Спринтер

В два года он уже читал, водя пальчиком по строчке. В три читал уверенно и бегло. В пять лет он пошел в первый класс, в шесть в пятый. В десять лет школа была окончена. В тринадцать он окончил университет, в пятнадцать получил второе высшее. При этом успевал посещать спортивные секции и даже участвовать в городских и областных соревнованиях по плаванию.

Кроме того, он был отличным сыном – родители не могли вспомнить дурного поступка или неуважительного слова с его стороны.

Одна большая компания обратила внимание на юного вундеркинда и предложила ему контракт со свободной графой заработной платы, попросив его самого проставить сумму заработка. Он проставил серьезную, но адекватную сумму, заставив боссов уважать себя еще больше.

Почти сразу же начался бойкий карьерный рост. Женитьбу он откладывать не стал и в двадцать два года, женился на серьезной, порядочной девушке. Через год у него родился сын. Еще через год – дочь. Банковский счет регулярно подрастал на солидные суммы, а его хвалили как самого знающего и прогрессирующего специалиста.

Всё закончилось внезапно. Через два месяца на рутинном совещании, прихлебнув минералки из стаканчика, он начал рвать бумаги, смачно плюнул в лицо одному пожилому уважаемому сотруднику, закричал: “Пошли все на ***” и, находясь на пятнадцатом этаже, сиганул из открытого окна. Спустя мгновение свободного полета, от него осталась лишь краснобурая куча на асфальте.

Родители были в ужасе, жена в шоке. Говорили, что он  не мог сделать этого сам, что это дело рук завистников. Под особое подозрение попал стаканчик, из которого он хлебнул минералки и секретарша, этот стаканчик наполнявшая. Провели анализ, пришли к выводу, что стаканчик и его содержимое, точно такое, как и у других лиц находившихся на совещании, а именно минералка. Подобных губительных эффектов от минералки в медицинской истории не описано, потому подозрения со стаканчика, а попутно и с секретарши, сняли, больше же подозревать было некого. На том и успокоились.

Даже родители со временем утешились. Только иногда, как-то неестественно напыживаясь, начинали мотать головой, и говорили: “Какой человек был наш сын, а ведь ему было  всего двадцать пять лет, а уже такие успехи; представляете, чего бы он мог добиться, если бы не эта нелепая случайность”. То, что с ним произошло, теперь называлось не иначе как “нелепой случайностью”. Стало, мол, плохо человеку, голова закружилась, захотел кислороду глотнуть, открыл окно, но, так-как голова, по-прежнему кружилась, пошатнулся и выпал.

— Да, да, ему стало нехорошо, его даже вырвало на меня — говорил пожилой уважаемый сотрудник – хотя плевок в лицо был весьма зрим и конкретен и спутать его с рвотой было весьма сложно.

В школе, где он учился, повесили стенд в его честь, он стал своего рода божком, на поклон к которому водили младше, средне, а иногда и старшеклассников. Учителя, глубоким прочувствованным тоном говорили: “Берите пример дети, ведь он столького добился, а ведь ему было всего двадцать пять лет, представляете ли вы себе…” В компании, где он работал, тоже говорили, что очень жаль…, что мог…, что всего только…, но многие, в глубине души, больше всего уважали его за то, что он так быстро освободил перспективное место.