Любовь в тылу врага. Глава 1. 5

***

…Земля была везде: в ботинках, за шиворотом, в волосах, на зубах. Руки не слушались, ноги скользили по чему-то мелкому и сыпучему, встать не получается, почему так тихо? Он попытался открыть глаза, что-то с них посыпалось, защипало и тут он всё вспомнил…

Немецкие самолеты…Звук пулеметных выстрелов… Падение на насыпь… Всё… Тишина…

Вовка открыл глаза, отряхнул с лица комья земли, огляделся по сторонам, все живы, вон, рядом валяются, чумазые… живые…

- Ты как, Алабовский? Живой?

- Ага…

- Струхнул?

- Не успел. Я же думал, наши.

- Ты лежи, лежи пока, не вставай и башку пониже прижми, могут еще вернуться…

«Пацаны еще нестреляные, - думал Соколов, - Сам таким был…Еще пару таких обстрелов и сориентируются, самосохранение возьмет верх».

Все молча ждали возвращения юнкерсов. Минут через десять старлей поднялся, прислушался и махнул остальным, мол, подъём.

Ребята поднялись, встряхнулись, как собаки, и бегом за свои поводырем – Соколовым, а тот ухмыльнулся в усы: «Молодёжь…»

Все живы, никто не ранен и Слава Богу!

- Не, вы видали, а? – возбуждённо размахивал руками Борис, - вот гады, низко так летели и, прям, по людям из пулеметов…

- Ну, а что ты хотел? – удивился Вовка, - это же война, а что он должен бы сесть и предложить нас доставить в Новгород?

Соколов ухмыльнулся.

- Не, ну не по людям же шмалять? – не унимался Борька.

- А он и не по людям, - старлей приостановился, поднял голову кверху, снял фуражку и вытер пот со лба, - он по врагам. Чуешь разницу?

Парни кивнули и замолчали, осмысливая каждый своё первое впечатление от встречи со смертью.

- Я уж думал, все, хана нам, - протянул Критов, - даже не успели ни одного фашиста завалить.

- Да, стыдно было бы так бездарно полечь, – согласился Вовка.

Соколов не вмешивался в разговор, ему интересны были мысли необстрелянных юнцов.

- Да, как-то поосторожнее надо бы, - согласился Вася.

- Теперь будем, просто, все неожиданно произошло, - ответил Вовка, - вроде, у себя дома, не ожидали такой наглости от фрицев. Далековато они залетели от границы.

Старлей хмыкнул:

- Залететь не мудрено, парни, я думаю, что они и зашли. Увидите еще…
Часа через два дотопали до товарной станции Новгорода. Куча вагонов с продовольствием, оружием, одеждой и только один паровоз. Да и этот не мог никуда ехать, рельсы были подбиты, весь груз и люди остаются тут, что делать дальше – пока неясно.

Высоко в небе показалась большая группа юнкерсов, штук восемь, не меньше, шли ровными красивыми рядами, ребята, как по команде, рухнули между рельсами.

И тут начался сущий ад: стрельба, взрывы, грохот, летели куски вагонов, камни, земля, пыль, дым, стало нечем дышать, ребят трясло, как на разбитой телеге. Стало темно, горели вагоны, цистерны, постройки…

- Лежать! – орал Соколов, - не вставать!

Никто и не собирался, было страшно, темно и ничего не видно. Казалось, они так провалялись целую вечность, на самом деле прошло не больше пяти минут. Когда дым рассеялся и все стихло, ребята стали оглядываться и ничего не могли понять: всё смешалось – железо, доски, люди, вернее то, что от них осталось, кругом покорёженные вагоны и разбитые рельсы.

- За мной, бегом! – скомандовал старлей.

Ребята, перепрыгивая через бочки, трупы, лужи керосина, грязь, шпалы, обломки автомобилей, колеса, бросились за командиром. «Куда? Чёрт его знает…, - скорее для собственного успокоения, бурчал Вовка, - Но командир-то знает, нельзя отставать, чёрт…». Вовка поскользнулся о разлитое масло, чуть не упал, но удержался, - «Хорош бы я был…».

Они бежали в сторону моста, он был огромный. Разделял город на две половины: правый и левый берег реки Волхов. Добежать не успели – в небе показались юнкерсы, сделавшие разворот и летевшие обратно, укрыться было негде: впереди мост, самое открытое пространство, вокруг всё горит и дымится. Тут кто-то схватил Вовку за руку и заорал прямо в ухо: «На мост, быстрее! Это самое безопасное место – бомбят, бомбят, а попасть не могут!». Соколов с ребятами рванули вслед за спасителем и увидели, что, действительно, все, кто мог идти, стали стягиваться к мосту. Прижавшись друг к другу, спрятавшись за какую-то телегу, ребята с ужасом смотрели на брюхо пролетавших самолетов со свастикой.

- Молиться умеете? Молитесь! – посоветовал их спаситель.

Вовка пытался вспомнить хоть какие-то слова молитвы из той, мирной, жизни, ничего не шло на ум. Хотя его дед был священником, но после революции об этом никто не вспоминал, нельзя было. Вокруг всё грохотало, вода от взрывов взлетала над мостом и поливала людей на нем, оглушённая рыба всплывала косяками, мост при каждом взрыве сотрясало, но он был цел...

Когда всё успокоилось, Соколов махнул рукой и побежал на другой берег, ребята, как утята, за ним. За мостом оказалось кладбище. «Логично, - подумалось почему-то Володе, - там стреляют, здесь хоронят».

Старлей, как будто, точно знал, куда им нужно: уверенным шагом направился к часовенке. Возле неё стояла дымящаяся полевая кухня. Ребята уже больше десяти часов не ели ни крошки, но голода никто не почувствовал. Пол в часовенке был застелен соломой, горела лампа на столе, было как-то уютно и по-домашнему, как будто, и не было никакой войны за стенами часовни.

- Восемьдесят километров, слышите, немцы в восьмидесяти километрах, может, меньше… А у меня тут гражданских полно, что с ними делать, куда? Солдат мало, патроны на исходе, железная дорога разбита…Решайте, чёрт возьми! – орал в трубку генерал.

«Не так уж и уютно, - пронеслось в голове у Володи, - Показалось».

Они впятером, козырнули генералу, когда тот швырнул трубку.

- Старший лейтенант Соколов, - представился командир и передал генералу удостоверение, - мои радисты, - махнул на ребят, - где найти майора Джанбинова?

- Джанбинов, Джанбинов….не знаю такого… Был какой-то абрек, уехал сегодня в Демянск.

Ребята не стали мешать начальственной беседе и вышли на улицу. Запах полевой кухни стал, как будто, сильнее и они подошли поближе. Повар был то ли узбек, то ли казах, добродушный парень, сразу предложил ребятам попробовать его харчи:

- Давай, давай, подходи, есть будете?

И тут впервые за этот длинный день ребята расхохотались, хором, громко, до слез. Видимо, стресс уходил. Казах или узбек, смотрел удивлённо и задумчиво: он не очень хорошо говорил по-русски, но перепутать предложение о еде с чем-то ещё точно не мог… или мог…?

- Кончай ржать, идите кушать, - уже медленнее сказал повар, может так поймут.
Ребята с удовольствием поели, каша была рисовая со сгущенкой, лучше, конечно, было бы с тушёнкой, ну что есть, то есть.

- Сейчас, сейчас еще хлебушка порежу, - приговаривал то ли узбек, то ли казах, - на, бери, закусывай, - и открыл рот от удивления: чашки были пусты и, чтобы не мыть их, пацаны облизали их языками, - такой голодный, да? Ещё будешь?

Ребята взяли по куску хлеба, от каши отказались, меньше ешь – быстрее бегаешь.

Соколов вышел от генерала темнее тучи, оно и понятно: майора, к которому направили, нет, немцы рядом… Взял у повара кружку чая и кусок хлеба, подошел к ребятам:

- Так, спать – утро вечера мудренее. Вон телега стоит, идите приготовьте помягче, сенца положите. Завтра решим, куда дальше. Телегу к деревьям-то подтащите, а то будете еще одной мишенью для немчуры…

Ребята, сытые и довольные, отправились к телеге, задние колеса которой до середины застряли в колее. Просто так сдвинуть не получиться, а до лесочка еще метров триста. Володька велел пацанам пойти поискать лопаты, или тяпки, или еще что колюще-копающее. Странно, но они послушно отправились на поиски. Пока их не было, Вовка пытался откопать колеса палками, которых тут было в избытке, из этого мало что могло получится, но не мог он просто так сидеть и ждать. Первым пришел Борис и принес огрызок лопаты – сам штык был, а ручка сломана почти до конца. Но это лучше, чем ничего. Начали вдвоем. На удивление дело пошло гораздо быстрее, колёса стали видны, но, всё равно, уходили в грязь. Вдвоём не справиться.

Наконец-то, вернулись остальные и вчетвером получилось почти сразу: двое подкапывали, двое толкали. Минут через сорок телега стояла у лесочка и была застелена сеном, поверхность выровнена, добро пожаловать спать!

Командир подошел, когда спальное место было готово:

- Хорошо потрудились, молодцы! Отбой!

Володя и Соколов легли поперек телеги, а остальные вдоль, кое-как уместились.

- Почему людям не живётся спокойно, а, командир? – спросил Володя, - Зачем немцы на нас пошли, что им не хватает?

- Вот поймаем их главного фюрера, у него и спросим, - буркнул Соколов, - почём я знаю, может, страны ему мало, хочет больше, не хочет быть маленьким князьком, хочет быть властителем мира. Ты сказку о рыбаке и рыбке читал?

- Конечно, там еще старуха такая злая была, всего ей мало было, а в итоге осталась у разбитого корыта.

- Вот-вот, вот и Гитлер сначала Чехию подмял, потом Польшу, теперь СССР хочет, только ничего у него не получится, историю плохо в школе учил: кто только не нападал на Русь и ничего у них не вышло. Он что, считает себя умнее Наполеона?

- Ага, замерзли тогда французики, - присоединился Боря.

- Вот и немчура нашу зиму не выдержит, помяните мое слово, ребятки, сбегут при первых заморозках, - мечтал Соколов. – всё, хватить трындеть, спите, пока тихо.
Это потом уже Володя понял, что успокаивал так их командир, поднимал, так сказать, боевой дух.


Продолжение - http://proza.ru/2020/10/20/611