Фрося, Ляк и Странное место. Глава 3

Куда ушли муравьи.
Это все случилось тогда, когда целую неделю было солнце. Фросю возил Дедушка купаться на Дальнее Озеро, кататься на лошадях, покупал ей мороженное, не смотря на Бабушкины Запреты, которая была уверена, что "на жаре от мороженного сразу же, повторяю, сразу же заболит горло и будет Ангина!" Фрося понимала по тону Бабушки, что Ангина это кто-то нехороший, который если вдруг как будет, то явно сразу что-то исчезнет взамен. Поэтому ела мороженное осторожно, оглядываясь через левое плечо на Ворону, раскидывающую обертки из мусорки у магазина. Надо было быть на чеку, не пропустить появление Ангины, чтобы сразу сделать вид, что общения с данной особой у Фроси не запланировано. Мороженное таяло и текло из вафельного стаканчика белыми ручейками. Облизывать же пальцы не разрешали все жильцы Фросиного Серого Дома, а также приезжавшие тети, дяди, их тети и дяди, все начинали разговор именно так: "Не облизывай пальцы! Помой руки!" Фрося долго думала, что так и надо начинать разговор с незнакомыми людьми и очень удивлялась, когда дедушка говорил, подходя к очереди за молоком: "Добрый день!" или "Доброе утро!" И люди отвечали ему также, а не например: "Вынь руки из карманов!". Хорошо было идти с Дедушкой рано утром, до завтрака, помахивая Большим Бидоном, который еще, возможно, помнит Бабушку Фросиного Дедушки. Обратно Большой Бидон нес сам Дедушка, важно закрепив крышку резиночками. Фрося очень любила пенку, которая появлялась на молоке,и, когда Большой Бидон уже стоял на столе в кухне, готовясь отправиться на хранение в холодильник, ей удавалось улучить момент, в который Бабушка, занятая переставлением содержимого холодильника, теряла стол, Фросю и Большой Бидон из вида. Тогда девочка быстро брала ложку, снимала резиночки, поднимала плотную крышку и аккуратно снимала белую холодную массу по краю горлышка, с замирающим дыханием вылизывала ее,точно успев закрыть крышку и спрятать за спину ложку за мгновение до того, когда Бабушка, уже расчистившая место в холодильнике для Большого Бидона, оборачивалась. Этот фокус каждый раз получался, потому что в кухне висело большое старое зеркало в деревянно раме, отражавшее в себе мельчайшие движения, даже мысли и желания Бабушки, которая приходила в некое замешательство, понимая, что не помнит, когда успела снять с горлышка резиночки. Больше всего Фрося боялась опрокинуть Большой Бидон. Ее охватывал ужас при мысли о том, как белые водопады молока польются со стола на пол, заполнят все щелочки-дырочки, останутся плачущими брызгами на занавесках, полотенцах и прихватках. С появлением Лака Фрося стала увиливать от походов с Дедушкой за молоком, что его очень удивило и огорчило. Просто мысли о Ляке, с размаху врезающимся в Большой Бидон, стоящий на столе для Фроси были невыносимы. Она предприняла самую возможную форму безопасности - избежать неприятности. Кончено, было жаль прогулки с Дедушкой, вкусной пенки, но Фрося решила, что она уже большая для таких удовольствий. И в тот день Дедушка принес молоко в Большом Бидоне один. Он грустно взошел на крыльцо, грустно улыбнулся Фросе, грустно потрепал Ляка за плавником и грустно вошел в Серый Дом. И тут Фрося заметила, что прямо за ним, прямо по кирпичикам дорожки, через весь двор, на улицу, тянется тонкая белая ниточка. Фрося присмотрелась - прямо по ней, друг за другом, не отставая ни на усик, двигалась колонная муравьев. Они наступали неотвратимо прямо из калитки, вернее, пройдя под калиткой, ныряя между кирпичиками, попадая в каждую ложбинку и выступ, вот уже и не стало видно белой нитки молока на дорожке. Фрося посмотрела на дверь и поняла, что, даже если она позовет на помощь, Дедушка просто не успеет предотвратить вторжение муравьев в Серый Дом. А из разговоров Селестины Петровны, приходившей на прошлых выходных к Бабушке пить чай с мятой для и от нервов и обсуждать цветение желтых кабачков, девочка точно знала, что если муравьи пришли, то выдворить их из сада невозможно. При этом Фрося точно знала, что муравьи полезные, что убивать их нельзя, что они не кусают просто так, как комары, что обижать маленьких могут только большие злые и гадкие мальчишки. Ляк ощетинился и облизнулся, Фросе даже захотелось сказать ему :"Фу!", но она вовремя осеклась, такого оскорбления их дружба бы не перенесла. И тут Ляк рванулся вперед, в атаку, а на Фросю, задетое им в полете, что-то упало, что-то небольшое, в бумажном шуршащем пакете и холодное. Много мороженного съела Фрося за эту неделю, это же было самое лучшее, желанное и спасительное, оставленное грустным Дедушкой на перилах балюстрады крыльца.
-Ляк, хочешь мороженного? - успела крикнуть Фрося. Уже зависший над передовым отрядом муравьев, Ляк круто развернулся. Выбор был очевиден. Фрося, неся пакетик впереди себя, как факел несут олимпийцы, осторожно и медленно начала снимать обертку, краем глаза наблюдая сколько осталось шагов до первого муравья. При этом она аккуратно стирала носками сандаликов белую нитку молока перед собой. Ляку было удобнее питаться на весу, чем подбирать что-то или кого-то с земли. От горячей руки Фроси низ стаканчика быстро стал влажный, она даже покрепче его сжала, чтобы мороженное не капало, а текло. Остановившиеся муравьи, не умеющие больше ориентира молочного ручейка, как будто ждали, когда же он появится вновь. Фрося медленно повела рукой с мороженным, указывая муравьям путь в ближайшую канавку, начинающуюся рядом с Бочкой у Серого Дома, и ведущую в сад Селестины Петровны. Так они и дошли до ее забора - сверху на мороженном Ляк, а внизу, по канавке, муравьи. Между ними Фрося, которой никакого мороженного так и не досталось. Возможно, муравьи встретили теплый прием в саду Селестины Петровны, потому что они спокойно двинулись в ее владения, уже не ведомые белой молочной дорожкой, старательно накапанной Фросей. Они просто исчезли за ее забором, так же внезапно, как и появились на дорожке, ведущей к Серому Дому. Фрося перевела дух. Тут из кухни раздался грохот. Это упал Большой Бидон, выскользнувший из рук Бабушки, когда она начала снимать с горлышка резиночки.