Пробуждение

Сквозь сон, понимаю, что под одеялом. Под ним тепло, но чувствую, там, где его край – жуткий холод. Повсюду. Стоит только чуть-чуть пошевелить рукой, край приподнимается, и холод врывается под него, разгоняя сон, пытаюсь ещё сильнее укутаться, укрыться, защитить себя.

А кто-то посторонний в голове, говорит:
Надо вставать!

Но смысл его слов не доходит. Это говорю не я. Я не умею разговаривать. Я бобёр, крепко законопативший свою хатку на зиму. Накрываюсь одеялом с головой, греюсь дыханием. Не трожь меня. Я не человек. Я животное. Нет, нет, никуда я отсюда не вылезу, это моё логово, тут тепло и безопасно, его нельзя покидать. Нужно снова уйти в сон, вот он, совсем рядом, только отпустить мысль и…

Надо вставать!

Что это за звуки и кто говорит? Я не понимаю человеческой речи. Я эмбрион, я внутри матки, мне нельзя наружу, я недоношен, нужно спать ещё несколько месяцев.
Никак нельзя выходить, это мой враг, он хочет меня уничтожить, лишить теплоты, вытащить в холод, незащищённого, раздетого, не приспособленного к дыханию этим холодом. Пока я тут – я в безопасности.

Надо вставать.

Нет. Лучше пусть сюда придут машины, бросят меня в розовую жидкость, воткнут штекер в башку, и я буду вырабатывать электричество как в “Матрице”. Всё больше пользы.

Если бы меня сейчас видели все те, кому я улыбаюсь, невнятно бурчу “здрас-c-cте”, те, кто хлопает меня по плечу прежде чем попросить взаймы. Видели бы, как я сжимаюсь, сворачиваюсь в клубок, как гусеница, в которую тыкают палочкой.

Пробуждающийся разум рисует мой собственный образ - одетый, собранный, что-то говорящий. Ничего кроме отвращения он не вызывает. Как может хотеться что-то кому-то говорить? Как я вообще могу тратить свою жизнь на то, чтобы болтать такую чепуху всякий раз, когда бодрствую. Не лучше ли заткнуться и заснуть. Я хочу заткнуться и заснуть, но не тем глубоким сном могилы... кто это? Лермонтов? Да, конечно, Лермонтов. Только забыться, а не заткнуться…

Не думать, не думать, главное снова провалиться в сон и не выходить наружу, но понимаю, что проваливаюсь всё меньше, а вот думаю, наоборот, всё больше.

Мозг просыпается, какофония мыслей, ничего ясного и конкретного, одни ошмётья. В каком-то американском городке прошёл конкурс на самый вонючий пук. Замечательно. Сколько важного выветрилось из моей головы, а вот эта хрень, услышанная чёрт знает когда, почему-то всплывает сейчас, при пробуждении, задавая тон дню.

Люди жалеют, что им приходится терять столько времени на сон, а может быть, им лучше было бы вообще оставить часа три на бодрствование, чтобы делали только самое важное, чтобы прекратили делать и нести чушь с претенциозным видом?
Вспоминаю поговорку: “Хороший, только когда спит” – и понимаю, что это про меня. Самый лучший я, когда сплю.

Мысли и ощущения всё активней, острее. Всё ещё чувствую себя недоношенным младенцем в утробе, но ощущаю и родовые потуги, его во что бы то ни стало нужно вытолкнуть из себя, родить, явить на свет.

- Но я же недоносок, мне ещё лежать и лежать – кричу я - но какая-то сила проталкивает меня наружу сквозь тоннель сна.
Разлепляю глаза, лежу так несколько мгновений, а потом, поднимаясь, решительно откидываю с себя одеяло. Я родился.