Туда и оттуда

Пал Палыча лошадь лягнула в грудь прямо на площади. Хотя на самом деле никакой лошади-то и не было.

И он упал ничком на жёсткую, неровную брусчатку мало чего понимая и даже не успев испугаться, что ударится затылком.

Двое склонились.

— Не мешайте, — сказал один раздражённо. — Я врач.

— А я профессор медицины!

— А у меня обширная практика и приглашение в зарубежную клинику!

— А я...

Пока они мерялись достижениями, Пал Палыч довольно быстро помирал в самом центре города у всех на глазах.

— Надо приложить зеркальце! — выкрикнул кто-то.

Зеркальца не нашлось, но сунули к его губам экран смартфона, чтобы посмотреть — затуманится он от дыхания Пал Палыча или уже нет?

Потом смартфонов появилось много. Они возникали один за другим, пока всё пространство вокруг Пал Палыча не оказалось заполнено чёрными глазками их видеокамер.

*мужик помер прямо на площади* жесть* смотреть до конца#

Тут Пал Палыч почувствовал, что поезд, похоже, тронулся.



Он оказался на зелёном бескрайнем лугу, заросшем высокой травой. В траве бегали собаки. Разные собаки — большие и маленькие, белые, чёрные и совсем уж невозможных расцветок. У одних хвост стоял торчком, а у других закручивался баранкой. Они весело гонялись друг за другом и совсем-совсем не ссорились.

Пал Палыч подумал, что надо бы покидать им мяч, но тут луг вдруг исчез и стало темно как в железнодорожном тоннеле когда гаснет электричество.

Потом некоторое время не было вообще ничего.



— Прежде чем его жарить, нужно как следует раскалить сковородку.

Голос вне сомнений был женским и Пал Палыч подумал, что угадал, когда говорил, что чертями в аду работают женщины.

Он раскрыл глаза и увидел то же, что и многие до него — белый потолок. Возле окна стояли две женщины в медицинских халатах.

— Очухался, — сказала та, которая рассуждала о сковородке.

Пал Палыч почувствовал холод, сильную жажду, разом ощутил всё своё тело и ужасную материальность окружающего мира, накатывающую на него с прежней силой.