Гл. 16 И всё-таки расстались

 Повесть о послевоенном поколении
 
                Ты молчишь, не в силах отказать.
                В первый раз раздета не для сна.
                Милая, ну что тебе сказать?
                Ты прекрасна, как сама весна.

                Сергей Есенин

   
           Саше скоро исполнялось восемнадцать и его, вместе с другими одногодками, вызвали в поселковый военкомат, потом направили на врачебную комиссию. По её результатам обнаружили гастрит и положили в больницу для углубленного исследования и лечения. Поскольку Саша чувствовал себя вполне здоровым, а процедуры были необременительными, то пребывание в больнице не сильно напрягало его, хотя, понятно, не доставляло особой радости.
           Но зато в больнице его навещала Лиля! Свидания были длительными, так как проходили в помещении внутри больницы, в комнате для процедур, куда можно было попасть как изнутри, так и снаружи больницы. Саше удалось завоевать симпатии медсестёр, и вечером после того, как все больные проходили через эту комнату пыток, медсестра открывала закрытую изнутри дверь на улицу и запускала Лилю, которая приходила с одной или двумя подругами. Они подолгу, до самого отбоя, пока не приходила дежурная выдворить гостей, говорили и говорили. В этот период очередного примирения влюбленные были счастливы также, как в первый год их знакомства.

          В конце февраля производственная практика закончилась. Квартира, где они жили с сестрой, когда та училась на курсах, уже не сдавалась в связи с возвращением домой второй дочери тёти Маруси. Саша заранее подыскал новую квартиру, откуда можно было при необходимости дойти до техникума пешком. Большой одноэтажный деревянный дом располагался недалеко от пешеходного моста через железнодорожные пути у вокзала Оренбург-главный. Хозяева, пожилая супружеская пара, были татары, наверное, поэтому уже жившими у них квартирантами были татарин Наиль и казах Саид Бикмухамбетов. Оба уже отслужили в армии, были на пять лет старше Саши.
          Саид, чуть полноватый красивый парень, с неизменной хитроватой улыбкой на круглом лице, работал водителем-грузчиком в привокзальном ресторане. После Сашиного заселения, за неделю до праздника 8 марта, Саид ему предложил:
- Саня, пойдём со мной к нам в ресторан отмечать праздник.
- Ты чё? Да разве меня пустят, чужого?
- Обязательно пустят, вот у меня и пригласительный для тебя. У нас же почти весь коллектив женский. В самом ресторане в здании вокзала, вагонах – ресторанах, работают в основном женщины. На такие вечера работницы своих мужей не приводят, поэтому мужчины будут в дефиците. Я взял пригласительный, сказал, что приведу товарища.
          Саня задумался. Заманчиво, конечно, но где взять деньги? Саид как будто прочитал его мысли.
- На счёт денег не беспокойся, первоначальный взнос за тебя я внесу, а потом денег у нас будет достаточно.
          Мероприятие намечалось за несколько дней до 8 марта, и не мешало Саше встретить праздник в посёлке, вместе с друзьями, с Лилей, и он согласился.
          В намеченный день они с Саидом пришли вечером в привокзальный ресторан. На двери висела табличка, что ресторан закрыт на спецобслуживание, всех пропускали по пригласительным билетам. Столы были накрыты на шестерых человек, из выпивки стояли две бутылки: шампанское и коньяк. Работал буфет, где не по ресторанным, а по обычным, магазинным ценам, продавались дефицитные импортные вина, армянский коньяк, Советское шампанское, водка «Столичная». Желающие могли их приобретать дополнительно к тому, что уже стояло на столах.
          Молодым женщинам, к которым сели за стол Саид с Сашей, очень повезло, поскольку почти за всеми другими столами сидели сплошь женщины и лишь изредка – один мужчина. После обычных, дежурных поздравлений руководства, профкома, соответствующих тостов, заиграл оркестр, празднование перешло в «свободное плавание». Через некоторое время шампанское и коньяк, стоявшие на столе, были выпиты. Саид собрался идти в буфет и спросил сидящих за столом, что взять. Женщины, зарабатывающие в несколько раз больше Саида-водителя (что уж говорить про бедного студента), стали совать ему деньги, количество их явно превышало сумму необходимую для покупки нескольких бутылок (1). Саид лениво отнекивался, потом забрал все деньги и принёс пару бутылок.
           Играл оркестр, Саша танцевал с женщинами, что сидели с ними за столом. Потом он читал Есенина, Блока, к их столу подходили и подсаживались другие молодые женщины, он танцевал и с ними, вино лилось рекой, уже вскоре Саша был сильно навеселе.            
           А в это время Саид «делал бизнес». Кроме денег, что копились у него от купеческих замашек богатых официанток, он ещё с умом использовал закрытие ресторана на спецобслуживание. Гастрономы в городе закрывались в 19, иногда в 20 часов и к круглосуточно работающему привокзальному ресторану каждый день съезжались жаждущие со всего города, которым «не хватило» или неожиданно понадобился алкоголь. Но сегодня всех их ждал неприятный сюрприз: ресторан не работал. Они стучали в стеклянную дверь, жестами просили им помочь. Саид по магазинной цене брал в буфете бутылки и втридорога продавал алчущим.
           Через некоторое время, когда они в очередной раз вышли покурить, Саид вытащил из кармана толстую пачку денег и разделив её небрежно на две части отдал одну ему.
          Саша решил, что такой предприимчивый человек и на пригласительный для него, наверное, не потратился, его оплатили женщины, когда Саид сказал, что может привести товарища.
          Сильно пьяный Саша обычно плохо контролировал поступки. Плюс его бравада, желание «показать» себя, даже в трезвом состоянии, ну а уж тут! Один за другим он брал в буфете то шампанское, то коньяк, угощал всех подсаживающихся к ним за стол, наливая в рюмки и мимо рюмок, ходил по залу, угощая своих новых знакомых, по – барски и по – хамски лил шампанское на свою и чужие головы. В результате такого пижонства все деньги он растранжирил и к концу вечера был так же беден, как и в начале его.
          Утром Саша снова, в очередной раз, думал: «Ну чего же я такой дурной, когда выпью?».

           Вот так разудало началась его жизнь на новой квартире. О её хозяевах стоит рассказать особо. Это были интереснейшие представители рода человеческого. Жили-были старик со старухой, имели они каждый свой бюджет, свой кошелёк несмотря на то, что прожили вместе всю жизнь, вырастили детей. Интересно было слушать, как они бурно обсуждали предстоящие общие расходы, потом дед вынимал свой толстый кошель и, несмотря на слепоту, чётко отсчитывал жене требуемую сумму. Невысокого роста, худенькие, они громко переругивались, когда спорили по какому-нибудь вопросу, в основном из-за общего бюджета.
          Слепой дед зарабатывал деньги разъезжая один по огромной стране, скупая серебряный лом и принимая заказы на украшения из серебра для женщин, которые подпольно изготавливали известные только ему мастера.
           У бабушки были свои источники доходов. Главный – квартиранты. Дом был большой, хотя и неотделанный до конца, но удобный, тёплый, в нём постоянно жили 3-4 постояльца. Кроме этого, она делала бизнес на перепродаже краденого мяса. Недалеко от дома находился огромный мясокомбинат. По широко распространенной тогда традиции, многие работники тащили с родного предприятия по возможности всё, что можно. Ну, а уж тут сам бог велел: такой ходкий, постоянно требующийся товар – мясо.
           Работницы комбината привязывали к своим прекрасным, нежным бёдрам здоровые куски отличной мякоти и так, под юбками, выносили с территории мясокомбината. Они шли прямиком к скупщикам краденного, к которым относилась и хозяйка дома, где ребята квартировали. Большую часть бабуля продавала постоянным покупателям, часть отдавала своей дочери, из оставшегося готовила разные блюда для себя. И для деда, если он не был в «командировке».
 
           С квартирантами хозяйка общалась доброжелательно, да и вообще была не вредная бабуля. И уж точно не жадная. Наверное, их финансовые разборки с дедом были привычной необходимой частью их бытия. На первых порах бабуля приглашала к столу Сашу, также, как ранее Наиля с Саидом, когда они только поселились у неё. Но сесть похлебать её суп было выше Сашиных сил несмотря на то, что есть хотелось почти всегда. Он был довольно брезглив и не смог бы, как ни уговаривай, съесть приготовленное хозяйкой из мяса, вынесенного работницами на своих потных трудовых ляжках. Неприятный запах, долетавший иногда с попутным ветерком из мясокомбината до их дома, не прибавлял Саше аппетита.
          Так же, как и внешний вид кухарки. Дом топился углем, его нужно было набирать в ведра на улице. Уголь закупался дешёвый, и чтобы он лучше горел, в ведро доливали немного воды. Вроде парадокс, однако действительно: вода обычно тушит огонь, но иногда делает его жарче. Смоченный уголь комковался в печи и, как следствие, давал больше жара, дольше горел. Вода и уголь были холодными, перемешивала их бабуля руками, потом выгребала золу, поэтому у неё были сморщенные кисти рук, с въевшимся в морщины черным углем, кажется, и лицо было таким. Сюда можно добавить фартук, один на все виды работ: в нём она выходила за углем, топила и потом готовила.
           Когда приехала мама, навестить Сашу, то из вежливости села с бабулей покушать суп и позвала сына. Хозяйка с усмешкой сказала ей:
- Он не будет. Он брезгует.

           На 8-е марта Саша приехал в посёлок и отправился с друзьями в Дом культуры, посмотреть праздничный концерт. После концерта он подождал, когда выйдет Лиля с подругой. Рядом с ними он увидел Мишу Шейнина, чему очень удивился. Потапову проводить что ли хочет? Он не мог представить, чтобы Галя могла увлечься таким парнем.
           Вчетвером, болтая, они дошли до Галиного дома, где она попрощалась и пошла домой, а Миша не сделал никаких попыток, хотя бы словами, её остановить. Это удивило и насторожило Сашу. Он отозвал Шейнина в сторонку. Здоровый, чуть сутулый Миша навис глыбой над Саней.
- Миша, все знают, что с Лилей встречаюсь я. Ты чего надумал?
- А сейчас я хочу её проводить. Ты чё, против?
            Оба помолчали. Миша стоял набычившись. Конечно, Саша был против. Но его возражений Шейнин не послушает. Если уж закусил удила, то мало кто мог его остановить. А Саше, где одолеть такого бугая. Но и он не думал отступать.
- Смотри, но я никуда не уйду, иду провожать.
            Они вернулись к девушке и пошли дальше втроём, изредка перекидываясь словами. Лиля чуть насмешливо улыбалась, понимая какой разговор был между парнями. Саша злился на Шейнина, и ему было немного стыдно перед Лилей. Но что он мог сделать? Подраться, быть битым и ещё больше опозориться? Тем более Шейнин вёл себя довольно корректно. Вот если бы девушка возражала против того, что её провожают двое. Дойдя до ограды территории, где стоял их дом, Лиля попрощалась с ними, а они молча пошли по разным сторонам. Больше Шейнин не делал попыток провожать Лилю, по крайней мере Саша этого не видел. Но обиду на него затаил, и вскоре отомстил.

            Почти каждые выходные он старался приехать в посёлок, где его ждали друзья и встреча с любимой девушкой. Последний день марта отмечали Сашин день рождения в доме Шуры Тельмана. Кроме Лили были ещё Вася с Галей Потаповой. Валера Акимов находился в отъезде. Родители Шуры ушли куда-то в гости, дом на весь вечер был в их распоряжении. Сидели за столом, выпили вина, танцевали, снова посидели, потом Вася с Галей ушли в одну комнату, Саша с Лилей в другую.         
           Несмотря на то, что в периоды их ссор он уже встречался с женщинами, с Лилей Саша обычно был необычайно робок в отношениях: все эти годы даже поцеловать не решался. Он или боготворил Лилю, и как-то робел перед ней, или ревновал до ненависти, тут уж не до поцелуев. Но в этот вечер всё было по-другому. Они легли на кровать, он нежно гладил и целовал её. Его необычные руки, так удивлявшие и покорявшие женщин тем, что им казалось, будто эти руки имеют способность гладить одновременно всё тело, покорили и её. У неё кружилась голова и сил сопротивляться этим рукам уже не было. Да и не хотелось. Саша медленно раздел девушку и на память пришло есенинское: «Милая, ну что тебе сказать? Ты прекрасна, как сама весна».
           Счастливые, они тихо лежали, прижавшись друг к другу, в трепетном волнении от случившегося. Они говорили о планах на будущее. Им исполнилось по 18 лет, в этом году он оканчивает техникум, а она – школу. 
          Каким же счастливым чувствовал он себя на другой день и не знал, что совсем близко окончательное расставание.

          Когда в следующие выходные он приехал из города, Лиля через свою подругу передала ему, чтобы вечером пришёл к ним домой. Взволнованный предстоящей встречей, радостный, Саша спешил к любимой. К удивлению, она встретила его не радостно, а с грустной улыбкой.
- Здравствуй, Саша.
- Здравствуй!
- Поздравляю тебя с рождением дочери.
- Лиля, что ты? Какой дочери?
- Люба Шатрова родила дочь, Оленьку. Говорят, точная твоя копия.
          Саша стоял оглушенный. Она молча смотрела на него, в глазах была боль.
- Уходи.
          От неожиданности, от растерянности, он повернулся и вышел, ничего не сказав.

          Он сразу отправился к другу Мише, тот всегда всё знал. Оказалось, что Шатрова действительно родила дочь, похожа ли она на Сашу - ещё вопрос. Миша высказал главное, на его взгляд:
- Саня, это она у тебя была первая женщина и чуть ли не единственная. Но совсем не наоборот.
           Вообще-то, Люба была не та девушка, которая гуляет то с одним, то с другим. Однако, зная её взгляды на довольно свободные отношения с мужчинами, Саша понимал, что ребёнок мог быть и от другого, тут Миша был прав.
           После этого дня Саша видел Лилю всего несколько раз, на ходу, они почти не общались. На этот раз ушла она и уже не вернулась к нему. А вскоре, после выпускного, вообще исчезла.

           У Саши наступили последние, грустные каникулы, через полгода он уезжал на работу в Новосибирск.

           Позже он узнал, что Лиля уехала в Ленинград, к парню, который давно и безуспешно добивался её взаимности. Он был намного старше Саши, уже оканчивал ВУЗ.
           За годы, что они встречались и несколько раз, поссорившись из-за его ревности, расставались, Саша ни разу не услышал от неё ни слова упрёка, как бы она ни страдала.
           Глупец, только за одно это он должен был молиться на неё. Но видно был ещё молод для настоящей любви.

                Увидятся ли они когда-нибудь ещё?

…

            Насколько глубоко в его сердце было чувство к этой девушке, Саша понял после необычной встречи в аэропорту столицы, почти через три года после их расставания. За это время он часто вспоминал о ней, немного с грустью, и с теплотой, как вспоминал об оставшихся на родине друзьях, родных.
             Но тут произошла неожиданная встреча с девушкой, как две капли воды похожей на Лилю. Саша был совершенно потрясен и, как это часто бывает, поделился с совершенно незнакомым человеком воспоминаниями о своей потерянной любви. И вот тогда, глядя в отражение той, что была когда-то так дорога ему, он впервые ясно осознал, что она была для него самой большой радостью, а расставание с ней – незаживающей раной.

________________________

(1)   Знакомая официантка вагона-ресторана поезда, который ходил на южные курорты, рассказывала, что за один рейс, длившийся около десяти дней, она «привозила» до 1000 рублей. Какая была зарплата, даже не вспомнит сейчас. Помнит, что маленькая.
      Месячная зарплата инженера составляла в то время 110-130 рублей.