Часть4 Отдать иль взять, чтобы счастливей стать? 9

IX
 Толик, отложив бинокль тепловизора в сторону, достал рацию.

- Наш выход, братва, перехватываем дичь,- скомандовал он.

В то же мгновение три машины, заранее рассредоточенные в трех возможных направлениях пути, рванулись навстречу автомастерской. Черный «Мерседес», не ожидая встречной преграды, сделав крутой вираж, обогнул стремительно несущийся ему навстречу «Джип» и с визгом, словно испуганная девчонка, ринулся через газон.

 Следом за «Мерседесом», с явным намерением догнать его, выскочила красная «Восьмерка», так же неуклюже перелетая газон. Вереница взбесившихся автомобилей, как стая дерущихся воробьев, пыталась разместиться на узкой дороге со скрежетом и боем. В конце концов вперед вырвался «Мерседес», за ним красная «Восьмерка» непрестанно «целующая» ему багажник и за какую то минуту неузнаваемо помятая. За «Восьмеркой» след в след  шел потрепанный «Опель» цвета «папирус» с двумя черными полосами через весь капот.

Две «Девятки» лихо прижимали «Опель» к бордюру, а тот, как норовистый жеребец, дергался и вилял влево и вправо. Замыкал процессию серебристый «Джип» в котором не слышащий себя Толик, орал в рацию:
- Олег, плюнь на «Опель», «Восьмерку» рассмотри, они под днищем ковырялись.

 Одна «Девятка» отделилась от процессии, вырвалась вперед, остановилась, поравнялась с несущейся  на большой скорости «Восьмеркой».

- Степан  шашку увидел,- донеслось через время из рации.

- Какую,- тут же переспросил Толик.

- Тротиловую,- ответил Олег.

- Ясно, что не казачью,- нервно закричал Толик,- какая?

 После короткого замешательства послышался робкий ответ.
- Триста, может двести пятьдесят.

 В рации послышался громкий возглас с началом «вот» и длинным продолжением «ля».
Тем временем Паша нервно курил в машине.

- Дима, кто такие? Откуда взялись? – спросил он сидящего на переднем сидении начальника службы безопасности.

- Кожуховская десантура,- ответил тот, рассматривая в зеркало заднего вида теснящие «Опель» машины,- похоже, давно караулили. Только ждали чего-то.

- Началась битва титанов,- усмехнулся Паша и небрежным жестом затушил сигару,- ждали, что я этого шута в другое место переведу.  Знают, что я никогда на своих объектах казни не устраиваю.

Он посмотрел в заднее стекло и продолжил:
- Отрываемся от них и уходим. Дадим клоуну умереть с аплодисментами.

- Может наших отзовем, а то эти изверги в краповых беретах  «Опель» уже в «Оку» превратили,- поинтересовался  Дима.

- У них свое задание,- нахмурился Паша,- они знали на что шли.

 «Мерседес» быстро набрал скорость, и как не мчалась «Восьмерка» с жутким воем следом, начищенный до блеска хромированный бампер «Мерседеса» блеснул, попрощавшись, и исчез за поворотом.

- Прижимай «Опель» к «Восьмерке»,  со своими взрывать не  будут, а Олег пусть на него блокатор радиосигналов ставит,- тем временем командовал по рации Толик.

 Мчащаяся рядом с «Восьмеркой» черная «Девятка» сбавила скорость и тесня растерявшийся от такого наглого маневра «Опель» пристроилась сзади.

- Как я поставлю? Он же мчится, как угорелый,- сквозь помехи прохрипел Олег.

- Как? Как? - передразнил его Толик, напряженно высматривая через армейский бинокль место крепления взрывчатки, находящееся под глушителем,-  хоть каком, хоть боком. Бери и  ставь.

 Вторая серебристая «девятка» поравнялась с «восьмеркой» и держалась так близко, что то и дело раздавался скрежет соприкасающихся кузовов.

- Только на магните могу, но в любой момент может сорваться,- дрожащим от волнения голосом произнес Олег, в то время, как один из его ребят, находящихся в машине, поспешно собирал блокатор.

- Ставь на магните,- приказал Толик, и его водитель развернулся, и понесся по другой трассе, чтобы обогнать всю процессию и расчистить дальнейший  путь движения от случайных машин.

Опустив стекло, один из пассажиров машины Олега  высунулся в окно и, как только его рука с блокатором потянулась к подкрылку, по «девятке» заколотили пули.

Серебристая «девятка» Олега метнулась в сторону, а из черной  «девятки»,  в которой еще пять человек из общей группы держали на прицеле пассажиров «Опеля» был открыт ответный огонь.

- Головорезов берем на себя,- услышал Олег в рации,- уводите мальчишку.

 Черная «девятка», на которой  проступали вмятины от пуль по всему корпусу ударила в бок «Опелю» отчего его завертело волчком  и, не удержавшись на трассе, он слетел в кювет, но останавливаться не стал и по пылящей дороге помчался вдоль лесополосы. Черная «девятка» в клубах пыли хрипела и чихала, как поколоченная собака, но упрямо рванулась следом, не спуская оскорбления  обидчику.
 
- Ставь, давай! Быстрей,- заорал Олег на парня, озабоченно следящего за «Опелем». Водитель  круто повернул баранку и опять прижался к красной «восьмерке».
 - Рвануть же может в любой момент,- торопил его Олег.

 Парень опять высунулся в окно, перегнувшись почти пополам дотянулся до подкрылка, и приставил блокатор с характерным металлическим щелчком.

- Скорость сбавляй,- крикнул Олег Алексею через стекло.

Из-за большой скорости гул стоял такой, что Олег даже не услышал собственного голоса, поэтому он мало удивился, заметив, что Алексей не повернул голову и неотрывно смотрит на дорогу.

 «Девятка» сбавила скорость и держалась теперь от «восьмерки» сзади на минимальном расстоянии. Как только впереди замаячил Толиков «Джип» Олег услышал в рацию:
-Поставили?

- Да,- ответил он,- но все равно останавливать надо, иначе куда-нибудь врежется и  рванет.

  Устранение угрозы успокоили путающиеся мысли и, сбросив напряжение, Толик достал сигарету и неторопливо закурил, посматривая в стекло заднего вида на мчащуюся сзади, будто на невидимой веревке, «восьмерку».

- Да пусть катается, - лениво произнес он,- пока бензин не кончится.

- Ты же не видел, что эти гады огонь не побоялись на трассе открыть,  - быстро заговорил Олег,- Борька их отогнал, но кто знает, у кого патронов в магазине больше?

Но Толик не разделил опасения Олега.

- За Борьку не беспокойся, пули его не возьмут, он весь бронированный.

- Когда Паша поймет, что мы сигнал подавили и шашка не рванет, он других  своих сволочей  нашлет и  они машину вместе с пацаном в  упор расстреляют,- тараторил Олег, заметно волнуясь.
 
  В этот момент  Алексей порывисто  выбросил что-то из окна.

- А что это он в окно швыряет? – спросил Толик, заметив это резкое движение.
Проезжая мимо сброшенных вещей Олег внимательно рассмотрел их.

- Рубашка, штаны, - удивленно ответил Олег в рацию,- шмотки, одним словом, выкидывает,- добавил он и озадаченно присвистнул.

- Пацан совсем от страха сбрендил,- заключил Толик и сокрушенно покачав головой, подытожил, -  будем останавливать.

 Процессия из трех машин, несущаяся на бешенной скорости, уже стала привлекать внимание проезжающих навстречу зевак. С жалостью рассматривая багажник «восьмерки», тоже решив, что Алексей действительно  не отдает себе отчета,  Олег произнес:
- На ходу из двери вытащим. Сработает. Не раз на полигоне отрабатывали.

Внимательно изучив машину через бинокль, Толик и теперь не смог сдержать досады. После крепкого словца, вылетевшего мимоходом,  он обратил внимание Олега:
- Ты двери видел?

   Рискуя опять помять кузов, машина Олега поравнялась с восьмеркой Алексея, которая то и дело поддавалась вперед, похоже, обремененная большой компанией.

И действительно, можно было даже не пытаться исполнить этот и без того непростой трюк, так намертво и хитро была заварена дверь.
- Вот это номер, - раздалось в ответ и удивленные возгласы повторили разнообразные ругательства в известно чей адрес.

Несколько минут недоумения, и  опять вернувшись в хвост, будто для того, чтобы не дать Алексею увильнуть, Олег предложил новую идею:
- Тогда по колесам стрелять.  Проверенно и стопроцентно.

- На такой скорости она  красиво взлетит и на спину ляжет,- негромко произнес Толик с характерной хрипотцой в голосе, говорящей о его крайней задумчивости.
 
- Одновременно надо,- предложил широкоплечий детина, сидящий на заднем сидении машины Олега и прислушивающийся к разговору.

- Да ни хрена не получится,- возразил ему другой пассажир, который закрепил блокатор.

Машина Олега налетела на выбоину и  дернувшись вильнула в сторону.
- На шиповку ее пустить,- предложил водитель, опять догоняя вырвавшуюся вперед «восьмерку».

- А задние? – спросил Олег, усмотрев в словах водителя толковое решение.

- Задние стрелять,- отозвался тот же широкоплечий пассажир, поигрывая в руках пистолетом, и подмигнув своему соседу, добавил, - Ленька – через левое окошко, я –через правое.

 Как только Олег все рассказал Толику «Джип» оторвался ото всех и исчез из поля зрения. Сосредоточенно и молча проехав еще десяток километров по трассе Олег скомандовал:
- Приготовьтесь. Выстрел – по команде.

 Едва Олег произнес эти слова, медленно и спокойно двое пассажиров открыли задние стекла «девятки», переглянувшись, каждый передернул свой пистолет и неотрывно стал смотреть вперед, на ту стремительно приближающуюся отметку на горизонте, возле которой маячил остановившийся «Джип». Ветер со свистом задувал в окна машины, нагоняя холод, однако их лица были злобны и хмуры и даже бисеринки холодного пота выступили на лбу. 

- Давай,- пронзительно закричал Олег.

  На мгновение все застыло. Жуткий треск от выстрелов в ушах сменился удивительной тишиной. Словно замедлив бешенную гонку красная «восьмерка» замерла в напряженных глазах стрелков, сосредоточивших свое внимание на черной резине треснувших шин. С оглушительным металлическим визгом, будто ворча и матерясь, заскрежетали по асфальту колесные литые диски, наматывая на себя, как портянки, рваные покрышки. Повизгивая и высекая искры, машина мчалась вперед еще две сотни метров шарахаясь из стороны в сторону, готовая в любой момент встать на два колеса, перевернуться и  вынудить своего отчаянного водителя погибнуть чудовищной смертью.

Там, где уже кончалась власть людей и начиналась работа беспристрастного и расчетливого рока по трассе уже мчалась не просто машина, а фрейлина судьбы, обутая в резину, одетая в красное, железное платье. Путь впереди в эту секунду уже не имеет ни начала ни конца, свистел ветер стараясь перегнать время и в ожидании замирали случайные очевидцы – наблюдатели под магическим влиянием поглотившего время решающего движения.

Песчинка в узком перешейке песочных часов, задержавшись, колеблется всего долю секунды, чтобы сделать свой последний выбор, затем, стремительно падает вниз, и словно из дымки появляется новая дорога, оживают придорожные столбы, деревья, бегут мимо поля, мелькают полосатые столбы, и воздух в окно – свежий, пьянящий, жизнь празднует очередную победу.

Ослепительно, тысячами искр на солнце сверкает обгоняющая безрассудная «девятка», и как из небытия появляется машущий рукой и кричащий что-то из окна  незнакомый паренек с рацией.  Но лицо Алексея мгновенно делается серьезным и строгим, когда «девятка» останавливается,  преграждая ему дорогу. Он резко выкручивает руль и машина на последних оборотах срывается с дороги  в кювет, мчится вдоль трассы и останавливается, пропахав колючий кустарник.

     Олег открыл, волнуясь, дверь «девятки», вышел, но тут же бросился на землю,  толкая в спину ставшего рядом Леонида. Одновременно  ввысь из кустов поднялся бешенный столб дыма и грязи, подбросив, как невесомую пушинку, машину, через секунду рухнувшую обратно с жутким скрежетом.

- Что случилось? – истошно заревел подбегающий Толик.

 Олег, размашистым движением стряхнув с головы  землю, резко встал, указывая на дорогу позади себя.

- Блокатор слетел,- хрипло ответил он,- я ему кричал, а он не услышал.
 
  Пробежав метров сто они резко остановились, увидев, что подобраться к машине будет не просто: огонь распространялся по сухому кустарнику с бешенной скоростью. Все остальные разом схватили огнетушители и сквозь полыхающие кусты стали пробираться к искореженной машине.

По трассе стремительно мчался серый «крайслер» Никиты. Поравнявшись с удрученно стоящими на обочине Олегом и Толиком, Никита вышел из машины, подошел и молча, словно и без объяснений  обо всем знал, смотрел на полыхающую в кустах красную обезображенную машину. Олег обернулся, посмотрел на него  серьезно, виновато отвернул голову.

- Все, Никита,- мрачно произнес он, наблюдая за жадными языками пламени, облизывающими искалеченный капот.

- Отчаянный был парень, не жил – горел, в огне и умер,- сокрушался  Никита, наблюдая за безуспешными попытками всей остальной команды пробраться сквозь горящий, густо сплетенный кустарник. Прошло еще минут пять томительного ожидания, но пробраться к машине было все сложнее – огонь разгорался, ветки трещали и падали, поднимая вверх россыпь искр.

- Жалко мальчишку,-   грустно согласился Толик,-  дурная голова была, но находчивая.

Лицо его было строгим и даже хмурым, когда он небрежно посмотрел на портативный пеленгатор у себя в руках и остолбенел от изумления.

- Олег, он его за моей спиной видит,- опомнившись, закричал Толик и обернулся.
 Но Олег только согнул плечи и угнетенно опустил голову.

- Да вещи по дороге раскиданы,- неприятным, точно заржавевшим голосом произнес он,- вот и пеленгует тряпку, в которой маяк зашит.

 Толик же, у которого от шаткой, но еще возможной надежды дрогнуло сердце, отчаянно возражал:
- Да нет же, недалеко. Метров триста в кустах. Там, где машина у оврага проскочила. Я посмотрю.

И, не дожидаясь согласия, побежал назад, туда, куда ветер уже погнал огонь по деревьям и кустам вдоль придорожных столбов. Добежав до предполагаемого места Толик стал пробираться вперед, царапая руки и цепляясь курткой за хваткие ветки.
 
Пробравшись к самому краю оврага он увидел Алексея, судорожно пытающегося подтянуться над обрывом, цепляясь за горящие ветки поваленного  дерева. Не только руки, но и лицо его было покрыто сажей и комьями грязи.

- Какого хрена ты висишь и молчишь? – громко закричал Толик от радости и от раздражения одновременно.

Он стремительным рывком кинулся к Алексею, но тот наоборот отчаянно вцепился в дерево, не желая принимать помощь. Обладающей дюжей силой Толик ухватил Алексея под руки и подтянув над оврагом откинул на землю, но вместо благодарности Алексей толкнул его голой пяткой в живот, вскочил и бросился через кусты наутек.

 Толик быстро нагнал его, сбил с ног, вцепившись в плечи, поволок его к трассе. Его было непросто тащить, потому как кроме трусов на Алексее ничего не было. Гибкий и изворотливый, как уж, он, то и дело выскальзывал из  цепких пальцев Толика, хватался за кусты, сопротивляясь и пытаясь сбежать.

- Балбес, заживо сгоришь,- кричал Толик, в очередной раз отвесив Алексею оплеуху, чтобы привести в себя. Огонь уже настолько приблизился к  ним, что выбраться из полыхающих кустов было не так-то легко.

- Все сюда,- услышал Толик недалеко сипловатый голос Никиты, отдающего команды.

Мощным боксерским ударом в подбородок Толик опять утихомирил расходившегося Алексея и,  повернувшись, бросился бежать в направлении голоса, волоча за собой настырно противящегося Алексея, выкрикивающего отборные ругательства. Сквозь пенящиеся струи огнетушителей они выскочили на трассу и откуда-то сзади донесся глухой, резкий хлопок и все опять кинулись плашмя на землю, прячась от разбрасываемых, как обрывки бумаги, кусков изорванного железа и разлетающихся в стороны деталей машины, окончательно развеянной в прах взрывом бензобака. Вытирая слезы, выступившие от едкого дыма, Толик осмотрелся и увидел, что участок, через который они недавно пробирались с Алексеем весь охвачен огнем и полыхает, как пионерский костер.

- Видишь, что бы от тебя осталось?- закричал Толик и обернулся посмотреть на Алексея, но тот уже вскочил и кинулся бежать.

Ему преградил путь широкой грудью Никита и натолкнувшись на него Алексей заскрежетал зубами, зло вскинул голову, но рассмотрев его  весь обмяк, на лице появилась странная затравленная улыбка и он бессильно опустился на землю.

 - Свои, свои,- радостно зашептал Алексей,- из стаи,- лепетал он, и смотрел на всех снизу вверх, как маленький пони смотрит на больших и сильных собратьев-жеребцов.

-Его Паша своей дрянью наколол?- внимательно изучая от восторга кажущееся придурковатым лицо Алексея, спросил Никита.

- Я не заметил, чтоб в автомастерской его ширяли, - вставая, подошел к нему Толик и тоже стал, недоумевая, рассматривать Алексея,- наверно по дороге чем-нибудь тяжелым пришибло или от страха рехнулся.

- Да нет же. Я решил вы Пашины. А вы свои, с автомастерской меня пасли, а я даже не догадался. Думал Пашины, - тараторил Алексей, вскочил на ноги, кинулся всех подряд обнимать и радостно толкать,- думал добьют и все, а я Андрею обещал не разбиться и не разбился. Я кот – я не разбился, на четыре лапы приземлился, я все же кот, а не волк, - нес он какую-то чушь, взволнованно обнимая всех по очереди.

- Кот, кот,- недовольно сказал Олег и несильно толкнул его от себя,- ты чумазый, как черт и нечего об меня вытираться. Снисходительно отвернулся и чтобы скрыть довольную улыбку, достал сигарету и закурил.

- И правда, черт,- засмеялся Никита и  взъерошил растрепанную, испачканную сажей и грязью копну волос Алексея.

 Все засмеялись и даже Алексей, осмотрев себя, скупо улыбнулся краем рта. Он перевел взгляд и  предвзято осмотрел своих спасителей: все, как на подбор, здоровые и рослые, некоторые от жара скинули одежду и стояли по пояс голые, красные, воспаленные от дыма глаза, грязные дорожки-подтеки пота через все лицо, исцарапанная ветками одежда и испачканные сажей руки, в которых кое-кто еще зажимал  использованные огнетушители, наперевес оружие и локационные шнуры, болтающиеся сзади.

- На себя посмотрите, Аватары, в запас уволенные,- раздосадованный насмешками съязвил он, но благодарно улыбнулся и, обхватив себя руками, поежился от холода.

 - Празднуй, Алексей, второе рождение,- накидывая ему куртку на плечи, произнес Никита. Кто-то протянул фляжку. Жадно выпив несколько глотков, Алексей ответил прерывисто:
- Да у меня и без того день рождения, только с подарком  Паша не  угадал.

- Как же ты из машины выскочил? Двери же заварены были? – спросил бойкий паренек с разбитым блокатором в руке.

- Я через багажник вылез,- просовывая руки в рукава куртки, ответил Алексей,- как только машина в кювет слетела, я по салону назад, ногой багажник выбил и вылетел. Только и успел за ветку схватиться. Не поверите, мужики, как будто кто-то в спину толкнул, а сам в машине остался.

   Он быстро обернулся и посмотрел долгим печальным взглядом на место, где должна была находиться  машина, а вместо нее дымилась груда искореженного металла.

- Еле болтался, а даже руки не протянул, чтоб я его вытащил,- перебил его Толик с досадой.

- А какого вы по мне стреляли? Еще и шиповку через всю дорогу протянули? – зло прищурился Алексей,- я и подумал, что Пашины чистильщики.

Вся его речь доказывала, что он  не понимал всю меру грозившей ему опасности, не знал, куда он мчался, почему его сопровождали, и каждое его действие было наполнено безрассудной отвагой и неопытностью.

- То, что стреляли, увидел, а то, что остановился не увидел,- воскликнул широкоплечий парень с веселыми глазами, который и предложил решение с выстрелом.

- Остановился,-  поморщился Алексей.  Личная безопасность теперь настолько пересилила желание бездумно жертвовать ей в угоду острых ощущений,  что он с недовольством возмутился, - чуть с жизнью не распрощался. Баранка ходуном ходила, будто живая.

- Так скорость, я тебе кричал, чтоб сбрасывал,- возразил Олег, поймав строгий взгляд Никиты, еще не знающем  всех подробностей их действий.

Бледный, с растрепанными волосами, с горящими жгучим блеском глазами, почти голый и измазанный с головы до ног грязью и сажей Алексей совсем не выглядел утомленным и подавленным, наоборот разгорячено размахивал руками, как будто все никак не мог закончить дикую  гонку.

- Так Пашины «Кулибины» зря что ли деньги получают? - говорил он быстро и путано,- у меня только пятая была, а от тормозов даже педали не было,- и сделав еще один длинный глоток из фляжки, добавил, - на скорости «в последний путь» я  теперь на всю жизнь накатался. За руль теперь под дулом пистолета не сяду, вот провалиться мне на этом месте.

  Он опрометчиво сделал крутой поворот направо, становясь поперек дороги, поскользнулся на глинистой земле голыми ступнями и грохнулся на землю. Опять громкий хохот огласил окрестности. Деревья и кусты вдоль трассы уже выгорели до пеньков, и только крепкий запах гари, да треск плавящегося кое-где разбросанного взрывом пластика напоминал о случившемся.

Никита протянул Алексею руку, помогая подняться и, украдкой шикая на хохочущих подчиненных, сказал снисходительно:
- Садись в мою машину, домой поехали. Обернувшись, он добавил:
- Толик, едешь с нами. Потом в офис к Андрею на доклад, Олег за руль, по дороге все мне расскажете.

 Все расселись по машинам, на заднем сидении по левую руку сел Никита, по правую Толик  и только тогда Алексей почувствовал изрядную слабость, по всему телу растеклась усталость, и он бессильно оперся о спинку сидения. Машина тронулась. Предвзято рассматривая Алексея, Никита закурил.
- Зачем тебя Паша раздел?

 Не успел Алексей ответить, как услышал недовольный, грубый голос Толика:
- Это не Паша.  Сам  всю одежду с себя по дороге посрывал.

Он повернул голову  и с жалостью посмотрел на Алексея, все еще полагая, что он помешался.

- Да вы что, подумали, что я нудист? Не чувствуете, что я весь бензином провонялся,- закатывая рукав и  бесцеремонно  тыкая запястьем прямо в нос Толику, горячо стал оправдываться Алексей,- с меня же капало, как из продырявленного бака.

  У Толика было такое выражение лица, будто у него под носом лежал слиток золота, а он не замечал. Он отвел руку Алексея, нерешительно, словно оправдываясь, произнес:
- А я не догадался. Видел, что Паша над тобой крутиться, а что делает, не понял. Тепловизор  предметы не показывает.

Подозрительно оглядывая Алексея, Никита произнес удивленно:
- Лихо с тобой Паша обошелся. Видно сильно боялся, что ты в живых останешься. Чем же ты ему так  насолил?

- Просто знает, что я Андрею подскажу, где смерть его припрятана,- мрачно усмехнулся Алексей.

 Но Толик горячо перебил:
- Да он же на Пашу кинулся и чуть не придушил его, как хомяка. Переворот выполнил,  никто из наших  делать не умеет. Из сидячего положения связанные руки со спины, вперед перекинул. Такое только в цирке и показывают.

  Никита отвернулся, задумался, тревожная складка прорезала лоб. Несколько минут они ехали молча.

- Крестник у тебя фартовый,- наконец произнес Никита, обращаясь к Толику, оценив за это время  все злоключения, выпавшие в один день на долю Алексея.

- Что за крестник? – спросил Толик, рассматривая небритые щеки Алексея, с которых он пытался стереть грязь, но только размазывал густую сажу.

 - Жизнь ты ему спас, стало быть, крестник он твой, - ответил Никита, и, кинув взгляд на Алексея, изобразил такое затравленное лицо, что Толик невольно засмеялся.

- Что я,  если бы не пеленгатор,- произнес Толик с застенчивым кивком в сторону Алексея, хотел еще что-то добавить, но замолчал и, насупившись, посмотрел в окно.

 Еще раз оглядев Алексея подозрительным и удивленным взглядом Никита спросил недоумевая:
- Ты маяк в трусы зашил?

 Алексей вздохнул, сдвинул круто очерченные брови и опустил взгляд на грудь.

- Вот,- произнес он и бережно взял в ладонь золотую иконку у себя на груди. Он аккуратно снял ее с шеи, нежно, как что-то ценное и хрупкое перевернул, показывая вмонтированный датчик.

- Вещь то старинная, дорогая наверно, а ты испортил,- недовольно поморщился Толик, рассматривая припаянные проводки.

- Не купленная она. Я на крыше нашел, когда в бега подался,- грустно пояснил Алексей,- еще маленьким, когда мать умерла. Так и ношу, не снимая, а кто изображен, даже не знаю.

 Он опять перевернул образок и поднес его к глазам, пристально рассматривая. Никита тоже остановил изучающий взгляд на изображении.

- «Неусыпающий» это, под его ты попечительством,- объяснил он.

- Кто, кто? – заинтересованно переспросил Толик.

- Александр Константинопольский,- ответил Никита,- воин, который монахом стал. Ему Андрей, как своему хранителю, свечи в церкви ставит.

- А почему Александру, а не Андрею? - удивился Алексей, надевая образок на шею.

 Веселые глаза Никиты стали строгими, взгляд остановился где-то далеко и он подавленно замолчал.  Алексей с Толиком переглянулись, понимая, что подняли не совсем корректную тему. Никита затянулся и, отрешенно рассматривая Алексея, поправил ему ворот куртки.

- Друг у него был, Сашка,- тихо произнес Никита, -  такой же как ты  беспечный бродяга с шилом в одном месте. В самоволку асфальтовую дорогу натоптал, наряды вне очереди получал, как девка на выданье, а оказался героем, - и сделав еще одну, глубокую затяжку, добавил, - только посмертным.

Алексей замер, выжидая, но продолжения не последовало.
- Как посмертным? – подавленно выговорил Алексей, сжимая ладонью иконку на груди и непонятно было, то ли он интересуется происшедшем, или не может поверить в сказанное.

 В раздумье прошло еще несколько минут, прежде чем Никита тяжело продолжил:
- Их тридцать было. Пацаны еще. Должны были закрепиться и на позиции удерживаться, чтобы отвлечь боевиков от переброски  тяжелой техники и  оружия  на наши посты. До места не доехали, не успели. Группу на перевале накрыли, шахида прямо у машины сопровождения взорвали. Половина сразу под пулями легла, а остальные без подготовки стали отбиваться. Тогда наши колонны по Чечне, как по Красной площади в день парада прошли. Все полевые командиры со своими отрядами к тому перевалу бросились. Они там такую заваруху устроили, будто целый батальон на смерть бился. Три дня они держались, а когда вертолет услышали, обрадовались, на крышу побежали  и на растяжки попали. Тогда  Сашка Андрюху на себе  из огня вытащил. Всех в закрытых гробах хоронили, а они вдвоем  из лап у дьявола  вырвались.

Что-то мучительное сжало сердце Алексея, губы его вдруг дрогнули, растерянный взгляд остановился на Никите:
- Знаешь, а ведь он меня несколько  раз Сашкой называл, я не спрашивал, думал, с отцом путает.

 Сумрачным, зорким взглядом оглядел Никита Алексея будто раздумывая, говорить или нет, но продолжил медленно и уныло:
- Не додумайся у него спросить. Андрей, когда из вертолета Сашку вытащил, никому прикасаться к нему не давал. Труп уже коченеть начал, а Андрей все кричал, что живой он. Потом везде Сашка ему виделся, всем говорил, что жив он, с ним, как с живым разговаривал, видел его рядом с собой постоянно. Все думали, что свихнулся, а врачи говорили, что здоров. Когда же с Сергеем  подрался, вообще говорить перестал и с тех пор об этом не с кем не разговаривает.

  - Да после такого не то что, мертвые, черти будут мерещиться, - покачал головой Толик.

 Видя, что тень огорчение черной печатью легла на лица всех, находящихся в машине, Никита добавил небрежно:
- Один из них как раз с нами в машине едет.

И легонько толкнул Алексея кулаком в измазанную скулу.

- Да ладно вам, мужики,- возразил Алексей, взъерошив челку,- я фигура белая. Только из-за Паши по черным клеткам ходил.

Продолжение: http://proza.ru/2020/10/21/1292