Ночь зарисовка

Вечер. Я на террасе моей маленькой дачки. В уши вливается поток глухих стаккато  бесчисленных пальчиков  дождя.  Или это слетелись все лесные дятлы и постукивают свои марши на стволах ближних осин?  А, может быть,  это бесчисленные войны Чингиз хана, обтекая мой домик,  шуршат опавшими осенними листьями, подкрадываясь  для нападения на  город?  Ветер пошумливает осыпающимися кудрями невидных в темноте  деревьев.  Ощущение чего-то огромного и непостижимого, окружившего мой дом. Темно и, кроме освещённой светодиодной лентой террасы ничего не видно. Я наизусть знаю как выглядят все деревья, и кусты, живущие рядом. Могу с закрытыми глазами гулять по участку. Но сейчас всё вокруг незнакомо и загадочно. Небо черно и непрозрачно.  Мне хочется отодвинуть стоящую вокруг темень как театральный занавес и пройтись по дорожкам, на которые я положил удобные плитки.

  Дождь то увеличивает свою громкость,  то приглушает её.  Редкие глухие удары не пугают меня: я знаю причину – это падают яблоки. Ощущаю грусть, печаль и сожаление о том, что не понимаю чего-то важного.  Сосредоточенное внимание к себе и окрест не помогает схватить  нужную мне истину. Это ускользание от осознания  рождает острую печаль сходную с привычной тоской от ухода за границу жизни моей мамочки.

  Время с лёгким шумом ночного дождика протекает возле меня, а я, как никудышный рыбак, не могу поймать ни одного из бесчисленных,   маленьких смыслов, которые, как рыбки, живут в реке времени. Мне кажется, что вот-вот я разгляжу и пойму, какие они. Но успеваю заметить только признаки их присутствия, а увидеть – не получается.

 Я знаю, что решительные  люди, например Высоцкий и Маяковский, сами создают для себя смыслы, цели, состояния души. Я ценю их творчество, восторгаюсь ими, но для себя  придумывать  ничего не хочу. Мне кажется, что эти смыслы объективно существуют. Они так же  реальны как любовь и ненависть, красота и безобразие, радость, удивление и скука и так далее. Я ищу для себя подобные, но личные, частные идеи и смыслы. Я до сих пор надеюсь, что мне удастся увидеть, понять нечто, связанное со смыслом моей и общей жизни,  значение прошлого нашей цивилизации, таинственную механику, обеспечивающую законы природы и много ещё. Например, на Земле живут миллиарды живых существ. Каждое из них имеет свой опыт жизни, свою историю и значит своё осознание жизни. Конечно, не приходится и мечтать о понимании этих сокровищ духовного содержания. Всё это за гранью постижимого. Однако эти удивительные источники для восприятия – рядом, и их не счесть.  Я испытываю желание соприкоснуться с этими знаниями, но даже простые общечеловеческие понятия заставляют меня гадать о них. Это неудивительно. Любая идея содержит тайну. И любовь, и ненависть, и так далее – происходят из таинственного. И для проникновения через границу обыкновенного и чудесного нужен взрыв эмоций и интеллекта.

 Конечно, я не грущу из-за того, что не понимаю о чём думает каждый муравей, но я хотел бы изменить возможности моего чувствования, понимания. Сейчас о чём бы я ни подумал, например: что первично этика или эстетика,  почему мне нравится делать то, к чему нет способностей,  что думает о жизни тот или иной человек,  как возникает взаимное притяжение друг к другу материальных тел,  как вообще живут разные создания, включая людей, когда они почти ничего не знают и не понимают и так далее. И когда я пытаюсь думать этом, я, как будто, попадаю в маленькую комнату без дверей и окон. Комната эта – это то, что уже известно обществу по этому вопросу. Я сразу вижу все детали помещения, но выйти из него и увидеть ещё что-либо – не могу. Я же хочу, чтобы процесс моего анализа походил на хождение по бесконечным залам Эрмитажа. Я бы с радостью рассматривал всё новые и новые подробности мудрого устройства жизни.

 Странное желание всё знать и понимать, по ошибке: так как не плечу, привязалось ко мне с детства. Сейчас это неразумное ощущение превратилось в особое состояние чуткости ко всему, которое  вечерами иногда посещает меня. Эта чуткость ненавязчива. Её легко прогоняет телевизор, или разговор. Или она сама по себе, без внешних причин, вдруг исчезает. Я считаю это результатом временной потери загадочной  душевной энергии. Я ценю такое состояние, несмотря на отсутствие результата.

Изредка луна находит нору в нависших над нами тучах и освещает фантастическую картину. Серебряные всклоченные облачка быстро и бесшумно скользят на фоне чёрной  гигантской тучи. Возникает впечатление открывающегося театрального занавеса перед трагедийным действием или скольжение над нами брюха чудовищной змеи, сворачивающей свои кольца вокруг нашей планеты, чтобы раздавить её.  Наверное, перед смертью я буду ощущать похожую грандиозную и страшную силу, влекущую меня в неизвестность,  и острое сожаление покинуть красоту этого мира.

У меня есть свойство воспринимать людей. Возможно, я ошибаюсь, но при общении с кем-либо я всегда чувствую невыразимые словами содержания, живущие в визави.  К сожалению, при этом я теряю самоощущение и проникаюсь чуждыми мне состояниями. Вспомнил об этом, потому что при общении с природой реакция - совершенно иная. Личность моя не забывает себя, я не проникаюсь чуждыми мне настроениями. Зато просыпается  ум, чувство поэзии и удивления, и происходит нечто странное. Какие-то части моей души заново рождаются: я утрачиваю привычные мне эмоциональные реакции и приветствую появление новых. Если вдруг слышится человеческий голос, а местный народ привык разговаривать так, чтобы слышно было на сто метров – очарование стремится убежать. А вот далёкий лай собачек – не мешает, он придаёт объём пространству вокруг. Так же радует и визгливый лай множества мелких собачонок – это невидимая стая гусей, переговариваясь, пролетает рядом. Я предпочёл бы стать одной из этих птиц, чем быть похожим на моих громкоголосых соседей.

 Ночами острота восприятия природы  усиливается. Почему ночь, темнота так действуют на меня? Волки, львы и леопарды тоже уважают дары ночи. И Высоцкий по ночам писал больше тем …. И я, днём – православный, а ночами – язычник. Наверное, поэтому правильно – ночью  спать!

Неожиданно дождь прекратился. Ветер по-прежнему рыскал вокруг и теперь  воспроизводил звук лёгких аплодисментов, создаваемых мокрыми листьями – ладошками деревьев. Чувствую, что рядом происходит рождение чуда, вернее множества чудесного, но никак не могу  зарегистрировать ничего конкретного. Приходится согласиться, что я похож на узника в клетке, бесконечно кружащего по ней, но на свободу так и не выбравшегося.

 Время требует ложиться спать. Мне нравится засыпать на волне одушевления от книги или красоты природы. И даже появляется ощущение, что чудо всё-таки произошло: где-то в глубине души  чувствуется радость и просветление. Посетившие сны, к сожалению, бывают отнюдь не волшебными, а обыкновенными. И, наступивший  день, обычно, похож на предыдущий: содержит много необходимого, то есть  скучного. Зато ближе к ночи я ощущаю подъём сил, просветление разума и надеюсь найти важное для меня.

 И природа, днём обыкновенная, вечером преображается в загадочную. Уже не мусор валяется вдоль дороги, а волшебные предметы, которые долго зачем-то хранит память. Я уже тридцать лет не могу забыть спичечный коробок, лежавший под фонарным столбом и бросившийся мне в глаза, когда я ночью шёл домой. И сами дороги светлыми серыми лентами на фоне окружающей темноты кажутся спутанными щупальцами гигантского спрута, который может проснуться. И всё-всё вокруг смотрится  декорациями таинственной драмы, которая происходит не в театре, а в жизни. 

Если кратко резюмировать,  я бы сказал что природа - это книга. Каждый день Великий Библиотекарь выдаёт нам новую книгу. Когда и как читать её,  каждый решает сам. Многие  видят в ней комиксы, другие - просто картинки, а некоторые воспринимают её как Библию.  Я, прежде всего, чувствую в природе безграничную мудрость и глубину её творца. Похожее ощущение вызывает роман Анна Каренина: самые сильные впечатления вызваны не от прояснения важнейших жизненных проблем, а от мастерства автора романа. Всё: темп, чёткость диалогов, ситуаций и взаимоотношений, лаконичность в изложении происходящего, жестокость ради ясности в развитии сюжета, вся конструкция – бесконечно талантливы. Каждое слово и предложение текста созданы рукой мастера, также как и любой пейзаж и картина природы.