Глава 10

За сентябрём пролетел октябрь, а потом незаметно подкралась зима. Дожди сменились снегом, падающим так медленно и тихо. С приходом зимы Джеймс всегда начинал хандрить, так что Питер старался приободрить капитана, а иногда и сам пальцами растягивал его губы в улыбку.

— Скоро Рождество, ты чего? — обиженно тянул мальчик.

— Холодно, брррр, — мужчина кутался в плед.

Питер бросался в соседнюю каюту к Смиту, чтобы спросить, когда они прибудут и куда. На пути была Германия, превращающаяся в декабре в яркую зимнюю сказку. Глаза Питера загорелись от предчувствия праздника; он уже представлял, как крутит в руках игрушки из разноцветного яркого стекла и хлопает в ладоши, бегая вокруг ёлочки. К сожалению, вся команда разъезжалась по домам, чтобы встретить новый 1933 год с любимой семьёй, так что непристроенными оставались лишь Джеймс, Питер и Смит. Последний очень любил праздники, но эту любовь не разделяла его жена, так что мужчине приходилось отсиживаться в кабаках, дуясь на весь мир.

— Нам стоит купить набор ёлочных игрушек из пластмассы или чего-нибудь другого, просто не из стекла, — Джеймс вёл мальчика к торговым рядам с огоньками. — А то знаю я вас, ребята — разобьёте и всё.

— Ой, ну и пожалуйста, — Питер показал язык.

Всё вокруг мелькало яркими разноцветными огнями, отовсюду слышались возгласы: «Hier entlang, hier entlang!», «;pfel! Leckere karamell;pfel!». Глаза мальчика разбегались, пока он не заметил в витрине одного из магазинов небывалой красоты игрушку: чёртово колесо с ярко-красными спицами и светящимися кабинками. Заметив мальчика, буквально прилипшего к стеклу, продавец выглянул на улицу.

— Junger Mann, Sie arbeitet. M;chten Sie einen genaueren Blick?

— Ч-что?..

Питер замешкался и даже немного испугался. Вокруг звенели бубенчики, беззвучно падал снег, окрашивая реснички мальчика в белое серебро. А он продолжал стоять, не зная, что ответить.

— Ja, zeigen Sie es mir bitte. Seien Sie so nett, — раздалось за его спиной.

Голос принадлежал Джеймсу, мягко положившему руку на плечо мальчика. Он проследовал в магазин за продавцом, ведя Питера за руку.

Оказалось, что внутри находится настоящий детский рай: солдатики ютились на полках рядом с машинками всех марок и цветов, где-то пищали заводные уточки, а над головой летали механические стрекозы. Питер неторопливо расхаживал среди столиков и полок, разглядывая кукольные домики и целые маленькие диорамы с миниатюрной военной техникой и нарисованным огнём, пока Джеймс внимательно следил за хозяином магазина, показывающим, как правильно запускать карусель.

— Питер, иди сюда скорее!

Мальчик подскочил с места и бросился к капитану. Тот поднял его повыше и указал на вращающееся колесо. Оно медленно крутилось, а малюсенькие разноцветные кабинки переливались разными цветами. Все эти огоньки блестели в его глазах, и пока Питер заворожёно разглядывал игрушку, его отец тихонько отдавал деньги продавцу.

— Nehmt, — мальчик протянул карусель мужчине.

— Nein, junge. Jetzt geh;rt Sie dir! — продавец широко улыбнулся, взмахнув рукой.

Радости Питера не было предела. Он выбежал из магазина с новой игрушкой и чуть не сбил Смита с ног.

— Смотри! Смотри, что Джеймс купил мне!

— Вы только посмотрите! Ох, какая красота! — мужчина принялся разглядывать карусель. — На самом деле, у меня тоже есть кое-что для тебя, но я не покажу.

У мальчишки от обиды затряслась губа, но он сощурил глаза, поднял голову и забрал игрушку со словами: «Тогда я это забираю». Он прошёл мимо Смита, но сразу же обернулся.

— Да шучу я.

— Нам стоит поторопиться, ребятушки, — сказал Смит.

Джеймс взвалил себе на плечо большую коробку с подарками мальчишкам, громко ухнув и направился за остальными к пристани. В Лондон они приплыли аккурат к Рождеству, 25 декабря ближе к полудню. К холму с детским домом шли втроём: Джеймс, Смит и Питер. Последний скорее бежал, чем спокойно шёл, но старался смотреть себе под ноги, чтобы не скатиться с небольшой горки как маленький камушек. Стемнело очень рано, и в домах по всему Лондону включился свет: где-то он переливался всеми мыслимыми и немыслимыми цветами, где-то наоборот — едва ли мог осветить большую комнату, а где-то по старинке зажигались свечи. В окнах мелькали тёмные и светлые фигуры: повыше или пониже, пошире или поуже, одна или сразу несколько.

— Fa la la la la, la la la la, — раздавалось со всех сторон.

Рождественский Лондон казался Питеру самым прекрасным местом на всём белом свете. В приюте его встретили мальчишки, разодетые в лучшую одежду, что у них была, хотя она была кому-то маловата, а где-то уже успела протереться до дыр.

— Лис отдал мне свой сюртук. Смотри, Питер! — Джек-болтун кружился на месте.

— Мы отнесём его в ателье, — Джеймс поднял руку мальчика за рукав. — Не помешает подлатать немного.

— Не нужно никуда нести, я сделаю всё сам, — Смит осмотрел пиджак со всех сторон. — Только уже завтра, если вы не против.

— Смит? — Питер и Джеймс вскинули брови.

— У меня три родных сестры. Вы многого не знаете о старом Сми, — мужчина снял с Джека пиджак и закинул себе на плечо.

Малыш Джим шёл за Джеймсом хвостиком, держась за подол его мундира. Феликс рассказал гостям, что директор снова уехал, чтобы отметить праздник дома, с семьёй. Но ёлку он оставил, и мальчики уже успели немного её украсить тем, что было. Джеймс покачал головой, цокая языком: ёлка была скорее пустой, чем наряженной; он аккуратно открыл коробку с привезёнными игрушками и принялся раздавать ребятам шары, шишки и колокольчики. Питер носился вокруг дерева, стараясь что-то перевесить или подправить. Когда почти всё было уже готово, Феликс усадил себе на плечи Джима, близнецы вручили ему золотую звезду, и мальчик торжественно водрузил её на самую верхушку.

Джеймс внёс в залу коробку, где лежал подарок для всех мальчишек. Он развязал верёвочку и опустил руки внутрь. Приют наполнился восхищёнными вздохами: на столе теперь стоял новенький блестящий граммофон с золотистой воронкой. Смит, в свою очередь, выудил из своей сумки три огромных свёртка: в них были пластинки.

— Ваша жизнь должна наполниться музыкой, — Джеймс опустил иголку на пластинку.

Мальчишки принялись скакать по всей комнате и водить хоровод вокруг ёлки. Джеймс сидел в кресле и наблюдал за вознёй: он видел, как светятся глаза у мальчиков, как заворожённо Джек смотрит на граммофон, как счастливо улыбается Питер.

«Так вот оно какое — Рождество», — думал он.