Тётя Галя

Когда тётя Галя с радиотелефоном в одной руке и с пачкой сигарет в другой, выходила посидеть на скамейку возле дома, окружающие старались подойти поближе, зная, что обязательно услышат что-нибудь интересненькое. Тётя Галя неспешно раскуривала сигаретку и звонила подруге.

— Привет – громогласно басила она – Как у меня дела? Хреново как ещё. Вот работу не могу найти. Жрать в доме нечего. Я уж на соседей смотрю, помер бы хоть кто, лапшички пойти похлебать на поминках, нет, как назло, все живые ходят, вон пялятся на меня сидят.
И показывала пялящимся кулак.

— Что говоришь? Ездила к матери на могилку? Эх, хорошая мать, видать, у тебя была. Я бы, правда, тоже съездила к своей на могилку. Плюнуть ей туда. Чего? Как могу так о матери? Ты мою мать знала? Ну и рот свой закрой. Мне мать за всю жизнь доброго слова не сказала, а на старости лет, когда совсем шизанулась, начала подозревать, что ей отец со мной изменяет. Так что я, когда свою мамашу вспоминаю, говорю, не “царствие небесное”, а “чтоб тебе черти в аду, жопу твою жирную, хорошенько прижарили”. Вот так. Подожди, мне сейчас надо насчёт работы, по объявлению позвонить, а потом тебе перезвоню.

Она закуривала сигарету и звонила насчёт работы.

— Алло, вам продавец книг нужен? Я филолог, в литературе разбираюсь отлично. Сколько лет? Пятьдесят пять. Не подойду? Моложе надо? Тогда так и напишите: “Для работы в книжном магазине требуется тёлка, до двадцати пяти лет, с упругими сиськами, тугой попкой, умеющая читать и разговаривать”. Чего?  Пошёл ты, козёл…
Она прикуривала одну от одной и перезванивала подруге.

— Послала я этих козлов. Им тёлок везде надо нанять, чтобы потом за дойки хватать, за стеллажами. Как сыновья? Старшего, я назад в психушку спровадила, ну и что, что недавно вышел. Он недельку пожил спокойно, потом взял лопату, пошёл во двор, начал за домом яму копать. На следующий день, также молча, взял лопату, дальше яму копает. Глубокую уже вырыл. Я его спрашиваю: “Ты зачем яму копаешь?” Он говорит: “Тебя убью, и закопаю здесь”. Ну, я думаю, пошутил, юмор чёрный, а он на следующий день говорит: “Почти готова яма, завтра я тебя туда положу, вместе с твоим внучком, моим дорогим племянничком”. И лыбится. Я сразу позвонила в дурку, приехали забрали, пусть сидит.

Она яростно закашливалась и сквозь кашель кричала:
- Чего, кхе, говоришь, кха, кха, курить бросать? Да, конечно, такую радостную жизнь только длить и длить. Как второй сын? Второй нормально, сейчас вот программистом устроился, жена его правда бесит, тупая дебилка, ей с утра рано на работу, она заводит будильник, чтобы среди ночи проснуться “Дом-2” смотреть. Ну не дебилка? Она была бы первой на конкурсе  “Миссис дерево”, у неё полено вместо башки.

И тётя Галя выразительно стучала себя по голове кулаком. Дворовые ребятишки прыскали от смеха  в кулак.

— Пошли вон, выродки – кричала на них тётя Галя – Так я и говорю сыну, да не старшему, старший в дурке, я же сказала, пусть сгниёт там. Младшему говорю, ты вот с компьютерами дело имеешь, накачай мне хоть порнухи с интернета, а то совсем тоска стареющей одинокой женщине. Стыдно? А не пошла бы ты, со своим морализаторством? В общем, он обещал накачать. Жду вот. Что замуж не выйду? Издеваешся. Алкаша мне на шею не надо,  а тут, как-то, я одного мужичка привела, не пьёт и хозяйственный, но такой зануда, что уж лучше бы пил иногда, а то сидит и нудит, и нудит. Был похож на мутный прокисший огуречный рассол, а я себя чувствовала одиноким размякшим огурцом, плавающим в этом рассоле. Месяц прожили, я сказала: “Cобирай вещи и вали домой, Казанова, а то я с тоски сдохну.”

Вечерело, тётя Галя вставала со скамейки и говорила:
— Ладно, пойду домой, посмотрю, что там по ящику для дебилов гоняют, тарелка моя сломалась, теперь и посмотреть нечего почти, а всё равно, до пяти утра что-то делать надо. Почему до пяти? А у меня под окном каждый день мразь всякая собирается, и спать не дают, вот я телевизор включу погромче, и не слышу их блевотные голоса. Я им тут замечание делала как-то, ну и что, окна побили вот и всё. Давай, пока, как-нибудь перезвоню.
Тяжко вздыхая и откашливаясь, она заходила домой.