Маленькая Вера в большую ложь

Год этак 1989-90-ый, город Караганда, на стене кинотеатра “Юбилейный”(нынешний Боулинг) невероятно огромный постер с Натальей Негодой, во всю стену, и огромными буквами: “Маленькая Вера”.

Во время прогулок, я постоянно залипал на неё. Сейчас сложно сказать, что я чувствовал, по-моему просто хотел в кинотеатр, очень хотел видеть её, эту “Маленькую Веру”, ведь она маленькая, и я маленький, следственно, у нас есть что-то общее. Фильм для меня.

Вдобавок, бесконечные рекламы по телевизору. “Маленькая Вера” то, “Маленькая Вера” сё, Маленькая Вера... Маленькая Вера... Стало идеей фикс посмотреть это кино.

И вот, я убалтываю всю семью идти на “Маленькую Веру”, много людей собралось, тётки, дядьки, сестра, все туда. Внезапно, на входе, меня разворачивают.

- Куда вы с ребёнком? На этот фильм вход с 16-ти лет.

- Ну как же, ну мы же пришли, куда теперь его, пропустите, пожалуйста, под нашу ответственность!

- Ничего не знаю, “Маленькая Вера” только с 16-ти лет, уводите ребёнка! - безапелляционно говорит билетёрша.

Тут я готовлюсь заплакать, закусываю губу. Говорят, я умел так жалобно закусывать губу, что ни одно, самое чёрствое сердце, не могло отказать мне в этот момент. Разумеется, приём с губой был отработан до совершенства. На билетёршу не подействовало.

“Ах, ты, сука ты грёбанная!” – думает малыш я.

Меня разворачивают, тётя говорит, ну чтож, ей тоже не очень хочется смотреть, поэтому она отведёт меня домой. Ухожу, глотая слёзы.

Дома мне варят макароны с сосисками, я жую эти проклятые макароны, прикусываю сосисками, пополам со слезами. Как, такое могло случиться? Я уговорил всех идти на “Маленькую Веру”, и теперь они там всей толпой смотрят “Маленькую Веру”, а меня выкинули на улицу. А Вера моя по праву, она же маленькая, такая же, как я.

Потом возвращаются взрослые, в прихожей радостный галдёж о том, что фильм говно, и был бы мне неинтересен, правильно, что пошёл есть сосиски, лучше бы мы тоже сосисок поели, но я то вижу, что врут. Фильм им понравился, и они весь вечер его обсуждают, но не забывают отметить, не для тебя фильм, совсем.

Тогда это было большой неприятностью. Интернета не было, видики только начинались, упустив фильм, ты мог посмотреть его предположительно никогда. Кто тогда знал, что когда-то я смогу крутить любое кино хоть каждый день?

В итоге, я не видел его класса до десятого, а потом он прошёл на каком-то канале, и внезапно стал бомбой среди многих моих друзей. Надо сказать, что тогда уже было совсем другое время, мы были во многом воспитаны на американских боевиках и ужастиках, но вот Вера почему-то, как-то одновременно, пробила нас всех. И конечно, мы обсуждали массу фильмов, но не помню, когда ещё, во время обсуждений, мы так искренно делились обидами, желаниями, судьбой, душой. Каждый говорил о своём, о больном, и мы становились ближе.

А вот у меня мать также говорит, а у меня отец такой-же, вот показали. А планировка квартиры у нас в точности такая.

Да, ребятки, это вам не синий фон и не многомиллионный бюджет на взрывы. Это стоит куда дороже.

И вот, вчера, опять переглядел фильм. Он прекрасен, без всякой иронии. Актёрские работы, хоть в камне высекай. Всё так честно, пронзительно, без розовых соплей, без скатывания в чернуху. Хотя, именно в чернухе и клевете на советскую действительность его и обвиняли когда-то.

Простые люди, несообразные, нелепые, до жути обычные, разных поколений, разных убеждений, сталкиваются в одной провинциальной квартире, среди провинциальной же безысходности, и вынуждены как-то сосуществовать. Когда я смотрел этот фильм 16-летним мальчиком, то безумно восхищался Верой и Серёжей, родители казались омерзительными, а сейчас они мне очень симпатичны. Юрий Назаров и Людмила Зайцева сделали в этой картине нечто очень простое и невероятное.

А главное, в воздухе висит тот самый, ни с чем несравнимый запах конца 80-х, кажется, что комната наполняется им через экран.

Пичул, замечательно вместил в эту маленькую бытовую драму очень много метафизики, порой нелегко считывающейся. Вот Вера слушает “Только этого мало”, в исполнении Ротару, случайно ли? А не отсылка ли это к гениальному “Сталкеру”? Ведь Вера это тот же сталкер, не из фантастики, а из нашей обыденщины, маленький, жалкий, попсовый, но симпатичный, как и та перепевка Тарковского. Она точно также ищет что-то, о чём нельзя сказать словами, постоянно идёт в невидимую зону, и также страдает, когда опять не находит, но по-другому жить не может.

Судьба её, быть может, ещё печальнее канонического сталкера, у которого уж точно есть зона, который уж точно не перестанет ходить в зону до самой смерти, какие бы испытания его не ждали. У Веры нет зоны, есть только вера, что зона где-то есть, но однажды она обязательно устанет верить.

А в различных программах, если и говорят, про фильм, то сразу начинают вспоминать ту самую сексуальную сцену, благодаря которой кино и стало столь популярно в широких массах, благодаря которой меня не пустили в кинотеатр в конце 80-х.

Ну, чтож, тогда народ был дик в этом плане, сиськи, совместно с имитированием полового акта казались концом цивилизации. Мы видим всё совсем по-другому. Эта просто хорошая сцена, не очень важная, никак не влияющая на качество и смысл фильма, но уместно его дополняющая. Создатели и цензуировщики ещё не могли тогда знать, что мы совсем скоро увидим такое порно, которое им никогда не снилось. Во все дыры и во все гланды.

Ещё этот фильм очень смешной. Не знаю, почему об этом так мало говорят, может быть драматизм для многих дезавуирует юмор, но не для меня, я хохотал почти каждую минуту экранного времени.

И ещё, я долго думал, почему эта самая “Маленькая Вера” мне так дорога, а потом вспомнил кое-что из Солженицына, и всё встало на свои места. Не помню уже где, но где-то он написал, что герои Чехова близки ему тем, что мы уже знаем, что весь этот мир, через несколько лет рухнет в бездну. Трёх сестёр изнасилуют большевички, они будут работать посудомойками, поедут в сталинские лагеря... Тут всё тоже самое, мы наблюдаем финал неимоверной эпохи. Через несколько лет Вера будет торговать жвачками, или собой, к ней будут докапываться рэкетиры, Серёжа прогорит в бизнесе и его застрелят, мать будет выживать на нищенскую пенсию... Вариантов масса.

Всё циклично, закручивается, умирает, оживает вновь, и мы, всё также, испытываем маленькую веру, в очередную большую ложь.