шуток не понимаю, что у меня чувства юмора нет. Мол, не дал бог, что поделаешь?
Один раз я чуть не двинул ему в морду, но меня схватили, удержали. В общем, я опять был выставлен скучным неадекватом, а он остался рубахой-парнем и весельчаком-каламбуристом. Поэтому мне часто приходилось ухмыляться, похохатывать, делая вид, что мне очень смешно от его идиостких подколов в мой адрес, в любом случае, я выглядел глупо. Окружающие смотрели на меня с лёгким презрением, отворачиваясь, прятали улыбки. При этом ещё больше любовались им, он их развлекал.

Он мог, например, подойти ко мне, заговорить, а потом сказать:
- Фуу, что это у тебя изо рта так воняет. Зубы надо чистить по утрам.
А потом хохотнуть и ретироваться:
- Да ладно, не напрягайся, что ты, я же шучу.
И неважно было, что я всегда чистил зубы и изо рта у меня никогда не воняло. Важны были его слова, никто ведь не станет проверять. Не буду же я подходить к людям и говорить:
- Давайте я на вас дыхну, понюхайте, у меня же вовсе не воняет изо рта?

А теперь эта сволочь, бултыхается в воде, да нет, даже не бултыхается, хлюпает, едва заметно, чтобы только на воде удержаться, на большее нет сил. Даже крикнуть не может. Только глазами маячит: Спаси, мол, и губами шевелит, что-то говорит, но не слышно его. Какой-то приступ видно схватил. Когда приехали на пикник он уже подвыпивший был, здесь ещё накатил, и решил спуститься к речке, искупнуться. В воде то его и скрутило.

И вот сейчас, стоя в нескольких метрах от едва держащегося на воде человека, я поразился своему хладнокровию. Я чётко понимал, что ненавижу его и нисколько не пожалею, если эта тварь нахлебается воды и сдохнет.
Зачем я вообще пришёл сюда? Чёрт меня дёрнул. Спустись минут на десять позже, всё было бы уже кончено. Но я спустился именно сейчас, когда он ещё бултыхался на поверхности и взглядом просил меня о помощи.

Тварь, поганая тварь, где твои чёртовы друзья, смеявшиеся твоим шуткам? Они жарят шашлык. Понял? Ты им не нужен. Пока ты у них на глазах и фиглярствуешь, они помнят о тебе, как скрылся – на хер не нужен. Вспомнили бы попозже, и не потому что забеспокоились, а просто захотелось бы услышать новую порцию шуточек. А тебя нет, а где же ты? А ты уже рыбок кормишь. Печально.

Но я пришёл. Я пришёл, мразь, и стал твоим господином, и теперь решаю, жить тебе или сдохнуть. Мне не хочется оставлять тебя в живых. Можно даже наоборот, схватить тебя за волосы и ненадолго опустить в воду. А потом закричать:
- Скорее сюда, люди! – и когда все сбегутся, долго объяснять, как я спустился, смотрю, а тут такая картина, начал вытаскивать, но было поздно…

Слёзы траханных и недотраханных тобой колежек по работе, восклицания “такой молодой!”. Но главное, то, что я на всё это буду смотреть, живой, а ты нет. Хорошая шутка, не правда ли? Пошутить с тобой, мразь?
Всё это пронеслось в мыслях, за несколько секунд ступора. Потом я решительно зашёл в воду, схватил его под мышки и вытащил, там и глубина была всего до груди, но он навряд-ли дотянул бы до берега, если бы не я.

- Спасибо, друг – прошептал он едва слышно – ох, схватило… приступ.. бывает иногда… в воде первый раз так… я думал конец… бог тебя послал мне… - причитал он.
Хотелось его заткнуть.

Ха-ха, бог послал, конечно, богу до тебя много дела, ты же светоч, твою мать, таких как ты, конечно, нужно спасать. Болван, знал бы, как ты мне противен.

Он лежит на песке. Я крикнул людей, все обступили его, а я стою в стороне, и мне уже сейчас тошно, потому что представил, как недели через две, сижу с этим идиотом где-нибудь в кафе, и он рассказывает кому-то как я его замечательно спас. Он будет говорить, что я отличный парень, но и тогда, обязательно подъёбывать, со своим восхитительным чувством юмора и гоготать.
За что я себя не уважаю больше всего, так это за то, что даже на низкий поступок у меня не хватило смелости, даже на простое бездействие, не хватило…