Часть4 Отдать иль взять, чтобы счастливей стать? 8

VIII

Алексей пришел в чувство от ведра холодной воды. Он мучительно поднял отяжелевшую голову с холодного, бетонного пола и первое, что увидел, ухмыляющееся лицо Паши, стоящего над ним. Что особенно привлекало внимание в его внешнем виде, так это ослепительно белые манжеты, выглядывающие из-под пиджака.

- Если Магомет пошел к горе, можно только посочувствовать этой горе, - произнес Паша с оттенком иронии.

- Что это значит? – оглядел помещение Алексей.

Это было складское помещение Пашиной автомастерской – ящики, коробки, тусклое освещение. Он не один раз бывал здесь раньше, придумывая новый  тюнинг своим бесконечно меняющимся автомобилям. Его окружали лица с неприветливой наружностью, которых он видел в машине, и несколько  ребят из Пашиной охраны. Алексей попытался встать, но руки были связаны за спиной. Приподнявшись, он сел, дерзко подняв лохматую  голову.

- То, что свою возможность  реабилитироваться ты упустил,- Паша с невозмутимой бесцеремонностью выдержав ядовитый взгляд Алексея.

Не находя, что ответить, Алексей равнодушно лег обратно, устроился поудобней и, закрыв глаза, громко захрапел.

  Паша, успевший за время работы в корпорации привыкнуть к неординарным и вызывающим выходкам Алексея, достал сигару и неторопливо закурил. Один из его людей кинулся было пнуть Алексея, но Паша жестом остановил его, хрипло произнес:
- Я предполагал, что ты и подыхать, как клоун будешь.

 Алексей опять сел, испытывающим взглядом оглядел склад. Убедившись, что сбежать будет непросто, он выпрямился и привычным взмахом головы отбросил со лба непослушную челку. Насколько можно было судить по зловещей ухмылке Паши и его пессимистическим намекам, он не случайно оказался  в столь негостеприимной  компании. Алексей решил подождать с едким ответом, зная, что Пашу всегда раздражает высокомерное молчание.

В полном молчании  Паша подошел ближе, перебирая в  пальцах пухлую сигару, посмотрел на Алексея сверху таким взглядом, будто у него заболели все зубы разом.

-  Не такой уж ты и крутой без пистолета,- продолжил он свой монолог.

Вяло, как и полагается заложнику, Алексей сидел на своем месте и с постной физиономией наблюдал за Пашей.

- Да с того случая носить и перестал,- с самым невинным видом пояснил он,- испугался, что как ты, на девок стволы путать буду. Не из штанов, а из кобуры доставать.

 Смешок пробежал по его мрачному окружению и немудрено, что что-то тупое и зверское одновременно пробежало в Пашиных скулах, прищурило глаза и мгновенно потеряв свою сдержанность ударом ботинка в лицо он повалил Алексея на пол.

- Мокрого места от тебя не останется, гнида!- заревел он, безотчетно пиная Алексея, который судорожно втянул шею в плечи от боли.

  Когда же он стал глухо стонать, Паша остановился и с довольным выжиданием посмотрел на него. Шмыгнув носом, Алексей приподнялся, в странной позе то ли сел, то ли лег.

- Это вряд ли, Паша, - произнес он и закашлялся, продолжил осипшим голосом,-  потому что я так испугался, что сейчас от страха обоссусь.

 В ярости Паша склонился над Алексеем, схватил его за ворот рубашки обеими руками, притянул к себе так близко, что Алексей увидел тонкую, подергивающуюся жилку у него над левым глазом.

- Жаль, не увижу рожу твоего папаши, когда он  труп твой опознавать будет,-  оскалился Паша и как тряпку, откинул  его на пол.

- Не увидишь, потому что тебя раньше в асфальт закатают,- вытирая плечом кровь с губы, процедил Алексей.

- Смелый, потому что на папашу своего надеешься?- криво усмехнулся Паша, обходя Алексея кругом, - да он без Андрея, даже с его деньгами, беспомощный, как перевернутый навозный жук.

 Удивляться или пугаться было не в натуре Алексея, но не услышать угрозу в адрес Андрея  и пропустить ее мимо ушей он не мог и ехидно ответил:
- Напугал слона насморком.  Если ты к Андрею пальцем прикоснешься, Сергей тебе руку до ключицы отгрызет.

- Это его свои же и загрызут,- Паша почему-то посмотрел на часы и, должно быть, удовлетворившись увиденным, добавил,-  он для всех хороший был, пока их задницы прикрывал, а как одеяло на себя потянет, они на него и кинутся.  Капиталы из корпорации утекут и папаша твой сразу за его спиной «ангелов смерти» поставит.

- Отец мой, как с родным сыном,  весь свой бизнес с его корпорацией завязал, так что раньше он меня из дела выкинет, чем от Андрея избавится,- заявил Алексей, не уловив в  словах  Паши ясно читаемой обмолвки.

- Привык твой папаша безотцовщину к себе в сыновья записывать. Вот и  Андрея приютил, потому что от тебя толку мало,- Паша стоял над ним, как великан над лилипутом, широко расставив ноги. Он на время отвлекся на одного из его похитителей, делая ему непонятные знаки.

Это дало Алексею прийти в себя, размяв ноги он, покачиваясь, сел,  и стараясь скрыть тяжелую, хриплую отдышку, произнес:
- Отец  возле себя бойцовых псов собирает, а не таких борзых, как ты.

-  Собирает, потому что  сын у него  другой породы,- засмеялся Паша и отошел в сторону, туда, где острый взгляд Алексея заметил накрытый серым, измазанным машинным маслом брезентом, силуэт машины.

  От проявления такого неуместного веселья Алексей побледнел, выпрямился, сквозь зубы процедил:
- А теперь объясни мне, о чем ты говоришь?

Однако Паша быстро смахнул наносное веселье и заметив, как в глазах Алексея вспыхнуло робкое подозрение, ядовито продолжил:
- Сам не заметил, что порода у тебя волчья?

Нервно подергивая губами Алексей спросил полушепотом:
- Ты про мать знаешь?

Удовлетворенный произведенным эффектом, Паша наклонил голову и  придирчиво осмотрел Алексея. Потом отвернулся и совсем некстати аккуратно поправил галстук, на котором красовалась золотая булавка. Произнес с непонятным торжеством и удовольствием:
- Все же не хватило смелости у приемного папы все тебе рассказать, но должен же ты правду хоть перед смертью узнать.

  Чувствуя лихорадочный озноб от услышанного, Алексей попытался встать, но его резким ударом усадили обратно.
- Заткнись или пожалеешь,- процедил он.

Паша скрестил руки на груди, повернулся боком и Алексею стал виден его приземистый, крепкий профиль, весь аккуратный и начищенный, возвышающийся над ним с надменной  брезгливостью.

- Как тебе задачка: если мать - шлюха, кто папаша, олигарх или уголовник?- и подлый, алчный и в то же время ханжеский взгляд Паши остановился на искаженном лице Алексея.

   В ту же секунду из сидячего положения Алексей рванулся вперед, ударом плеча толкнул Пашу в колено, и повалив его, стал пинать ногами со всей яростью, на которую был способен.

 Не успев причинить Паше серьезные повреждения, Алексей был отброшен в сторону. Тут же удары ботинков он ощутил на животе, плечах, спине и через несколько минут уже корчился от боли на бетонном полу.

 Паша тем временем успел встать и довольно наблюдая, как Алексей сплевывает кровь, произнес:
- Вот и ответ.  В послужном списке твоего  отца- уголовника грабежи, разбои, два побега из тюрьмы, четыре – из –под стражи. Какие еще нужны доказательства, что ты его сын?

- Врешь, все неправда,- яростно закричал Алексей, опять метнулся вперед и получил еще один удар тяжелым ботинком в живот. Он упал на пол, и уже не пытаясь подняться,  болезненно повернул голову и хрипло произнес:
- Зачем он тогда мать не отпускал? Он же из-за меня ее держал.

Паша неторопливо в очередной раз затянулся, вдохнул дым, отчего у него выпятилась грудь, будто раздувшись от самодовольства:
- Не отпускал,  потому что знал, что если она обратно уедет, он отцовство свое не докажет. Привязался к тебе, а только потом догадался, что ты кукушонок.

От бешенства Алексей скрежетал зубами и выкручивал ладони, пытаясь освободиться от давящей веревки:
- Мой отец! Я знаю, мой! Я его сын.

  Рассматривая покрытую пылью лампочку, висевшую под потолком на длинном проводе, Паша равнодушно, будто ведя малоинтересную ему  беседу, ответил:
- Откуда ты можешь знать, если  даже мать твоя не была уверена. А  мнимый твой папаша все боялся, как бы твой настоящий отец на тебя права не заявил. Поэтому он со мной такой сговорчивый и был, пока ты в институте пальбу не устроил. Вот он, полагая,  что гены свое взяли, с испугу все Андрею выложил. Тот же за правдой не то, что к вору в законе, к дьяволу в преисподнюю пойдет. Поехал в Челябинск с  твоим отцом разговаривать. Я уже и обрадовался, думал Андрей из Челябинска в гробу вернется, а он с этим бандюгой в баре всю ночь водку пил и на спор ножи в картины метал. Только правду так и не узнал, потому  как на следующий день, не без моей помощи, конечно,  в пьяной драке твой отец «финку» под ребро получил и пока Андрей в гостинице отсыпался, тело его спешно  кремировали. Так что пробы на ДНК Андрей взять не успел. Вот только  после этого мне как-то не с руки было трупом твоего приемного отца пугать, он и осмелел.

  Паша замолчал, а Алексей лежал на полу не двигаясь, сраженный раскрывшейся правдой  наповал. Он остановившимся взглядом смотрел на облупившуюся плитку стены, и даже никаких мыслей не было в голове.  Все услышанное было для него непохоже на правду, потому что  правда не может быть  такой чудовищной, и сам он, лежащий на грязном полу и смотрящий снизу на окружающих, был также странен и непохож на живого.

Тыкая начищенным ботинком ему в бок, словно проверяя, жив ли он, Паша наклонился, терпеливо ожидая его реакции.

-  За что ты меня так ненавидишь?- подавленно спросил Алексей совершенно, показалось, неуместный  вопрос.

 Такой вопрос застала Пашу врасплох. Удивленный провалом циничного повествования, которое обычно действовало безотказно и должно обнажать больше человеческую трусость, злобу или страх, чем интерес к основанию его действий, он отвернулся и задумался.

- Потому что таких, как ты, по ошибке на свет появившихся, непонятно зачем земля носит. Узнав о твоей смерти, все только вздохнут облегченно и мне спасибо скажут,- высокомерно и торжествующе  ответил он.

   Алексей, и так неподвижный, замолчал на несколько секунд, огорошенный ответом.

- А я, Паша, у тебя учился. Тебе подражал. Каждое слово твое ловил,- отрешенно произнес он,- всегда думал, что я на тебя похож.

- На меня? - произнес Паша с поразительным ехидством,- ты на своего бандита папашу похож. Я ведь, в отличие от Андрея о твоем происхождении давно знал и догадывался, что из тебя волк вырастет. Это Андрей все тебя в люди тянул, перевоспитывал. Только черную шерсть в белую не отмоешь, ты с рождения – отморозок.

В тишине складского помещения  ясно послышался хриплый рев, принадлежащий больше не человеку, а зверю:
- Это ты, шкура продажная, брата на ворованные бабки променял,-  Алексей  гибким переворотом  переместил связанные руки вперед и вскочив на ноги кинулся к Паше.

 До того, как кто либо сообразил, что он собрался сделать, Алексей перекинул руки через Пашину шею, душа его крепкой веревкой. Вместе они свалились на пол и Паша, хрипя и отбиваясь, катался из стороны в сторону, пытаясь освободиться. Не чувствуя ни ударов, ни боли, Алексей все сжимал и сжимал руки, ощущая запястьями судорожное напряжение шейных мышц и сухожилий.

Тяжелый удар по голове высек россыпь искр из глаз и Алексей невольно разжал руки, тут же его еще один внушительный удар отбросил его в сторону. Ничего не слыша, не понимая, оглушенный, он лежал на полу в полной тишине и безразлично наблюдал, как хрипящий Паша приходит в себя, держась обеими ладонями за побагровевшую шею. Кто-то протянул Паше бутылку коньяка, он сделал большой глоток и тут же разбил бутылку об пол и угрожающе посмотрел на Алексея.

 - Ах ты сученыш! Гореть будешь, как рождественская елка, - вставая, заскрежетал он зубами и взяв у одного из своих громил канистру, подошел к Алексею.

 Выливая на него жидкость из канистры, он ловил взгляд Алексея, а тот изо всех сил старался проглотить подступивший к горлу ком. Подавленный и неподвижный  оттого, что  отец оказался чужим человеком, а  он сам – никому не нужным сиротой, сыном родителей с позорным клейменным прошлым, которого приютили и опекают только из жалости, Алексей больше не пытался сопротивляться.

Не надо было даже принюхиваться, чтобы понять, что жидкость, которой так обильно поливал его Паша,  бензин, но даже это теперь не имело для него  никакого значения.  Когда из канистры перестала хлестать вязкое содержимое,  Паша отошел в сторону и стянул брезент с машины.

- Как тебе твой «Челленджер»?  Цвет подходящий?- ехидно спросил он, указывая на красную восьмерку без номеров, и тут же скомандовал:
- Запихивайте его.

Алексея подхватили и усадили на водительское сидение, подтянули сварочный аппарат.  Алексей  еле успел отскочить в сторону от ярких искр электросварки, чтобы не загореться.

 Когда двери были заварены, Паша подошел и многозначительно посмотрел на Алексея. Тот сидел, отчужденно наблюдая за происходящим.

- Понял теперь, что ты шваль и отбросы, от которых общество еще в утробе матери должно избавляться? – цинично проговорил Паша.

- Ты же меня совсем не знаешь, а судишь,- со странным спокойствием, точно соглашаясь с доводами Паши,  произнес Алексей.

- Мне, честно говоря, плевать, какой ты есть,- коротко бросил Паша, доставая из кармана ключи от машины,-  на том свете пусть разбираются.

Алексей посмотрел на Пашу, взглядом полным горькой тоски и боли. Заметив этот тоскливый взгляд, Паша усмехнулся, будто зная, что Алексей хочет сказать ему глазами.

Но совсем не страх, как думал Паша, парализовал все его тело -  безотчетное чувство пустоты связало его с головы до ног полным равнодушием к своей участи, и  бритвой резало сердце оттого, что тебя предал тот, кому ты так безотчетно верил. Человек, которому подражал, которым восхищался, на самом деле всегда считал тебя отморозком и держал поблизости только, чтобы шантажировать отца и злить Андрея. Алексей сглотнул, пытаясь подавить слезы, но соленые, предательские капли, выступили из глаз и медленно покатились по крыльям носа.

- Я понимаю Сергей – преданный простофиля, папаша твой – тугой кошелек, ты ему, жалкий комедиант, зачем?  –  непонятно у кого спросил Паша. Он  протянул  ключи в окно, и как бы случайно уронил их. Алексей бездумно посмотрел на ключи.

- Я всегда думал, что ты знаешь,- горько произнес он, украдкой вытирая скупые слезы.

- Если бы я знал, может, и не пришлось бы тебя убивать,-  ехидно ответил Паша и достал большой, остро заточенный нож, но, видя равнодушный и блуждающий взгляд Алексея, грозно добавил:
- Руки.

Так же безотчетно Алексей протянул руки.
- В дороге найдешь пять различий, - срезая веревку, произнес Паша,- счастливого пути,- добавил он и глаза его сверкнули зверским блеском.
 
- Катись, давай,- повторил он указывая в направлении открывающихся ворот.

 Алексей сидел в оцепенении, смотрел на Пашу остановившимся взглядом и не двигался. Паша усмехнулся.

- Знаю, что тебя подхлестнет,- он подозвал одного из своих людей, который держал в руках кусок белого материала, похожего на пластилин величиной с мыло.

 Не имея ни малейшего желания что-то предпринимать, Алексей вздохнул, устало склонил голову на руль и закрыл глаза.
 
- Я тебя обнадежу,- нетерпеливо прикрикнул Паша,- у тебя полный бак, конвой из моих ребят и один шанс выжить есть,- он  кивнул, и несколько человек принялись приматывать этот материал к днищу скотчем, весь процесс не занял больше пяти минут.  Когда все было закончено,  Паша  весело добавил,- правда, из тысячи.
 
- Взрывай,- глухо произнес Алексей, лениво отвернувшись.

В этом-то ободранном помещении автомастерской, служившему Паше для прикрытия своих темных делишек, в таком-то унизительном положении найдут обгоревший труп  сына «стального» олигарха, наследника миллиардного состояния, одного из членов совета несокрушимой империи. Тот, который не слушал ничьих советов и  повелений, купался в роскоши и славе теперь умрет жалкой смертью одинокого бродяги и никому не нужного сироты.

- Выпендриваешься, значит,- хмуро наблюдал за ним Паша,- ну этот номер давно в твоем репертуаре.

В этот момент черный «Мерседес», стоявший в другом конце склада, подъехал почти впритирку к «восьмерке», Паша неторопливо сел, с ехидной ухмылкой посматривая на Алексея.

Через опущенное стекло он сказал громко, чтобы его смогли  услышать все, находящиеся на территории склада:
- Знаешь, что меня в Андрее больше всего бесит? То, что он с судьбой постоянно спорит. Думаешь, в клубе я тебя просто пугал? Да ты бы еще тогда со своими девками в ДТП горел, если бы Андрей не вмешался. Опасность нутром чует, «лабрадор» хренов. Только судьбу не обманешь. Он  тебя из последних сил на краю  хотел удержать, а у тебя на роду написано среди отбросов сгнить. Судьба, она  ведь девочка обидчивая, всегда наказывает  тех, кто с ней не смирился.  Андрей поперек твоей колеи всегда  стоял, вот он  волком и завоет, когда узнает, что удержать не смог.

 Сам по себе факт, что Андрей пытался отобрать  его у Паши был слишком понятен, доходчив и прост, хотя и унизителен. Только сейчас Алексей понял, что вел себя крайне вызывающе и дерзко: подшучивал над Андреем, грубил, игнорировал, часто не хотел слушать, но ведь и Паша делал точно так же, поэтому в сердцах Алексей ответил:
- Он ведь и поперек твоей колеи  стоял, а ты колотился об него, как о тюремную стену.

- Может, он и считает, что мы с тобой по одной  трассе мчимся, только мне он дорогу не уступает, потому что знает, что я пока его не протараню, все равно не остановлюсь, а если от тебя он шаг в сторону сделает и пропустит, то ты вдребезги разобьешься.

  Паша многозначительно замолчал и сделал непонятный знак в сторону стоящего за стеллажом «Опеля», за рулем которого сидел  высокий  и худощавый парень. Стекло закрылось и «Мерседес» спешно выехал из склада. Еще несколько ребят сели в «Опель», он  завелся, и его водитель с ленцой наблюдал за Алексеем через стекло.

- Разобьешься,- эхом повторил Алексей и так ясно увидел крышу, Юльку, яркую звезду, расчертившую небосвод и свое жадное, завистливое желание мчатся за сумасшедшим метеоритом следом, рассекая пространство.

 Опять непрошенная слеза лениво покатилась по щеке до самого подбородка. Он опустил голову, закрыл глаза и устало задумался о том, какая сила могла заставлять Андрея бороться за  него: брошенного родными, злого, испорченного и избалованного волка – одиночку, смирившегося со своей участью и покорно бредущего навстречу судьбе. Кадры прошлого, сменялись, как в обратном прокручивающемся фильме и он вспомнил охоту, волка, Андрея, нервно сжимающего ему пасть, Сергея с вскинутой винтовкой на плече и себя: испуганного, подавленного, но замкнутого в жесткое кольцо безопасности численного преимущества.

 Вдруг где-то там, под мягким слоем кожи и мышц, под переплетением реберных костей, раздуваемое пористыми кузнечными мехами легких он услышал, как гулко заколотилось мощное сердце. Застучало в груди, в висках, в мозгу, погнало кровь по парализованным артериям, наполняя окостеневшие от пустоты клетки неведомой силой сопротивления, вызова, злости на свою покорность, безысходность  и уныние. На свою безвольную слабость и трусость  тогда, когда кто-то даже смотря в глаза зверю отчаянно не разжимает руку, верит и надеется, что ты один из стаи, один из своих и  не отступает, не сдается, не предает.

- Я  не разобьюсь, Андрюха, - тихо произнес Алексей и упрямо посмотрел вперед,- ты просто  не знаешь еще, я  кот, я уже не разобьюсь.

 Необъяснимой дрожью наполнилось все тело и словно песок посыпался по спине, словно мгновенно выросли и раскрылись крепкие крылья. Он резко наклонился, поднял ключи. Отчего-то весело присвистнул, повернул ключ в зажигании и нажал на газ.

Продолжение: http://proza.ru/2020/10/20/1492