Любовь в тылу врага. Глава 1. 3

И ребята пошагали в направлении разведшколы, Вовка обернулся, хотел помахать на прощанье бабе Шуре, но увидел, что старушка, смахивая платком навернувшиеся слезы, осенила их крестом. Эта картина впоследствии часто вставала перед глазами Вовки, в самые трудные моменты, он помнил – с ним Бог и он обязательно поможет!

Спустя пятнадцать минут бодрого шага, группа из одиннадцати радистов прибыла в школу, которая станет их новым домом на ближайшее время. Что ж, надо обживаться, человек ко всему привыкает.

Разведшкола располагалась в старинном трехэтажном здании, на входе стояли колонны и… часовые, уйти или прийти незамеченным не получится. Ну так они и не за девочками сюда прибыли, сначала обучение и в строй!

В школе уже были ребята из других городов, которые прошли такой же отбор, как и Володя, всего на обучение прибыли сорок человек. Петька ходил и охал, глядя на богатое убранство бывшего помещичьего жилища: кроме колонн на входе, были колонны и внутри здания, лепнина на потолке, бронзовые витые лестницы, расписные полы, все, конечно, уже старое, но видно, что когда-то было очень богато, было от чего раскрыть рот.

- Слышь, Вовка, а сколько тут народу-то жило интересно?

- Ну считай: барин с барыней, их толстопузый сынок и такая же дочка, ну и слуг человек двадцать, по пять на каждого.

- Да ты что, зачем им столько-то?

- Ну как зачем? Сидит барин, квасок попивает, тут захотелось ему картошечки жареной, кто пойдет за ней на кухню? Вот это раз, а на кухне кто картоху приготовил? Это два. А сапоги переобуть барину, если грязные или домой зашёл, боты нужны. Не сам же он это делает, у него пузо не позволяет, - и захихикал, - это уже третий человек. Моет его грязные сапоги уже четвёртый. А ещё убирать эти хоромы сколько баб нужно? Не меньше девяти, по три на каждый этаж, меньше – не справятся! - уверенно сказал Володька. - Потом, конюх, извозчик, не сам же он кнутом погоняет, не положено ему… Одежду кто-то должен стирать, другой человек гладить, короче, двадцать, не меньше! Тьфу на них… Дурацкие мысли тебе, Петька, в башку лезут. Лучше думай, как нам быстрее обучиться и на фронт попасть.

- Вовка, ты меня не бросай, ты мне как брат уже, давай вместе держаться?

- Без вопросов, пошли.

Спальня для учащихся находилась на втором этаже, учебные классы – на третьем, а на первом – тир и спортзал.

Так как они прибыли уже вечером, то сразу по прибытию, их оправили в душ и на ужин. «Сегодня весь день едим и спим», - подумал Володя. Всем выдали что-то похожее на форму: гимнастёрку, брюки и ремень.

Зайдя в спальню, тут охнул уже Володя. Комната была такого размера, что представить сложно, наверное, как десять, нет двадцать таких комнат, что была самой большой в Володином доме. Мама её называла – зала. А тут одна зала размером как двадцать! Вовка присвистнул:

- Ну что, Петро, танцевать умеешь?

- Зачем? – удивился Петька.

- Как зачем? Барин тут, видать, со своей барыней плясал по праздникам, а мы что ж хуже, что ли?

И схватил Петьку за талию, как девицу, и закрутил было в вальсе. Но Петька так надавил пяткой на Вовкину ногу, что про вальс пришлось забыть… пока… временно…

- Петька, ну ты слон! Ладно, вот зададим фрицам, я тебя потом научу обязательно!
В зале они были не одни, ребята, приехавшие из разных городов, удивлённо вытянули головы и наблюдали за развернувшейся картиной. А, когда Петька чуть не раздавил Вовке ногу, вместо того, чтобы поднять их на смех, все дружно захлопали. Володя, прихрамывая, подошел к свободной кровати, кинул свой рюкзак и поклонился благодарным зрителям:

- Всё, концерт окончен, всем спать!

Разбирая рюкзак, Володя неожиданно обнаружил в нём три яблока. Откуда? Мама не давала… Ааа, так это баба Шура, это она всё подкармливала своих попутчиков… Баба Шура потом часто будет появляться в воспоминаниях Володи.

Петька укладывался рядом.

- Вовка, это ты подсунул? – и показывает два яблока из рюкзака.

- Это баба Шура, - улыбнулся друг.

То ли день такой суматошный был, то ли после дороги, но дружный храп разнёсся по бывшей помещичьей зале спустя каких-то пятнадцать минут.

…С утра началась учёба. Первым делом всех собрали в учебной комнате и дали заполнить анкету, после обеда оказалось одного человека из сорока отчислили. Видимо, что-то с анкетой было не так.

Потом был экзамен на скорость принятия знаков морзянки. Если принял восемьдесят знаков – молодец, переходишь в другой учебный класс. Володька легко с этим заданием справился, даже немного расстроился, что всё так просто. Он с детства занимался музыкой, играл на аккордеоне, и морзянка для него тоже была сродни музыке. Он, как ноты, различал эти точки-тире, по длительности, и набивал любой текст, как будто нажимал клавиши на аккордеоне. Петька тоже успешно прошел этот отбор, и они вместе оказались на следующем этапе.

Здесь им предстояло изучить радиостанцию «Омега», которую потом назвали «Север». Но все ребята имели уже опыт общения с радиостанциями, поэтому проблем ни у кого не возникло.

- Это ваша матушка, - поглаживая станцию приговаривал капитан Наумов, который больше всех уделял времени ученикам, - как без матушки вас не было бы на свете, так без Омегушки (так он ласково называл радиостанцию) вы - никто: когда враг у порога и нужно срочно передать информацию, что тебе поможет? Ни быстрый конь, ни машина не успеет, а Омегушка смогёт! Так-то…

Сутки напролет радисты совершенствовали свои возможности по передаче и получению сообщений. К вечеру руки сводило так, что сил терпеть не было, но терпели, понимали, это для Победы! А в голове – хаотичный марафон точек и тире, в висках звенело, как будто весь день звонарём отпахал. Ещё отец всегда поучал Володьку и Юрку: «Тяжело в учении, легко в бою». Они постоянно с ним спорили, мол, какой бой, батя, война давно закончилась. А он не пускался в объяснения – подрастёте, поймёте!

Кроме совершенствования тире-точковой азбуки, ребята ежедневно занимались и физической нагрузкой: рукопашным боем, приёмами карате и джиу-джитсу. Особенно им нравились занятия с капитаном Плетнёвым, как голыми руками убить врага. Плетнёв много где успел побывать и самое большое впечатление на него произвело участие в боях при Халхин-Голе в тридцать девятом году. Он рассказал один случай, когда после очередной атаки Квантунской армии, на поле боя остались лежать сотни японских и советских солдат, подбитые танки.

Нужно было проверить, есть ли наши раненые ребята и притащить их в санчасть. Плетнёв в паре с другим солдатом аккуратно ползли между трупами: там Санька – ему только девятнадцать вчера исполнилось, тут Витек – его жена на сносях, здесь Михал Петрович – недавно узнал, что у него внук родился… Живых никого… И вдруг впереди кто-то зашевелился, Плетнёв прибавил скорости и преодолел разделявшие метров сто, буквально, за пятнадцать секунд, дорога каждая минута, если человек жив, нужно успеть доставить к доктору. Это был Лёнька из Ленинграда: лицо в крови, правой ноги как не бывало, но он же шевелился, Плетнёв же это видел! Но нет, это под Лёнькой показалась косоглазая морда и стонала, это Лёнька собой закрыл этого япошку… Плетнёв повернул было назад, но чья-то рука крепко вцепилась за его сапог, япошка не отпускал. Пришлось взять его на горб и тащить к своим, в санчасть, человек всё-таки, да и, может, знает что, информация всегда нужна. Подползая к своему окопу, Плетнёв сбросил японца вниз, тот уже был без сознания, подошёл командир:

- Плетнёв, зараза! Ты кого припёр? Где наши? – и пнул раненого японца под зад.

- Нет никого, только этот стонал… ну не мог же я его там бросить?

У японца было тяжелое ранение в живот, пулю достали, а дальше доктор ничего не обещал, да и особенно не старался – выживет так выживет.

Однако, спустя пару дней, японец пришел в себя, почмокал губами, прося пить, потом с удовольствием похлебал бульон и стал быстро выздоравливать. Для всех это было удивительно.

- Вот черт косоглазый, ничего его не берет… Корми теперь его, - сетовал доктор.
Однако, кормить его не пришлось, японец никого не подпускал, когда медсестра принесла ему бульон, тот спал, она толкнула его за плечо, пытаясь разбудить, он резко раскрыл глаза и сестричка тихо повалилась на кровать рядом, пролежала без сознания или во сне, непонятно, около суток… Что япошка с ней сделал, никто не знал.

Суп он похлебал сам, перевязки делал сам, лечил себя сам, что-то бурча под нос и раскачиваясь, сидя на кровати. Несмотря на эти, совсем не медицинские, действия, японец уже через неделю встал и чувствовал себя прекрасно.

Плетнёв иногда заходил за шторку, которой японец был отделен от остальных раненых, наблюдал за его шаманскими ритуалами и даже, похоже, подружился с ним. Изаму, так звали японца, было всего двадцать лет, а способы самолечения были единственными в его семье, которая не была богатой и позволить себе вызов врача и, тем более, лечь в больницу, не могли. Эти способы передал ему его дед, ещё он научил Изаму методам боя без оружия. Всё это узнал Плетнёв, общаясь с японцем жестами.

Когда Изаму уже мог вставать и ходить, в благодарность за хорошее отношение, он стал показывать капитану некоторые приёмы боя голыми руками. Плетнёв прекрасно умел управляться с ножом, топором, любым холодным оружием, попадал в глаз белки с двухсот шагов, но то, чему он научился у этого японского мальчишки, было неожиданным открытием для капитана.

Например, лёгким нажатием большого пальца руки в определенную точку на шее, можно вырубить врага на сутки, тот будет просто спать, а проснувшись, ничего не вспомнит. Именно этим приемом воспользовался Изаму, когда его разбудила медсестричка. А, если нажать чуть дольше, то человек умирает от тромбоза в течение пяти минут. В общем, много таких точек показал этот солдат, кстати, Изаму в переводе с японского, так и звучит – «солдат или воин», по крайней мере, так понял Плетнёв.

Но для Плетнёва это было чем-то непонятным и не совсем интересным, больше его увлекли занятия с Изаму боем голыми руками. Всего несколько поворотов корпусом и враг не понимает, что происходит, оружие из руки оказывается на земле, а сам он повержен. Капитан понимал, что в атаке может быть всякое и такой вариант, когда у тебя нет оружия, но ты вооружён, дает превосходство перед соперником. И он с удовольствием и много тренировался с Изаму.

А вот сейчас Плетнев делится своим опытом с мальчишками, которым через пару месяцев предстоит отправится в тыл врага, чтобы стать связующим звеном между разведкой и командованием. И он сделает всё, чтобы каждый из этих пацанов в любой ситуации мог постоять за себя.

Вовка очень любил занятия с Плетневым, это было необычно и интересно. Засыпая, в голове всегда прокручивал, что узнал за день: все приемы и точки воздействия.


Продолжение - http://proza.ru/2020/10/20/569