Любовь в тылу врага. Глава 2. 2

Вовка проснулся разбитый, всю ночь его мучили кошмары, постоянно снились синие глаза маленькой девочки, она тянула ручки к нему и звала: «Дядя, помоги!». Он открыл глаза, как только первый луч солнца проскользил по лицу, спать больше сил не было, да и не сон это, мука одна. Ребята тоже зашевелились, старлей уже прохаживался вокруг места их ночевки, приглядывался и принюхивался: вроде пока всё чисто.

- Встаём, встаём, пора в дорогу, отоспитесь после войны, - приговаривал Соколов.

У них ещё осталось немного хлеба и воды, которые захватили на молочной ферме, быстро перекусили и запрыгнули в машину. Проехав километров пять, за поворотом проселочной дороги, Соколов резко вдавил педаль тормоза и машина встала, как вкопанная.

Ребята из кузова завертели головами:

- Что там?

- Что случилось?

За поворотом стоял немецкий автомобиль Опель-Олимпия с раскрытыми дверями.

- Сидеть тихо, - приказал Соколов, - я посмотрю.

Он вытащил свой ТТ, взвел курок и тихонько спрыгнул из кабины. Ребята прислушивались, приглядывались: вроде бы, никого. Командир обошёл машину, заглянул во все двери: тихо. Махнул рукой ребятам, те спрыгнули и пригибаясь побежали к старлею.

- Вроде бы, целая и следов выстрелов или взрывов нет, странно, почему они ее бросили?

Мальчишки ходили вокруг машины, разглядывали это чудо немецкой промышленности, гладили ее блестящие бока.

- Глядите, ключ здесь! – воскликнул Володя Критов, - Можно попробовать завести.

Соколов сел за руль, дёрнул ключ раз, дёрнул два, машина только рычит, не заводится:

- Бензина нет… Так, берём с собой, поищите, чем можно её к нашей полуторке прицепить, - командовал старлей.

Оба Вовки сразу смекнули и стали рыться в багажнике Опеля.

- Ну ничего себе, тут же всё есть, глянь, даже аптечка. Ну фрицы, чтоб их…

- Смотри, смотри, что тут?

Володя Критов увидел в глубине лежащую сумку. Вытянул, открыл:

- Мужики, живём, - крикнул он остальным, - еда тут.

Там, действительно, было много всего: и хлеб, и колбаса, и яйца и, даже, огурцы.
Пока Володя рассматривал сумку с продуктами, Вовка вытащил трос, заботливо уложенный в багажнике Опеля, и понёс командиру.

- Здрасьте, забор покрасьте. Ты мне, что ли, предлагаешь его прицепить, боец? 
Вовка смутился, да, как-то некрасиво получилось…

- Давай, давай сам, не маленький, разберёшься, - похлопал его по плечу командир.
Вовка махнул рукой Борису и Васе, и они втроём стали крутиться вокруг машины, отыскивая, за что её зацепить. А Соколов сел в полуторку, объехал Опель и встал впереди него.

- Я видел у бати, тут должен быть крюк где-то спереди, - говорил Васька.

- Ну да, вон в нашей сзади есть крюк, а тут я что-то не вижу, - Вовка ходил взад-вперёд около Опеля, - может он пониже, внутри где-то, - и упал на колени, ощупывая снизу машину. – Вот он, нашёл!

Дальше дело пошло быстрее, машины сцепили между собой и присели на обочине, на травку перекусить.

- Да, давненько я так не обедал, - протянул Борис, отламывая кусок колбасы и запихивая в рот вместе с хлебом.

- Ага, - поддержал Вася, - пивка бы еще оставили, совсем лафа была бы. Говорят, пиво у них самое вкусное.

И получил подзатыльник от командира.

- Я тебе дам – вкусное, ишь, любитель немецкого пива, - поучительно говорил Соколов, - хотя, от пива я бы тоже не отказался, жара, мать её…
Так за разговорами они уложили котелку колбасы и две кругляша хлеба, могли бы и больше, командир не разрешил: экономить еду, неизвестно, сколько ещё добираться до Демянска.

Сложили остатки еды в сумку:

- По машинам! – скомандовал Соколов, - Критов со мной, остальные в Опель!

Борис и Вася переглянулись, улыбаясь:

- Отлично!

Тронулись потихоньку, Опель держался крепко, Боря сел за руль:

- Дррррррррр, дыр-дыр…Дорогая, может, остановимся вон в том кафе, выпьем кофе? – повернулся он к сидящему рядом Ваське и погладил его по коленке, посылая ему воздушный поцелуй.

- Придурок, сам ты «дорогая», - насупился Васька.

- Ну чё ты, чё, ну подыграй, сложно, что ли?

- Ну что ты, дорогой, совсем нет, просто, от тебя чесноком прёт, как от конюха, с тобой в кафе идти стыдно, - съязвил Вася высоким, писклявым голосом.

- Так мы же колбасу чесночную жрали, вот и прет… - сконфуженно ответил Борис, - от тебя, кстати, тоже….дорогая, - и послал Ваське поцелуй.

- Всё, харе, достали уже, вы что, в цирке? – Вовке надоело это кривляние.

- Ну ты что, Володь, скучно же ехать, а сколько ещё, мы не знаем, хоть поржём, - похлопал друга по плечу Борис.

- Поржём? Поржём, да? Вам смешно? Вы забыли, как вчера люди в секунду погибли, валяются там, даже не похоронили… - взорвался Вовка, - и дети…а им – поржать, - добавил он шёпотом.

- Да, вчера ад настоящий был, я такого даже не представлял, - вздохнул Вася, - но нам нельзя слезы лить, Вовка, если и мы расклеимся, кто фрицев душить будет? Это мы так, для поднятия духа, чтобы не думать о плохом, ты же понимаешь?

- Да понимаю, конечно, просто, из головы не идёт, стоят перед глазами…

Спор прервал гул летящих мессеров. Ребята уже по привычке, выскочили из машины и бегом в лес. Туда же, пригибаясь, подошли Соколов и Володя Критов. Машины остались на дороге, не успели завернуть в лесок.

- Сейчас переждём, машины спрячем и будем двигаться только по ночам, - говорил ребятам старлей. – Мы на дороге для них, как мишень, не будем лишний раз рисковать.

Вовка лежал на траве и пока над головой носились мессеры и утюжили лесок, в котором они оказались, размышлял, глядя на снующих муравьёв: «Вот кому повезло: ни война, ни бомбежка им не помеха, носятся по своим делам и дела им нет, что тут люди гибнут. Знай только: еды найди и жилище построй, красота!» В это время, как раз, два муравья тащили длиннющую палочку куда-то, а третий – жука, раз в десять больше себя. Он старался не обращать внимания на бомбежку, командир учил – привыкать, вот и привыкает. Но себя не обманешь – при каждом грохоте подпрыгивал и сердце стучало как у новорожденного.

Он помнил, когда Милку впервые принесли домой, Володя взял ее на руки, как старший брат, и почувствовал, как колошматится ее маленькое сердечко. Он даже подумал, что она чего-то боится, сказал об этом матери. Но она успокоила, мол, для таких маленьких детей, это нормально, если у взрослого сердце стучит с частотой около шестидесяти ударов в минуту, то у новорожденного может доходить до ста и больше.

Вот и сейчас Вовка чувствовал себя чисто новорожденным: сердце выскакивает из груди при каждом взрыве и сделать он ничего с этим не может, да и мамка ему в этом деле не поможет. Интересно, как там они?

Минут через десять-пятнадцать взрывы затихли. Ребята начали потихоньку подниматься, усаживались в кружок.

- Кто разрешил отдыхать? – рявкнул Соколов, но ребята уже привыкли и не пугались и, тем более, не обижались – на то он и командир, чтобы орать. – Машины-то прибрать надо, в лесок. Да ветками прикройте.

Он стряхнул землю с фуражки, поправил свой китель и погладил выпуклый герб на ремне, очень ему нравилась его новенькая парадная форма.

Ребята разбрелись в поисках веток, Володя и Борис затолкали чудо немецкого автопрома поглубже, за деревья, отцепив трос от полуторки. А её своим ходом спрятали с другой стороны дороги: вроде рядом, а за деревцами и ветками не видно совсем.

Собрались внизу неглубокого овражка кружком, Борис остался дежурить сверху, каждые три часа его должен сменять другой участник группы. Достали остатки еды, которую им удалось найти в машине, было совсем немного: только сейчас поужинать да завтра с утра немного перекусить.

- Так, ребятки, на маршруте у нас еще пара деревень, если они целы, там сможем подкрепиться, если нет – на воде до Демянска. Привыкайте! – улыбнулся командир, - ну, ну, никто не обещал, что будет первое, второе и компот, - когда ребята попытались немного повозмущаться.

- Да ладно, мы же понимаем, что не на юбилей к тетке едем, где жратвы от пуза, - за всех сказал Володя, - а чтобы фашистов бить, много еды, наоборот, вредно, потом мне всегда спать охота, - ребята засмеялись.

- Точно, помню: не зря в детском саду сразу после обеда спать укладывали, - поддакнул, разламывая остатки хлеба на пятерых, Вася, - эх, было время: ни забот тебе, ни хлопот, мама накормит, отец ремня всыплет, если за дело, а тебе что, только гуляй, ешь и расти. Вот и выросли…

- А я терпеть не мог манную кашу, - присоединился Володя Критов, - размазывал её по тарелке, вроде, как съел….А сейчас бы рубанул пару порций.

- Я в детском саду первый раз поцеловался, вот девка была помню, огонь, все пацаны её боялись, она чуть что, сразу в ухо…А я её научил шнурки завязывать и она разрешила с ней дружить… Как там они теперь? – вспоминал Борис.

- Да, пару девочек бы сюда неплохо, для сугреву, - решил развеять обстановку Володька, потом прикусил язык, ожидая разнос от командира, но тот почему-то пропустил Вовкину шутку мимо ушей, задумчиво перекатывая в губах спичку.

- Командир, а ты в детский сад ходил? – продолжил Володька, - или сразу вот такой, в форме родился?

- Поели? – вместо ответа спросил Соколов, - отдыхать, завтра сложный день. Дежурный, на место! Развели мне тут вечер воспоминаний, сосунки… - буркнул старлей.

- А когда теперь будет легкий? – заворчали ребята, но командира никто не смел ослушаться. Борис заступил на дежурство, ребята улеглись спиной друг к другу, так безопаснее. Разговоры уже не заводили, старлей был не в настроении.

Вовке досталось дежурить три часа перед выездом: кругом стоял туман, тишина, только кое-где чирикали птички, а запах стоял сумасшедший. На дворе конец июля, это значит, что лес пропитался запахами черники, земляники, грибов, мокрой травы, дикой мяты…. «Просто, сказка, - подумал Володька, - а где-то эти черти с крестом губят всю эту красоту, убивают людей, не обращая внимания на возраст и пол…»


Продолжение - http://proza.ru/2020/10/20/652