Двадцать лет самоизоляции. Глава 6

Прошлое рядом

Полковнику полиции, начальнику РОВД Конновоздвиженского района Габдулле Габдулрахмановичу Камалову снился странный сон, будто к нему в отделение пришли  медведь и заяц, у которого одно ухо висело. Затем у зайца в лапах появилась гармонь, и он стал  наигрывать мелодию его любимой песни татарского композитора Асафа Валиева «Эх, сез матур кызлар», а медведь неожиданно подхватил «Йорэгемнен януларын анламыйсыз». Потом песня слилась со телефонным звонком, отчего Габдулла проснулся. «Вот что делает тоска по родному краю, Татарстану. Уйду на пенсию и алга, крестьяне» - подумал он, осторожно поднимая трубку стараясь не разбудить супругу Кадрию. Голос, принадлежавший сержанту Гуняеву, сообщил о прибытии семьи ветерана и дальнейших указаниях, которые они ожидают.

- Определите их в школу, сошлитесь на меня, завтра разберёмся – шепотом ответил полковник, и откинулся на подушку дослушивать приснившуюся песню, но, как обычно бывает, продолжения так и не услышал, а разбудил звонок будильника.
Габдулла Габдулрахманович, грузный мужчина пенсионного возраста, отдал служению в правоохранительных органах всю жизнь и после очередного  назначения в Сибирь полагал, что после отставки вернётся в родной Татарстан, в свою деревню Машляк, к родителям, которые, слава богу еще крепкие, но кто знает. Дети с внуками перебрались в Казань, но бабушку с дедушкой навещают, а летом вообще оставляют на их попечение, как сейчас принято говорить, в экологически чистой среде. Он был из, как говорят, из старой гвардии, отработал в двух чеченских кампаниях, о чем предпочитал помалкивать, но теперь стал безразличен ко всему и хотел только одного – вернуться домой.

В холле его ожидали бородатый старик со старушкой, рядом пристроился лохматый пёс, а из рюкзака таращил глаза здоровенный кот, вернее кошка.

- Здравствуйте, пройдемте ко мне в кабинет, только собаку оставьте у дежурного – попросил он.

Держа в руках паспорт деда Михея, Габдулла Габдулрахманович подумал, что этот визит  принесёт немало проблем, которые могут стоить не только должности, но и погон, и не только ему. Но его это не сильно волновало. Решение было принято.

- Давайте посетим главу района, а он уже поможет решить все ваши проблемы, только сейчас я его оповещу. Администрация находилась недалеко и вскоре они уже сидели в кабинете Михаила Аркадьевича Нечипоренко, члена Единой России, депутата, главы Конновоздвиженского района и заодно и города. Одним словом он был хозяином города и района. Михаил Аркадьевич давно уже прикладывал все усилия и связи, чтобы перебраться в Москву. Тем более школа ФСБ привила необходимые навыки. Его крепкое загорелое на пляжах средиземноморья тело часто можно было встретить на великосветских тусовках. У него, поговаривали, есть даже какие-то связи в самом Кремле. Но он, если интересовались, всегда хитро улыбаясь в ухоженную бородку, отвечал, что это всего лишь сплетни, хотя, дом на Рублевке давно ждал хозяина. В Конновоздвиженске же он жил показательно скромно в казённом коттедже, впрочем, давно им приватизированном.

В это же самое время, не будем наивными, с раннего утра шла работа по поиску документов потерявшейся деревни Лапти и всех её жителей. Дело, как говорится, пахло керосином.

- Ну, как говориться, добро пожаловать к нам в Конновоздвиженск Михей Андреич и Акулина Семеновна. Я не ошибся? – Сделав руками пригласительный жест и широко улыбаясь европейской керамикой начал Михаил Аркадьевич. Он уже познакомился с делами, оперативно подготовленными соответствующими органами.
- И нам приятно Михаил Аркадьевич, что вы нас приняли– ответил Михей, опасливо разглядывая офис – но мы тут по делу, так сказать, - заметив, к слову сказать, что никаких масок на лицах присутствующих не было.
- Вы же у нас ветеран, как и Акулина Семёновна, а потому, - извините, перебиваю – всё, что от нас зависит, мы сделаем. Я уже дал распоряжение о строительстве моста через Ухту. Уже включили в план благоустройства. Да, сейчас принесут Вам перерасчет пенсии и кредитные карточки. Никуда ходить не надо. Вы у нас, дорогой Михей Андреевич и Акулина Семёновна миллионеры. Это ж надо представить, столько лет пенсию не получать. Может чаю? Наташа, и принеси нам чего-нибудь перекусить, да, и распорядись чтобы корма для кошечки и собачки купили. Наверное, голодные с дороги.

В поёме двери, в облаке ароматов показалась фея Наташа – слушаюсь, Михаил Аркадьевич, - обдав не менее ослепительной улыбкой, обрамленной туманом белоснежных волос, голосом, напоминающим звон ручейка в мае, щебетнуда она и упорхнула, цокая лабутенами. Из-под малахая деда просочилась струйка пота – это как, что за карточки, откуда миллионы. Он будто попал на тот свет, но ещё не понял это рай или ад.
А глава так и сыпал, будто заранее знал о всех проблемах деда Михея – днём будет небольшой концерт для вас, наши школьники постарались. Вы же не торопитесь. Тем более мы вас обратно отвезём, с ветерком, как говорится.
У деда Михея сейчас был только один вопрос, не дающий покоя, но никак он не мог вклиниться в разговор. Тут впорхнула Наташа, позвякивая тележкой с завтраком и в возникшую паузу Михей спросил главу – мы тут хотели что-то о сыне узнать.

- А как сына зовут?
-  Сергей Михеевич Степанов.
Михаил Аркадьевич нажал кнопку коммутатора – Родионов, свяжись с архивом, узнай Родионов Сергей Михеевич, не Михайлович, Михеевич, проживает у нас? Короче, все про него выясни. Когда родился и где? – обращаясь к деду Михею.
-  20 июля 1950 года – я не перепутал, Акулина?
Акулина, до этого пребывая в некотором оцепенении – Нет, дед, всё верно, в Дрездене родился, тогда мы там ещё квартировались.
-  Так ему семьдесят? - Удивился Михаил Аркадьевич – тогда вам сколько?
- Да я и сам не помню, забыл, а в паспорт давно не заглядывал. Нам он там ни к чему. Видимо около девяносто. У нас в Лаптях и постарше есть мужики. Я заметил ещё, что у Вас никто масок не носит. У нас в Лаптях с этим строго. Староста Епифан за этим следит.
- У нас же Сибирь, Михей Андреевич, полная стерильность, приезжих нет, случаев заболеваний короновирусом не зафиксировано.
- Тогда понятно, Сибирь. Надо старосте будет передать наш разговор, мол, глава района постановил, что маски носить необязательно.
- Если сельчанам понадобятся маски, - спохватился глава, - то я распоряжусь выдать. Сколько у вас народу?
- Человек двадцать наберётся.
- Ста штук значит хватит. А теперь прошу, как говорится к столу, Габдулла Габдулрахманович – обращаясь к полковнику – двигайся поближе. У нас здесь всё по-простому. Не стесняйтесь. Может за встречу, по маленькой, вы как Михей Андреевич? – в руках главы возникла бутылка коньяка.
- За встречу можно – согласился Михей, осторожно взглянув на Акулину.

Акулина видимо не возражала, угощалась бутербродами с колбасой и копченой рыбой, не забывая впрочем, о Мурке, которая бдительно сидела под столом, ожидая вкусняшку. Полкан же привычно лежал возле двери. После привычного перебродившего берёзового сока, напиток показался ему крепковатым и он закашлялся.
Затянувшуюся  паузу нарушил полковник – когда мы были в Аргуне, это в начале девяностых, был такой генерал майор Сергей Михайлович Степанов. Тогда много было генералов, многих из них уже нет в живых, - сделав паузу продолжил он – так вот он принимал участие в операции по взятию Грозного, чтобы личным примером вдохновлять, но был убит литовским снайпером. Героический был человек. Не знаю, к чему это я, просто фамилия показалась знакомой. Видимо совпадение.

- Габдулыч, ты давай, не порть настроение. Мы все знаем, что ты героический человек, много повидавший, но сегодня не тот день. Давайте ещё по одной за Победу и чтобы не было войны – прервал глава, заметив, что дед Михей чего-то задумался – а молодёжь в деревне есть?
- Нет, одни старики. Многие постарше меня будут, молодёжь уехала, остался только дурачёк Виталик – закусывая ответил Михей.
- Как же Вас туда занесло, из Дрездена? – В голубых, добрых глазах главы промелькнули искорки.

Михея, как кипятком окатили - не любил он этот вопрос, ох как не любил. интересующихся. Мигом предстали перед глазами моменты ареста, лагеря и поселение в деревне Лапти – вы же сами недавно сказали про сюрпризы, которые жизнь нам преподносит, долго рассказывать – уклончиво ответил дед. Михаил Аркадьевич рассмеялся – да, подрезали вы меня, и действительно, сколько воды утекло, обратно не вернёшь – ну, еще по одной, на посошок, как говорится. У меня, извините, дела. Районом, так сказать, управлять надо, а мы для вас Михей Андреевич и Акулина Семеновна номер в гостинице сняли. Вас сейчас туда отвезут. Отдохнёте, и, не забудьте, после обеда концерт школьников, а вас, Габдулла Габдулрахманович, попрошу задержаться. Обсудить надо кое-что.

Перед входом Михея и Акулину ждал уже знакомый УАЗик с полицейским «тем кто пониже». Долго ехать, впрочем, не пришлось, и они вскоре остановились перед входом в двухэтажное здание с вывеской гостиница «Тройка».  У дверей их встречал лысый мужчина кавказской внешности лет пятидесяти, в бордовом бархатном блейзере Он представился с акцентом – Гурам, администратор этого гостеприимного завэдения и, покосившись на Полкана, добавил – не кусается собачка?

- Нет – ответила Акулина, Полкан у нас тихий - и добавила – и дома не гадит.
- Тогда добро пожаловать. Седьмой номер. Эй, Ашотик, проводи гостей. Обед в двенадцать. Из дверей показался подросток в такой же бордовой униформе, дополненной шапочкой. Перед собой он катил золоченую тележку, видимо, как понял Михей, для их скарба. Загрузив имущество, они направились к своему номеру.
Несмотря на скромный внешний вид здания, их апартаменты блистали качеством отделки, будто в нем только вчера сделали ремонт. На диване аккуратно были разложены костюм, куртка и кое-что из женского гардероба. (PS автор не сильно разбирается в женской одежде, поэтому употребил такое словосочетание) на полу стояли несколько пар мужской и женской обуви.
На Михея это не произвело, впрочем, должного впечатления. Он уже отвык от новой одежды. Чего не сказать было об Акулине Степановне. «Женщина всегда и везде остаётся женщиной» – философски подумал Михей, глядя, как его супруга примеряет обновки.

- Мать, ты, когда закончишь, приходи в спальню, разговор есть, а я пока прилягу.
Сон не шел. В голове его крутилась мысль о том генерал майоре. Что если это его Серёга? Михей пытался представить сына, но не мог, сколько лет прошло с тех пор, как его у них отняли и поместили в приют. Ему тогда дали 20 лет, за измену родине, Акулине поменьше. Больше ничего он о сыне ничего не слышал. В спальню зашла Акулина. Привыкнув к образу старушки в телогрейке, залатанной юбке и пуховом платке, он не ожидал такой метаморфозы. Перед ним стояла пожилая, но женщина. Конечно, годы берут своё, но былая красота осталась в узнаваемых чертах лица прежней молодой Акулины. Акулина, дорогая моя – он бросился к ней, обнял – прости, прости за всё. Не спрашивай за что. Акулина гладила его по седой голове, как ребёнка. Так они стояли, пока их не прервал стук в дверь…
В это же самое время в кабинете главы администрации Конновоздвиженского района шло совещание. Совещавшихся было двое – это сам глава района Михаил Аркадьевич и полковник полиции Габдулла Габдулрахманович Камалов.

- Габдулыч, хотел с тобой посоветоваться – открывая новую бутылку коньяка, начал Михаил Аркадьевич – сегодня мы получили занозу в задницу. И это пред выборами в Госсовет. Откуда взялись эти Лапти, этот ветеран. Всё шло как по маслу. Не дай бог кто узнает, что у нас в районе есть потерянные сёла с ветеранами войны. Меня не только до выборов не допустят, из партии попрут и, следовательно, с места главы слечу. А как понимаешь, ты пойдёшь вместе со мной.
Габдулла Габдулрахманович выпил рюмку, и, закусив лимоном, ответил – а что ты от меня хочешь. Ты глава района, тебе решать. Они ничего не нарушали, противозаконного не делали. Не за что задерживать.
- Ты меня не так понял. Я тоже не террорист и не враг своим землякам, но мне вот тут принесли документы. Оказывается, это было поселение, где жили бывшие зэки. Это было не при мне. Наступили другие времена, перестройка, гласность. Все кто мог оттуда свалили. Остались только те, кому некуда было ехать, т.е. бывшие зэки.
- Так Михей Андреевич зэк?
- Не совсем. Он попал в лагерь по доносу. Его потом оправдали, но ехать было некуда. Квартира перешла государству, родственников нет. Вот и остались они с супругой на поселении. Она там ещё раньше жила.
- Так что ты предлагаешь? Какой план?
Глава опрокинул в рот рюмку – слушай, - шепотом начал он – деревни этой быть не должно. Её и так нет. Мы её снесём едреней фене, и начнём строительство, допустим лесопилки. Там леса немеряно.
- А сельчан куда?
- Ты же слышал, там одни старики. Их не так много. У меня даже приблизительный список есть, без учета выбывших. Ты их по-тихому в автобус с пожитками погрузишь. Только не в атозак, и в дом престарелых. Есть у меня на примете такой. Уход, кормежка, лечение. Но, чтобы они оттуда, ни шагу. Персонал подберём.
- А с Михеем Андреевичем?
- После всех мероприятий туда же.
- Почему не сразу?
- Вот ты все-таки настоящий полковник, Габдулла Габдулрахманович. Пойми, у нас в районе ни одного живого ветерана. А тут сразу двое. Я должен показать работу с ветеранами, мероприятия. Воспитание патриотизма у молодежи. Выложим в соцсети, на сайт района. Сюжет выйдет на телевидении. На это деньги выделены и ещё перед выборами дополнительный бонус.
- А я грешным делом подумал, ты из своего кармана – засмеялся Габдулла – на тебя это не похоже. Коньяк тоже входит?
- Нет, коньяк мой. Ну как план?
Выдержав паузу, полковник разлил коньяк по рюмкам – поддерживаю – и опорожнил.
- Но это только между нами. И ребят проверенных подбери.
- Понятно. Когда начинать?
- Вчера. Шучу, завтра ранним утром. Вечер на подготовку. Наташа, принеси нам кофе – Михаил Аркадьевич со вздохом облегчения откинулся в кресле.
Они и не подозревали, что в палисаднике у открытого окна его кабинета торчало два мохнатых уха, одно из которых было немного оттопыренным.

Дед Михей открыл дверь номера. На пороге стояла девушка приятной внешности в зелёной униформе Сбербанка.
- Здравствуйте – поздоровалась она – вы Михей Андреевич Степанов?
- Да – согласился Михей.
- Я старший менеджер отделения Сбербанка. Принесла Вам ваши с супругой пенсионные карты и документы. Но мне потребуются паспорта, подписи, могу ли я пройти в номер?
- Проходите, конечно – Михей посторонился, пропуская сотрудницу – сейчас паспорта принесу – Акулина, где наши документы? Как звать-то?
- Екатерина, можно просто Катя – скромно улыбнувшись, добавила она. Сверив документы, сотрудница вытащила бумажные копии договора - Распишитесь здесь и здесь. Спасибо. Поздравляю от всего нашего коллектива Конновоздвиженского отделения сбербанка - получите карты сбербанка - и, еще у меня для вас подарок – протянув зелёный брендированный картонный пакет, продолжила она – здесь телефоны, специально сделанные для пожилых людей. Надеюсь, они вам понравятся. Да, карты можно активировать прямо сейчас и получить пин код, если желаете.
- Ты, дочка, мне объясни, деньги где? Моя пенсия где? – Ядовито перебил дед Михей, которого этот вопрос мучил с момента, когда сотрудница сбербанка переступила порог гостиничного номера, - чего ты мне какие-то крашеные кусочки пластмассы суёшь – ему показалось подозрительным.

Вопрос застал сотрудницу врасплох. Через макияж проступили красные пятна волнения. На аккуратном носике выступили маленькие капельки пота. – Как, вы не знаете? – Задыхаясь от волнения, произнесла она – сейчас же другое время и деньги хранятся на счете банка, а снять их оттуда можно через вот эту банковскую карту в банкомате, или при предъявлении паспорта в отделении банка – она долго объясняла, что такое банкомат, но её прервал дед Михей – дочка, успокойся, мы тебе верим, объясни, где у вас сберкасса, мы после придём и получим. Только ещё одна просьба. Мы старенькие, глаза плохо видят. Про телефон расскажи, как им пользоваться. Я признаться слыхал, но забыл – примирительно попросил Михей.
Катя настроила телефоны, объяснила, как пользоваться и поставила их на зарядку, предварительно написав на бумажке их номера – если у вас нет больше вопросов, я прощаюсь – со вздохом облегчения произнесла она.
- Катенька, спасибо вам большое, извините стариков, если что не так, но мы, дай бог сегодня еще вас потревожим, если придём получать пенсию.
- Буду рада вас видеть.
Как только за Катей закрылась дверь дед Михей воскликнул - чудеса, мать, да и только. Ты видела? Нет, ты заметила, как всё изменилось?
Акулина, казалось, давно разобралась во всём, просто виду не подавала. Михей тем временем включил телевизор. С этим устройством он быстрее разобрался и развалившись в кресле стал переключать каналы, остановившись на новостях. Но долго смотреть не удалось. Раздался стук в дверь – Акулина открой, попросил он – оказалось, привезли обед.

Впервые за долгие годы жизни в Лаптях, вместо грибов, ягод они увидели привычные, но такие недоступные блюда. Наваристый борщ с фарфоровой супнице, бифштекс, разнообразные салаты, мясная нарезка, а в центре красовался кувшин с брусничным морсом.
- На десерт что желаете - спросил портье?
- Хочу тебя попросить. Замени поначалу брусничный морс на апельсиновый сок, пока минералкой обойдёмся и чаю принеси с пирожными, да и покурить. Лучше Беломор.
- С Беломором, боюсь, будут проблемы.
- Тогда, что есть, лишь бы дымились.
Портье поспешил исполнять заказ, а Степановы принялись за угощение. Акулина заплакала.
– Что глаза на мокром месте милая, радоваться надо – попытался утешить супругу Михей, уплетая наваристый борщ.
- От счастья – но больно счастье какое-то странное. Будто во сне это со мной происходит. Боязно. Вдруг сон кончится, проснусь в избе на печке.
-  Меня, жена, подозрения мучают. Уж больно они ласковые. Аж до тошноты. Особенно глава этот. Глазки бегают. Давай, деньги получим, а там посмотрим. Не боись, старуха, со мной не пропадёшь.
- Да уж, с тобой точно – улыбнулась она.
- Вот и слёзы высохли – улыбнулся в ответ он.
Вскоре принесли десерт – пирожные в серебряной вазе, фрукты, портье разлил ароматный чай по чашкам, и тут Акулина будто оцепенела, глядя на десерт.
- Акулина, что с тобой позвал Михей.
- Так, показалось.
Портье деликатно закашлялся – Михаил Аркадьевич просил передать, как отобедаете, через час спуститься в холл. Там вас ожидают для участия в торжественных мероприятиях, и, добавил он, и не забыть надеть награды.
- Хорошо, будем. Только постричься не мешало бы.
- Я передам Гураму Макичевичу, и если не будет других пожеланий, я вас покидаю. Не буду мешать.
- Акулина, что тебя так взволновало?
- Ты ничего не заметил, дед?
- Что я должен был заметить?
- Пирожные.
- А что с ними не так?
- Некоторые из них похожи на те, что мы ели с тобой в Дрездене. Помнишь, кафе Kreutzkamm? Они всё про нас знают.
- Успокойся. Сейчас другое время. Люди ездят по миру, границы открыты.
- Я уже не знаю, Миха, чему верить.

После визита парикмахеров, посвежевшие и помолодевшие Степановы начали собираться на мероприятие. В холле их ожидали молодой человек и девушка, облаченные в военную форму сороковых годов.

- Михей Андреич и Акулина Семеновна, начала тожественно девушка. Милости просим на наш праздник, позвольте вас проводить. У входа их ожидал зелёный ГАЗик с открытым верхом, разукрашенный всяческой военной символикой Великой отечественной войны.
На площади перед зданием администрации собрался народ. Гремела музыка. Видимо торжественные мероприятия по случаю не знаю чего уже начались. Автомобиль остановился перед трибуной, за которой стоял Михаил Аркадьевич в окружении заместителей и приглашенных гостей. Полковника среди них не было. Стоит отметить, что на всех синели маски. Он бодро выскочил к машине и помог выбраться старикам – наденьте это – протянув две синие маски, после чего они направились к трибуне.

- А вот и наши ветераны, выросшие на конновоздвиженской земле Михей Андреевич и Акулина Семеновна Степановы - через громкоговоритель комментировал шоумен - Встречаем наших героев!
Горожане ответили приветственными криками и аплодисментами пока они шли к трибуне
- Скажите им что-нибудь – шепнул глава.
- Что сказать-то?
- Ну, мол, счастлив увидеть, победили врага, бла-бла-бла.
Неожиданно от микрофона их оттеснила внезапно преобразившаяся не то от новой прически, не то от атмосферы праздника, Акулина. Сдвинув пилотку немного набок, от чего завитые локоны вырвались на свободу, она звонким бодрым голосом начала – дорогие конновоздвиженцы, я счастлива видеть ваши радостные улыбающиеся лица. Мы с мужем прошли всю войну и, несмотря на все тяготы и горе наш народ победил (аплодисменты) – Акулину прорвало, слова всплывали в мозгу сами собой. Она не слышала, что говорила, но по реакции слушателей видела, что её слова находили поддержку. Закончила она вместе с дружными овациями. Сразу после её слов перед трибуной выбежали дети в военной форме и начали исполнять какой-то танец с патриотическим оттенком. Закончив номер, они дружно поклонились и, повернувшись, помахали ручками стоявшим за трибуной.
Светящийся от своей проделанной работы Михаил Аркадьевич, не переставая хлопать, шепнул Михею – какая у вас супруга… огонь. Сейчас вас отвезут в гостиницу, потом всё решим.

- Нам бы в Сбербанк съездить по поводу пенсии.
- Хорошо, но потом возвращайтесь в свой номер.

Затем торжественно подошел к Акулине Семеновне. В руках его откуда-то возник букет роз, которые он вручил, галантно поцеловав ручку. Один из замов преподнёс деду Михею большой  пакет. Тут неожиданно их отвлекли два человека. Один из них был с камерой. Охрана попыталась их оттеснить, но глава, сделал знак рукой – свои телевизионщики – пояснил он. Тот, кто был без камеры, но с микрофоном в руке протиснулся к деду Михею – несколько слов для нашей телекомпании – и сунул микрофон к бороде деда Михея. Тот, растерявшись, моя супруга ответит лучше, тем более она тоже ветеран. От себя лишь могу добавить, что нет ничего страшнее, чем война. Разгоряченная вниманием Акулина с охотой отвечала на вопросы, жестикулируя руками.

А в это самое время…


Рецензии