Исповедь онанистки

ВНИМАНИЕ!
ПРЕДСТАВЛЕННЫЙ ТЕКСТ ОРИЕНТИРОВАН НА ЧИТАТЕЛЕЙ НЕ МОЛОЖЕ 21 ГОДА. ЭТО ОЧЕНЬ ВАЖНО.


Мы встретились с Сержем в маленьком венском кафе «Ридгоф», где летом 1912 года Стефан Цвейг встретил женщину, ставшую прототипом его пронзительной новеллы «Письмо незнакомки», и как-то само собой разговор перешёл на обсуждение различных трагических поворотов любви в судьбах женщин и мужчин. Я не преминул вспомнить врача из новеллы «Амок». За беседой время пролетело незаметно и мы стали прощаться.

- Да, чуть не забыл, - сказал Серж, протягивая мне руку. - Недавно перебирал свой архив, и случайно обнаружил письмо жены моего хорошего друга, к сожалению уже давно почившего. Связь с ней я потерял, так что сегодня меня с ней ничего не связывает, а Вам я думаю, будет не безынтересно её откровение.

Я высказал неподдельный интерес.

- На неделе, я обязательно Вам его перешлю.
- Буду ждать с нетерпением.

И вот оно у меня на столе.

На меня эта исповедь произвела странное впечатление, и я не решился, что либо, в ней менять. Представляю её читателям, без каких либо купюр. Надеюсь, её автор, меня не осудит.

***

Серж, дорогой друг, вынуждена сообщить Вам прискорбную весть – уже как месяц я проводила в последний путь моего Жана. Всё произошло так быстро и нелепо, что у меня не было времени, чтобы сообщить Вам об этом раньше. Я знаю, вы были с ним близкие друзья, и он не скрывал от Вас подробности нашей интимной жизни. Теперь Вы остались единственным человеком, кто это знает, поэтому не могу себя удержать от того, чтобы не поделиться с Вами той потерей, которую я сейчас переживаю.

Когда Вы позвали его, четыре года назад, в экспедицию я была на Вас очень обиженна, так как из-за этого, наша с Жаном семейная идиллия была разрушена. Мы настолько любили и понимали друг друга, что нам никто другой был не нужен, нам просто не хватало того времени, которое оставалось от его работы. Поэтому у нас не было, ни друзей, ни знакомых, ни родственников, а были только мы с ним. Мы редко покидали наш дом, исключительно, чтобы заполнить холодильники, а все оставшееся время мы наслаждались всеми мысленными и не мысленными утехами, которые только могут придумать два безумно влюблённых в друг друга человека. Я знаю, что он Вам об этом рассказывал, просто не мог не рассказать, так как тогда Вы были возле него, он полностью доверял и ни на секунду не сомневался в Вашей порядочности.

Вот месяц, как его уже нет со мной. Я каждый день беседую с его портретом, и мне кажется, что от этого горя я уже начинаю сходить с ума. Сегодня мне нужен психотерапевт, но такой, который только бы слушал меня, как священник на исповеди, и я не могла бы наблюдать на его лице или в голосе, отражение тех эмоций, которые вызывают у него мои слова. Вы единственный, кто может мне в этом сегодня помочь.

Как я уже отмечала, я была на Вас очень обиженна, когда Вы предложили Жану контракт на работу в экспедиции на Новой Гвинее на два года, уже на третий день после его отъезда я сделала первую запись в своём дневнике:

14 июля 1989 г.
«Сегодня уже третий день, как я живу без ласки моего любимого Жана. Я написала ему уже четыре письма, но от него не получила ни одного. Франция ликует. Если бы Жан был рядом, то как всегда в этот день мы бы встречали праздничный салют бешенным оргазмом ровно в 22-00, но его нет и я буду готовиться к тому, чтобы не испортить праздник.»

...

Серж, я сделала самое выдающее для себя открытие. Точка наслаждения, которую я так долго, упорно и безнадёжно искала, оказалась у меня в голове, вбитая туда божественным «гвоздём» Жана, ...