Кольцо раздора

  В ком есть и Совесть, и Закон, тот не украдет, не обманет. А вору дай хоть миллион, он воровать не перестанет.               
               
                И.А Крылов             
               

                Мечты Ульяны

Теплый, июльский вечер потопил в мягких, бархатных сумерках растущие вдоль русла реки раскидистые вербы. Окутанные темнотой, кроны деревьев  слились в неприступную с волнообразным верхом стену, и в воздухе наполненном вечерней прохладой, еще пронзительнее, еще гуще запахло сыростью. На черном небе предвещая ясную погоду, заиграли тонкими иглами лучиками звезды и далеко, далеко на горизонте, временами озаряя контуры туч, принялись зловеще вспыхивать и гаснуть зарницы. На обрывистом берегу реки, рассевшись полукругом около костра, коротают теплый летний вечер сельские парни Генка Сычев, Петька Соболев, а вместе с ними Ульяна Рябинина.               
Ульяна мечтательница и выдумщица, она любит смотреть индийские фильмы про любовь, после которых начинает выдумывать различные романтические истории. В основном все происходящие с ней события девушка связывает с сетью интернета, так легче, ведь не каждый же день в село приезжают звезды эстрады и прочие знаменитости. А по сути, так вообще не приезжают, чего они не видели в сельской глубинке.               
 А так, к примеру, если подключить воображение, то можно рассказать подружкам о том,  что в недавнем времени на ее страничку в «Одноклассниках»  случайно заглянул продюсер группы «Виагра» Константин Меладзе. Мало того, что заглянул, так еще по достоинству оценил красоту Ульяны, и предложил ей войти в новый, только что формирующийся состав группы.               

- Вот даже как - язвительно улыбались подружки и, перекинувшись взглядами, начинали приставать к Ульяне с просьбой, что бы она дала  почитать переписку, которую  ведет со знаменитым продюсером.               
- Удалила я ее - чувствуя как на щеках начинает, разливается стыдливый румянец, оправдывалась девушка, - побоялась, что мама прочтет, вот и удалила.               
- Врешь ты все, врешь, - наседала на Ульяну - худенькая и вечно всем недовольная Олеся Сухотина, которую больше всего раздражали Ульянины выдумки - а врешь потому, что хочешь быть лучше нас. И не писал тебе никакой продюсер, нужна ты ему как рыбке зонтик или собаке пятая нога.               
- Нужна! – кротко в такие минуты отвечала Ульяна и, стараясь не глядеть в лица подруг поднималась с лавочки. Не поднимая головы, брела прочь, стараясь таким образом скрыть от девчат выступившие на глазах  слезы. Обидно было, ну почему, почему они такие злые, ведь каждый человек имеет право выдумывать все, что он захочет, и жить в этом волшебном, выдуманном им мире.               
Мечтать и фантазировать,  Ульяне было гораздо приятнее в обществе соседских парней, а по совместительству и друзей детства, Петьки Соболева и Генки Сычева. Те в отличие от завистливых подруг, снисходительно выслушивали ее сказочные грезы и никогда не придирались с просьбами показать переписку со знаменитостями.               
- А вы знаете мальчишки - Ульяна  до недавнего времени задумчиво глядевшая на пламя костра вскинулась и восторженно посмотрела на парней. В карих, чайного цвета глазах отражались блики пламени, в результате чего казалось, что в глубине девичьих глаз мерцают золотистые огоньки.               
– Мне на днях такой замечательный сон приснился. Вот как будто сижу я,                в таком красивом, цветущем саду. А кругом черемуха цветет, осыпаются на землю белые лепестки и воздух от цветущих черемуховых кустов  такой сладкий, как духи. И сижу я на такой красивой, украшенной резьбой  кипарисовой скамеечке у мраморного фонтана. И фонтан этот такой чудной, не такой как их обычно делают в виде скульптуры или вазы. А сделан он  в восточном стиле, в виде шестиугольника и вода в нем прозрачная, прозрачная. Да такая чистая, что видно как солнечные блики играют на дне, усеянном галькой и золотистым песком. И плавают там, знаете кто?               
Петька, подкинув в костер сухих сучьев, взглянул на Ульяну, он догадался, что в фонтане будут плавать золотые рыбки и, тем не менее, стараясь угодить рассказчице, отрицательно покачал головой.  Тем самым давая знать, что они с Генкой не догадываются о том, кто же это  может плавать в таком красивом, мраморном фонтане.               
- И не догадаетесь  - довольная тем, что поставила парней в тупик, лучезарно  улыбнулась Ульяна - а плавают там золотые рыбки. И, их там так много, так много,  что и пересчитать трудно.               
- Хы, рыбки - восхищенно покачал головой Генка, закончивший  оттачивать на бруске нож и выхватывая из ведра с водой небольшого сазана, чешуя которого при свете пламени костра  полыхнула серебристыми бликами.               
- А сижу я около фонтана в белоснежном, украшенном золотыми узорами платье - увлекшись пересказом своего сна, Ульяна уже не обращала внимания на своих собеседников, – а платье на мне такое красивое с декольте, открытой спиной и плечами. А платье в талии перехватывает золотой поясок, украшенный драгоценными каменьями. А мою шею, в несколько рядов обвивают жемчужные нити. Вот только жемчужины не перламутровые как обычно, а с таким нежным, розовым оттенком. И вот сижу я у фонтана, а на  поверхности воды лепестки алых роз и жасмина плавают.               
- Красиво, совсем как в сказке  - на мгновение, отвлекшись от чистки рыбы,  улыбнулся Генка.               
- И тут! - словно подчеркивая важность момента, Ульяна прижала обе руки к взволновано вздымающейся груди, а сама посмотрела перед собой восторженными глазами -  из глубины фонтана всплывает карп. И такой умница, такой умница, плывет ко мне, и вижу я, что губами он держит золотое кольцо украшенное таким продолговатым  зеленым камнем. И камень этот не малахит вовсе, а такой, как бы прозрачный. И что самое интересное, горит этот камень изнутри зеленым светом и искрится зелеными брызгами.               
- Изумруд? – проведя рукой по волнистому чубу, поинтересовался Петька, внимательно слушающий пересказ Ульяны, - если зеленый и брызгами искрился, то непременно изумруд.               
– Да, изумруд.  Ну, конечно изумруд  - согласилась Ульяна,  - так вот, подплывает эта рыбина ко мне и смотрит, смотрит на меня такими добрыми, ласковыми глазами. А тут,  ветерок в сад залетел, и чудится мне как в пении ветра, шорохе цветов, листьев, как будто кто шепчет мне, «опусти руку в воду, красавица, прими в дар перстенек драгоценный». Опустила я ладонь в воду, подплыла рыбина ко мне и перстень этот золотой, с изумрудом в мою ладонь аккуратно положила. Представляете?                               
Проговорив последние слова, Ульяна окинула взглядом парней, Генке, по всей видимости, был безразличен ее рассказ, нахмурив лоб, он усердно чистил рыбу и тут же кромсал ее ножом на куски. Петька, слушал внимательно, и теперь после того как Ульяна закончила пересказ своего сна, поднял голову и задумчиво посмотрел на звездное, раскинувшееся над головой небо.                                                Желание фантазировать накатывало на Ульяну внезапно и так же внезапно откатывалось прочь, оставляя в девичьем сердце чувство легкой грусти. Мраморный фонтан с плавающими в нем золотыми рыбками, зеркальный карп, вынырнувший из глубин водоема с золотым, украшенным изумрудом перстнем, все это было плодами ее воображения, красивыми грезами,что жили в душе  простой деревенской девушки.                           Ульяна понимала, что и в ее недалеком будущем все сложится, так, как и у всех сельских женщин, где вся жизнь держится на трех китах; доме, семье, и бесконечных хлопотах по хозяйству.  Но на иную судьбу, даже с ее красотой рассчитывать не приходилось.  Девушка вздохнула и поникла головой. Погас в ее очах восторженный блеск, а на высокую грудь  упали  вьющиеся волосы.               
- Ты молодец Ульяна - лаского проговорил Петр, - с твоей красотой  тебе на актрису учиться надо, глядишь, будешь сниматься в кино или выступать на театральной сцене.               
- Для того что бы учится деньги нужны - грустно проговорила девушка   небрежно подхватывая ладонями, а затем перекидывая на спину волосы - а где их взять?  И так с матерью еле-еле концы с концами сводим, сестренки отца неделями дома не видят, все по калымам ездит, плотничает.                Отец Ульяны, завербовавшись в строительную артель, работал в городе, ставил дома, рубил бани. И дома появлялся набегами, привозя семье деньги, продукты и городские гостинцы.               
- Ах, мальчишки, - девушка притянула к груди  колени и обхватила их руками,                - как было бы здорово, если бы мы сейчас нашли в желудке сазана настоящий, золотой перстень с изумрудом.                Генка, с юных лет известный чревоугодник, сполоснул в миске с речной водой куски очищенной рыбы и, обваливая их в пакете с мукой, поинтересовался.               
- А если бы ты нашла золотой перстень, что бы ты с ним сделала, Ульяна?               
- Не знаю, если бы перстенек был женский, то носила бы сама.               
- А если бы попался мужской? – поинтересовался, доставая из рюкзака пакет с вареными яйцами Петька, и добавил - раньше купцы носили перстни золотые с драгоценными камнями.               
- А если бы перстень попался мужской, - Ульяна оторвала голову от колен и улыбнулась, - тогда бы увезла его в город. Сдала в ломбард, а вырученные деньги разделила бы на всех нас, поровну. А ты, как бы ты поступил на моем месте Генка?                Генка, пристраивая сковородку на подернутые сизым пеплом угли, шевельнул бровями и, недолго думая, ответил.               
- Я бы тоже сдал кольцо в ломбард, а деньги разделил бы на всех поровну.     - Не темни, Генка, - весело хохотнул Петька - уж я то тебя знаю, если бы ты нашел золотое кольцо, то ты бы его в ломбард точно бы не повез.               
- А чтобы я с ним, по-твоему, сделал? – аккуратно укладывая куски рыбы на брызгающую маслом сковородку, Генка бросил в сторону друга косой взгляд - думаешь, себе примылил?               
- Ну, это надо еще посмотреть какое бы ты кольцо нашел, - в карих глазах Петра заискрились лукавые огоньки. В отличие от своего друга, питающего пристрастие к чревоугодию, Петька отличался чувством юмора,  любил пошутить и весело посмеяться.               
- Вот допустим Уля, - лукаво поглядывая в сторону девушки, продолжил Петька - нашел бы Генка колечко и утаил бы его от нас, и потом ровно десять лет носил бы его в кармане.               
- А что потом? - Ульяна кивком головы отбросила на спину поток русых волос,  отливающих при свете малиново рдеющих углей,  золотистой медью - а что было бы с Генкой потом, лет через десять?                Петька, с трудом сдерживая клокочущий в груди смех, кашлянул в кулак и с серьезным видом продолжил.               
- А через десять лет, он, Уля, превратился бы в назгула. И если бы на какой-нибудь крылатой твари не улетел в Изенгард служить своему черному  властелину Саурону. То летал бы над нашей деревней и всех терроризировал.                Девичий смех, словно звон золотого колокольчика, рассыпался над гладью ночной реки играющей в лунном свете серебристыми бликами и растворился в густой, чернильной мгле летней ночи.               
- Фильмов «Властелин колец» насмотрелся? - добродушно проворчал Генка, снимая с углей сковороду с жареной рыбой и подбрасывая в кострище охапку сухих сучьев.                Упавшие в костер  сучья затрещали, забрызгали искрами и клубившаяся в кустах, под берегами реки и ночной степи мгла, казалось, ждала этого момента. В мгновение, как только на угли упало топливо,  она поглотила в себе сидящих у кострища ребят, и вокруг стало темно.                Но вот, под сучьями заплясали языки пламени, и темнота, поглотившая в себе берег на котором сидели ребята, нехотя отступила, затаилась в раскидистых кронах верб, озаренных призрачным серебром струящегося с неба лунного света.               
                ***
После ужина, сполоснув в реке посуду, Ульяна аккуратно разложила на посудном полотенце сковородку, нож, вилки и три кружки. После чего, глядя как на черном бархате ночного неба мерцают звезды, с грустью произнесла.                - А хорошо бы, мальчишки и в самом деле найти золотой перстень.                - Да сдался тебе этот золотой перстень – Генка, рассматривая фотографии, скользнул пальцем по экрану сенсорного телефона.                - Платье хотела себе новое купить - словно не слыша Генкиного недовольства, произнесла Ульяна - в городе на рынке видела, зеленое, с черными витиеватыми узорами. Красивое.                - Так вон - Генка кивнув головой в сторону притихшего в ночную пору села, посоветовал - подрядись к кому-нибудь из стариков картошку полоть, вот и заработаешь на платье.                - Ишь, что придумал -  обиделась Ульяна - дома, над этой картошкой как рабыня Изаура на сахарной плантации, вкалывала. А теперь еще идти чужим людям огороды обрабатывать? Нет уж, не пойду. Итак, всю шею и плечи на солнце сожгла.                «Бедная ты моя» - с нежностью глядя на Ульяну подумал Петька. Он был влюблен в эту красивую, пышнотелую девушку, вот только признаться ей в своих чувствах никак не решался. Стеснялся.                Любовь, как известно, и доказано всеми драматургами мира, есть тот самый двигатель, что толкает на необдуманные поступки всех тех, в чьих сердцах поселилось это пламенное чувство.                Вот и Петька любуясь, как при свете костра вспыхивают золотистой бронзой русые волосы Ульяны, сказал.                – Как-то моя бабка рассказывала, что в доме, где раньше было правление колхоза, жил священник Назарий. Перед тем как его чекисты арестовали, поп успел спрятать церковные ценности. И по слухам, спрятал  он их в тайнике своего дома.                - Сказки все это - ложась на спину и устремляя взгляд на звездное небо, пробубнил Генка -  если бы в поповском доме были бы спрятаны сокровища, так его бы еще в прошлом веке по бревнышку раскатали.                – Ген, ты бы помолчал, а? - досадливо поморщился  Петька – я кажется не с тобой, а с Улей разговариваю!                - Разговаривайте - благодушно разрешил разморенный ужином Генка и, намереваясь подремать, устало смежил веки.                От реки тянуло прохладой,  в вечернем воздухе тонко и назойливо звенели комары. И время от времени, где-то далеко, далеко, вдоль русла реки, начинала кричать какая-то ночная птица.                - Так может, поищем эти сокровища Ульяна? - вкрадчивым голосом предложил Петька – может, капризная Фортуна будет к нам благосклонна, и  мы с тобой в одночасье станем миллионерами?                - Давай - охотно  согласилась Ульяна  и смущенно улыбнулась, когда парень, протянув руку, осторожно взял ее за кисть и бережно сжал тонкие девичьи пальцы в своей ладони.                - Сокровища искать надумали  - Генка зевнул, а между тем,  краем глаза заметил, как Петька поднялся с насиженного места, пересел поближе к Ульяне  и что-то шепнул ей на ухо.                - Давай  - чуть слышно ответила девушка и бросила мимолетный взгляд в сторону Генки.                Заметив этот случайный взгляд, Сычев почувствовал неладное. Он не любил когда на его глазах начинали перемигиваться, перешёптываться  и всячески показывать что в компании возник секрет, в тайну которого его посвящать не собираются.                                - По ходу я здесь лишний - озлобленно проговорил Генка и, стараясь не смотреть в лица сидящих у костра друзей, с кряхтеньем поднялся  с земли. Стряхнул с брюк приставшие к ткани песчинки и сухие вербные листки, не простившись, угрюмо  побрел прочь.                - Ген, ты куда?  - нежным, напевным голосом окликнула его Ульяна.                «А тебе-то, не все ли равно? -  озлобленно подумал Генка. И в следующее мгновение услышал, как еле слышно проговорил  Петька.                - Уль, не надо, пусть идет.                - И уйду, и уйду тебе то что – чертыхаясь от злости, Генка торопливыми шагами бежал по тропинке, ведущей к селу, - ишь, секретики у них от меня завелись.  Клад собрались искать, а мне даже не предложили, тоже мне друзья называются. А я вот завтра встану пораньше, и вперед вас обшарю  поповский дом. А если найду золото, то вот вам, получите шиш с маслом, даже делится не стану.                Пробежав несколько шагов, Генка  как вкопанный  остановился от озарившей его голову мысли.                «А вдруг - подумал он, - Петька с Ульяной  решили этой ночью сокровища искать? А что? Если клад искать днем, то тут можно привлечь внимание всей деревни, начнутся пересуды, разговоры. А если что и найдешь, то непременно найдутся прохвосты, которые тут же из зависти донесут куда следует. Приедет специальная комиссия и конфискует найденное золото».                От этой ужасающей мысли, Генка  побледнел. Подпрыгнув на месте, он взбрыкнул в воздухе ногами и побежал в сторону реки, где в недавнем времени оставил на берегу Петра и Ульяну.                К великому Генкиному огорчению, берег на котором в недавнем времени оставались друзья, был пуст. В костре сиротливо чернели холодные, залитые водой угли, а на полотенце, рядом с пустым рюкзаком, лежала разложенная Ульяной посуда.                В течение часа, разыскивая невесть куда сгинувших друзей, Генка  метался по селу. Он обежал все лавочки, на которых, будоража летнюю ночь веселым смехом и музыкой льющейся из динамиков сенсорных телефонов, сидели компании сельских парней и девчат. Но Петьки с Ульяной среди них не было. По крайней мере, этим вечером никто из ребят их не видел.                В  бывшем поповском доме тоже стояла зловещая тишина. Генка покрутился у поваленного штакетного забора заросшего густыми дебрями крапивы и затянутого повителью разросшегося хмеля.  Повздыхал, и наконец, собравшись с духом, решительно двинулся к крыльцу, время от времени окликая дрожащим от волнения и страха голосом притаившихся, как ему казалось, в доме друзей.                – Петь, Ульяна, вы здесь? Ребята, отзовитесь, пожалуйста.                Но в ответ зловещая тишина, лишь шуршит под ногами разросшийся пырей да по спине время от времени прокатывается неприятный холодок, вызывающий по всему телу мурашки.                И чудится трусливому Генке как, притаившись в глубине заброшенного дома, смотрят на него темными провалами глазниц жуткие монстры. Которые          ждут, не дождутся той роковой минуты, когда человек  переступит порог дома. А там, там, они вопьются в его тело острыми когтями, обовьют его мерзкими, склизкими щупальцами и уволокут в  подполье, чтобы высосать из его оцепеневшего от страха тела горячую кровь.                - Э-эй. Вы здесь? - нерешительно позвал Генка, не сводя настороженных глаз с сенной, распахнутой настежь двери. Дальше идти он не мог, страх настолько  сгустился, что окончательно парализовал его волю, да так, что парень был готов в любой момент сорваться с места и бежать прочь от зловещего дома, при этом оглашая душераздирающим ором окрестности спящего села.                Постояв некоторое время в раздумье, Генка сделал к дому еще один нерешительный шаг и почувствовал, как подошва  ботинка  шаркнулась о камень.  Не сводя глаз с заброшенного здания, парень нагнулся и поднял его с земли.  Сжимая в руке, мокрый от выпавшей росы булыжник, Генка  оглянулся по сторонам. А затем, подозревая, что Петр и Ульяна нарочно молчат, притаившись в стенах дома, размахнувшись,  швырнул камень  в дверной проем.  Не дожидаясь, когда тот достигнет цели, рванул со двора.                Опомнился Генка около дома Ульяны Рябининой, какой черт и зачем пригнал его сюда  он и сам толком не мог объяснить. Уперевшись правой рукой в ворота Рябининского двора, Генка с трудом перевел дыхание, и запястьем левой руки  смахнул с раскрасневшегося лица пот.                «Куда же Петька с Улькой подевались? - подумал он, чувствуя, как от пережитого страха его нервы пришли в такое изнеможение, что тело отказывалось стоять на ногах. Присаживаясь на лавочку, Генка вздохнул, было очень жаль, что друзья собрались искать сокровища без него. С юных лет они всегда были вместе,  а тут, как только дело дошло до поиска клада, Петр и Ульяна решили, что они обойдутся без него, Генки Сычева. Генка вздохнул и уже собирался идти к своему дому, но в этот момент увидел, как по залитой лунным светом улице  брели, держась за руки, возвращающиеся с околицы села, Петр и Ульяна.               
                ***               
Полноликая луна, застыв над притихшим в вечернюю пору селом, щедро разливала вокруг мягкий, призрачный свет в котором купались дома, изгороди и растущие в палисадниках кусты и деревья. И свет этот, призрачный, серебристый, будоражил в Петькиной душе чувство пьянящей радости, которая охватывала его с головы до пят и заставляла учащенно биться в груди сердце.                - Хорошо погуляли  - окидывая взглядом, темные, неосвещенные  окна своего дома улыбнулась Ульяна - даже не думала, что в ночную пору в степи бывает так красиво.                - Это еще что - ответно улыбнулся  Петька, в этот момент ему захотелось сказать, что этот летний вечер не просто красив, он чудесен. А чудесен  потому, что в этот вечер рядом с ним,  находится самая красивая девушка в мире, Ульяна Рябинина. А может вообще ничего не говорить, а просто обнять ее и поцеловать в губы?                От подобной мысли Петьку даже в жар бросило, кровь частыми молоточками застучала в висках, а  уши так и полыхнули огнем.                Притаившись в дорожной канаве Генка, безуспешно пытался подслушать, о чем говорили стоящие у ворот Петр и Ульяна, но как на грех и слова не мог разобрать. Изнывая от любопытства, он оторвал от земли голову и с опаской приподнял ее над укатанным полотном дороги.                Как трудно, впервые в жизни отважится на такой смелый шаг, когда сердце требует обнять за плечи и поцеловать в губы любимую девушку. А Ульяна в этот вечер была особенно хороша, украшенная венком сплетенных ею из полевых цветов с взволновано подрагивающим в руках букетиком белых                ромашек, она окончательно покорила сердце Петра.                - Я, пожалуй, пойду, - Ульяна вскинула глаза и, словно догадавшись, о чем думал в эти минуты ее собеседник, тут же застенчиво опустила их долу - время уже позднее. Так мать услышит, что мы у ворот стоим, ругаться будет.                – Спокойной ночи - проговорил Петька,  на прощание, пожимая девушке руку.                - До завтра,   - еле слышно прошелестел в вечернем воздухе голос Ульяны, а затем глухо стукнула, закрываясь, калитка.                Петька отошел от калитки и остановился под окнами Рябининского дома. В эти минуты, его, воспламененное любовью сердце, билось  взволновано и очень сильно. Он догадывался,  что домой уходить рано. Нет, не может Ульяна придя домой сразу лечь в постель, не подумав о нем, Петьке. В этот вечер Ульяна поняла, какие он испытывает к ней чувства,  и поэтому должна напоследок выглянуть в окно. Хотя бы для того  чтобы убедится в том,  что Петька  по-прежнему дожидаясь ее прощального взгляда, стоит у ворот.                Предчувствие не обмануло, через несколько минут в комнате Ульяны вспыхнул яркий электрический свет, а вскоре и она сама, раздвинув шторы, выглянула в окно. Прильнув лбом  к стеклу, и убедившись в том, что Петька по прежнему стоит за оградой,  Ульяна счастливо улыбнулась и, послав ухажеру воздушный поцелуй, задёрнула шторы, а затем и вовсе погасила в комнате свет.                - Спокойной ночи, любимая - восторженно прошептал Петька и, оглянувшись по сторонам, ответно послал в сторону окон воздушный поцелуй, а затем, побрел по залитой лунным светом улице домой.               
                Неудачливый кладоискатель
На следующий день, с самого утра Генка без устали искал спрятанные священником сокровища. Ломать печь и выворачивать половицы побоялся, заслышав шум, к дому бывшего правления колхоза могли сбежаться сельчане. И объясняй им потом, отчего взбрела в голову блажь ни с того ни с сего устроить погром  в пустующем доме. В итоге Генка ограничился тем, что пытаясь найти тайник, костяшками стен простукал стены и, елозя на животе, обшарил подполье, вонзая в землю тонкий металлический штырь.                Но, увы, поиски церковной утвари были тщетными и к желаемому результату не привели. Устав от безрезультатных поисков, грязный, голодный  с закипающим в груди чувством раздражения неудачливый кладоискатель пополз к выходу. Но в этот момент, наверху хлопнула входная дверь и над головой принялись поскрипывать половицы.                Обмерев от страха, и строя догадки кто бы это мог быть, Генка сжался и еще сильнее стиснул в запотевшем кулаке железный, остро отточенный прут, которым до недавнего времени прощупывал землю. А наверху, кто-то бродил по дому, временами шаги приближались к лазу в подполье, замирали и вновь торопливо удалялись в горницу.                - А ведь это, кажись, Петька пришел, - догадался Генка.                Теперь ему, грязному, облепленному паутиной вообще не имело смысла появляться на свет божий. Оставалось только одно, ждать, когда друг покинет дом, в котором они  собрались с Ульяной искать спрятанное попом золото.                - А если поиски клада затянутся надолго,- горестно думал Сычев, лежа на холодной земле -  и что тогда, весь день в подполье сидеть?                Нет, такой поворот событий Генку не устраивал, поэтому воткнув в землю железный щип, Сычев, по-пластунски, виляя из стороны в сторону задом, пополз к выходу.                А тем временем, в ожидании Ульяны, Петька взволновано бродил по дому и время от времени поглядывал на открытый лаз в подполье. Иногда оттуда доносились какие-то подозрительные шорохи, и все время казалось, что там, кто-то есть.                - Закрыть его от греха подальше - подумал Петр, подходя к лазу в подполье и поднимая за железное кольцо лежащую на полу массивную, сколоченную из пятерочной доски крышку.                Нижним концом крышка легла на свое место, как вдруг, в щель, образовавшуюся между крышкой и полом, просунулись  чьи-то неимоверно грязные пальцы, а затем из глубины подполья донесся встревоженный голос.                                - Погоди, не закрывай.                - О, черт! -  испугавшись, Петька отскочил в сторону, а крышка, рухнув на пол,  прищемила собой высунувшиеся из подполья конечности.  Через секунду  пальцы судорожно задергались, а в под полом послышалось жалостливое поскуливание, которое тут же перешло в нецензурную брань.                - Да ведь это же Генка, - заслышав знакомый голос, обрадованно вскрикнул Петька, подбегая к люку и рывком, поднимая упавшую крышку.              Побелевшие, с содранной до живого мяса кожей и подрагивающие от боли пальцы стремительно скрылись в темноте. А вскоре из черного провала подполья высунулся  взъерошенный, облепленный паутиной и испачканный пылью  Генка.                Злобно выкрикивая  матерные слова, Сычев принялся метать в весело хохочущего друга  пустые бутылки, консервные банки и прочий валяющийся на дне подполья мусор.                - Ген, - увернувшись от летящей в голову бутылки, весело крикнул Петька, - да ведь я не знал, что это ты в подполье прячешься.                - Врешь гад! -  Генка, болезненно морщась, зажал подмышками прищемленные западней руки,  - ты же мой голос услышал, вот и нарочно крышку уронил, чтобы мне пальцы отдавить!                                - Ген, ну вот честное слово, не знал я. А крышку уронил оттого, что испугался,  - раскаянно проговорил Петька, а затем, подойдя к подполью предложил.                - Давай руку, я помогу тебе вылезти из подполья.                - Да пошел ты, сперва изувечил, а теперь свою помощь предлагаешь - непримиримо, сдавленным голосом крикнул Генка, усаживаясь в подполье на кокорточки  и  смахивая рукавом с грязных щек слезы.                – Да я тебе зуб даю, - в свою очередь оправдываясь выкрикнул  Петька, щелкнув себя большим пальцем по передним зубам – ты как пакли в щель высунул, я  испугался. Вот и выронил  крышку с перепугу.                - Даун - не поднимая головы, обозвал друга сидящий на дне подполья и явно не собирающийся вылезать оттуда Генка.                – Слушай, Ген – Петька присел на кокорточках около входа в подполье и сдвинул на затылок кепку – а ты вообще, зачем сюда залез, а?                Генка вздохнул. Вот она, та самая роковая минута, минута, когда придется держать ответ перед другом, зачем, а главное, почему он, заведомо зная о планах Петра и Ульяны, залез в подполье.  А залез он туда с одной целью, что бы  раньше Петра и Ульяны отыскать спрятанное попом церковное золото.                - Ты, наверное, сюда для того, залез чтобы клад спрятанный попом найти, а?                - уперевшись руками в пол, Петька опустил голову  в темное,  прохладное нутро подполья.                - Нет, - торопливо, чувствуя как начинает краснеть от стыда лицо, выкрикнул Генка, судорожно перебирая в уме всевозможные причины по которым он мог бы забрался в подполье. Но как на грех, ничего путного в голову не приходило. Поэтому в сложившейся ситуации  оставался только один выход, повинится в своем проступке перед друзьями, и попросить прощения.                Полный душевного раскаяния, Генка вздохнул и уже собирался покаяться перед другом в своем малодушии. Но в этот момент, со двора донесся веселый голос Ульяны, и Петька, прекратив допрос, поднялся на ноги, стряхнул пыль с колен, и  тут же направился к входной двери, чтобы встретить пришедшую подругу.                - Слава богу, пронесло - облегченно вздохнул Генка, и принялся выбираться из пахнущего сыростью  подполья, поближе к яркому солнечному свету и благостному теплу летнего дня.
                ***
- Петь, ты уже здесь? – напротив крыльца стояла, кокетливо заложив за спину руки и приветливо улыбаясь Ульяна. На ней была белая блузка, шелковая ткань которой, струясь, обтекала соблазнительные полушария грудей. Широкие бедра, плотно облегала черная мини-юбка, и завершали праздничный наряд красующиеся на стройных, девичьих ногах белые на высоком и тонком каблучке туфли.                Такой, соблазнительно женственной и красивой Ульяна впервые предстала перед другом детства, обычно по вечерам она приходила на речку в простеньком ситцевом платье или спортивном костюме. Заметив, как пристально смотрит на него, и вероятно ожидает похвалы девушка. Петр скользнул взглядом по ее фигуре, умышленно сделав вид, что от восхищения не может вымолвить и слова, развел руки в стороны и причмокнул губами.                - Нравится? - обнажив кипенно белые зубки, улыбнулась Ульяна и, раскинув руки в стороны, повернулась на месте, позволяя парню по достоинству оценить ее девичью красоту.                Полыхнула золотом, закручиваясь вокруг девичьего стана русая коса, и Петька заметил что, собираясь на свидание, девушка вплела в волосы длинную жемчужную нить, которая в солнечных лучах переливалась перламутровым блеском.                Догадавшись о том, что девушка несколько приватно истолковала его предложение относительно поиска клада в поповском доме, Петька даже чуточку покраснел от стыда. Ульяна решила, что таким образом Петька пригласил ее на свидание, и отнеслась к этому должным образом. А он Петька, как дурак, явился к месту встречи в кепке, старых застиранных джинсах и черной футболке.                - Петь.                От грустных мыслей парня отвлек чуточку капризный голос любимой девушки.                – Петь, мы так и будем стоять на одном месте или все же погуляем?                - Ах да, - вспомнив о том, что в подполье находится Генка, Петька сдвинул кепку на лоб, и ожесточенно почесал затылок. Дело начинало принимать неприятный оборот, еще вчера вечером он придумал такой гениальный план, с помощью которого Ульяна могла бы позволить себе купить то самое зеленое с черными узорами платье и туфли на высоком каблуке.                И вот сегодня, благодаря этому толстому увальню Генке, что вздумал втихаря искать спрятанное попом золото, весь план был на грани срыва.         Надо было срочно что-то предпринять, но что?                - Уль - виновато отведя глаза в сторону, проговорил Петька - здесь в подполье Генка сидит, я кажется, ему пальцы переломал.                - Что сделал? – переспросила девушка, подходя поближе, и Петькины ноздри уловили исходящий от девушки такой тонкий, нежный аромат духов.               - Пальцы сломал, - повторил Петька, - понимаешь, он из подполья вылезал, а я крышку от подпола случайно уронил.                - Да что тут у вас происходит? - Ульяна цокая каблучками, вбежала на крыльцо, а затем, отворив дверь, скрылась в сенях, через минуту в оконный, лишенный рамы проем донесся взволнованный голос Ульяны и недовольный голос Генки.                                - А ведь как все хорошо начиналось - грустно подумал Петька, окидывая взглядом лазурную синеву неба, в которой, распростёрши крылья, парил, выискивая себе добычу на просторах колышущейся знойным маревом степи, коршун.         
  Продолжение следует.