Надлом

Качался старенький вагон,
Светила лампа тускло, вяло...
Мне исповедовался он,
Печально повесть лет звучала.

Отдушина ему нужна,
Нутром я сразу же почуял.
И это не его  вина,
Что до сих пор ещё кочует.

Кисет достал, сам закурил,
Мне протянул, я отказался.
Он говорил и говорил –
Язык солдата развязался.

«Швыряло нас, как тех котят,
Которые едва прозрели…
Но выжить, братец, все хотят,
В атаках иногда зверели.

Прошёл пешком через войну,
И кто там был, тот  мне поверит.
За ложь короткую одну
Утратить можно всё доверье.

Не раз, не два, бывало так,
А я всем верил, был наивен.
Законченный Иван-простак,
Сам в заблуждениях повинен.

Из дома письма,  как глоток,
Воды живительной и чистой…
Но быстро пересох исток –
Моя жена ушла к артисту.

В походах я не уберёг
Единственное – то святое,
Что как распятье у дорог,
Или, как знамя перед боем».

Не берегла его судьба –
Потрёпан жизнью он изрядно.
За выживание борьба
Столь далека от форм парадных.

Качался старенький вагон
На стыках рельс с надсадным звуком.
Мне исповедовался он:
Боль, страх и грех, война, разлука…